Глава 3
Сюэ Юньхуань бежал позади Цзюнь Хуайлана и пересказывал все яркие и красочные сплетни во дворце, окружавшие Сюэ Яня.
Он сказал, что мать Сюэ Яня умерла сразу после его рождения. То, как она умерла, было чрезвычайно странным, но никто не знал, что произошло. После этого Бюро астрологии провело гадания и сказало, что проблема заключается в Сюэ Яне. Таким образом все узнали, что его судьба была Звездой семи убийств.
В теории, хотя судьба «Семи убийств» была порочной и разрушительной, имела потенциал для великих свершений. Если бы его использовали в качестве разрушительного оружия, он был бы ценен сверх всякой меры. Но в официальном отчете Бюро астрологии говорилось, что он был Полисом, спустившимся на землю, и его неблагоприятную ауру будет трудно подавить. Он мог даже затмить своих родителей и помешать звезде императора.
В результате, вопреки мнению народных масс, император отправил Сюэ Яня в префектуру Янь на крайнем севере, чтобы принц Янь взял его на воспитание.
Из-за этого Сюэ Янь даже не получил иероглиф «Юнь»* данный для этого поколения императорских принцев. Только один «Янь»* в его имени, чтобы подавить его судьбу.
[*允 справедливый или честный. Имена поколений обычно даются всем членам семьи одного поколения. У Сюэ Юньхуаня тот же "юнь", что и у его брата, четвертого принца Сюэ ЮньХуна. 晏 (янь) поздно, тихо.]
В результате в этом году Туцзюэ вторглись в префектуру Янь, и она попала в руки врага. Большая часть бронекавалерии Яньюнь, охранявшей границу, была потеряна, и даже принц Янь был убит. Выжил только Сюэ Янь. Он в одиночку промчался через тысячи ли* и неожиданно вернулся в столицу.
[*традиционная единица измерения расстояния, 1ли = 500 метров.]
Эта династия придавала большое значение конфуцианству и презирала буддизм и даосизм. Первоначально император отправил принца на границу из-за гадания, которое нарушало этику и подвергалось критике со стороны придворных. На этот раз Сюэ Янь побежал обратно в столицу один, и у императора не было оправдания, чтобы отправить его в другие места.
Поэтому Сюэ Янь был вынужден остаться во дворце.
Случилось так, что он вернулся, когда Император испытывал принцев, с набором нефритовых стрел в качестве приза победителя. Первоначально четвертый принц был хорошо сведущ как в гражданских, так и в военных делах, и победа была в пределах его досягаемости, но затем появился Сюэ Янь. Этот Сюэ Янь читал военные книги на границе, как будто это были детские книжки. В тринадцать лет он вышел на поле боя и в начале года уже более месяца возглавлял несколько сотен кавалеристов против бесчисленных сил туцзюэ. Естественно, он легко выиграл испытание и получил нефритовую стрелу.
От императора до наложниц и принцев – все были несчастными.
Несколько дней спустя второй принц спровоцировал Сюэ Яня и был избит до тех пор, пока его нос не стал кровавым, а лицо опухшим. Хотя все начал второй принц, только Сюэ Янь был наказан императором, и его заставили преклонить колени перед мемориальной табличкой своей матери.
С тех пор весь дворец знал, что над Сюэ Янем можно издеваться, когда заблагорассудится. Его Величество никогда бы не поддержал эту злую звезду.
Сюэ Юньхуань вздохнул и сказал с завистью:
— Как жаль, что он так хорош в боевых искусствах.
Вскоре внимание Сюэ Юньхуаня вернулось к его лошади, и он оставил тему Сюэ Яня позади, даже не заметив, что Цзюнь Хуайлан молчал.
Когда Цзюнь Хуайлан вернулся в зал Юнлэ и сел за стол, возникшие мысли все еще оставались в его голове.
Он подумал: «Понятно, что Сюэ Янь свиреп и деструктивен. Но это явно не судьба, а рукотворное.»
Судьба распорядилась, что он будет злой звездой, поэтому все относились к нему именно так. По прошествии времени он действительно стал самосбывающимся пророчеством. Что касается Сюэ Яня сейчас... Было ясно, что он еще не превратился в настоящего убийцу.
Цзюнь Хуайлан был ошеломлен своими мыслями и быстро пришел в себя. Как он мог проявить милосердие к своим врагам всего лишь из-за нескольких слов? Если бы он пожалел Сюэ Яня, кто бы пожалел семью Цзюнь?
Цзюнь Хуайлан неохотно сделал глоток чая и торжественно напомнил себе, что ситуация с Сюэ Янем не имеет к нему никакого отношения. Ему нужно было заботиться о том, что Сюэ Янь сделает с его семьей, с его сестрой.
Цзюнь Хуайлан не осознавал, что, поскольку его семья всегда была гармоничной, а братья уважительными, его хорошее образование воспитало в нем очень чуткого человека. Опыт Сюэ Яня был всего лишь рассказом другого человека, но он очертил Цзюнь Хуайлану изолирующий мрак. Даже если он не хотел этого признавать, это был первый раз, когда он видел, как кто-то родился в трясине и был покинут всем миром.
В этот момент подошел евнух и с улыбкой поприветствовал его. Этот евнух был полон и улыбался от радости, как Смеющийся Будда*. Цзюнь Хуайлан узнал его. Это был Лин Фу, писец императора.
[*Смеющийся Будда, обычно изображаемый в виде очень полного монаха с широкой улыбкой и обнаженным животом.]
— Фу-гунгун*, — Цзюнь Хуайлан поднял голову и поприветствовал его.
[*термин для обращения к евнуху.]
Лин Фу улыбнулся и опустился на одно колено в знак приветствия.
— Наследник Цзюнь благосклонен. Его Величество пьет чай с несколькими наложницами в задней комнате, и госпожа Цзюнь тоже там. Его Величество приглашает вас присоединиться к ним.
Цзюнь Хуайлан ответил и встал, чтобы следовать за ним.
Через угловые ворота и вверх по алым ступеням был задний зал дворца Юнлэ. Этот задний зал всегда был местом, где император и наложницы могли отдохнуть во время банкетов, и обычным придворным не разрешалось входить туда без императорского указа.
Обойдя шестнадцать огромных, выкрашенных в золото экранов, Цзюнь Хуайлан увидел группу людей, окруженных прозрачными занавесками.
Император Цинпин был в зале и пил чай. Ему еще не исполнилось и пятидесяти. Его тело было по-прежнему сильным, а лицо худощавым, все еще демонстрируя красоту молодости. Рядом с ним сидела императрица Цзян, которая была близкой подругой мадам Шэнь. Она была элегантной, достойной и нежной. Увидев Цзюнь Хуайлана, она улыбнулась и кивнула ему.
По обеим сторонам сидели несколько наложниц, одетых в роскошные одежды, похожие на букеты цветов. Цзюнь Линхуань сидела в объятиях супруги Шу, держа в руках чайный пирог* и ела его.
[*клецки из клейкого риса, приготовленные на пару, внешне напоминают моти и могут иметь сладкую или пикантную начинку.]
Увидев, что Цзюнь Хуайлан вошел, император Цинпин улыбнулся и сказал:
— Хуайлан здесь? Подойди поближе, позволь Чэжню посмотреть, насколько ты вырос?
Рядом с ним императрица Цзян тихо сказала:
— Похоже, ты сильно вырос, ты можешь быть на несколько цуней* выше Хуань-эра.
[*традиционная единица измерения, 1цунь = 3,33 сантиметра.]
Увидев императора Цинпина, Цзюнь Хуайлан испытал смешанные чувства в своем сердце.
Несомненно, Цзюнь Хуайлан вырос под его любящими глазами. Император Цинпин был очень ласков к нему и являлся его почитаемым старейшиной. Но в прошлой жизни, из-за нелепого гадания, он настоял на том, чтобы жениться на Цзюнь Линхуань во дворце.
Несмотря ни на что, это бросило тень на сердце Цзюнь Хуайлана. Хотя это и спасло жизнь Цзюнь Линхуань, но было похоже на прыжок из одного ада в другой
Однако после одной жизни Цзюнь Хуайлан уже не был юношей, который не мог скрыть свои чувства. Он шагнул вперед и засвидетельствовал свое почтение со всей подобающей учтивостью.
Супруга Шу, сидевшая в стороне, рассмеялась и произнесла своим очаровательным голосом:
— Лан-эр, мы не видели тебя столько месяцев, подойди скорее, чтобы эта наложница могла взглянуть на тебя.
Супруга Шу была тетей Цзюнь Хуайлана, младшей сестрой его отца Цзюнь Яохуа. Супруге Шу в этом году исполнилось всего двадцать шесть лет. Она была яркой и красивой, одетой в мягкое красное дворцовое платье, с шелковыми шпильками с яркими и реалистичными пионами. Ее замысловатый золотой головной убор покачивался над ними.
Цзюнь Хуайлан вышел вперед и сел рядом с супругой Шу.
Император Цинпин и супруга Шу по очереди постоянно хвалили его, и императрица тоже соглашалась. Супруга Шу пользовалась благосклонностью, и ее темперамент был милым, поэтому она часто заставляла императора смеяться.
Наложница, сидевшая напротив супруги Шу, была одета в белое дворцовое платье, украшенное в тихом и изысканном стиле. Это была И Цзэюй, биологическая мать четвертого принца. Она также происходила из аристократической семьи с несколькими поколениями правительственных чиновников, но они всегда были ничем не примечательны. Только недавно, когда ее отец достиг высокого положения, а ее старший брат участвовал в нескольких хороших битвах, семья Сюй стала богатой выскочкой при дворе. Подобно лодке, поднятой приливом, положение И Цзэюй также поднялось, и она стала довольно популярной в последние несколько лет.
Пока несколько человек болтали, И Цзэюй воспользовалась возможностью и сказала с нежной улыбкой:
— Хуайлан действительно ребенок с прекрасными перспективами на будущее, научить людей тому, что им нравится и как думать. Супруга Шу также из семьи Цзюнь, и если бы она родила ребенка для Его Величества, он был бы замечательным и красивым.
Супруга Шу сначала улыбнулась, но когда она услышала эти слова, ее улыбка исчезла. Она прожила во дворце десять лет и пользовалась большой благосклонностью, но так и не забеременела от драконьего семени. На сегодняшний день у нее нет ни одного ребенка.
И Цзэюй одним ударом поразил слабость супруги Шу. Супруга Шу знала, что эта женщина намеренно наносит удар в спину, но когда она посмотрела на нее кинжалами, все, что увидела супруга Шу, была кроткая и безобидная внешность. Супруга Шу была полна гнева, но не могла его выплеснуть.
С другой стороны, императрица хорошо заботилась о золовке своей закадычной подруги. Она улыбнулась и попыталась сгладить ситуацию.
— Дети и внуки – это судьба, не надо ее заставлять.
Но гнев, который супруга Шу испытывала к И Цзэюй, не мог быть проглочен. Она не удержалась и угрюмо сказала:
— У этой супруги нет такой судьбы. Естественно, я не смогу наслаждаться благословениями детей и внуков.
Цзюнь Линхуань в ее объятиях не могла понять скрытых колкостей женщины и знала только, что ее красивая тетя была несчастна. Девочка всегда была щедрой, поэтому из множества десертов, которые только что попробовала, она выбрала самый вкусный и поднесла его ко рту супруги Шу.
— Гуму*, съешь это, — мягко сказала она.
[*тетя по отцовской линии.]
Император Цинпин всегда благоволил супруге Шу. Видя, что она несчастна, он импульсивно произнёс:
— Почему ты не можешь наслаждаться этим счастьем? Если ты любишь детей, то нет ничего невозможного в том, чтобы Линхуань и Хуайлан жили во дворце.
Глаза супруги Шу загорелись.
— Правдивы ли слова Вашего Величества?
— Конечно, — ответил император Цинпин. Он посмотрел на императрицу и спросил, — Что думает императрица?
Императрица улыбнулась.
— Эта подданная, естественно, счастлива. Хуань-эру нравится быть вместе с Хуайланом, но он не любит читать. Я надеюсь, что Хуайлан сможет направить его.
Цзюнь Хуайлан, сидевший рядом с супругой Шу, на мгновение замолчал. Казалось, он что-то понял.
В прошлой жизни у него была высокая температура, и он не присутствовал на данном банкете. После банкета Цзюнь Линхуань некоторое время оставалась во дворце, просто он не принял это близко к сердцу.
Может ли быть так, что его сестра спровоцировала Сюэ Яня в это время?
Цзюнь Хуайлан тайно сжал кулак.
– Лан-эр, ты хочешь провести некоторое время со своей тетей во дворце? — спросила его супруга Шу.
Цзюнь Хуайлан сразу же кивнул. Независимо от того, была ли его догадка верной или нет, он не мог рисковать тем, что Цзюнь Линхуань столкнется с Сюэ Янем.
И Цзэюй снова рассмеялась.
— Да, наличие детей делает атмосферу намного оживленнее. Даже если они не твои, это не имеет значения.
Ее слова что-то подразумевали. Супруга Шу не поняла смысла, стоящего за этим, но могла слышать неискренность женщины, похожую на иголку, спрятанную в шелковой нити.
В это время пришел маленький евнух и сказал, что здесь пятый принц.
Пятым принцем был Сюэ Янь.
Теплая и умиротворяющая атмосфера сразу остыла и стала немного странной. Улыбка императора исчезла, императрица пила чай с опущенными глазами, а несколько наложниц, ничего не говоря, склонили головы.
Как будто они ничего не слышали.
Цзюнь Хуайлан внезапно почувствовал странность, которая заставила его усомниться в реальности. Вокруг него были нежные и любящие старейшины, но когда они услышали имя Сюэ Яня, все они превратились в незнакомых людей.
Тем не менее, это были люди, с которыми столкнулся Сюэ Янь.
Чем выше статус человека, тем больше он верил в судьбу. Она была чрезвычайно таинственная, хотя её нельзя было ни увидеть, ни потрогать, все боялись, что это действительно произойдет и принесет большие несчастья.
— Объявите его, — сказал император Цинпин без энтузиазма.
Цзюнь Хуайлан увидел, как Сюэ Яня ведет евнух. С пустыми руками он пошел прямо вперед и поклонился императору Цинпину.
Император Цинпин не позволил ему подняться и прямо спросил:
— Где стрела?
Каждый год на Празднике середины осени дети чиновников использовали нефритовую стрелу, чтобы посоревноваться в смоляном горшке*. Раньше, когда император Цинпин использовал эту нефритовую стрелу в качестве награды, это было сделано для того, чтобы показать, насколько он ценит учебу принцев, и побудить их работать усерднее. Но обычай смоляного горшка не мог быть изменен.
[*древняя банкетная игра по метанию стрел в горшок, которая требует от игроков бросать стрелы или палочки с заданного расстояния в большой, иногда богато украшенный горшок
https://en.wikipedia.org/wiki/Pitch-pot ]
Цзюнь Хуайлан знал, что стрела сломана.
По какой-то причине он внезапно посмотрел на маленького евнуха, следовавшего за Сюэ Янем. Лицо его было смертельно бледным, а ноги дрожали. Ему также не повезло, что его назначили служить Сюэ Яню. Те, кто издевался над принцем, также будут издеваться над ним.
В любом случае, Сюэ Янь все еще был сыном императора, но маленький евнух был другим, его жизнь была так же ценна, как кусок травы.
Цзюнь Хуайлан внезапно подумал, что он был свидетелем этой сцены, но поскольку в ней участвовал Сюэ Янь, он ничего не сказал. Сначала он думал, что это правильно, но теперь он причинял вред невинной жизни.
Он нетерпеливо сжал кулаки, впиваясь ногтями в ладони.
Если бы он помог, это было бы слишком мягкосердечно. Ему было бы слишком стыдно смотреть в лицо членам семьи, которые пострадали от рук Сюэ Яня в прошлой жизни. Но если бы он не помог, если бы он бесчувственно смотрел, как умирает человек, он бы нес это бремя вечно...
Внезапно он услышал голос Сюэ Яня. Нежный и мягкий, все еще чистый и неожиданно приятный тон юноши.
— Этот сын был невнимательным и повредил стрелу, это не имеет никакого отношения к другим. Я смиренно прошу наказание у Отца-Императора, — сказал он.
——
Автору есть что сказать:
Цзюнь Хуайлан: Что мне делать, если мой враг из прошлой жизни пользуется моей мягкосердечностью и всегда разыгрывает из себя жертву? Жду ответа онлайн, это очень срочно.