глава 13
На первом уроке Алина решила начать с игры на знакомство. Она подняла яркий мягкий мячик и, улыбнувшись, объяснила правила:
- Мы будем знакомиться. Я брошу мячик, и тот, кто его поймает, расскажет немного о своей семье.
Мяч полетел по рядам, и голоса детей складывались в живую мозаику: у кого-то мама работала в аптеке, у кого-то папа водил автобус, кто-то гордо сообщил, что его родители - учителя музыки.
Когда мяч поймал Даня - высокий, чуть застенчивый мальчик с внимательными глазами, в классе повисла пауза. Он поёрзал на стуле и тихо сказал:
- У меня дядя фотограф. Я живу с ним.
На несколько секунд класс будто застыл. Несколько ребят удивлённо переглянулись, кто-то нахмурился, не зная, как реагировать.
Алина сразу вмешалась, не позволяя молчанию превратиться в тягостную паузу:
- Это замечательно, Даня! - произнесла она мягко. - Фотографы умеют видеть то, что скрыто от других. Здорово, что у тебя есть человек, который открывает тебе красоту мира. Может быть, однажды ты принесёшь его снимки и покажешь нам?
Даня чуть смутился, но в его глазах мелькнуло облегчение.
И вдруг тоненький голосок раздался с другой парты:
- А я живу с бабушкой, - сказала темноволосая девочка в яркой кофточке. - У меня тоже не так, как у всех.
Класс зашумел - напряжение сменилось любопытством и лёгким оживлением. Алина улыбнулась:
- Вот видите, у каждой семьи есть своя история. И все они важны. В нашем классе мы будем ценить и уважать каждую.
Дети закивали, и игра продолжилась уже свободнее, с улыбками и смехом. Алина с облегчением отметила: первый шаг к доверию сделан.
Краем сознания она отметила слова девочки о бабушке и сделала пометку в блокноте: «посмотреть личное дело». Ей было важно понять, какая история стоит за этими словами - не из любопытства, а чтобы лучше поддержать ребёнка.
После уроков её ждал педсовет. В просторном кабинете собрались учителя, на столе шуршали бумаги, а Светлана Петровна, директор школы, деловито рассказывала о планах на этот учебный год. Она говорила о контрольных датах, предстоящих мероприятиях и напомнила о необходимости провести родительское собрание в каждом классе.
Алина внимательно записывала всё в блокнот, стараясь ничего не упустить. Новая работа требовала сосредоточенности и дисциплины.
Когда собрание закончилось, она направилась в учительскую. Шум и разговоры коллег постепенно стихали - кто-то обсуждал расписание, кто-то жаловался на нехватку учебников. Алина, стараясь не отвлекаться, снова подошла к шкафу с папками. Её пальцы скользнули по аккуратно расставленным делам учеников, пока она не нашла нужное. Это было личное дело девочки, которая утром призналась, что живёт с бабушкой.
Алина села за стол, открыла папку и принялась читать, чувствуя лёгкое волнение: она знала, что именно такие страницы помогают увидеть ребёнка чуть глубже, чем позволяет урок.
На первой странице - аккуратно приклеенная фотография и надпись:
Иванова Полина Сергеевна, 2015 года рождения.
Под фотографией - стандартные строки: дата рождения, адрес, сведения о родителях. В графе «мать» стоял прочерк, в графе «отец» - короткая запись: «лишён родительских прав». Ниже - пометка: «опекун - Иванова Валентина Андреевна, бабушка, пенсионерка».
Алина почувствовала, как внутри сжалось. Впрочем, в деле были и другие сведения: характеристики из детского сада, медицинские документы, отчёт школьного психолога.
Она пробежала глазами по строчкам: «девочка общительная, хорошо идёт на контакт, в учёбе старательна, но легко поддаётся влиянию сверстников. Эмоционально чувствительна, иногда реагирует слезами на замечания».
Внизу папки лежали табели за прошлый год. Почерк учительницы был чётким: «Полина старается, но требуется поддержка взрослых, особенно при выполнении домашних заданий. Бабушка участвует в жизни ребёнка, однако ей сложно справляться одной».
Алина закрыла папку и на несколько секунд задержала руки на обложке. Она ясно понимала: Полина нуждается в особом внимании и поддержке не меньше, чем Даня.
Поздним вечером Алина стояла у шкафа в своей комнате. День выдался насыщенным, и сейчас ей было приятно в тишине развешивать вещи - аккуратно развешивать их на плечики, складывать свитера ровными стопками. Такой простой ритуал немного успокаивал, возвращал чувство порядка после суматохи.
Она взяла в руки очередное платье, и вдруг её взгляд скользнул на нижнюю полку. Там, в самом углу, стояла коробка - тёмная, потрёпанная, как будто из-под обуви.
Алина замерла, держа платье в руках.
- Странно... - подумала она. - Я точно ничего сюда не ставила. Откуда она могла взяться?
Сердце забилось чуть быстрее. Комната была знакомая до каждой мелочи, ведь она сама всё расставляла, когда переехала. Но эта коробка выглядела чужой, как будто появилась внезапно, без её ведома.
Она медленно поставила платье обратно в шкаф, присела и потянулась к коробке, не сводя с неё настороженного взгляда. Алина осторожно вытянула коробку на свет. Картон был слегка пыльным, словно пролежал здесь годами. Она села на край кровати и приподняла крышку.
Внутри аккуратно лежала стопка писем, перевязанная тонкой бечёвкой, а сверху - несколько старых фотографий. На одной - дом с резными ставнями, будто из деревни. На другой - мужчина в военной форме рядом с молодой женщиной. Их лица были серьёзными, но в глазах угадывалась близость.
Алина взяла верхний конверт. На нём чётко выводился старомодный почерк: «Наталье Андреевне». Следующий конверт был подписан: «Для Поли». А третий - только инициал: «К.»
Алина почувствовала, как у неё внутри всё сжалось. Эти письма явно имели личную ценность для кого-то, кто жил здесь раньше. Она провела пальцами по неровному краю бумаги и колебалась: открыть письмо сейчас или сохранить тайну до утра.
Она развязала бечёвку и достала верхний конверт. Бумага была тонкая, пожелтевшая, чуть хрустела в руках. Она аккуратно развернула листок.
Почерк был неровный, слегка торопливый:
«Дорогой друг! Я долго собирался с мыслями, прежде чем написать это письмо. Время прошло быстро, но я всё ещё помню наши встречи и разговоры. Надеюсь, что однажды мы сможем встретиться снова и обсудить всё, что осталось недосказанным. Береги себя. С уважением, М.»
Алина перечитала письмо дважды. В словах ощущалась тоска и лёгкая грусть, но вместе с тем - надежда. Она взяла одну из фотографий: на ней был старый дом с резными ставнями, а рядом - двое людей, улыбающихся сквозь объектив.
Комната погрузилась в тишину, только мягкий свет лампы освещал стопку писем. Алина ощущала, что держит в руках чужую жизнь, историю, которая когда-то была важна для кого-то и теперь неожиданно перекочевала в её мир.
Она медленно перебирала фотографии и письма, рассматривая каждую деталь, читая подписи, стараясь уловить настроение прошлого. На одном снимке была девушка с длинными косами и старинной шляпой, на другом - мужчина с усами, держащий в руках маленького ребёнка. Подписи были короткими, загадочными: «Летний день 1983», «На память, К.», «Тёплый вечер».
Каждое письмо, каждая фотография словно раскрывали перед ней фрагменты чужой жизни - радость, тревогу, надежду. Алина чувствовала себя наблюдателем, проникнувшим в мир, который давно завершился, но оставил свои следы на бумаге.
Но одновременно её мучил один вопрос: как эта коробка оказалась в её шкафу? Она точно помнила, что ничего подобного не ставила сюда сама.
Вдруг раздался тихий скрип пола, словно чей-то шаг. Алина замерла. Лампочка на столе отбрасывала длинные тени по стенам, и тишина стала давящей.
Она затаила дыхание, прислушиваясь, в глазах отражалась смесь страха и тревоги. Сердце билось так громко, что казалось, что его стук слышен по всему дому.
Кажется, шаг повторился, ещё ближе. Алина медленно отошла от шкафа, инстинктивно прислушиваясь к каждому звуку.
Она глубоко вздохнула и, преодолевая дрожь, медленно обошла комнату. Пол скрипел только от её собственных шагов. Она проверила все углы, шкафы, заглянула под кровать - дома никого не было. Дверь была закрыта, замок на месте.
Постепенно напряжение немного спало, но лёгкое чувство тревоги всё равно оставалось. Алина вернулась к шкафу, аккуратно сложила письма и фотографии обратно в коробку, закрыла крышку и поставила её на полку, словно пытаясь вернуть комнате привычный порядок.
Она присела на край кровати, сжимая руки в кулаки, и начала тихо уговаривать себя:
- Всё это... плод моего воображения. Просто устала, перенервничала. Завтра... завтра я просто выкину эту коробку на мусор. Всё будет в порядке.
Алина закрыла глаза на мгновение, стараясь заглушить внутреннее волнение. Коробка на полке оставалась тихим напоминанием о загадочной истории, но она пыталась убедить себя: пусть это останется последней тайной этой ночи.