глава №8.
Вивиан не помнила, как оказалась здесь. Веки казались свинцовыми, так как открыть их было тяжелее обычного. Солнечные лучи пробивающиеся через темные занавески, что оберегали эту громадную комнату, от попадания любого света, обжигали лицо. Роутледж перевернулась на другой бок, так, что теперь солнечные лучи обжигали её оголённую спину.
Потирая глаза, девушка все же осмелилась вскинуть взгляд на помещение, где находится. Радовало то, что она находится не в обезьяннике, а в доме, с симпатичным и дорогим интерьером. На стенах висели плакаты, с различными музыкальными исполнителями и мотоциклами. Она пошевелилась, чувствуя, как ткань под её телом цепляется за кожу. Ощутила, что на ней практически ничего нет — только тонкое бельё и чужая рубашка, небрежно наброшенная поверх. Ткань пахла чем-то терпким: табаком, дорогим одеколоном и чем-то ещё, слишком личным. Её сердце пропустило удар.
Дёрнувшись, Вив прижала рубашку к себе, натягивая её до самых колен. Грубо вытерла ладонью лицо, пытаясь унять охватившую её панику. «Где я?.. Что происходит?..» И как только она об этом подумала, в дверном проёме появился силуэт.
Рэйф.
Всё внутри неё сжалось в тугой узел.
Он молчал, опершись плечом о косяк. Его взгляд скользил по ней медленно, будто он и сам не до конца понимал, что происходит. Ни усмешки, ни злости на лице — только странная, почти болезненная тишина. Вивиан инстинктивно сильнее укуталась в рубашку, как будто эта тонкая ткань могла защитить её от реальности. Она отвела взгляд, не в силах выдержать его присутствие.
— Всё нормально? — спросил парень, но оставался на месте, будто бы это была совершенно не его комната, не его дом, с правилами «акул». — Ты вчера выпила, не знаю что, но позади тебя стакан воды и таблетки, если вдруг болит голова.
Обернувшись, Вивиан действительно увидела воду и блистер таблеток, а за ними лежал её телефон и бумажник. «Ну, хоть не прошляпила где-то и на том спасибо» — пронеслось в её мыслях, от чего, кажется, голова стала гудеть ещё больше. Поэтому, не обращая внимания на Рэйфа, Ви потянулась за таблетками, дабы хоть немного унять её. В горле была настоящая пустыня, словно, она не пила воду уже десятки лет, а сейчас добралась до родника и может напиться досыта.
Холодная вода обожгла горло так же, как солнечные лучи — кожу. Она едва сдержала стон облегчения. Таблетка проскользнула внутрь, как спасение, но тревога не отступала. Отнюдь. Всё только нарастало, как прилив — тёплый, тяжёлый, бесповоротно затапливающий всё внутри.
— Мы... — все так же держа в руках стакан с недопитой водой, рыжеволосая запнулась. Её вопрос звучал абсурднее некуда, даже в голове самой Вивиан. Что можно было говорить о Рэйфе, когда он это услышит? Но, парень глядел на неё с любопытством, метаясь голубыми, цвета бушующего океана глазами. — Ну.. У нас с тобой что-то было?
Рэйф чуть склонил голову, как будто не сразу понял вопрос. А может, не хотел понять. Его губы сжались в тонкую линию, и челюсть чуть дрогнула — едва уловимое движение, будто бы он только что сдержал себя. Сдержал, чтобы не выкрикнуть, не сломать что-то рядом, не разметать всё к чёрту. Это было бы по-акульи. Это — было бы привычно. Но с ней… не так.
— Ты правда думаешь, что я бы стал тебя трогать, когда ты даже стоять не можешь? — его голос прозвучал глухо, будто изнутри стены. Без укора, без злости, почти спокойно. — Или ты всегда была обо мне такого мнения?
Вивиан отвела взгляд, обхватив колени. Её ладони всё ещё дрожали, как будто тело не до конца поняло — здесь можно расслабиться. Здесь она в безопасности. Или нет. Кто знает.
— Я просто... я не помню, — выдохнула она, почти не слышно. — Помню, как пришла… и потом… ты с ней был, с этой… Кортни.
Имя вырвалось, как горечь. Как осколок, которым можно порезаться изнутри. Рэйф коротко выдохнул, чуть тряхнув головой, будто прогоняя раздражение, которое уже подступало. Он подошёл ближе — медленно, но с той особой, нервной походкой, что всегда выдавала в нём кипение под кожей. Тот самый Рэйф, которого все боялись, и которого знала она, но он не вспылил. Он сел на край кровати, на расстоянии вытянутой руки, и заговорил, тихо, почти сдержанно:
— Она пришла сама. Подкатила, начала втираться. Я не идиот, Вив, но и не слепой. Ты же знаешь, какая она. Такие, как она — это шум. Пустой, раздражающий шум. Я даже не понял, зачем ты появилась после. Вся на взводе, злая... но красивая до чёрта, как всегда. И мне, чёрт возьми, просто захотелось тебя остановить.
Он провёл рукой по затылку, сжав пальцы в кулак. Слишком много чувств бурлило под кожей. Он всё ещё держал себя в руках, но было видно — с трудом.
— Мы с тобой, Вив, — он выдохнул, — мы либо рвём друг друга в клочья, либо молчим. И всё равно притягиваемся. Ты думаешь, это просто? Думаешь, мне легко видеть, как ты влетаешь в мой дом на автопилоте, как будто я для тебя — запасной аэродром? Выходка с Мэйбанком, постоянный агрессивный лепет на меня, ты думаешь это нормально?
Тишина между ними разрасталась, как плесень в трещинах старого дома. Она липла к коже, заползала под ногти, оседала на голосовых связках. Вивиан откинулась на подушки, сжимая в кулаке подол чужой рубашки. Чужой, но всё ещё пахнущей им. Пахнущей сигаретным дымом, железом и чем-то странно тёплым, почти родным.
Рэйф сидел на краю кровати, будто на пороге решений, за которыми не будет дороги назад. Его пальцы скребли по штанине, как будто он сдерживал в себе что-то гораздо большее, чем просто усталость или раздражение. Под кожей звенела ярость, знакомая, родная, как след отца, всегда где-то за плечом. Но он держал её при себе, ради неё.
— Мне не нужно было видеть ничего, — пробормотала Вивиан, — я всё поняла сразу, когда увидела тебя с ней. Неважно, что ты сделал. Или не сделал. Сам факт... — она осеклась, сжав губы.
— Факт чего? — его голос был слишком ровным, чтобы быть настоящим. — Что кто-то подошёл ко мне? Что какая-то девица имеет право находится рядом? Да ты же сама не даёшь мне подойти на шаг ближе, ибо сразу будет недовольное лицо, с упреками, Ви. А потом вваливаешься сюда, как торнадо, и ждёшь, что я...
— Что ты примешь меня, да, — оборвав парня на полуслове, закончила Вивиан. Это было неожиданно даже для неё самой, ещё месяц назад, она даже представить не могла, как далеко это зайдет, как далеко они оба уже зашли.
Рэйф не сразу ответил. Он просто сидел, глядя вперёд, сквозь неё, сквозь стены и ночь за окном. Губы сжаты в тонкую линию, пальцы продолжали царапать ткань, как будто если перестанет — не сдержит. Что-то в его взгляде треснуло, словно стекло, в которое вот-вот запустят камень.
— Я тебя принял, — наконец выдохнул он, тихо, но с таким нажимом, будто каждое слово протискивалось сквозь зубы. — Ты пришла сюда в соплях, с глазами, как у чертовой дохлой рыбы, с лицом, на котором написано: «Не трогай, сдохну». А я тебя принял, Ви. Опять. Без вопросов. Без условий. Без требований.
Он выпрямился, резко, будто в нём включился какой-то тумблер, и теперь он стоял — высокий, злой, напряжённый, как натянутая струна, но всё ещё сдержанный. Только плечи ходуном ходили, будто в теле бушевал шторм, которому нельзя было вырваться наружу.
— А теперь ты тут, и вместо «спасибо», ты обвиняешь меня. За что? За то, что кто-то влез в мой дом, когда ты решила исчезнуть?
Вивиан прикусила губу, но не отвела взгляда. Она больше не боялась его. Не в этом смысле. Она знала, каким может быть Рэйф — жестким, резким, разрушительным. Но сейчас он был другим. Он был тем, кем не разрешал себе быть почти никогда.
Он отвернулся. Резко, будто даже поворот головы грозил предательством. Пальцы сжались в кулак, побелели костяшки. И на долю секунды — всего миг — в нем вспыхнуло то самое: острое, болезненное желание закричать. Закричать так, чтобы стены посыпались. Чтобы она услышала, наконец. Чтобы раз и навсегда. Но Рэйф проглотил этот крик. Вместо него осталась только дрожь в плечах.
— Я устал, Ви, — выдохнул он, уже спиной к ней. — До чёрта устал быть тем, кому всё можно, кроме чувств. Кому нельзя быть уязвимым. Нельзя просто сказать: «Я скучал». Потому что сразу — слабость. Сразу — удар в спину.
Его голос стал хриплым, срывался, как затёртая кассета. Он не поворачивался, не мог, потому что если бы увидел её сейчас — свернувшуюся, растерянную, живую — потерялся бы. Упал бы на колени, и сказал бы всё. А это, черт подери, опасней любого удара.
Вивиан молчала. Она смотрела на его спину — такую знакомую, и всё же чужую. Какой он был сейчас? Придерживающий в себе ураган, чтобы она не испугалась? Или всё же тот, кто задыхался в собственном молчании?
— Я… — её голос дрожал, — я не знала, что ты...
— А ты и не хотела знать, — перебил он. Не грубо, нет. Просто... устало. — С самого начала. Ты всегда смотришь на меня, будто я сломанный механизм, который вот-вот взорвётся. Но, знаешь, я не всегда хочу быть этим. Иногда я просто… человек, Ви. Не акула. Не этот чёртов Рэйф Кэмерон, которого все либо боятся, либо хотят использовать. Я просто хочу, чтоб ты посмотрела на меня. По-настоящему. Я столько лет пытаюсь добиться внимания от отца, от сестер, да от тебя, в конце концов, Вивиан. Меня достало быть человеком, которого не воспринимают всерьез.
Тишина легла между ними, натянутая, как проволока. Рэйф не смотрел на неё. Он смотрел в стену, будто искал в ней трещину, в которую можно было бы сбежать от собственного голоса. От собственной уязвимости. Вивиан не двигалась. Она всё ещё сидела напротив, и смотрела на него — не с жалостью, нет, с чем-то куда сложнее. Внимательно, почти бережно, как на человека, который впервые позволил себе быть без брони.
— Ты всё время ходишь по краю, Рэйф, — произнесла она, тихо. — А потом удивляешься, что никто не прыгает следом.
Он резко обернулся. В глазах вспыхнуло — на миг. Он хотел взорваться, хотел бросить в неё боль, как гранату на поле битвы. Сказать всё: про то, как тяжело быть вечно сдержанным, про то, как выворачивает от собственной злости, когда её нельзя высвободить. Кэмерон вдохнул — почти закричал. Но нет, проглотил. Пусть снова распирает изнутри, пусть болит.
— Потому что никто не должен, — сказал. Голос хрипел, дрожал на последних нервах. — Я — не тот, за кем идут. Я тот, кого боятся. С кем не связываются. Особенно… особенно такие, как ты, — он не добавил: живец, но Вивиан поняла, что хотел сказать Рэйф. Это было в его стиле разделять их, всегда, даже когда момент мог многое значить.
— Я знаю, кто ты, — сказала Вивиан, всё так же глядя прямо. — И знаю, кто я. И знаю, как всё должно быть.
— Да плевать, как должно! — сорвалось у него. И он впервые поднял голос. Не на неё — в пустоту. В потолок, в свою мачеху, в отца, в проклятые правила, что вгрызлись в плоть, как клыки. — Я задолбался быть частью системы, которая не про меня! Меня жрут, используют, толкают вперёд, а чувствовать я не имею права?! Скучать — нельзя. Быть раненым — нельзя. Влюбиться в тебя — тем более нельзя. Да чёрт с ними, с акулами. Я — человек. Человек, Ви!
Тишина, после этих слов, была такой плотной, что, казалось, ею можно задохнуться. Вивиан слышала только стук собственного сердца — гулкий, болезненный. И то, как у Рэйфа дрожало дыхание. Он стоял, словно врываясь в другой воздух, где не нужно быть сильным, не нужно носить маску. Где можно… просто быть.
— А ты не боишься? — её голос был тихим, но не слабым. Он зацепил его, точно крючок под рёбра. — Не боишься, что если ты — человек, то я увижу в тебе не силу, а слабость?
Он вскинул голову. В глазах что-то мелькнуло, дикое, неукротимое, на грани разрыва.
— Нет, — хрипло ответил он, откашливаясь. — Я боюсь, что ты уйдёшь, так и не узнав, кто я на самом деле.
И он замолчал, как будто выстрелил. Слишком откровенно, слишком оголённо, слишком по-настоящему. Слова прозвучали, как признание, которое нельзя взять обратно. Вивиан медленно выдохнула. Она чувствовала, как всё внутри неё сдвигается. Он не умел так — не привык. Он был обучен клыкам, хватке, самоконтролю до ломоты в костях. А сейчас стоял перед ней открытым. И каждый нерв у него под кожей — звенел, она это чувствовала.
— Тогда покажи, — сказала она вдруг. — Покажи, кто ты.
Он будто не сразу понял. Моргнул, насторожился, как будто бы она предложила ему убить кого-то. Вивиан видела, как он судорожно сжал кулаки, как напряглись скулы.
— Думаешь, тебе понравится? — спросил он, в этом вопросе было всё: недоверие, страх, накопленная боль. — Я сам себе не нравлюсь, Ви.
— Мне не нужно, чтобы ты был идеальным, — её голос звучал, как плеть: мягкий, но отрезвляющий. — Мне нужно, чтобы ты не прятался. Хотя бы передо мной.
Рэйф прошёлся по комнате. Быстро, почти по-звериному, как будто сдерживал себя от того, чтобы не швырнуть что-нибудь об стену, не сорваться. Он снова был близок к грани.
— Я хочу кричать, — процедил он сквозь зубы. — Прямо сейчас. Выть, блядь, на всю эту комнату. Потому что меня рвёт. Потому что я устал тащить на себе всех. Потому что я не знаю, как, чёрт возьми, быть с тобой, не нарушая всех грёбаных правил, — он остановился, глядя на неё: изучая, запоминая каждую черту, будто бы после всего сказанного — она исчезнет, превращаясь в прах. — Ты думаешь, я не хочу схватить тебя сейчас, прижать, уткнуться в тебя и, может, впервые в жизни, просто… заткнуться? — он зарычал, почти беззвучно. — Думаешь, я не хочу сорваться? Кричать тебе, что ты нужна мне, что ты сводишь меня с ума каждым своим взглядом, каждым своим «мы так не можем»?
Он стоял, прижав ладони к вискам, будто пытался сдержать нечто гораздо сильнее, чем злость. Рэйф дышал тяжело, будто только что вынырнул из глубины, из которой возвращаться не полагалось. Всё в нём кричало: каждое движение, каждый взгляд, даже молчание — оно вибрировало в воздухе, как невыносимо громкая музыка, только для неё.
Вивиан подошла ближе. Осторожно, будто прикасалась к дикому зверю, который мог укусить, не желая того. Но она знала — он не укусит. Он мог — но не сделает этого. И не потому, что не знал, как, а потому что не хотел.
Она протянула руку — и дотронулась. Кончиками пальцев — до его руки, сжатой в кулак. Кожа под её прикосновением была натянута, пульс бился неровно. Он вздрогнул — не от страха, от неожиданности. От непривычности того, что кто-то к нему тянется не со страхом, не с требованием, не с подвохом. Просто — с нежностью, с бережностью и теплом.
— Рэйф, — тихо, почти по-детски пролепетала она. — Ты думаешь, я не боюсь?
Он не поднял глаз. Но кулак медленно разжал, Вивиан чувствовала, как его пальцы едва заметно дрожат. Он был как сдержанный ураган — готовый сорваться с якоря в любой момент, но стоящий.
— Думаешь, я не хочу точно так же? — её голос срывался. — Не хочу схватить тебя и остаться. Забить на всё. Просто быть рядом, — она тут же осеклась из-за сказанного, не в её стиле было выкладывать подобное. Когда его пальцы начали переплетаться с её, она отступила: не с опаской, а от понимания. У Вивиан было ощущение, что они делают что-то запрещеное. — Но, ты знаешь, что это не наша жизнь, не наш сценарий. Все просто: ты — акула, а я — живец. Такой же человек со среза, между которыми я выросла.
— Да плевать мне, кто ты, — выдохнул он, с каким-то истерическим смехом в голосе. — Ты — Вивиан. И если б ты только знала, как мне этого хватало. Одного твоего недовольного взгляда, одного твоего колкого слова. Ты меня вообще слышишь?
— Слышу, но не понимаю, — выдохнув, ответила девушка. Ей было непонятно это рвение, это упрямство, с которым он жил. — Мы не можем идти наперекор судьбе, наперекор всему, в чем выросли.
Рэйф лишь пожал плечами, упираясь руками в подоконник и вдыхая летний терпкий воздух. В её словах было все, чего он так боялся. Это непринятие, с её стороны — било, как ток.
— Тогда уйди сейчас, Ви, — резко выпалил он, с агрессией, которую так долго пытался сдерживать. Он не хотел её задеть, не хотел её обидеть, но скорее всего, именно так и вышло. Кэмерон даже не сразу понял, что сказал это. «Тогда уйди». Словно чужой голос вырвался из его рта — грубый, отрывистый, ломкий, будто крикнул не он, а кто-то, кто сидел внутри, запертый за стальной решёткой. И в ту же секунду пожалел. Потому что Вивиан не вздрогнула, не вспыхнула в ответ. Она просто замолчала. Просто посмотрела на него — долго, пронизывающе. Так, как никто не смотрел на него никогда и ушла. Схватила свои льняные брюки, что свисали на стуле и ушла. Это было куда больнее, нежели, те самые раздирающие чувства изнутри от того, что они не могут быть вместе из-за каких-то правил.
[очень благодарна вам за прочтения и отзывы! после некоторых просьб и осознавая свои возможности, я решилась на создание телеграмм канала, где буду делиться с вами спойлерами, примечаниями и многими другими приколами к своим работам! кому это будет интересно, то милости прошу 🫶🏻
ссылочка: https://t.me/wxstrfy
юз: wxstrfy (катя философствует)]