Часть 19. Грустный финал
Fearless Soul — Fix you
— Аксель, что ты делаешь, зачем тебе это всё?
Камило стоял в дверном проёме своей комнаты, его глаза метались по предметам, что девушка держала в руках, в его голову начали закрадываться худшие опасения и предположения, он напряженно смотрел на любимую, ожидая объяснений.
— Ничего я не делаю. Пропустишь? — девушка даже не стала дожидаться ответа, она шагнула вперед, заставив опешившего юношу отступить, и прошла в комнату.
— Ничего? Тогда зачем тебе те же вещи, с которыми мы ездили в лес? — на лице и в голосе Камило читалось зарождающееся негодование.
— На всякий случай, — Аксель бросила одежду и сапоги рядом с рюкзаком, прятать их в комод уже не было смысла, после чего присела, открыла рюкзак и засунула туда еду и пузырьки с настоями.
— На какой случай? — парень немного повысил голос, — Объясни мне, что происходит?
Закрыв рюкзак резким движением, девушка закрыла глаза и напряженно вздохнула, она понимала, что облажалась, и что Камило догадывается о том, что она собирается сделать, играть дурочку смысла не было.
— Дверь хотя бы закрой, иначе весь дом на уши поднимем, — произнесла Аксель, повернув к юноше голову.
Смотря на девушку пару секунд, парень поджал губы, сделал шаг к двери и закрыл её, после чего подошел к Аксель и встал рядом с ней. Смотря на Камило сверху вниз, она медленно поднялась, скрестила руки на груди в защитном рефлексе и тихо вздохнула:
— Я должна уйти.
— Ты сейчас шутишь? — спросил юноша после небольшой паузы, вылупившись на любимую, — Почему?
— Потому что если я останусь, всем будет плохо.
— О чем ты говоришь? Всё ведь было хорошо, что случилось? Тебя кто-то обидел, я что-то сделал не так? — Камило жестикулировал руками, неосознанно тянулся к девушке, но обнять её не мог, её поза, голос, выражение лица, она будто его отталкивала, не делая ни единого движения.
— Господи, ничего не случилось, ты ничего не сделал, — Аксель отвела взгляд, снова вздыхая, — Я просто должна уйти, прими это как факт.
— Принять как факт? — юноша сказал это намного громче, чем до этого, он не злился, просто не понимал, что происходит, из-за этого у него медленно начиналась паника, — Как я могу это принять? У нас всё было в порядке, мне казалось, что у нас есть совместное будущее, и тут ты мне заявляешь, что уходишь, я не могу это принять, я никуда не отпущу тебя, я люблю тебя! — Камило не сдержался и схватил девушку за плечи, но она отшатнулась, дернув плечами и опуская руки.
— Ты любишь не меня. Ты меня не знаешь. Ты любишь искусственно созданного человека, добрую и жизнерадостную девушку, и это не я, — Аксель прижимала ладони к груди, указывая на себя, её голос был тверд, внутри медленно начинало закипать раздражение вперемешку со всеобъемлющей грустью, она осознавала, что может очень сильно нагрубить парню, но она была совершенно без тормозов и думала, что если он увидит её истинное лицо, то не станет препятствовать её уходу.
— Эта девушка — ты, она никуда не делась, она часть тебя, ты весь день была такой легкой и радостной, разве это не проявление того, кем ты стала здесь? — Камило было больно слышать, что девушка отрицала его чувства к ней.
— Я притворялась! Это не я! Ты понятия, блин, не имеешь, что внутри меня происходит, ты абсолютно меня не знаешь! Я жестокая, злая и неуправляемая, ни ты, ни твоя семья, никто меня такой не примет и не будет любить! — девушка начала повышать голос, она совершенно не хотела объяснять парню причины своего ухода, но обстоятельства не оставили выбора, и теперь из неё выливались все мысли и переживания.
— Это не правда, мы тебя любим и будем любить, какой бы ты ни была! — разумеется, юноша в это верил, ведь любовь, как говорят, слепа, — Прошу тебя, давай поговорим, не принимай поспешных решений, — Камило снова потянулся к девушке, но она отпрянула, делая ещё шаг назад.
— Ты не знаешь, о чем говоришь! Ты, твоя семья, ваши люди, вы не встречали таких, как я, ты представить себе не можешь, сколько боли я могу вам причинить! Ты видел, на что я способна, всю мою жизнь меня либо ненавидели, либо боялись, и с вами будет точно так же! Говорить здесь не о чем, я не могу остаться, пойми!
— Я думал, ты любишь этих людей, мою семью, я думал, что ты любишь меня, как можно причинить боль тем, кого любишь?! — юноша начал распаляться, непонимание разжигало в нём злобу, но не на Аксель, а на обстоятельства.
— В том то и дело, что люблю, и я знаю себя, я могу сделать больно даже тем, кого люблю! Это я настоящая, и меня только могила исправит!
— Я в это не верю! Я знаю, у тебя была очень тяжелая жизнь, тебе причинили очень много боли, и теперь ты думаешь, что все люди, и ты сама можешь причинять только боль, но это не так! Неужели ты думаешь, что моя семья тебя не поддержит, что я не поддержу, мы можем всё изменить, вместе, ты можешь смотреть на мир иначе, относиться ко всем иначе!
— Да ты хоть знаешь, сколько времени это займёт?! Пройдут годы, прежде чем я изменюсь, и за это время я могу сотворить, что угодно! Задумайся о том, насколько опасно мне быть здесь, опасно для вас, что если я в какой-то момент настолько озверею, что сожгу весь город к чертовой матери, тогда ты поймешь, что надо было дать мне уйти?!
— Да как ты можешь вообще допускать мысль об этом, если говоришь, что любишь нас?! — Камило был в шоке от услышанного, перед его глазами на секунду предстала картина полыхающего города, из полуразрушенных домов доносились крики и плач, он подумал о своих родных, и у него защипало в носу, не только от мысли, о том, что он может их потерять, но и о том, что прямо сейчас он может потерять человека, которого любил больше, чем кого-либо ещё, даже несмотря на то, что она говорила, здравый смысл напоминал ему о том, что она говорит всё это в сердцах, или даже специально, чтобы оттолкнуть его.
— Поверь, мне самой страшно от этой мысли, мне безумно страшно, но я себя знаю, и я не хочу делать вам больно, не хочу испортить вам жизнь! — нервы Аксель начали сдавать, она уже не сдерживала свой голос, который срывался от слез, что рвались наружу, она уже в тот момент причиняла юноше боль своими словами, и это резало по её собственному сердцу, словно кинжал, — Я грёбаное чудовище! — выкрикнув это, девушка зажмурилась, и по её щекам покатились слёзы, её переполняло столько чувств, что держать их в себе она уже не могла, она плакала очень редко, только в тех случаях, когда обстоятельства доводили её, и сил сдерживаться уже не было.
Аксель закрыла руками лицо, сделала ещё пару шагов назад и врезалась спиной в деревянную подпорку балдахина, содрогаясь в рыданиях. Как только её спина коснулась гладкого дерева, она почувствовала, как пара сильных рук обвила её талию и плечи, прижимая к широкой груди. Девушку била мелкая дрожь, она плакала в голос, который частично поглощала желтая мягкая ткань, в которую Аксель уткнулась лицом, ей было чертовски плохо, она плакала от отчаяния, от бессилия, от страха. Камило тоже слегка дрожал, его собственные щеки были мокрые из-за безмолвных слёз, он крепко обнимал любимую, хотел забрать всю её боль, он не понимал, что творилось в её голове, что она чувствовала, но знал, что ей сейчас гораздо хуже, чем ему, поэтому гладил её по затылку, слегка покачиваясь, ему хотелось успокоить её, убедить её в том, что всё будет хорошо, как в тот раз, когда она встретилась с духом отца. Они стояли и плакали, от боли и от любви, Камило так сильно любил её, он уже был не в состоянии представить своей жизни без неё, его сердце болезненно сжималось от мысли, что она может просто взять и исчезнуть, ему казалось, что если это случится, весь свет в мире померкнет, и небеса рухнут на землю, Аксель так сильно любила его, это пугало её до смерти, она боялась, не хотела делать ему больно, была уверена, что сделает, если останется, но так хотела быть с ним, так сильно хотела быть счастливой, иметь любящую семью и место, которое она могла бы назвать домом, стать другим человеком, но совсем не верила, что сможет.
— Отпусти.. — дрожащим голосом произнесла девушка, совсем чуть-чуть успокоившись и уперевшись ладонями в грудь парня.
— Никогда и ни за что, — юноша лишь плотнее обхватил тело любимой руками, стараясь не сделать ей больно.
— Камило, пожалуйста.. Я не могу.. — дыхание девушки было рваными и сбивчивым, давить на чужую грудь ладонями было бесполезно, и она стиснула в пальцах пончо так, что даже через ткань впилась ногтями в собственную кожу.
— Я пообещал себе, что никогда не позволю тебе страдать, не дам ничему и никому причинить тебе боль, что переживу все невзгоды вместе с тобой, — парень слегка отстранился и накрыл щеку девушки ладонью, не убирая вторую руку с её талии, — А теперь обещаю тебе, что сделаю всё, чтобы ты стала счастливой, чтобы свет, который зажегся в тебе здесь, не угас, а разгорелся ещё сильнее, мы будем вместе и преодолеем всё вместе, — смотря в любимой в глаза, произнес Камило, после чего начал покрывать мягкими поцелуями щёки девушки, залитые слезами.
Внутри Аксель будто шла ожесточенная битва, боль и страх сошлись в неравном бою с любовью и теплом, и победить могло только что-то одно. Медленно, но девушка успокаивалась, дыхание выравнивалось, температура тела росла сама по себе, Камило, заметив, что любимая больше не плачет, вытер собственные глаза тыльной стороной ладони, опустил её на изгиб шеи девушки и прижался лбом к её лбу:
— Я люблю тебя и никуда не отпущу, — услышав слова парня, девушка сжала его кисть, шумно вдохнув носом, — Я люблю тебя, слышишь, люблю..
Каждое признание в любви будто окатывало Аксель ледяной водой, именно в том, что он любил её, а она любила его, и был корень всех проблем, не будь между ними этих чувств, её бы давно и след простыл, никто бы её не удерживал, она бы ушла без угрызений совести от того, что разобьет юноше сердце. Как только Камило снова прошептал, что любит её, девушка ещё крепче сжала в правой руке ткань его пончо, натягивая её и заставляя парня наклониться к ней ещё ближе:
— Замолчи.. — ещё немного дрожащим голосом процедила Аксель и поцеловала юношу в губы.
Поцелуй был настойчивым и даже немного грубым, Камило списал это на стресс и адреналин, но он отвечал ей, он безумно любил целовать её, они оба чувствовали соленый привкус слез во рту, дыхание сбивалось, и им приходилось прерываться, чтобы сделать глоток воздуха. Девушка повернулась немного правее и начала отступать назад, продолжая тянуть парня за ворот пончо, не разрывая поцелуя, и как только они оказались рядом с постелью, Аксель развернула юношу и слегка толкнула его, заставляя сесть на кровать. Оторвавшись от губ любимой с характерным «чмоком», Камило приземлился на постель и тихо охнул, смотря из-под полуприкрытых век на девушку, которая, подняв подол юбки, забралась к парню на колени, снова утягивая его в поцелуй.
Было уже за полночь, когда Камило обессилено рухнул на подушки. Аксель была не просто активной, она была агрессивной, тянула его за волосы, царапалась и кусалась, но юноша будто не чувствовал боли, её действия отдавались в теле очень странными и непривычными ощущениями, её кожа почти что обжигала, от чего юноша был более чувствителен, они сделали это трижды, и Камило чувствовал себя так, будто он пьяный, голова слегка кружилась и была такой тяжёлой, тело всё ещё мелко подрагивало и совершенно не слушалось, веки опустились и парень почти мгновенно заснул.
Немного подождав, Аксель слезла с постели, прихватила с собой принесенную из прачечной одежду и обувь, после чего выскользнула из комнаты и наскоро приняла душ. Она немного устала, но это того стоило, она отлично знала, что мужчины не умеют думать головой и яйцами одновременно, поэтому она специально измотала парня, чтобы он уснул крепким сном. Вернувшись в комнату, будучи уже одетой, девушка надела на себя ножны с двойными короткими мечами и рюкзак, после чего оглядела комнату, что была едва освящена почти догоревшими свечами, на предмет того, не забыла ли она что-то, и тут её взгляд упал на кровать. Аксель тихо подошла к постели, звуки её шагов поглощал мягкий узорчатый ковёр, и взглянула на спящего Камило, что был по пояс накрыт тонким оранжевым одеялом. Взгляд девушки в последний раз проскользнул по его волосам, чертам лица, по его груди, животу и рукам.
— Надеюсь, ты сможешь меня простить. Подари счастье тому, кто сможет подарить его в ответ, — едва слышно, почти одними губами прошептала Аксель, протягивая к парню руку, но тут же её опустила, опасаясь, что он проснется.
Осторожно закрыв за собой дверь в комнату юноши, девушка осмотрелась и прислушалась, в доме было тихо, где-то в садах пели сверчки и какие-то птицы. Аксель медленно и тихо спустилась по ступеням в холл и направилась к главному входу. Взявшись за ручку, девушка надавила на дверь, потом дернула, но та, лишь слегка пошатываясь, не открывалась, и, вдруг, двери сами слегка приоткрылись вовнутрь, протолкнув Аксель обратно в холл. Закатив глаза, девушка вспомнила о том, что дом живой, этот момент она не предусмотрела, ей не приходило в голову, что Касита не захочет её выпускать, но хуже была вероятность того, что она могла разбудить всю семью. Аксель тихо вздохнула, снова подошла поближе к дверям и подняла руку на уровень своего лица:
— Касита, если ты поднимешь шум, или не выпустишь меня, я тебе клянусь, я сожгу здесь всё дотла, — тихо, но твёрдо произнесла девушка, и в ту же секунду вся её кисть вспыхнула огнём, Аксель совершенно не хотела угрожать дому, но выбора у неё не было.
Поначалу было тихо, но всё же двери с тихим скрипом распахнулись, выпуская девушку наружу. Аксель ступила на лужайку, с наслаждением вдыхая прохладный ночной воздух, после чего обернулась, её рука всё так же горела, ей нужно было убедиться, что Касита закроет двери и не станет будить семью, хоть она и не могла быть в этом уверена, поэтому, как только двери тихонько закрылись, девушка устремилась к садам, чтобы не идти по главной улице, а в обход, она не хотела, чтобы её кто-нибудь заметил. Наконец, добравшись до черты города, Аксель проскользнула в конюшню, лошади её знали, большинство спали, остальные же встретили её тихим фырканьем и покачиванием голов.
Анна Кулик — Знай, это я
— Тише, девочка, тише, — произнесла девушка, открывая дверцу стойла Грозы.
Надев на графитовую лошадь седло и сбрую, Аксель вывела её из конюшни и повела по траве в сторону моста, по которому всё же пришлось пройти, стук копыт отдавался слабым эхом, и девушка лишь молилась, чтобы никто не услышал этих звуков. Оказавшись всего в паре метров от разлома в горе, Аксель достала из рюкзака кусок мела, подошла к огромной стене из холодного камня и нанесла на него по обеим сторонам от прохода защитные руны, это было меньшее, чем она могла отплатить городу за, фактически, украденную лошадь, но больше ничего она им дать не могла, а так жители хотя бы будут хоть в какой-то степени защищены от вторжения кого-нибудь враждебного. Забравшись в седло, девушка взяла в руки поводья и обернулась. Вдалеке на холме виднелся дом семьи Мадригаль, одинокая слеза скатилась по светлой щеке до подбородка, Аксель вытерла её плечом, повернулась лицом к трещине и слегка встряхнула поводья. Лошадь медленно пошла вперед по поросшей густой травой и цветами тропинке и вскоре оказалась за пределами Энканто. Подняв глаза к небу, девушка увидела молодой месяц, такой же, который светил в ту ночь, когда её нашли почти на том же месте, где она стояла. Вздохнув, Аксель крепче стиснула в ладонях поводья и встряхнула их, заставив Грозу устремиться вперед. Стук копыт разносился по лесу, отдаляясь от маленького цветущего рая, девушка исчезла, растворилась в ночи, оставив за собой всё, чем дорожила, всех, кого любила.