Часть 17.
В тот день, пацаны так и не появились. По крайней мере, не появились у Альбины. Она пыталась не обращать на это внимание, но внутренний интерес давил на неё. Ей было абсолютно плевать на Кирилла и даже на смерть Миши, ведь никогда не общалась с ними. Но, Кирилла должны были вывести на чистую воду.
Через два дня после их последней встречи, Альбина стояла на кассе и высчитывала деньги, что бы побыстрее закрыть магазин и уйти домой. Время близилось к восьми вечера, на улице стемнело ещё в семь.
Но, сегодня день выдался серым и липким, как будто весь район пропитался чужой бедой. В магазине пахло хлебом и мокрыми шубами, люди с улицы заносили в себя снег и грязь.
Дверь с резким скрипом открылась, и в магазин вошли они. Лица у всех были тяжелые, без обычных подколов и смеха. Даже, Марат вел себя слишком спокойно.
Первым заговорил Вахит.
Вахит: Бин... — голос хриплый. — Привет.
— Привет.. — сказала она, вставая ровно и оглядывая лицо всех. — Что-то случилось? С Кириллом что-то?
Марат: Не с ним.. — голос Суворова до боли звучал тихо, он вытер рукой нос. — С Мишей.
Она нахмурилась и пыталась найти ответ на вопрос на их лицах, но все выглядели одинаково. Одинаково ужасно.
Андрей: Его...всё. — он бросил шапку на прилавок. — Прям на месте...
— Господи.. — сказала она, облизнув губы.
Марат сжал кулаки и ударил ими по прилавку, что Альбина вздрогнула.
Марат: А Кирилл этот... сука. Лежит, сказки нам травит!
Вова: Мы пока ничего не знаем. — послышался голос старшего и все взглянули на него с непониманием.
Марат: Не говори что ты ему веришь, Вова!
Альбина встретилась взглядами с Вовой, она будто надеялась, что тот верит ей. Её словам.
Она вышла из за прилавка, облокотилась на стену, чувствуя, как её тело леденеет. Перед глазами всплыли слова Кирилла, фальшивые стоны, и злость вспыхнула мгновенно.
— Мразь. — прошептала она. — Просто мразь.
Нет, у неё не было жалости. Внутри лишь кипела злость. Она с этим Мишей даже не разговаривала никогда, а Кирилл вызывал у неё одно раздражение.
— Я вот, что думаю. — вдруг произнесла она, несколько ухмыльнувшись своим мыслям. — Его ложь долго не протянет.
Марат: Кого?
— Кирилла. — спокойно ответила она. — Он слишком туп, чтоб не спалиться.
Турбо фыркнул, но промолчал. Вахит повернул к ней голову.
Вахит: Ты чё предлагаешь?
Она скрестила руки на груди и посмотрела на всех.
— Предлагаю, поступить по справедливости. Он бросил друга. Из за него мертв Миша. Он думает, что все вы проглотите его вранье про подъезд и потерю сознания.
Марат: Да я если честно, уже сейчас его ебнуть готов. — сквозь зубы произнес он.
— Рано. — спокойно отрезала Альбина. — Надо, чтоб он сам себя сдал.
Турбо хмыкнул и поднял на неё взгляд из под бровей.
Турбо: Ну, ты и ведьма.
— Не ведьма, а справедливая. — пожала плечами девушка. — Я не была с ним в дружбе, мне похер на него и на его чувства. Но если он крыса, он должен выдать себя сам.
Вахит: Значит, давим морально? — он задумчиво потер подбородок.
— Не мы. — поправила она. — Он сам себя сожрет. Достаточно чуть чуть подталкивать. Сомнения в глазах у вас уже есть. А когда начнет путаться в своих словах, все станет очевидно.
Она говорила это, глядя на Вову. Альбина будто обижено говорила все это, ведь чувствовала некое недоверие со стороны старшего.
— Я завтра...зайду к вам. Посмотрю, как он себя поведет.
Марат: Слушай, ты как прокурор какой-то.
— Допустим. — пожала она плечами. — Значит, крысам у меня поблажек не будет.
Альбина стащила что-то из под прилавка и пошла в сторону склада.
Турбо: Она его добьет. Даже без драки. — сказал кудрявый, засунув руки в карманы.
Вахит: И правильно сделает. — кивнул лысый.
***
Следующий день. База. Запах сырости, старого металла и сигарет висел в воздухе. Как всегда. Все пацаны собрались в полном составе, они шептались между друг другом, не понимая, чего или кого ждут.
Вахит: Ты и ему рассказал? — шепнул лысый, садясь рядом с Вовой.
Вова: Ага.
Кирилл сидел на ящике, закутавшись в куртку, с повязкой на виске, изображая мученика.
Наконец, в проеме двери появилась Кузьмина. Девушка выглядела сдержанно, но с легкой ухмылкой на лице. Волосы собраны.
— Ну что ж, Кирилл.. — спокойно сказала она, подходя к нему. — Сегодня ты выглядишь бодрее. Может, теперь нормально скажешь, что случилось?
Кирилл: Я ж сказал уже..
— Повтори. — перебила она. — Мне интересно, как это было. С самого начала.
Кирилл: Вы че, мне не доверяете? — сказал он, оглядываясь на пацанов. — Эу, пацаны, я при смерти лежал! Я ж все вам рассказал, все, что знаю! — он привстал.
— Рассказал. — она легонько толкнув его за плечо, заставила сесть на место. Ее голос звучал твердо и ровно, а взгляд направлен прямо на него. — Только не сходится. Ты говоришь, вас на остановке зажали, и Мишу там нашли. А сам проснулся в подъезде. Это раз.
Кирилл заметно напрягся.
Кирилл: Я упал... Потом... Потом меня куда-то оттащили...
— Кто? — её бровь чуть приподнялась. — Твои ангелы хранители?
Пацаны тихо заржали. Кирилл побледнел ещё больше.
— А ещё, твоя «рана». — продолжила она. — Свежая. Час, ну полтора. Ночью ты «валялся в отключке»? Не смеши.
Пацаны не понимали, что такое говорит девушка. Их план был совсем не таков, их план был в том, чтоб он запнулся в собственных словах. Но похоже, девушка решила действовать по свойски.
Кирилл дернулся, как будто его ударили словом. Вдруг, вскинулся и толкнул девушку двумя руками. Рядом с места прыгнул Валера.
Кирилл: Заткнись! Сука... ты хоть что-то там видела?! — и резко рванулся в её сторону, будто пытался схватить за волосы.
Но в тот же миг перед ним встал Турбо. Одним движением. Высокий, широкоплечий, взгляд ледяной.
Турбо: Попробуй, блядь. — хрипло сказал он. — И руки тебе нахер оторву.
Кирилл замер, дыхание сбилось, а Альбина лишь ухмыльнулась, держась за плечо.
— Ой, Турбо, да не надо. — спокойно сказала она и мягко оттолкнула его в сторону за плечо. — Пусть сам решает, хочет ли он закончить день без рук.
Она шагнула ближе, прямо к Кириллу, глядя сверху вниз с холодной насмешкой.
— Ну что, герой? Взять меня хотел? Давай. Я ж маленькая, а ты смелый.
Кирилл отпрянул, опустив руки. Губы дрожали. Он понял, что сломался.
— Что ж ты, Кирилл... лишь для девочки смелый, а Мишу, друга своего, оставил.
Вахит: Всё ясно. — хмыкнул он. — Трус и крыса.
Турбо молча вернулся на место, но глаза его горели злостью и гневом. Даже он чувствовал унижение за Кирилла.
Несколько минут была глубокая тишина. Все думали о своем.
Но тишину подвала разрезал звук тяжелых шагов по лестнице. Все головы одновременно повернулись к выходу. Сначала показались ботинки, потом силуэт. Высокий, широкоплечий мужчина. Кудрявый. Почти выглядит как брат Турбо.
Вахит: Ёбаный Кощей.. — выдал лысый, стоящий недалеко от девушки. Но даже шепот этот она услышала.
Альбина напряглась. Она сразу поняла, кто это. Вахит предупреждал её.
Кощей подошел, оглядел всех, остановил взгляд на Кирилле.
Кощей: Чё за цирк? — голос у него был ясный, но хриплый, как будто прожег его махоркой. — И че, он это?
Вова кивнул, смотря на Кирилла.
Кощей медленно прошелся по кругу, посмотрел на Кирилла сверху вниз, потом на Альбина, на аптечку в углу и снова на Кирилла.
Кощей: Ты крыса? — просто спросил тот.
Кирилл: Н..нет...я... — он сглотнул, пятясь назад к стене.
Кощей: Трус? — он поднял бровь. — Из-за тебя пацана закопают. А ты тут живой сидишь.
Кирилл: Я пытался! — сорвался он.
Кощей: Пытался, блядь... — голос его был тихим, почти ленивым, но в нем было что-то страшное. — Ты на девку руку поднять пытался, а?!
Альбина, будто напряжение в ее теле прошло, скрестила руки на груди и усмехнулась, глядя на него.
— Он пытался, да. Но обосрался.
Пацаны загудели, кто-то даже хмыкнул.
Кощей медленно повернул голову к Кириллу. Тот уже дрожал.
— Ну... что, пацаны? — неожиданно крикнул он, вытаскивая из кармана куртки сигареты. — Универсам крысам не рад...
Марат: Отшить! — рявкнул младший с восторгом.
Андрей: Жёстко! — добавил он.
Турбо молчал, но его взгляд был как нож.
Кощей махнул рукой и все началось. Двое ухватили Кирилла, третий ударил под дых. Кирилл заорал, но никто не остановился. Несколько минут в подвале слышались только удары и глухие стоны. Альбина стояла, прислонившись к стене и молча смотрела. Внутри не было ни жалости, ни злости, только холодная справедливость.
Наконец, когда Кирилл сполз на бетон, Кощей плюнул ему в лицо.
Кощей: Готово. — сказал он и вытер тыльной стороной руки губы.
Пацаны, один за другим, подходили и тоже плевали на него. Последним был Турбо. Альбина смотрела на это зрелище. Он сделал это молча и потом бросил.
Турбо: Скатертью дорога.
Кирилл лежал, закрыв голову руками. Дрожал. Никто даже не обернулся, когда уходил.
***