Глава 1
Осенний ветер принес случайные капли дождя, залетев через оконный ставень, и закружил несколько желтых бамбуковых листьев, которые упали на письменный стол из грушевого дерева. Случайные капли дождя упали на лицо Цзюнь Хуайлана, и он смутно очнулся.
Неожиданно он оказался в месте, которое знал лучше всего за свои двадцать с лишним лет жизни. Резные деревянные ставни были открыты, открывая вид на пруд с лотосами во внутреннем дворе. Десять стеблей декоративного бамбука покачивались у окна. Это была традиционная и пристойная сцена.
Он сидел за своим столом и задремал, опершись на руки. На столе было много свитков, а перед ним лежала открытая книга служения. На углу стола стояла фарфоровая миска Жуяо* для мытья щеток, которую его отцу удалось раздобыть в Хучжоу. Гуцинь, на котором он играл с детства, стоял, прислонившись к подставке у стола. На диване под окном стояла шахматная доска из нефрита, также шахматная партия, которую он так и не решил.
[*Фарфор Жу Яо (кит. : 汝窯 (Rǔ Yáo) ) – редкий тип керамики династии Сун.]
Это был кабинет, которым он пользовался более двадцати лет. Он был знакомым и мирным, но, несмотря на это, вызывал чувство нереальности.
Цзюнь Хуайлан на мгновение застыл на месте. В комнате было тихо, только шум дождя, ударяющего по лотосу, шелестел снаружи.
Разве он... не умер?
Его родители скончались, младший брат погиб, защищая город, вся семья Цзюнь уничтожена. Холодный дождь и мясницкий нож у ворот Сюаньу, унижение его сестры...
В этом спокойном месте все было так, как будто никогда ничего не происходило.
Он невольно опустил взгляд на свою руку.
Его руки были тонкими и мягкими, с бледной кожей и изящными суставами. Казалось, это руки подростка.
Но в его ладони был зажат смятый клочок бумаги.
Зрачки Цзюнь Хуайлана сузились, и он поспешно развернул обрывок.
Это был уголок страницы из той книги, полной странных слов, явно китайских иероглифов, но без многих штрихов. Лист бумаги, очевидно, бессознательно сильно сжатый, все еще был мокрым от дождевой воды.
Вверху было написано: "Губы Сюэ Яня изогнулись холодной дугой. Он схватил ее за подбородок и ..."
Взгляд Цзюнь Хуайлана дрожал от страха.
Это был не сон.
То, что он помнил, все это происходило на самом деле. Но он не знал, был ли он сейчас в подземном мире, или...
Пока он размышлял, кто-то открыл дверь и вошел.
Цзюнь Хуайлан спрятал клочок бумаги обратно в ладонь. Он поднял глаза и увидел четырнадцатилетнего или пятнадцатилетнего мальчика в облегающей дуаньда*, который с улыбкой входил в комнату.
[*短打 короткая, плотно облегающая одежда для боя или труда.]
— Старший молодой господин, чернила Хуэй, которые вы просили, доставлены! — сказал он.
— ... Фуйи? — Цзюнь Хуайлан застыл.
Фуйи был его разносчик книг*. Всего на год младше его, они выросли вместе. В тот день, когда на особняк Юннин совершили налет и Цзюнь Хуайлан арестовали, Фуйи был зарублен Парчовой гвардией*, защищая его.
[*Это своего рода слуга, в обязанности которого входит обслуживание при чтении книг своего хозяина.]
[*锦衣卫 (Цзиньи-вэй) императорские телохранители и тайная полиция императоров династии Мин.]
Как Фуйи мог все еще быть жив и почему он выглядел таким молодым?
Фуйи вообще не заметил потрясения и сомнения в его глазах. Он подошел к столу с кусочком чернил "Хуэй" и начал растирать для него чернила отработанными движениями.
— Чернила в этом дворе закончились, поэтому этот слуга специально сходил в кабинет хозяина, чтобы принести их для вас. Это не то же самое, что вы обычно используете, и я не знаю, привыкнете ли вы к этому ...
В голове Цзюнь Хуайлана вспыхнул свет.
После того, как он закончил читать эту книгу, несколько бессмертных появились из пустоты и забрали его. Судя по словам этих бессмертных, по счастливой случайности он, должно быть, отправился куда-то, куда не должен был попасть.
И прежде чем его сознание исчезло, он смутно услышал, как один из бессмертных сказал, что его послали не в то место.
Может ли быть так, что... он уже умер и должен был перевоплотиться в подземном мире, но по ошибке был отправлен назад на несколько лет?
Цзюнь Хуайлан смотрел на свою руку, сжимавшую клочок бумаги, и становился все более и более уверенным в своей догадке.
Итак, еще ничего не произошло. Он был все еще молод, его родители все еще были живы, а сестра - не....
При мысли об этом его взгляд стал холодным.
Сюэ Янь.
Прямо сейчас это животное было просто маленьким зверем.
К счастью, несколько бессмертных благоволили к нему и дали такую прекрасную возможность свести старые счеты и уничтожить врагов. Думая об этом, Цзюнь Хуайлан крепко сжал страницу пальцами.
Сидя за столом, Фуйи все еще ничего не понимал. Он говорил, растирая чернила, бормоча без остановки.
— Только что этот слуга встретил Цинце со двора Юной госпожи. Цинце сказала, что дикая кошка убила птицу, которую растила юная госпожа, и она проплакала полдня! Цинце так волнуется, что им приходится идти во дворец на фестиваль середины осени ночью. Если у Юной госпожи опухнут глаза, что ей делать...
Птица.
Цзюнь Хуайлан сделал паузу и смог сопоставить это время со своей предыдущей жизнью.
В прошлой жизни Цзюнь Линхуань больше года растила маленькую желтую птичку, и она была ей очень дорога. В конце концов, птицу до смерти загрызла дикая кошка, и сердце Цзюнь Линхуань было разбито. Ему даже пришлось очень долго ее уговаривать.
С тех пор Цзюнь Линхуань больше никогда не разводила птиц.
Если он правильно помнил, в этом году, должно быть, 18-й год Цинпина, а Цзюнь Хуайлану было шестнадцать. В этот день в его прошлой жизни он заснул перед окном. Продрогший на холодном ветру, у него поднялась температура, и он пропустил дворцовый банкет.
Глаза Цзюнь Хуайлана потемнели.
Он вспомнил, что в книге Сюэ Янь однажды послал птицу Цзюнь Линхуань. Птица была заперта в золотой клетке, инкрустированной драгоценными камнями, с золотой цепью, сковывающей ее когти. Цзюнь Линхуань отказывалась от неё всеми возможными способами, что оскорбляло Сюэ Яня. Но кто знал, что у этого чудовища были такие извращенные увлечения! Он каким-то образом сделал идентичную пару цепей и силой заковал лодыжку Цзюнь Линхуань в кандалы.
Думая об этом, Цзюнь Хуайлан стиснул зубы.
Цзюнь Линхуань никогда особо не бывала во дворце. Он понятия не имел, когда зародилась вражда между ней и этим чудовищем. В этой жизни он должен хорошо присматривать за своей сестрой, больше не совершая ошибок.
Он отложил вырванную страницу и поднял глаза, чтобы дать указания Фуйи.
— Не нужно растирать чернила. Сколько у нас времени до входа во дворец? Сначала ты приведи вещи в порядок, а я пойду к Линхуань.
Фуйи ответил и быстро пошел готовить вещи со служанкой.
Цзюнь Хуайлан сидел в одиночестве за письменным столом, постепенно переваривая представленные ему факты и приводя в порядок свои мысли.
Семья Цзюнь была многовековым кланом, передовой семьей, ближайшей к Сыну Неба. Количество императорских банкетов, которые они посещали, было слишком велико, чтобы сосчитать. Таким образом, служанка во дворе Цзюнь Хуайлана была очень опытной, и ей не потребовалось много времени, чтобы приготовить ему праздничную одежду.
Хотя стояла осень, холода в Чанъань пришли рано. Цзюнь Хуайлан, которого обслуживали две служанки, сменил водянисто-голубой халат на темную парчу. Он добавил темно-голубое пальто и повязал поверх плащ.
Он встал перед бронзовым зеркалом и заглянул в него. У молодого человека в зеркале были черные волосы, и его рост все еще был невелик. У него еще не было резкого роста. Он выглядел молодым и неопытным, и его внешность казалась несколько незнакомой.
Это чувство нереальности снова нахлынуло на сердце Цзюнь Хуайлана. Он чувствовал себя Чжуан-цзы, который не мог отличить сон от реальности*.
[*庄子 влиятельный даосский философ, написал историю о том, как ему приснилось, что он бабочка https://ru.m.wikipedia.org/wiki/Чжуан-цзы ]
Служанка рядом с ним все еще сияла, когда сказала:
— Старший молодой господин выглядит таким красивым. Несмотря на то, что мы видим Молодого господина каждый день, мы не можем не быть ослеплены!
Все служанки вокруг него захихикали.
Она не преувеличивала. Старший молодой господин из семьи Цзюнь был хорошо известен в Чанъани своей красотой. Его лицо было прекрасным, как нефритовое украшение, его глаза и брови были ясными и живописными. Пара глаз в форме цветка персика, казалось, были полны нежной привязанности, но из-за его благородного и сурового темперамента они казались очень холодными, что делает его элегантную манеру поведения и изысканную внешность совершенно противоречивыми.
С момента его перерождения в этой жизни ребячество в его глазах давно исчезло. Вместо этого его глаза были спокойными и холодными, с выдающейся сосредоточенностью, как у неиспорченного гения.
Цзюнь Хуайлан уже давно привык к своей внешности. Он взглянул в зеркало и равнодушно улыбнулся. "Это всего лишь плоть, это всего лишь объект".
Более важной была душа во плоти, у которой был шанс снова жить.
——
Цзюнь Хуайлан не стал медлить и отправился во двор Цзюнь Линхуань. В этом маленьком и изысканном дворике цвели цветы в любое время года. Маленькие колокольчики свисали с карниза ее главного дома и тихо позванивали, когда дул ветер.
Фуйи держал зонтик для Цзюнь Хуайлана и следовал за ним до самого дома Цзюнь Линхуань.
Когда служанка, охранявшая дверь, увидела его, она немедленно улыбнулась и объявила:
— Госпожа, здесь старший молодой господин! — и внутренняя служанка пригласила их войти с радостью на лице.
Цзюнь Хуайлан вошёл и увидел Цзюнь Линхуань, сидящую за своим туалетным столиком в окружении нескольких служанок.
Маленькая девочка была похожа на резьбу из розового нефрита, глаза покраснели от сдерживаемых рыданий. Было больно просто видеть ее такой. Хотя вся семья души не чаяла в ней с детства, она была очень хорошо воспитана. В этот момент, хотя она не могла перестать плакать, она не создавала проблем и послушно позволила горничной расчесать ей волосы.
Услышав, что пришел Цзюнь Хуайлан, глаза маленькой девочки, наконец, немного загорелись. Она подняла покрасневшие глаза и посмотрела на него, как олененок.
— Гэгэ*, ты пришел? — в ее мягком и тягучем голосе все еще слышались рыдания.
[*哥哥 старший брат, также может использоваться для обращения к старшим мужчинам того же поколения, не связанным кровным родством.]
Это была Цзюнь Линхуань восьмилетней давности. От одного взгляда сердце Цзюнь Хуайлана растаяло. Как мог этот грубиян Сюэ Янь наложить лапу на такую милую маленькую девочку!
Служанка, которая расчесывала волосы Цзюнь Линхуань, остановилась и поправила шпильку. Она улыбнулась и сказала:
— Наконец-то старший молодой господин здесь. Мы ничего не можем сделать, когда госпожа плачет, мы можем рассчитывать только на вас.
Увидев, что ее прическа закончена, Цзюнь Линхуань соскочила со стула и подбежала к Цзюнь Хуайлану, который наклонился и обнял ее.
"Отлично", — подумал он. Пока ничего не произошло, злобность этого зверя не коснулась его младшей сестры.
Цзюнь Линхуань обвила руками его шею и, словно жалуясь, прошептала:
— Гэгэ, мою маленькую птичку до смерти загрызла кошка.
Цзюнь Хуайлан похлопал ее по спине и мягко уговорил:
— Гэгэ знает. Маленькая птичка улетела обратно на небеса. Позже я найду тебе другого питомца, чтобы он мог сопровождать тебя вместо птицы, хорошо?
Его голос был чистым и журчащим, как горный источник. И без того приятный на слух, теперь его мягкий тон вызывал у людей желание глубоко погрузиться в него.
Цзюнь Линхуань вытерла глаза тыльной стороной ладони и послушно кивнула.
— Это должен быть кто-то, кого котенок не может убить, — добавила она.
Цзюнь Хуайлан улыбнулся и кивнул, затем спросил, ела ли она. Этикет на дворцовых банкетах был многочисленным и сложным, он боялся, что она проголодается, ожидая.
Итак, Цзюнь Линхуань послушно ела. Она даже дала Цзюнь Хуайлану драгоценный пирог с османтусом, который припасла с полудня.
Цзюнь Хуайлан посмотрел на маленькую девочку, выжидающе наблюдавшую за ним, ожидая, когда он попробует ее любимую выпечку, и немного занервничал.
В своей прошлой жизни... как он мог позволить ей страдать от такой боли?
Лежа перед ним, Цзюнь Линхуань смотрела, как он держит пирог, но не ест его, и на мгновение даже забыла о своей печали.
— Гэгэ, почему ты не ешь? — спросила она.
Цзюнь Хуайлан наконец пришел в себя.
Он сделал паузу, ободряюще улыбнулся ей и погладил по макушке ее мягкие волосы. В его чистом голосе звучала неуловимая торжественная решимость, когда он сказал:
— Гэгэ определенно защитит тебя.
Он не позволил бы Сюэ Яню, этому негодяю, иметь даже малейшей возможности добиться успеха.
——
Автору есть что сказать:
Цзюнь Линхуань ответила на вопрос в Чжиху*: «Каково было, когда твой брат был вынужден согнуться, чтобы защитить тебя?»
Цзюнь Линхуань: Спасибо за приглашение. Я нахожусь в Чанъане и только что вышла из кареты. Сначала мой брат сказал, что защитит меня, и я была очень рада. Но затем я беспомощно наблюдала, как «зверь», «животное» и «скотина», по словам моего брата, стал моей невесткой.
Возможно, это дух самоотверженной преданности моего брата. Я тронута, очень тронута!
[*Zhihu (知 乎) означает «Знаете ли вы?». Этот сайт был запущен в 2011 году как сайт вопросов и ответов, где пользователи могли создавать, отвечать и редактировать всевозможные вопросы.]