7. Козочка Примроуз.
Дистрикт номер два. Китнисс отправилась во Второй. Мне полагается радоваться - ведь угроза отступила, но как такое может быть, что я чувствую, будто меня бросили? Как, будучи моим врагом, она может быть частью меня? При всём при этом она снова оставила меня. Оставила одного среди теней.
В этом нет никакого смысла: я хочу, чтобы Китнисс осталась здесь, и в тоже время хочу, чтобы умерла. Как всё запутанно.
Доктор Маржа до сих пор стоит у моей кровати и ласково убирает волосы со лба. Откуда же взялся этот жест? Кто-то другой, в другое время и в другом месте точно так же успокаивал меня. Не помню, кто, но знаю точно, что это были не родители.
- У меня такое чувство, что я забыл абсолютно всё, - говорю я доктору. - Я помню, как кто-то вот так же, как вы сейчас, смахивал мне волосы со лба. Всё слишком запутанно. Я чувствую себя так одиноко. Я изолирован. Меня заперли в комнате люди, которых я не знаю. И я понятия не имею, можно ли им доверять.
- Мне ясны твои чувства, Пит. Мы хотим тебе помочь и попытаемся сделать всё, чтобы тебе стало лучше, - тихим голосом говорит Маржа.
- Китнисс должна умереть. Она мой враг. - Я вздыхаю. - Но мне кажется, что она неотделима от меня. Скажите, что со мной не так?
- Мы не знаем, но скоро выясним. Мы сделаем всё, что в наших силах. Я обещаю, - говорит Маржа.
- Обещания ничего не значат. Люди любят попусту раскидываться словами.
Сердце уходит в пятки, я цепенею от ужаса, когда дверь открывается, и в комнату входит другой доктор. За его спиной виднеется коридор, полный опасностей. Я вижу, как пляшут тени. Одна из них прокрадывается в палату и, миновав доктора, подходит ко мне. Даже мой крик не останавливает тень, которая по мере приближения заволакивает всё комнату тьмой. Что со мной творится? Что это за тени, которые охотятся за мной? Я испытываю тот же жуткий страх, что и при встрече с переродком-Китнисс.
- Почему ты бросила меня?! - кричу я, не совсем понимая, что конкретно имею в виду. - Китнисс! Китнисс! Вернись. Ты должна умереть.
Смутно отмечаю, что кто-то держит руку на моём плече.
- Похоже на паническую атаку, - произносит голос.
- Скорее всего, это из-за яда, - отвечает другой голос.
Они продолжают говорить в том же духе, а мой собственный внутренний голос тем временем не прекращает кричать на Китнисс. Не знаю, издаю ли я какие-нибудь звуки на самом деле в этот момент или нет. Меня разрывает на части, потому что охватывающие меня чувства не имеют никакого порядка и совершенно противоречат друг другу.
- Его нужно успокоить, иначе он сойдёт с ума. Если мы как можно скорее не усмирим его - он умрёт. Сердце может не выдержать. Какой пульс?
- Дайте ему успокоительное. Ничто сейчас не поможет так, как сон.
Мир отступает на второй план, когда тени, наконец, настигают меня, и я оказываюсь в тёмном заточении, полном ужаса. Это бесплодная, скудная пустошь, где в воздухе парят крылатые демоны и огнедышащие драконы, которые ревут животным, пробирающим до мозга костей рёвом. В этом мире остались лишь пепел и руины. И страх, много страха. Каждая секунда существования гораздо хуже предыдущей. Потом и трепет, и звуки внезапно пропадают. Я проваливаюсь в глубокий безмятежный сон. Это ли смерть? Или просто бой окончен?
Пальцы пробегают по моей ладони, опять и опять повторяя одни и те же движения. Я прихожу в себя, ощущая мягкие поглаживания. Поначалу пугаюсь, но потом страх отступает. По крайней мере, угрозы я не ощущаю. Кем бы ни был этот человек, он не вызывает опасений. Тяжесть, налившая все мои конечности, постепенно исчезает. Наконец я открываю глаза и вижу, что на стуле рядом с кроватью сидит девочка и держит меня за руку. У девочки голубые глаза и длинные светлые волосы, за спиной собранные в косу. Она молода - лет четырнадцать, не больше. Я узнаю её лицо, хоть и не могу вспомнить имя. Она заглядывает мне в глаза и улыбается.
- Пит, ты проснулся! - восклицает она. - Это хорошо. Как ты себя чувствуешь?
Как я себя чувствую? Задумываюсь. Прислушиваюсь к своим ощущениям: я напуган, смятён, измождён, одинок и голоден. Вслух решаюсь произнести только последнее.
- Есть хочется.
Лицо девочки озаряется такой светлой и милой улыбкой, что я чувствую, как страх ослабевает, но всё же не уходит полностью.
- Я принесу тебе еду. Что ты хочешь? - спрашивает она.
- Есть что-нибудь сладкое?
- Я поищу, - говорит девочка, - но давай сначала расстегнем ремни, и ты сядешь. - Она освобождает меня от ремней, сдавливающих грудь, и помогает сесть. - Как ощущения?
- Меня знобит.
- Я принесу еду, - повторяет девочка, поднимается со стула и выходит из палаты. Я только сейчас осматриваюсь вокруг и узнаю комнату. Меня держат здесь уже долгое время. Белая палата госпиталя Дистрикта-13. И пусть я не чувствую себя в безопасности, по крайней мере, знаю, где нахожусь.
Голубоглазая светловолосая девочка возвращается спустя десять минут с чашкой жёлтого пудинга в руках.
- Достала ванильный пудинг. Тебе понравится. - Она ставит чашку мне на колени и протягивает пластиковую ложку. Интересно, почему пластиковую? Потому что серебряную можно использовать как оружие? Впрочем, я слишком слаб, чтобы удержать нормальный столовый прибор.
Поначалу закрадывается сомнение, что мне не следует есть пудинг: он может быть отравленным. И кто знает, что там внутри. Всё красивое всегда несёт смерть. Девочка видит моё замешательство.
- Позволь помочь. Я тоже попробую. - Зачерпнув пудинг, она отправляет ложку в рот. - М-м, очень вкусно. Теперь ты.
Она передаёт мне ложку, и я сперва несмело пробую десерт. Пудинг очень нежный и сытный. Вся поверхность испещрена маленькими чёрными точечками: значит, ваниль внутри настоящая. Должно быть, это очень дорогое удовольствие.
- Где ты его взяла? Такие сладости можно достать только в Капитолии.
- Тут живут несколько капитолийцев, - отвечает девочка. - Наверное, привезли с собой.
Мне пока неясно, с чего вдруг жителям Капитолия делать мне такие дорогие подарки. Неужто я так важен? Похоже на то.
Съедаю ещё пару ложек. Угощение и правда очень вкусное. Впервые за всё это время, которое, кажется, длилось целую вечность, со мной происходит что-то хорошее. Только сейчас понимаю, как я голоден. Покончив с пудингом, чувствую, что готов съесть ещё столько же и даже больше.
Девочка молчаливо сидит рядом, пока я ем. Её компания действует на меня успокаивающе, несмотря на то, что я до сих пор не могу вспомнить, кто она такая.
- Как тебя зовут? - интересуюсь я, положив ложку в опустевшую миску.
- Примроуз. А тебя?
- Пит, - слегка смутившись, отвечаю я. - Но ты ведь знаешь моё имя.
- Верно, - говорит она. - Я лишь хотела убедиться, знаешь ли ты.
- Сколько я спал?
- Целых три дня. Твой организм едва выдерживал нагрузку из-за повышенного уровня яда в крови. Вот это устройство показывает процент содержания опасного вещества. - С этими словами она указывает на маленький приборчик, прикреплённый к моему запястью с помощью трубки. - Сегодня утром доктор Грут сказала, что уровень яда значительно понизился и что тебя можно разбудить.
- Что за яд? - осторожно спрашиваю я.
- Яд ос-убийц, - объясняет Примроуз. - Им накачали твой организм в Капитолии.
- О чём ты говоришь? - с подозрением произношу я. - Кто и чем накачал? Я не понимаю.
- Ты, скорее всего, ничего не помнишь, - тихо говорит она. - Они вмешались в твою память. Но мы стараемся это исправить.
- Как? Откуда ты вообще всё это знаешь? - В сердце закрадывается то самое знакомое чувство страха. - И кто ты такая? Почему ты здесь? - накидываюсь я. - Из-за Китнисс?
С каждым сказанным словом я повышаю голос. Примроуз поднимается со стула, словно по чьему-то приказанию, и направляется к выходу.
- Прости, - шепчет она. - Мне правда очень жаль. Я вернусь.
- Не доверяй ей! - Я срываюсь на крик, почувствовав внезапно страх, невероятный, нестерпимый страх за судьбу этой девочки. - Она убьёт тебя! Не доверяй ей! - Меня бьёт крупная дрожь, пока я пытаюсь встать с кровати. Но ремни, затянутые вокруг моих лодыжек, не позволяют подняться. - Не оставляй меня!
- Я не оставляю тебя, - говорит Примроуз дрожащим голосом. - То есть, я вернусь. Вернусь.
Она выходит и закрывает за собой дверь. Щелкает замок: дверь за ней заперли. Вытаращив глаза, я смотрю на затемнённое стекло, растянувшееся во всю стену. Вдруг ко мне приходит осознание того, что по другую сторону стоят люди. Наблюдают за мной.
- Не оставляйте меня! Неужели вы не видите, что тени гонятся за мной? - кричу я, глядя на застеклённую стену. Никакого ответа. Только мои слова эхом отдаются в голове. Меня отрезали от жизни.
Должно быть, они снова дают что-то для сна, потому что следующая вещь, которую я осознаю, - доктор Маржа трясёт меня за плечо.
- Просыпайся, Пит, - настаивает она. - Ты должен проснуться.
Я открываю глаза и смотрю на неё.
- Что случилось?
- Ты спал слишком долго, - объясняет доктор, и я слышу облегчение в её голосе. - Мы испугались, что ты уже слишком далеко.
- Слишком далеко от чего? - спрашиваю я.
- От жизни.
- Жизнь не так уж сильно меня волнует. Я уже погряз в ночных кошмарах.
- Мы это изменим, - заверяет доктор.
- Почему? Какое вам вообще до меня дело? - шепчу я.
Доктор Маржа бросает на меня обеспокоенный взгляд.
- Потому что ты представляешь большую ценность.
- Это вряд ли. А что насчёт того переродка - Китнисс? Она уже мертва?
Доктор делает глубокий вдох, присаживается на стул рядом с моей кроватью и берёт меня за руку.
- Давай я расскажу тебе кое-что очень важное о Китнисс. Теперь, когда уровень яда в твоей крови довольно низок, ты можешь узнать о ней правду, - начинает доктор Маржа. - Она не переродок. Капитолий хотел, чтобы ты думал, будто она твой враг. Они настроили тебя против неё, чтобы убить. Но это не правда. Китнисс не переродок.
Тишина, наверное, длится вечность. Доктор сосредоточенно глядит на меня, пытаясь понять мою реакцию. Поначалу я теряюсь: женщина кажется такой искренней. К тому же, она не глупа. Я вдруг понимаю, что они и её разум затуманили, чтобы использовать против меня. Точно так же, как они превратили Китнисс в переродка.
- Убирайтесь, - цежу я сквозь стиснутые зубы. - Если вы верите в то, что говорите - вы так же опасны, как и она! Убирайтесь. Не подходите ко мне!
Доктор поднимается со стула.
- Нет, Пит. Это не правда.
- Прекратите, - кричу я. - Прекратите лгать. Хватит вертеть мной, как вам вздумается!
- Бесполезно, - говорит доктор, повернувшись к застеклённому проёму. - Не помогает. Нужно пробовать дальше.
- С кем вы говорите?
- С командой, Пит. Они находятся за стеклом. - Она вновь обращается ко мне: - Успокоишься сам или сделать укол?
Закрыв глаза, резко вдыхаю.
- Я не знаю.
- Что ж, тогда посиди спокойно и постарайся отдохнуть, мы не можем часто использовать морфлинг. Я скажу Примроуз, чтобы принесла тебе ужин.
Я киваю, закрываю глаза и замираю в таком положении, пока шаги и звук закрывшейся двери не вырывают меня из объятий дремоты.
В комнату входит Примроуз с тарелкой, заполненной едой. Картошка, немного тушёнки и хлеб. Девочка помогает мне сесть в кровати, кормит меня. Ремни всё ещё туго затянуты вокруг лодыжек, но верхняя часть тела свободна, так что я могу немного подвигаться.
- Почему ты не освободишь меня? - спрашиваю я Примроуз.
- Для твоего же блага. Ты пытался навредить и себе, и другим, - отвечает та.
- Правда? - запинаясь, произношу я. - Я этого не помню.
- Пит, это нормально. Выше головы не прыгнешь. Не пытайся вспомнить всё и сразу. Имей в виду, что ты не сможешь, а там уж, кто знает, что произойдёт?
Я киваю и доедаю ужин в молчании. Потом Примроуз снова начинает говорить:
- У нас есть одна мысль, как можно тебе помочь.
- Что за мысль?
- Раз они изменили твои воспоминания, я подумала, что можно их восстановить.
Весьма сомнительная задумка. Я качаю головой.
- Не переживай. Тебе не придётся ничего делать, - ободряюще говорит она. - Мы просто кое-что тебе покажем.
На следующий день меня снова навещает Делли. Она милая девушка, хоть и не перестаёт упоминать, что Китнисс не переродок. Меня это разочаровывает. Почему люди твердят одно и тоже?
Ближе к вечеру приходит Примроуз, и они вдвоём усаживаются у моей кровати.
- Мы только посмотрим телевизор, - говорит девочка. - Усаживайся поудобней и расслабься, Пит.
Я чувствую, как по венам бежит какая-то жидкость, и мои мышцы расслабляются. На загоревшемся экране телевизора я вижу подобие пещеры рядом с рекой. Изображение увеличивается. Девушка с тёмной косой приближается к пещере и входит внутрь. Там на каменном полу лежит юноша. Девушка опускается рядом с ним на колени и прикладывает ко лбу компресс.
- Хочешь чего-нибудь? - интересуется она.
- Нет, спасибо, - отвечает он. - Хотя... да. Расскажи мне что-нибудь.
- Рассказать? Что?
- Что-нибудь весёлое. Расскажи мне о твоём самом счастливом дне.
То, что я вижу, совсем сбивает меня с толку; пусть и не сразу, но я узнаю эту сцену. Так же, как и людей на экране. Это мы с Китнисс. Как странно. Она просто сидит рядом со мной, утирает мне лоб бинтом и совсем не пытается убить.
Я перевожу взгляд на двух посетителей. Обе девушки улыбаются мне ободряющей улыбкой.
- Просто смотри, - говорит Примроуз, и я возвращаюсь к экрану.
- Я тебе уже рассказывала, как добыла козу для Прим? - спрашивает Китнисс.
Я вновь смотрю на Примроуз.
- Прим? Это ты?
Она кивает и молча указывает на экран. Китнисс начинает рассказывать историю.
- Я стала перебирать свои старые вещи и наткнулась на маленькую шкатулку. Там лежал старый серебряный медальон мамы. При мне она его никогда не носила, я и спросила, можно ли его продать. Когда мама разрешила, мы с Гейлом отправились на рынок. Пока покупатели присматривались к украшению, мы сами присматривались к покупателям. Медальон достался торговцу из Пятого, не побрезговавшему купить украшение у детей. Денег хватало, чтобы купить хорошую ткань и сшить платье на заказ. Я как раз присматривалась к куску голубого сатина, когда меня привлекло кое-что поинтереснее. В Шлаке есть старик, который держит коз.
Я неподвижным взглядом смотрю на экран не в состоянии произнести хоть слово. В голове крутятся вопросы. Почему она рассказывает мне эту историю? Почему не пытается прикончить меня? Что вообще мы делаем в пещере? Почему я не могу вспомнить того, что происходит на видео?
Ужас, какой я раньше испытывал при малейшем упоминании о Китнисс, теперь, кажется, исчез. Во всяком случае сейчас я не чувствую ничего подобного. Она не представляет угрозы. Я не могу связать происходящее на экране с собственными чувствами по отношению к Китнисс. Она чудовище, переродок, а вовсе не та девушка, поведавшая историю о козе. Бессмыслица какая-то.
- Надо было видеть Прим, когда мы вошли. Это ведь она совсем недавно со слезами упрашивала меня оставить Лютика, нашего паршивого кота. Прим плакала и смеялась одновременно. Правда, мама сомневалась в том, что коза выживет, но они с Прим справились. Прикладывали травы, поили отварами.
Китнисс продолжает говорить. Я не двигаюсь с места, а в горле застрял ком. Чувствую, что меня вот-вот прорвёт от накопившихся вопросов, но я не могу издать не звука.
После того, как Китнисс заканчивает повествование, Прим поднимается со стула и выключает запись. Я смутно осознаю, что она смотрит на меня и что-то спрашивает, но ответить не могу - сижу и пялюсь на почерневший экран.
«Где правда?» - слышу я голос в голове, но озвучить вопрос не решаюсь. Я точно знаю, что та девушка с экрана не пыталась меня убить. Я попросил её рассказать историю, и она рассказала. Всего лишь одну - о козочке.
В палату входят несколько докторов и проверяют моё состояние.
- Кажется, с внутренними органами всё в порядке.
- Но он не говорит, - переживает Прим. - Он в каком-то роде впал в ступор.
- Кровь в норме, сердцебиение - тоже, - говорит доктор Маржа. Она наклоняется и заглядывает мне в глаза. - Пит, ты меня слышишь?
Слышу, но я слишком ошеломлён, чтобы ответить. Всё это слишком сложно для моего понимания, поэтому я решаю сосредоточиться на козе. Спустя долгие часы тишины под нетерпеливыми взглядами докторов и посетителей, я наконец слегка трясу головой и выдавливаю:
- А где теперь коза?
- Плутарх не обрадуется, - качает головой доктор Маржа.
Прим хмурит брови.
- По-моему, это не самое важное, - говорит она. - Состояние Пита волнует его в последнюю очередь.
Делли сжимает мне руку.
- Как ты?
- Что случилось с козой? - повторяю я.
Губы Прим трогает печальная улыбка.
- Она поправилась. Я делала сыр из её молока и продавала его в пекарне твоему папе.
Какое-то время я гляжу на неё, потом киваю и ложусь на подушки, почувствовав вдруг, что силы меня оставляют.
Последнее, что я слышу, - это слова доктора Маржи: «Пусть поспит».
Во сне противоречивые видения сменяют друг друга. В голове путаница. Я плыву на облаках, покачиваюсь на волнах. Я погружаюсь в небо и лечу по воде. Картинка меняется. Козочка лежит на земле. Во всё плечо растянулась рана. Животное умирает. Появляется Китнисс, повязывает ленту вокруг её шеи и затягивает. Слишком сильно. Рана на плече начинает кровоточить, козочка обливается кровью. Китнисс убивает её! Теперь перед моими глазами стоят и белки, и индюшки, и даже олень. Китнисс пристреливает их из лука. Зайцы и кролики попадают в расставленные ею силки. Все они угождают в её смертельную ловушку.