Часть 18.
Подвал базы после произошедшего, пах железом, потом и злостью. Кирилл валялся в углу, забившись в комок, обливаясь слезами и кровью, а рядом на полу уже расплескалась грязная вода с окурками. Последний, второй плевок Вахита со звуком шлепнулся ему на куртку.
Андрей: Всё, нахер отсюда, — рыкнул он. — Чтоб духу твоего тут больше не было, понял, падла?
Кирилла схватили два пацана, младших и в прямом смысле бросили на улицу.
Повисла тяжелая тишина. Все были на взводе, Турбо сел на ящик, потирая костяшки, Вахит вытирал кровь с губ, Марат нервно ходил с угла в угол, а Альбина спокойно мыла руки в старой ржавой раковине.
Вдруг раздался скрип тяжелой двери и на базе будто стала холоднее.
Кощей: Ну-ну! — воскликнул он, заходя. — Вот это я понимаю, воспитательная работа!
Он прошел внутрь и все напряглись.
Кощей: Давно не виделись, пацаны.. — сказал он, обводя всех взглядом. — Ну что, улицу держите, а?
Никто не ответил.
Но вдруг его взгляд упал на Альбину. Она как раз вытирала руки полотенцем, обернулась и их взгляды встретились.
Кощей: А это кто у нас тут? — он прищурился и подошел ближе, медленно, будто смакуя момент. — Не видел раньше.
Альбина спокойно вытерла руки, подняла глаза.
— Альбина.
Кощей: Красиво. — он оскалился, не отводя глаза. — Сильное имя для сильной девки.
Пацаны переглянулись. У Вахита челюсть напряглась, Марат встал чуть ближе к Альбине, а Турбо буквально вскипел, сжав кулаки так, что побелели костяшки.
Кощей между тем сделал ещё шаг к ней.
Кощей: Неужели это та самая, про которую я слышал? — сказал он, наклонив голову. — Что у вас даже девка в бригаде есть. Неплохо.
— Я не в бригаде. Я просто помогаю. — не отводя взгляда, бросила девушка.
Он хрипло засмеялся и протянул руку, будто для рукопожатия.
Кощей: Ну, значит, познакомимся поближе.
Турбо в ту же секунду встал между ними, заслоняя её собой. Его взгляд стал ледяным.
Турбо: Кощей, блядь, не перегибай.
В подвале стало тихо, слышно было только, как капает вода где-то из труб.
Кощей замер на секунду, затем ухмыльнулся ещё шире.
Кощей: Ого. С каких это пор ты у нас рыцарем стал, Валерка?
Альбина спокойно тронула его за плечо, отодвигая его в сторону.
— Не надо. — сказала она тихо, но твердо. — Я сама.
Пацаны напряглись ещё сильнее. Казалось, в любую секунду начнется что-то очень не хорошее.
Но подвал будто сжался, когда Кощей сделал шаг вперед, а Турбо, нехотя отступил на полшага в сторону.
Альбина стояла прямо, не пряча взгляда, хотя внутри было напряжение, как струна.
Кощей: Характер вижу. — протянул он, обойдя её взглядом медленно, нагло, будто примерял на прочность. — Не боишься меня?
— А должна? — спокойно спросила девушка, сложив руки на груди.
Пацаны чуть не ахнули. Марат отвел глаза, Вахит нервно выругался себе под нос, а Турбо сжал кулаки так, что суставы побелели. Андрей нахмурился, но знал, что встревать, это то же самое что умереть.
Кощей усмехнулся, склонив голову набок.
Кощей: Обычно на меня так не смотрят. Даже ваши «герои» глаза отводят.
— Ну, я же не «герой». — подняла бровь она.
В подвале раздался короткий смешок Вовы, будто, лишь он был спокоен и не выдавал страха перед Кощеем.
Кощей: Слушай, ты мне нравишься. — сказал он, медленно обходя вокруг Альбины, будто проверял, дрогнет ли она. — С характером. С огоньком. Может, приживешься у нас.
— Я не «приживаюсь». — отвесила она, повернувшись за ним взглядом. — Я помогаю, когда хочу.
Марат чуть ли не за голову схватился, Вахит мотнул Турбо, мол, держи себя в руках. А тот, стоял как пружина и смотрел на Кощея, будто готов был вцепиться за горло.
Кощей остановился прямо перед ней, близко-близко.
Кощей: Ты наглая, девка. Мне это нравится.
— А мне не нравится, что ты дышишь на меня перегаром. — невозмутимо ответила Альбина.
В подвале повисла секундная тишина. А потом Кощей заорал от смеха, хлопнув её по плечу.
Кощей: Ха! Вот это огонь! — он повернулся к пацанам. — Слышь, вы тут все кислые ходите, а у вас тут вот такой бриллиант в хате прячется!
Турбо тихо выругался и отвернулся, что бы никто не видел, как он кипит.
Кощей: Ладно. — он выпрямился, проводя рукой по волосам. — Девка мне нравится. С такой скучно не будет. Валерка, гляди в оба, а то я себе заберу.
Он сказал это с ухмылкой, но все почувствовали, половина в его словах было совсем не шуткой. Альбина же, лишь прищурилась, не ответив.
***
Альбина ушла, сразу после того, как отвязалась от надоедливого Кощея. Её проводил до дома Андрей, затем вернулся на базу, откуда Кощей уже ушел.
Турбо стоял, опершись о стену, и молча крутил в руках зажигалку. Вова курил, задумчиво глядя в щель между досками на двери. Марат, Вахит и Андрей сидели, переглядывались, будто боялись взорвать тишину.
Марат: Чё, охуеть можно, — наконец буркнул он. — Приперся, блядь, и сразу на Альбину глаз положил!
Турбо: Закрой пасть. — резко бросил он.
Марат: А че? Ты видел как он на неё смотрел? — он развел руками. — Прям как на...
Турбо: Я сказал, завались, сука! — рявкнул кудрявый и с такой силой хлопнул ладонью по столу, что стоящая на нем банка с гайками с грохотом рухнула на пол.
Вова тихо усмехнулся, но без веселья.
Вова: О, началось...
Турбо: Че, блядь, началось?! — он развернулся к старшему, впервые он так смотрел на него. — Ты сам видел, как он на неё пялился! И ржешь ещё!
Вова: А что я должен делать? — развел руками старший. — Ну пялится, да. Он Кощей, он на всех так пялится, кого хочет. И на тебя пялиться начнет, если захочет.
Турбо: Он, блядь, на меня не будет пялиться! — Валера шагнул к нему, кулаки сжались.
Вова: Да? — он затянулся сигаретой и выдохнул дым ему в лицо. — А я смотрю, тебя больше бесит не то, что он на неё посмотрел, а то, что она на него даже бровью не повела.
Турбо застыл, но глаза его сверкали.
Турбо: Ты охуел, Вова?
Вова: Да я просто наблюдал, Валер. — улыбнулся он. — Ты сам не замечаешь, как её защищаешь, как на других рычишь. Так что не мне мозги пудрить.
Кудрявый сделал шаг вперёд, как Зима встал перед ним.
Вахит: Всё, хватит! — его голос гулко разнесся по подвалу. — Не время друг друга жрать. Кирюху отшили, Ералаш в земле, Кощей вернулся. И вы тут будете бицепсами мериться?
В повале повисла тяжелая тишина. Турбо тяжело дышал, будто сдерживая себя из последних сил.
***
Следующий день. Магазин. Вечер.
Сумерки опустились на двор, фонари разбрасывали мутные пятна света на снег. В магазине было тихо, только гудел старый холодильник. Пахло хлебом с колбасой. Альбина стояла за прилавком, скучая. Смену почти отработала, покупателей нет, и она лениво вертела в руках карандаш, рисуя что-то на обрывке упаковочной бумаги.
Дверь со скрипом открылась. Звон колокольчика над дверью заставил её автоматически поднять голову.
На пороге стоял Кощей.
Длинное, коричневое пальто и ушанка на голове. Во рту зубочистка.
Альбина вспомнила слова Вахита: «Не приближайся, он башкой не думает».
Кощей: Ну здравствуй, красавица. — голос у него было веселый, но с каким-то холодом.
Альбина внутренне напряглась, но лицо оставила спокойным.
— Здравствуйте, что будете брать?
Кощей закрыл за собой дверь, осмотрел пустой магазин и, не торопясь, подошел к прилавку.
Кощей: А я не за колбасой пришел.
Он наклонился чуть ближе, упираясь локтем в прилавок.
Кощей: Мне сказали, что ты у нас самая недоступная. Решил проверить.
— Проверили? — она сжала руки под прилавком, но внешне не дрогнул даже голос.
Кощей: Пока что, вижу что правда. — он улыбнулся шире. Медленно провел взглядом по магазину, затем снова на неё. — Слушай, давай вечером прокатимся? Не боись, не съем.
Альбина пожала плечами, словно ей было абсолютно всё равно.
— Спасибо, но я после смены домой. Уставшая.
Кощей: Да ладно тебе. — он наклонил голову. — Такой красавице дома сидеть скучно.
— Скучно, не скучно, а работать надо. — она продолжала стоять спокойно, хотя сердце стучало чаще обычного.
Он прищурился, будто ему нравилась такая холодность.
Кощей: Ладно. Не хочешь сегодня, позовешь сама, когда созреешь. Я недалеко.
Он подмигнул, легко постучал пальцами по прилавку и, не покупая ничего, вышел. Дверь за ним закрылась, и колокольчик над дверью снова зазвенел.
Альбина ещё минуту стояла, вцепившись в край прилавка. Потом медленно выдохнула.
«Что, блядь, делать...»
Вспомнились слова Вахита. Она сразу подумала, рассказать ли все им, ради своей же защиты. Но перед глазами всплыло лицо Турбо — злое, бешеное. Он разнесет полгорода, если узнает.
— Пока помолчу. — шепнула она сама себе, пытаясь успокоиться. — Сама разрулю.
***