Славик

Все привыкли считать его славным парнем, с вечной улыбкой на губах, адресованной абсолютно всем. Никто и не знал, что творилось в те обычные моменты жизни, в голове Славика, который, в принципе, и не считал нужным с кем-то поделиться этим. Он нравился всем, но был одинок.

— Слушай, тут такое дело... — донесся до Славика гнусавый голос одноклассника. И Славик вновь растянул губы, закрыл свое лицо маской благополучия и жизнерадостности, обливая себя и остальных вынужденно этой фальшью. — Совсем из башки вылетело какой сегодня день... В общем, у тебя конспекты есть? Мне химичка все мозги выест же.

На удивление, Славик отлично учился в школе, прекрасно соображал в точных науках и охотно помогал всем, кто нуждался. И как же на него подумаешь? Разве такой хороший мальчик способен на какие-то ужасные вещи?

Он позволил себе пропустить вопрос мимо ушей и бранил себя за это, когда Витя вновь заговорил с ним, в нетерпении теребя неопрятными ногтями уголок нужной ему тетради, лежавшей на краю стола Славика.

На этот раз голос Кузнецова его сильно напугал, ведь он боялся, что любой мелочью, оплошностью в поведении выдаст себя и все догадаются, узнают его тайну. Успокаивал себя Славик тем, что в мыслях считал окружающих достаточно тупыми, чтобы те о чем-то додумались. Да и в целом, им было совершенно все равно на него. От Славика была полезна лишь его голова, а точнее та часть, что поможет им с учебой.

— Ну так чего? — Надоедливо пытался достучаться Витя до соседа. — Есть же, а?

— Конечно, — повернувшись, ответил любезно Славик и, взяв нужную тетрадь, протянул её Кузнецову. — Держи.

— Спасибо, Славка, выручил, — поблагодарил Витя, вырвав тетрадь из рук соседа и после отвернулся, больше с ним не заговорив.

Прозвенел звонок, и наконец начался урок химии.

Оглядевшись, Славик убедился, что на него никто не смотрит, и расслабился. У него было целых сорок минут в кармане. Уголки губ опустились, улыбка устало сползла с лица Славика. Он устал неустанно держать улыбку, губы болели и будто износились. Никто и не видел, что было на обратной стороне губ, которые Славик терзал, когда на него никто не смотрел, и образовавшиеся раны теперь имели вид гнилых язв.

И все равно спокойно не было. Казалось, что тайно кто-то смотрит исподтишка, но Славик боялся оглянуться и встретиться с изучающим, испытующим взглядом, который увидел бы в его глазах всю скрытую правду. Тихий, гуляющий по классу шёпот, такой привычный и обычный, теперь волновал и раздражал одновременно. Мысль о том, что это гулял говор о нем, постепенно сводил с ума. Стены давили на него, словно медленно сжимались, все быстрее сокращаясь и уменьшая площадь класса.

Но протерев руками глаза, Славик открыл их и наконец успокоился. Взгляды не были обращены на него, а проходили будто насквозь. Шёпот нёс в себе лишь просьбы списать, либо же ответы на эти самые просьбы. Нужно перестать думать об этом, тогда все вокруг перестанет давить.

Когда прозвенел звонок, осведомляющий об окончании урока, Славик хотел быстро собрать вещи в рюкзак и прошмыгнуть незамеченным за дверь, но голос учителя остановил его.

— Злобин... Слава, задержись немного.

Весь класс вышел за дверь и направился домой, так как химия была последним уроком, а тем временем Славик слушал поручения Галины Владиславовны по поводу докладов, которые ему предстоит написать к следующей неделе.

Когда это дело, как Славику показалось, затянулось, он обратился к учителю:

— Извините, у меня там автобус... Идти, в общем, надо.

Славик действительно спешил, даже было правдой, что в какой-то степени на автобус, так как тот должен был уже приехать. Но больше торопился он покурить. Иногда это было такой нуждой, чтобы избавиться от лишних мыслей и успокоиться.

— Славик, только на тебя надежда, понял? — Сказала последнее, что хотела, учитель и отпустила Славика.

Почти все звали его Славиком, даже учителя, тем самым показывая свое простое и доброе отношение к этому парню.

Попрощавшись с учителем, Славик вышел из кабинета, для публики весело улыбаясь, хотя они этого и не знали, потому улыбались в ответ.

Забрав вещи с раздевалки, Славик оделся и вышел на улицу. Лицо обдул ледяной ветер. Кудри стали развеваться на ветру, и парень пытался уворачиваться так, чтобы волосы не лезли в глаза, и он мог видеть, куда идёт.

Завернув за угол, Славик зашёл в знакомую школьную курилку, куда почти никто не заходил, так как чаще старшеклассники дымили за другим углом — почему-то так было принято.

Вытащив из недр внутреннего кармана куртки полупустую пачку парламента, достал одну сигарету и, зажав зубами, зажёг её, закурив.

Мимо проходили девятиклассницы с параллельного класса, ненавязчиво поглядывая на фигуру Славика, но не решаясь подойти и спросить пару сигарет — так вышло, что таких чудиков, как он, они обходили стороной. Славик казался излишне странным.

Докурив, парень направился на ближайшую автобусную остановку, где его уже ожидал автобус.

Зайдя внутрь, осмотрел переполненный людьми транспорт, но, все же отыскав последнее свободное место, сел туда.

Автобус ехал, по маршруту останавливаясь на остановках. На одной из них ворвалась новая толпа людей.

Перед Славиком оказалась беременная женщина с уже приличного размера животом и, держась за поручень, обратилась к Славику:

— Не уступишь место?

Подняв на женщину голову, Славик вновь улыбнулся и, встав с места, уступил его ей, а сам встал в сторону, хватаясь за поручень.

Бабушки, внимательно наблюдавшие за всем, одобрительно закивали.

— Не вся молодёжь такая, редкость таких воспитанных встретить. Хороший мальчик, хороший, — заговорили они между собой.

Когда автобус остановился на нужной остановке, рядом с домом Славика, он направился прямиком домой.

Приветливо поздоровавшись с соседкой Валей, которая в коляске укачивала своего малыша, Славик зашёл в подъезд.

Преодолев три этажа, остановился напротив двери своей квартиры и, отперев её ключом, зашёл внутрь, с притворной лаской проговорив, отбрасывая рюкзак в сторону:

— Мамочка, я уже дома.