Несломленный [РЕДАКТИРУЕТСЯ]

"Папа. Ты помнишь, как мы с тобой гуляли по набережной и ты покупал мне сахарную вату? Ты помнишь, как однажды мы гоняли с тобой на великах, и я упала с него, а ты всего лишь громко рассмеялся и упал вместе со мной? Ты помнишь, как готовил мой любимый вишнёвый пирог каждый четверг, когда я приходила после музыкальной школы, потому что знал, что я ненавижу уроки миссис Бибс? Ты помнишь, как я случайно застала вас с мамой во время поцелуя и громко закричала, чтобы вы прекратили так себя вести? Ты помнишь?

Папа, я мечтаю вернуться в тот день и остановить тебя, сказать, чтобы ты сидел дома и никуда не выходил... Если бы ты не поехал в тот день в другой город, ты бы не покинул нас. Ты бы остался с нами...

Сегодня годовщина твоей смерти, и в этот день мы возвращаемся в наш родной город, где ты встретил маму. Надеюсь, мы успеем доехать до Хейтфорда, потому что я хочу посетить твою могилу и принести любимые тобой васильки. Мы давно с тобой не виделись, и мне столько всего нужно рассказать тебе. Так много, что я боюсь, мне не хватит и целого дня.

Сейчас я еду в машине вместе с мамой, которая спала за последние два дня всего четыре часа. Ты бы ее отругал, если бы узнал, что она выкурила почти три пачки сигарет, но ей очень плохо, и поэтому я ничего не говорю. Пока она спала, машину водила я. Какой же кайф, когда ты нажимаешь на педаль газа и несешься по пустой трассе, смотря на один из самых красивых рассветов в твоей жизни. Этот момент я официально ознаменовала свободой.

Солнце сегодня встало позже обычного. Чувствуется, что скоро наступит сентябрь. А сентябрь обозначает что? Правильно, школу, мой выпускной год. Денег на новую одежду нет, но это не смертельно. Каждый цент я откладываю на свое обучение, потому что надеюсь, что смогу поступить в Колумбийский университет, который я заприметила еще два года назад. Приходится много работать, иногда даже не спать по двое суток, но это того стоит. Я не хочу отказываться от своей мечты. Мама помогает мне, если что-то остаётся после покупок в продуктовом, оплаты счетов и той рухляди, на которой мы сейчас едем. Она слишком много жрёт бензина и часто ломается.

Ладно, папа, мне пора. Мама хочет немного передохнуть, и мы через пару минут заедем в местную забегаловку, где можно купить еду за те небольшие деньги, которые у нас остались. Надеюсь, что мы дотянем до родного Хейтфорда - города, который погряз в ненависти."

Закончив писать, я захлопнула свой дневник (шестой по счету) и убрала его в рюкзак вместе с авторучкой, а затем повернулась к маме.

- Ну и какого это?

- Что именно? - спросила она, улыбнувшись и затянувшись сигаретой.

- Возвращаться в свой родной город столько лет спустя?

- Этот вопрос ты можешь задать и самой себе.

Я усмехнулась. Мы подъехали к небольшому потрепанному зданию, который грозился разлететься от малейшего мгновения ветерка: обшарпанные деревянные стены, с ужасными чёрными и коричневыми полосами грязи, старая неоновая вывеска, которая давно уже не горела, висевшая на одной петле дверь - все, как далёком старом детстве.

- У нас хватит бензина до Хейтфорда? - спросила я у мамы, когда мы сели.

Внутри ресторанчика дела обстояли лучше, и здесь мне уже не казалось, что потолок может упасть на мою голову в любую секунду. Красные диваны, плоские металлические столы, пара плакатов с 90-х годов, кетчуп, горчица и официантка в жёлтой униформе - классика.

- Вроде как, - выдохнула мама, потерев переносицу, - Я даже подумать не могла в начале месяца, что через две недели мы окажемся на улице и без работы.

- Всякое в жизни случается, - пожала плечами я, - Не переживай. Бабуля предложила пожить у нее, найдём работу в Хейтфорде, я переведусь в их школу и все будет нормально. Как в старые добрые времена.

Мама благодарно улыбнулась и сжала мою руку, сказав :

- Я люблю тебя.

- И я тебя, мам.

На самом деле я даже представить не могу, что нам делать дальше. Я не была в этом городе семь лет, и черт знает, как он изменился за это время. Лили говорила, что жизнь там не сахар, и потому я склонна считать, что наши дела действительно плохи. Лили тот человек, который всегда все преуменьшает.

Дождавшись нашего заказа, я налетела на бургер с такой жадностью, словно не ела уже несколько дней. Что-что, а вот я покушать любила, и чем больше, тем лучше. Еда отвлекает людей от проблем, и чаще всего я была этому рада, ведь проблем у меня больше, чем мусора на Земле.

- Это ненадолго. Надеюсь, что я смогу получить работу в доме Аддерди, и тогда мы снова вернёмся в Сиэт, Билл.

- Я тоже надеюсь, - приободрила ее я, прекрасно зная, что эту работу мама не получит.

Миссис Аддерли уже обратилась в клининговую компанию, и та выделила ей двух уборщиц, которые будут наведываться к ней три раза в неделю и получать за это шикарные бабки. А мы, как всегда, остались в пролёте. Я знаю, что врать плохо, но в данном случае мне не хочется лишать маму надежды. Это единственное, что сейчас даёт ей веру в лучшее будущее.

Покончив с едой, мы двинулись в путь. Достав наушники, я включила в плеере песню "Eyes on fire" группы" Blue Foundation и уставилась в запачканное следами рук окно.

Не знаю, что мне принесёт завтрашний день, но я надеюсь, что все будет хорошо. И не будет проблем. Никаких.

***

За неделю до этого

Я протирала стаканы, расставляя их по полкам, когда набухавшийся в хлам посетитель клуба "Ночная лилия" попросил меня сделать ему еще одну "Отвертку". 

- Тебя, что, на апельсины тянет? - спросила я, смешивая ингредиенты.

- Это почему еще?

- С каждым бокалом я наливаю тебе водки все меньше и меньше, но ты не замечаешь разницы. Может быть, тебе просто апельсиновый сок? У меня тут завалялась пачка, у которой истекает срок годности через четыре дня.

Глаза мужчины округлились, рот тоже, и я усмехнулась при виде этого выражения лица. Обожаю.

- Ты не доливала мне водку?

- Ради твоего блага. Завтра, проснувшись от жуткой головной боли и жажды, ты поблагодаришь меня за то, что я спасла твою задницу от комичной смерти где-нибудь в подворотне.

- Я не так-то много и выпил, - буркнул он.

- Ты просадил здесь мою месячную зарплату.

- А сколько ты зарабатываешь?

- Открой свой кошелек и посмотри сколько купюр тебе не хватает. Так ты поймешь, какая у меня зарплата. Плюс освежишь мозги.

Мужчина улыбнулся.

- Тебе не надоело смотреть на лица пьянчуг и голые задницы девушек?

- Я привыкла. 

Завершив коктейль, я протянула его мужчине и принялась убирать рабочее место. Через пятнадцать минут клуб закрывается, и я уже валюсь с ног, так что мужику надо заканчивать пить и задавать мне вопросы, требующие ответа. 

- Почему ты здесь работаешь?

- Обожаю смотреть на голые задницы девушек, - криво улыбнулась я, и мужчина рассмеялся.

- Я Роберт.

- Билл.

- Билл? Это же мужское имя, - нахмурился он.

- Я даже и подумать не могла, что страдаешь сексизмом, - зацокала я.

Он улыбнулся.

- Странно встречать девушку с мужским именем.

- Привыкай. Сейчас такое время, когда ты не знаешь, кто есть кто.

- В смысле?

- А кто сказал, что я девушка? - я  улыбнулась, - Может быть, я просто отрезала свое достоинство?

- Ты не похожа на парня.

- Многие мужчины не похожи на мужчин, а многие девушки на девушек. Лишь посмотрев в трусы человека, ты можешь с точностью сказать, к какому полу он принадлежит.

- Это кто сказал?

- Я. Запиши в цитатник, вдруг пригодится.

Мужчина пустил смешок, и я улыбнулась. Опять.

- У тебя осталось пять минут. Допивай коктейль, и я вызову тебе такси.

- Зачем?

- Ты хочешь проснуться в своей кровати или где-нибудь на обочине? Выбирай, у меня времени в обрез.

- Дома.

- Тогда зачем задаешь вопросы? Пей.

Мужчина залпом допил крохотную стопку, которую растягивал аж целых десять минут. Кошмар. Я за это время выпиваю сразу шесть.

- Спасибо тебе, - произнес он, взяв меня за руку. Я подозрительно прищурилась, уже готовясь отбиваться на случай, если он начнет приставать ко мне, но мужчина лишь печально улыбнулся, - Ты похожа на личи.

Я нахмурилась, недоуменно уставившись на него.

- Что, прости?

- Вся такая колючая снаружи и мягкая внутри.

- Твои подкаты, чувак, - отняла руку я, - такие же старые, как вставная челюсть моей бабули. Если не прекратишь, передумаю вызывать тебе такси.

Мужчина всего лишь улыбнулся, сверкнув маленькими зелеными глазами.

- Не меняйся. Никогда.

- Есть, сэр, - я отсалютировала и взяла телефон в руки.

Вызвав такси, я позвала Уильяма ( вышибалу этого клуба), и он тут же подошел ко мне, прикрикнув на какого-то парня, когда тот пошатываясь двинулся к выходу и чуть не налетел на него.

- Все мысли только вокруг моей кровати, куда я прыгну, как только вернусь домой, - выдохнул он, пятерней схватив за воротник мужчину.

- Хей! - воскликнул тот.

- Уильям, все хорошо. Я хотела попросить тебя спустить его вниз. Там его ждет такси.

Уильям отпустил его, пряча улыбку, возникшую из-за испуганного выражения лица Роберта.

- Когда следующая смена?

- Послезавтра. Сегодня весь день буду отсыпаться.

- Здесь будет скучно без тебя.

- Потерпи чуть-чуть. Я обещаю вернуться.

Мы улыбнулись друг другу, и Уильям повел Роберта к выходу. Тот повернулся ко мне и помахал рукой, но Уильям, взяв его за воротник, направил его к проходу. Я покачала головой, рассмеявшись, а затем принялась прибираться. Еще двадцать минут, и я стояла на улице, вдыхая в себя теплый воздух. Легкий ветер теребил мои волосы, рядом шелестели деревья, которые не попали под руки дровосека. Поправив рубашку в зелено-черную клетку, я достала из рюкзака резинку и собрала свои подстриженные под каре темные волосы. Включив в плеере песню "Cry baby" группы The Neighbourhood, я вставила только один наушник в ухо и двинулась к автобусной остановке, чтобы поскорее попасть домой. Дожидаясь автобус, я написала маме, что со мной все в порядке, а затем уставилась на огромный небоскреб, где работала уже больше полугода. Такое большое, такое высокое - оно стояло как маяк посреди мелких зданий и притягивало к себе людей. Я любила высотки за вид, который открывается на город, за чувство свободы, которое они мне дарят. Тут я могу забыть о счетах, учебе, аренде и прочем ужасе, который ждет меня дома. Сев в автобус, я уставилась в окно, наблюдая, как меняется вид каждый раз, как только мы поворачивались. Такие разные улицы, такие разные люди - каждый находил себя в каком-то уголке. 

Потерев глаза, я потянулась, чувствуя, как затекло все тело, а затем достала тост с сыром, который завернула себе сегодня перед работой. Желудок приятно заурчал, когда в него попала пища, и я улыбнулась, ощущая, как с каждым съеденным куском, мне становится все лучше и лучше. Выйдя на нужной остановке, я поправила многочисленные кольца на руке, надетые на случай, если сосед с первого этажа снова будет караулить меня на лестнице, и подошла к старому ветхому дому, построенному еще в прошлом веке. Сегодня мне опять придется спать с тараканами под запах сожженного соседкой лука и стоны наркоманов, что живут на один этаж выше. Не жизнь, а сказка. Вытащив наушник, я спрятала плеер и зашла в подъезд. В нос сразу же ударил отвратительный запах (смесь рвоты и мочи местных), и я поспешила на четвертый этаж, где мы снимали квартиру. Открыв дверь, я тихо разулась, повесила джинсовку на крючок и остановилась, понимая, что везде горит свет. Мама не спит? 

- Мам? - позвала я, проходя в комнату.

Перед мной стояла моя мать, которая собирала вещи в коробки и тихо плакала, быстро вытирая слезы.

- Мам? 

Она быстро выпрямилась и попыталась улыбнуться, но у нее ничего не вышло.

- Что случилось? - спросила я, нахмурившись, - Почему ты собираешь вещи?

Дрожащим голосом она ответила мне:

- Сегодня приходила Белла и сказала, чтобы к утру мы съехали отсюда. 

- Но мы уже заплатили за этот месяц!

- Дело в том, что ее дочка приезжает из Детройта, и она будет жить здесь.

- Она в своем уме? Она могла давно сказать нам об этом, чтобы мы успели найти для себя другую квартиру! - рявкнула я, кинув в коробку  "Божественную комедию" Данте.

- Она сама не знала об этом. Дочка только сегодня позвонила ей, - проплакала мама, дрожащими руками доставая сигарету.

- Да пусть ее дочку...

Дальше пошел мат. Я обругала и Беллу, и ее дочку, пожелала им, чтобы их обеих затопил наш толчок, в котором даже дерьмо не смывается. 

- Ненавижу. Ненавижу!

Яростно кидая вещи по коробкам, я рухнула на диван и уставилась на потолок с желтыми разводами. Мама легла рядом, выдыхая из себя струю дыма. 

- Ты думаешь, это когда-нибудь закончится? - спросила мама.

- Надежда на это - единственное, что заставляет меня жить дальше.

- Я поговорила с мамой. Мы едем к ней.

Я повернулась, смотря на ее профиль. Некогда красивая и молодая, она так сильно постарела, что иногда мне казалось, будто ей не тридцать восемь, а все пятьдесят. И без того тонкие губы съежились и стали еще меньше, кожа осунулась, под глазами еще лет пять назад залегли темными круги, которые не покидали ее никогда, прекрасные большие голубые глаза потухли и стали безжизненными. Я подвинулась к ней и обняла, вдыхая в себя родной запах сигаретного дыма и пряных духов, не меняющихся на протяжении всей моей жизни. 

- Я люблю тебя, - прошептала я, - И мы с тобой выстоим, несмотря ни на что.

- Я тоже тебя люблю, четвертак. 

Я вспомнила свое старое прозвище и улыбнулась сквозь слезы. 

- Я давно не видела бабушку. Давно не видела папу.

- Я тоже, - прошептала мама, - Так соскучилась по ним, - она замолчала и через минуту спросила: - Что нам делать дальше?

- Жить, мама, - выдохнула я, закрывая глаза, - Просто жить.