Глава 14
Цзюнь Хуайлан оправился от своей болезни в течение нескольких дней. Видя состояние дел во дворце Минлуань, императорский врач специально нанес визит, чтобы осмотреть раны Сюэ Яня, чтобы выслужиться. Он сказал, что рана зажила на 60% и уже образовались струпья. Пока Сюэ Янь не будет энергично тренироваться, все будет в порядке.
Сюэ Янь начал посещать занятия в зале Вэньхуа за несколько дней до возвращения Цзюнь Хуайлана. Но он молчал, и Цзюнь Хуайлан вообще не знал об этом. Цзюнь Хуайлан узнал об этом только тогда, когда Сюэ Юньхуань случайно упомянул это в то утро, когда он смог посетить занятия.
— Я узнал об этом только на второй день после его прибытия, — сказал Сюэ Юньхуань. — В любом случае, никто не осмеливается подойти к нему, и он ни с кем не разговаривает. Он просто сидит в одиночестве в углу.
Цзюнь Хуайлан не издал ни звука, когда услышал это.
Когда они вышли, в западном зале никого не было. За последние несколько дней дилун в западном зале был отремонтирован, и средняя комната также была подготовлена для Сюэ Яня. Однако место по-прежнему было пустынно. Дворцовые слуги не задерживались, за исключением тех, кто делал необходимую уборку.
Все по-прежнему избегали Сюэ Яня, как будто он был чумой.
Цзюнь Хуайлан не удержался и пару раз взглянул в том направлении.
— На что ты смотришь? — Сюэ Юньхуань наклонился и посмотрел в том же направлении. Он не увидел ничего интересного, но когда подошел ближе, то заметил темные круги под глазами Цзюнь Хуайлана.
— Ты плохо спал? — спросил Сюэ Юньхуань.
Цзюнь Хуайлан не высыпался по ночам с того дня, как Сюэ Янь переехал к ним. Ему постоянно снились кошмары. Буквально накануне вечером ему приснился еще один кошмар, но когда наступило утро, он уже забыл об этом.
Цзюнь Хуайлан, естественно, не назвал причину прямо. Он улыбнулся и небрежно сказал:
— Я был болен последние несколько дней, поэтому мое состояние было не очень хорошим.
Сюэ Юньхуань кивнул. Он был принцем, которому прислуживали с головы до ног с самого рождения. Естественно, у него не было никаких медицинских знаний, и он мог только серьезно сказать:
— Тогда тебе следует хорошо отдохнуть несколько дней.
Цзюнь Хуайлан только улыбнулся в ответ.
——
Сюэ Янь ушел очень рано, и когда он прибыл в зал Вэньхуа, небо все еще было немного темным.
Его армейской рутиной всегда было вставать до рассвета. Учения с солдатами были завершены только после того, как горизонт начинал светлеть. Когда Сюэ Янь прибыл во дворец, его биологические часы не изменились.
Но ему действительно не обязательно было уходить так рано.
Причину, по которой он ушел так рано, было немного неловко произносить вслух. Он не хотел в этом признаваться, но это было потому, что он не знал, когда Цзюнь Хуайлан выздоровеет и вернется в школу. С самого начала он просто ушел пораньше, чтобы избежать встречи с ним.
Он прятался от Цзюнь Хуайлана.
В тот день он был так взволнован, что действительно согласился со словами Цзюнь Хуайлана. Он действительно верил в свою непогрешимость, когда давал обещание. Когда он вернулся в свою комнату и к нему вернулась ясная голова, он почувствовал себя нелепо.
Он подумал про себя: "Я все еще не закрепил свое положение."
Он был рожден, чтобы его ненавидели, и приносил людям несчастье, он никогда этого не отрицал. В любом случае, он никому ничего не был должен и никогда ничего не просил у других. Он был ничем не обремененной злой звездой.
В конце концов, людям, у которых ничего не было, нечего было бояться.
Но теперь, впервые кто-то проявил инициативу, чтобы относиться к нему хорошо. Он чувствовал себя слишком никчемным, поэтому на какое-то время немного растерялся. В конце концов, ему было суждено остаться одному. Он не имел права на тепло, и в нем не нуждался. В любом случае, это не было чем-то таким, без чего люди не могли жить. Он был один с самого начала и жил прекрасно.
Итак, впервые он был в полной растерянности. Последние несколько дней он просто избегал другого человека и прятался в своей зоне комфорта, где никто о нем не заботился.
Цзиньбао не знал, о чем тот думал, и у него не было таких ненормальных биологических часов. Он следовал за Сюэ Янем, зевая через каждые несколько шагов и удрученно опустив голову. Таким образом, они вдвоем добрались до зала Вэньхуа.
В этот момент впереди послышался голос.
— Эй, вон тот слуга, подойди.
Сюэ Янь поднял глаза и увидел людей, сидящих у пруда с лотосами перед залом Вэньхуа. Удивительно, но это были Второй принц, Цзюнь Энцзе, и Четвертый принц.
Тот, кто заговорил, был Вторым принцем. Он стоял лицом к Сюэ Яню, но обращался не к нему. Скорее, это было обращено к Цзиньбао. Зрение у Сюэ Яня было превосходным. Издалека он мог видеть, что Второй принц избегает зрительного контакта. Хотя Второй принц выглядел агрессивно, на самом деле он даже не осмеливался взглянуть на Сюэ Яня.
Вероятно, у него была какая-то глупая идея, и он хотел устроить еще одно шоу.
Сюэ Янь холодно высмеял этого неудачника в своем сердце. Он пнул поникшего Цзиньбао рядом с собой и сказал:
— Они зовут тебя.
Как только Цзиньбао услышал голос Сюэ Яня, он вздрогнул и проснулся. Он подумал, что у Сюэ Яня есть для него какие-то инструкции, но увидел, как Сюэ Янь подбородком указал на пруд с лотосами. Прежде чем Цзиньбао успел оглянуться, он услышал голос с той стороны.
— Дворцовый слуга вон там, перестань бездельничать! Разве ты не слышал, как принц звал тебя!
Цзиньбао был так напуган, что у него затряслись плечи. Он не мог не обратиться к Сюэ Яню взглядом. Цзиньбао не мог позволить себе оскорбить этих хозяев дворца, глупы они были или нет. Если бы он хотя бы один раз не обслужит их должным образом, его голова покатилась бы с плеч.
В тусклом свете рассвета он увидел, что Сюэ Янь пристально смотрит на Второго принца. Его губы скривились в холодной презрительной ухмылке.
— Идем, посмотрим, чего он хочет на этот раз.
Необъяснимым образом Цзиньбао почувствовал некоторое облегчение, хотя его хозяин явно был глиняным бодхисаттвой*, который не мог защитить себя.
[*Это часто используется как метафора для обозначения слабых и бесполезных людей.]
Цзиньбао неуверенно подошел.
Видя, что Сюэ Янь никак не отреагировал, Второй принц почувствовал облегчение.
Он был уверен в том, что у него есть поддержка. В конце концов, во дворце Сюэ Янь был человеком, которого его императорский отец любил меньше всего. Независимо от того, как он унизит Сюэ Яня, Сюэ Янь будет тем, кто проиграет. Но у этого человека были глаза, как у злобного волка, с безжалостным блеском. Несмотря на то, что у него ничего не было и он находился в таком жалком состоянии, в нем все еще была ярость. У Второго принца волосы встали дыбом, как только он увидел его.
Чем больше Сюэ Юньсу чувствовал это, тем больше он хотел найти возможность доказать, что Сюэ Янь - ничто, а Сюэ Юньсу не боялся его.
Демоническая мать-наложница Сюэ Яня была той, из-за кого его собственная мать провела много лет в холодном дворце. В конце концов, она умерла, рожая ребенка. Сюэ Янь, который сейчас выглядел свирепым, рано или поздно тоже закончил бы плохо.
Он высокомерно стоял там, наблюдая за приближением Сюэ Яня и Цзиньбао.
Цзинбао выбежал вперед из-за вызова. Он остановился в двух или трех шагах от Второго принца и собирался преклонить колени, чтобы выразить свое почтение. Но прежде чем он успел это сделать, Второй Принц поднял руку, сорвал с себя кулон-веер и бросил его в озеро.
Хотя недавно выпал снег, это все еще было началом зимы. По краям озера образовался лишь тонкий слой льда. Нефритовый кулон пролетел мимо льда и упал прямо на дно озера.
Затем, не дожидаясь, пока Цзиньбао придет в себя, Сюэ Юньсу сделал два шага вперед и со всей силы пнул Цзиньбао на землю.
— Ты, собачий слуга! Как ты мог быть так неосторожен и уронить мой кулон-веер в озеро?
Цзиньбао упал на землю, ошеломленный.
Очевидно,… это Второй принц собственной персоной…
Но он увидел Второго Принца, стоящего перед ним как свирепый демон. Он не был уродлив, но походил на злого духа-людоеда из детских сказок. Второй принц злобно приказал:
— Иди и верни нефритовую подвеску.
Цзиньбао знал, что тот мстит. Во время банкета в честь Праздника середины осени Сюэ Янь бросил его в озеро Тайе. Теперь он не осмеливался прикоснуться к Сюэ Яню, поэтому воспользовался слугами Сюэ Яня.
Сзади засмеялся Цзюнь Энцзе. Четвертый принц сидел за каменным столом с культурным и утонченным видом, спокойно наблюдая за происходящим с полуулыбкой.
Цзиньбао опустился на колени с дрожащими ногами.
— Ваше Высочество, этот слуга не умеет плавать!
— Что, ты не слышал приказ этого принца? Этот кулон был подарен императором. Даже если бы это был твой хозяин, он бы лично подобрал его для меня, не говоря уже о тебе? Как ты думаешь, твоя собачья жизнь ценнее этого кулона? — сказал Сюэ Юньсу.
Естественно, он не мог быть более ценным, но Цзиньбао был трусом. Цзиньбао хотел развернуться и умолять Сюэ Яня о помощи, но императорские телохранители приблизились и удержали его. Сюэ Юньсу холодно рассмеялся, поднял руку, и двое охранников силой потащили Цзиньбао к краю пруда с лотосами.
Этот пруд с лотосами, возможно, был глубиной более одного чжана*, а дно было покрыто илистым илом. Даже в обычный летний день Цзиньбао умер бы, если бы вошел внутрь, не говоря уже о таком холодном зимнем дне.
[*около 3,3 метра.]
Цзиньбао был так напуган, что заплакал, и громко умолял Сюэ Юньсу сохранить ему жизнь. Он не мог рассчитывать на Сюэ Яня. Цзиньбао понимал, насколько жестокосердным был его хозяин. Кроме того, Сюэ Янь был один и не имел силы, а его рана не была полностью исцелена. Он ни за что не стал бы сражаться со Вторым принцем ради слуги.
Сюэ Юньсу слушал его крики с довольной улыбкой.
— Имей в виду, тебе не разрешается подниматься наверх, пока ты не найдешь кулон этого принца, — сказал он. — Поторопись и заходи!
С озера поднимался холодный воздух. Цзиньбао посмотрел на темные воды и не смог разглядеть дна озера. Все еще лежа на животе, он с трудом отодвинулся от края. Если вытягивание головы или отведение назад приведет к смерти, то с таким же успехом он мог бы отпрянуть. Прожить еще мгновение - все равно жить!
Но двое охранников позади него держали его крепко, как железные обручи. Несмотря на все его усилия, он вообще не мог пошевелиться. Цзиньбао с трудом повернул голову, чтобы умолять о пощаде, и случайно увидел Сюэ Яня, стоящего в стороне.
Сюэ Янь смотрел куда-то в дальний угол со спокойным и собранным выражением лица. Он даже не взглянул на Цзиньбао.
Цзиньбао подумал про себя: Мне конец.
В этот момент Сюэ Юньсу присел на корточки рядом с ним.
— Ты боишься? — его улыбка сверкнула злорадным восторгом от мести. Он косвенно отругал*, — Ты собачий раб, ты этого заслуживаешь!
[*В ориг. указывать на тутовое дерево и проклинать саранчовое дерево; выдвигать косвенные обвинения.]
Затем он посмотрел на Сюэ Яня и вызывающе улыбнулся. Он положил руку на затылок Цзиньбао и опустил его голову в воду. Точно так же, как в тот день, когда Сюэ Янь сунул его голову в воду.
Цзиньбао внезапно захлебнулся водой. Его охватило чувство удушья, и он немедленно попытался подняться. Сюэ Юньсу не обладал такой силой, как Сюэ Янь, и Цзиньбао смог освободиться и глотнуть воздуха. Но его тут же снова толкнули под воду.
Цзиньбао сказал в своем сердце: "Боюсь, это конец. В конце концов, Его Высочество – хозяин дворца. Утопить слугу для него не более чем растоптать муравья. Я только надеюсь, что Сюэ Янь увидел, что я умер из-за него, и отпустит мою семью ..."
В этот момент, сквозь шум журчащей воды, Цзиньбао смутно услышал голос Сюэ Яня.
— Отпусти его, — сказал он.
Было ли это галлюцинацией перед смертью?
Но сразу после этого сила, толкающая голову Цзиньбао вниз, исчезла. Он поднял голову и увидел Сюэ Яня, стоящего там в слабом тепле утреннего света. Выражение лица Сюэ Яня было безразличным, когда он неторопливо снял свой собственный плащ и легко бросил его к своим ногам.
Двое охранников все еще держали Цзиньбао, и Сюэ Янь посмотрел на Сюэ Юньсу.
— Ты что, не слышал меня? — сказал он. — Отпусти его, я сделаю это.
——
Автору есть что сказать:
Кстати, Цзиньбао был персонажем, которого я случайно добавила в начале, но чем больше я писала, тем больше мне нравился в этот маленький трус.WW