Новая волна
Salut, mes amies, сегодня я расскажу об идеях и отличительных чертах французской новой волны и том, как их можно применить к написанию историй в жанре фэнтези.
Французская новая волна — это направление в кинематографе Франции, возникшее в 50-х года как ответ студийному кино со всеми бытовавшими в то время условностями и клише. Его отличительными чертами стали свобода, выразительность, поиск новых форм и изучение возможностей киноязыка.
История французской новой волны — это история того, как критики становились творцами. К моменту начала их деятельности кинематограф Франции переживал не лучшие свои времена: студии отдавали предпочтение экранизациям классики, фильмы снимались в павильонах с картонными декорациями, а герои вели себя чересчур наигранно и нелепо. Конечно, находились и исключения, но их было слишком мало, чтобы повлиять на ситуацию в целом. Фильмы были далеки от людей, для которых они снимались и проблем, которые были актуальны в обществе. И всю эту красоту без зазрения совести громили такие кинокритики как Годар и Трюффо, которые были не в силах простить кинематографу подобного наплыва безвкусицы. Но одной лишь критики им было мало, и потому они начали отстаивать свои идеи на практике. Так свет увидели такие фильмы как «400 ударов» и «На последнем дыхании», положившие начало новому течению в кинематографе.
Что же было такого в этих фильмах? Отличительных черт было много, но главной стало то, что герои начали вести себя как живые люди. Стали ближе и поднимаемые темы, а легкие подвижные камеры передавали жизнь с почти документальной точностью, тогда как само кино вышло из картонных декораций на шумные улицы Парижа. Восхищаясь такими режиссерами как Хичкок и Хоукс, бывшие критики пришли к выводу, что студийный конвейер вредит конечному продукту, и во главе творческого процесса должен стоять режиссер-автор, что привнесет свое уникальное виденье во все сферы кинопроизводства. Именно благодаря этой идее фигура режиссера в массовом сознании приобрела такой вес.
Купив себе свободу от студий, они снимали кино на собственные средства, восполняя небольшой бюджет изобретательностью и множеством экспериментов с доступными им инструментами киноязыка. Свободный ассоциативный ряд, резкие монтажные склейки, подвижная камера — все это работало на то, чтобы сделать кино максимально выразительным и живым. Так сюжет одного из фильмов строился вокруг женщины, гулявшей по Парижу в ожидании результатов анализа: обнаружат у нее рак или нет, а героем четырехсот ударов стал мальчик, не находивший общего языка с родителями и учителями. Изменился и образный ряд. Так появилась сцена с остриженной женщиной в послевоенном Париже, осужденной за связь с немецким военным, зарифмованная со сценой с женщиной в Японии, у которой выпадали волосы — последствия ядерного удара по Хиросиме. Любовь перетекала в смерть, смерть превращалась в любовь — то были образы, не нуждающиеся в пояснениях.
Французская новая волна как бы проверяла на прочность устоявшиеся правила и догмы. Для нее не было правильного и неправильно, и режиссером мог стать любой. Отголоски ее влияния можно увидеть и в кинематографе наших дней. Смелость. Новаторство. Свобода — вот ее негласный девиз.
А теперь давайте поразмышляем над тем, как идеи и особенности этого течения можно применить к написанию фэнтези. Действие множества книг, выходящих в этом жанре, вновь и вновь разыгрывается в одних и тех же декорациях, а их герои говорят и поступают так, как не стали бы поступать и говорить живые люди. Надменные некроманты с идеальной фигурой, острые на язык рыжие ведьмы, саркастичные фамильяры и злые тетушки (куда уж без них) — про всех них мы неоднократно читали, но что, если приблизить этих героев к жизни, но при этом сохранив элемент фэнтези? Что, если ведьма втихаря красит волосы в рыжий и жутко боится взросления и ответственности, которые рано или поздно ударят по ее рыжей голове. Что, если бедный некромант, потеряв любовь всей своей жизни, пристрастится к выпечке, и наел себе совсем не некромантские щеки? Что, если не в меру саркастичный бесшерстный кот будет завидовать своим пушистым коллегам?
То же самое касается и декораций. Становясь ближе к людям, магия фэнтези не утратит своей силы, но получит второе дыхание. Привнесение реализма в этот жанр не убьет фэнтези, но сделает его сильнее.
Для современной ситуации характерно и то, что многие литературные критики начинают писать сами, в попытке создать что-то, что звучало бы правдиво, что ломало бы надоевшие клише и было бы воплощением их личных желаний и вкусов. Это прекрасная тенденция, и однажды она принесет свои плоды. Вместо киностудий писателям диктуют свои условия издательства: за бортом остается множество тем, сюжетов и жанров. Но если лично вам они дороги, то их надо отстаивать. Непрофессионализм окупится искренностью, и читатели ее почувствуют. Сами по себе идеи не стоят ничего, пока их не начинают отстаивать живые люди. Лишь наша смелость и наше желание писать о том, что важно нам, и так как важно нам в конечном итоге определит то, какая литература нас ждет завтра. Будет ли то новая волна или второе дыхание.