Глава 20. 18+
Чего Чжун Ли не ожидал, так это того, что однажды на него нападут в переулке.
Он не боялся драк, но сейчас чувствовал лишь недоумение. Нападавшие скрывали лица под масками, и он тщетно пытался вспомнить, откуда взялась эта вражда. Даже если бы они не прятались, он всё равно не понял бы, кого успел обидеть в последнее время.
«Эй...»
Прежде чем он успел что-либо спросить, лидер выругался: «Бесстыдник!» — Затем вся толпа набросилась на него разом.
Что ж, драка так драка. С детства он слыл королём кулачных разборок, и уж этого то он точно не боялся. Однако против толпы один не устоишь, тем более за спиной у него висела драгоценная гитара, подаренная Ду Юем. Она то уж точно не была такой же крепкой, как он сам. Эта мысль заставила его замешкаться на миг, и тут же несколько жёстких ударов обрушились на него.
Навыки бойца оттачиваются в побоях, и уже через несколько минут Чжун Ли по опыту понял, что сегодняшнюю взбучку ему не избежать. Он не трусил, морально готовясь стерпеть всё, лишь бы не пострадали жизненно важные места. Но когда семеро наваливаются на одного, лёгкой участи ждать не приходится.
Его повалили на землю, крепко прижали руки и ноги, и теперь, чувствуя под щекой холодный асфальт, Чжун Ли все еще не мог понять, почему эти люди пришли мстить. Чей-то ботинок придавил его ладонь, и от боли и страха он задрожал. Если повредят пальцы, как он будет играть на гитаре?
К счастью, топтать кисти видимо не входило в планы нападавших. Ботинок убрали, а кто-то присел рядом и прижал к его щеке что-то холодное.
«Я изуродую твоё лицо, и тогда посмотрим, как ты будешь важничать!»
Чжун Ли дёрнулся, пытаясь вырваться, и хрипло крикнул: «Да что, блять, вам от меня надо? Хотя бы обоснуйте!»
«Заткнись! Побежишь к Ду Юю с разукрашенной мордой, и посмотрим, станет ли он возиться с таким уродом!»
Чжун Ли яростно сопротивлялся, пока нападавшие крепко держали его, готовясь нанести удар. Два ослепительных света фар появились слишком внезапно, и все на мгновение замолчали, не в силах открыть глаза.
Чжун Ли услышал звуки тормозов и хлопнувшей двери машины, а затем какой-то человек спросил: «Что вы здесь делаете?»
Мужчина с ножом, только что угрожавший Чжун Ли, вдруг напрягся, моментально забыв о своей жертве. Он вскочил на ноги, остальные тоже разжали руки, будто появившийся человек внушал им невольный страх.
Опасаясь, что новоприбывший может пострадать, Чжун Ли, ещё не поднявшись с земли, закричал, задыхаясь от ярости: «Ду Юй, чёрт тебя подери, не подходи! У них ножи!»
Его крик спровоцировал нападавшего, и тот тут же с ненавистью взмахнул оружием. Чжун Ли едва успел отпрянуть, неуклюже уворачиваясь. Второй удар последовал мгновенно, и даже его ловкости не хватило бы, чтобы избежать лезвия. В голове промелькнуло: «Всё, сейчас мне конец.»
Но ожидаемой кровавой раны не случилось. Кто-то встал между ним и ножом, и тут же раздался отвратительный хруст — чьё-то запястье было вывернуто с неестественным щелчком, и нож со звоном упал на асфальт.
Даже с Ду Юем, они вдвоем все еще не могли победить такую банду, но они, казалось, вообще не осмелились тронуть Ду Юя. Те не собирались сражаться и поспешно отступили, убежав в мгновение ока.
Чжун Ли изо всех сил пытался подняться, и Ду Юй помог ему. Оба были смертельно бледны, и в один голос выдохнули: «Ты в порядке?»
Рукав пиджака Ду Юя был распорот длинным разрезом, и белая рубашка под ним уже пропиталась кровью. Чжун Ли в ужасе разорвал ткань, обнажив рану. Порез оказался длинным, но, к счастью, неглубоким, хоть и выглядел пугающе кровавым.
«Ты меня, твою мать, до смерти напугал!»
«Это я должен так сказать.»
Сделав в машине временную повязку, они всё же поехали к Ду Юю домой. Чжун Ли трясущимися руками перевязал рану заново, с ужасом думая о пальцах пианиста. Только убедившись, что сухожилия целы, и увидев, как Ду Юй свободно двигает пальцами, он наконец перевёл дух.
«Эх, как ты мог подставить руку под нож? Разве плоть может противостоять стали?»
Ду Юй лишь улыбнулся: «Потому что это был ты.»
Чжун Ли моментально замолчал, чувствуя, как жар разливается по его щекам.
«Теперь твоя очередь.» — Ду Юй усадил его на диван: «После таких побоев надо обработать ссадины. Неужели ты хочешь, чтобы я сходил с ума от беспокойства?»
Чжун Ли поспешно схватился за край своей одежды и замахал руками: «Да это же просто поверхностные царапины, перетерплю боль и всё заживёт, не стоит беспокоиться.»
Ду Юй с резким звуком оторвал большой кусок медицинского пластыря и строго произнёс: «Когда ты получаешь травмы, страдаешь не только ты один.»
Чжун Ли мгновенно покраснел до корней волос, сидя в неловкой позе и боясь пошевелиться.
Ду Юй обработал все его ссадины лекарствами, а на синяки приложил холодные компрессы, от которых Чжун Ли всё время поёживался и шипел от холода. Когда дело дошло до небольшой царапины от лезвия на лице, Ду Юй нахмурился после нанесения мази: «Если останется шрам, будет жаль.»
Чжун Ли, наоборот, попытался его успокоить: «Пустяки, всего лишь маленькое повреждение. К тому же, разве шрамы не придают мужчине особый шарм?»
Ду Юй горько усмехнулся: «Но лицо вокалиста — это его визитная карточка.»
Только тогда Чжун Ли вспомнил: «Неужели он имел в виду именно это?»
Ду Юй вопросительно посмотрел на него: «Что он сказал?»
«Что-то про то, что с изуродованным лицом я стану никем, и чтобы я не задирался.» - Чжун Ли подумал, что он вообще никогда не вел себя высокомерно, но в автосервисе не платили зарплату, здесь доходов пока тоже нет, приходится существовать на деньги Оуяна, так о каком высокомерии может идти речь.
«Что-то ещё?»
«Вроде ничего больше. Мне кажется, они тебя знают.»
Ду Юй смотрел на него, затем слегка улыбнулся: «Теперь я понял.»
«А?»
«В компании есть несколько групп, которые подписали контракт раньше вас. В этом году мы продвигаем только один коллектив, больше ресурсов нет.»
«......»
«Вы пришли в компанию позже, но именно вашу группу выбрали для развития. Естественно, это вызвало недовольство. Но в этом бизнесе не работает принцип " первым пришел — первым обслужен", жаль, что не все это понимают.»
Чжун Ли почувствовал беспокойство: «Но, значит...»
«Не переживай, вас выбрали по способностям, никаких других причин. Я умею отделять личное от профессионального.» - Ду Юй говорил очень мягко: «Тебе не о чем волноваться. То, что мне нравится, по определению является лучшим.»
Эти слова снова смутили Чжун Ли, не давая возможности трезво размышлять. Его сердце бешено колотилось, во рту внезапно пересохло, а в груди поселилась странная тревога. Он лишь неловко рассмеялся: «Ха, хорошо хотя бы, что ты случайно проходил мимо.»
Ду Юй горько усмехнулся: «Я не просто проходил мимо. Это твой телефон набрал мой номер, и я искал тебя, пока слушал, как тебя избивают»
«......»
«Ты не представляешь, что я чувствовал.»
«......» - Чжун Ли внезапно ощутил, как волна паники накрыла его с новой силой.
После этой жестокой схватки по всему телу разливалось жгучее тепло, а приблизившееся лицо Ду Юя вызывало ещё более сильный жар.
«Ты понимаешь, о чём я?»
Чжун Ли чувствовал, что вот-вот потеряет контроль. Он не мог отвести взгляд и лишь с трудом выдавил: «Твоя рука...»
Кончик носа Ду Юя наконец коснулся его, нежно, с небольшой прохладой: «Ты волнуешься за меня?»
«Ду Юй!»
«Всего один поцелуй...»
«Я...»
«Я просто хочу поцеловать тебя...»
Он не мог вспомнить, кто сделал первый шаг. В памяти остались лишь фейерверки, которые вспыхнули в сознании, когда их губы соприкоснулись. Когда к нему вернулось осознание происходящего, они уже катались по дивану, задыхаясь от жадных поцелуев.
Всего один поцелуй, не больше, ведь Ду Юй точно знает меру. С этой мыслью казалось, что неважно, насколько безрассудным станет этот поцелуй. Их языки сплетались, а он, оседлав бёдра Ду Юя, чувствовал, как что-то твёрдое и горячее упирается в него снизу.
Осознание реакции тела Ду Юя наполнило поцелуй трепетом опасности. Каждое прикосновение языков вызывало дрожь по спине. Они слились в неразделимом единстве, будто пытаясь поглотить друг друга. Удушающее наслаждение лишало дыхания, перед глазами плясали разноцветные искры, а сознание стало абсолютно пустым.
Он не ожидал такого сумасшедшего поцелуя, на грани удушья. Когда их губы наконец разомкнулись, Чжун Ли неожиданно ощутил пустоту и тревогу, и его заполнило чувство беспокойства.
Оба ещё тяжело дышали, и тёплое дыхание, касаясь кожи, вызывало сладостное щекотание. Губы оставались так близко, что стоило опуститься всего на сантиметр, и они снова слились бы в поцелуе.
Ду Юй говорил, что это будет всего лишь один поцелуй, и дальше им заходить нельзя, иначе всё пойдёт наперекосяк. Чжун Ли понимал, что ему нужно немедленно подняться и отдалиться от Ду Юя как можно дальше, но его тело всё ещё тонуло в этом обжигающем желании, дыхание было прерывистым, и, к собственному ужасу, он чувствовал, как в нём разгорается возбуждение.
В этой непродолжительной, но многозначительной тишине Ду Юй снова поцеловал его.
Ощущение прикосновения мягких губ было действительно приятным. Чжун Ли тяжело дышал и не мог пошевелиться, позволяя кончику языка глубоко ласкать его.
За всю свою жизнь, даже если у него и был смутный сексуальный опыт, но он никогда по-настоящему не знал, что такое страсть, что такое истинное наслаждение. Он даже не подозревал, что простой поцелуй может вызывать такие ощущения. Чистое удовольствие от этого сплетения губ и языков уже лишало его рассудка.
На этот раз поцелуй длился всего несколько десятков секунд. Этого было недостаточно, чтобы снова вскружить ему голову, но Чжун Ли почувствовал, что стало только хуже.
Его тело пылало, охваченное желанием, из которого не было выхода. Как только Ду Юй отстранился, он почувствовал, что этого недостаточно, и он хотел большего.
Ду Юй не предпринимал новых действий, словно давая ему эти несколько секунд для возможности сбежать.
Сердце Чжун Ли бешено колотилось. Он знал, что, если не остановится сейчас, всё пойдёт не туда. Но он больше не мог себя контролировать.
Впервые в жизни он оказался настолько слаб, что возложил всю надежду на Ду Юя. Если тот сумеет удержать границы, то даже если он сам сейчас теряет голову от желания, даже если этот внезапный огонь в крови сводит его с ума, ничего непоправимого не случится.
«Ду... Ду Юй...»
Но Ду Юй не сдержался. Он поцеловал его яростно, с большей силой и глубиной, чем он ожидал, и поцелуй заставил все его тело дрожать от возбуждения. Затем он запустил руки в его одежду и потер ягодицы и грудь, заставив его задыхаться и стонать. Они целовались и ласкали друг друга страстно, как сумасшедшие.
С каждым новым поцелуем жар в теле Чжун Ли становился всё нестерпимее. Каждый сброшенный Ду Юем с него предмет одежды приносил облегчение, и вскоре он уже лежал полностью обнажённый на полураздетом Ду Юе, его возбуждение и уязвимость — всё было открыто взгляду.
Ду Юй перевернул его, прижав к поверхности, опустился между его бёдер, целуя, лаская, поочерёдно касаясь пальцами и собственным желанием его входа.
Чжун Ли лежал, задыхаясь, доведённый до предела. В этот момент против Ду Юя он был безоружен, не осталось ни единого способа сопротивляться.
Даже понимая, что сейчас произойдет, Чжун Ли уже не мог остановиться. Одна его нога перекинулась через спинку дивана, другую крепко прижимал к себе Ду Юй, заставляя широко раздвинуться, в то время как под поясницу подложили декоративную подушку.
С лёгким трепетом в груди Чжун Ли тяжело дышал, пока Ду Юй с явным наслаждением мял его ягодицы. Раскалённый член медленно проникал в него, погружаясь всё глубже под его стоны, а затем начал мощно двигаться, заставляя тело содрогаться.
«Ду Юй... Ду Юй...»
Чжун Ли не мог сдержать криков. Диван оказался слишком мал для них и едва не перевернулся от яростных движений. Оба тяжело дышали, их страстные стоны смешивались в едином порыве.
В пылу страсти они сменили позу. Чжун Ли полулежал на низком диване, широко раздвинув ноги, в то время как Ду Юй, стоя на коленях на полу, продолжал овладевать им. Каждое неумолимое проникновение заставляло Чжун Ли краснеть все сильнее. В особенно жаркие моменты он буквально кричал в голос, понимая, что если снаружи кто-то есть, то наверняка слышит их занятие любовью.
В столкновении плоти не осталось и следа от рассудка. Последние проблески сознания развеялись под напором этого пламенного ритма. Чжун Ли терял голову от жгучей смеси боли и наслаждения, стонал в объятиях мужчины, отвечая на его ласки и даже подыгрывая движениям.
Все давно вышло за рамки дозволенного, и он прекрасно осознавал, насколько это неправильно. Но почему-то не чувствовал отвращения, возможно, потому что Ду Юй был невероятно обаятелен и изыскан, и что бы он ни делал с ним, он не чувствовал себя низко.
Более того - ему это нравилось.
Во время страстного секса Ду Юй опустил взгляд, и когда их глаза встретились, Чжун Ли почувствовал, как жар разливается по всему телу. Ду Юй приблизился для поцелуя, и в момент соприкосновения губ сознание Чжун Ли помутнело. Сердце бешено колотилось, готовое выпрыгнуть из груди, а перед глазами вспыхнули радужные блики.
Медленные движения в такт нежным поцелуям сводили с ума. Когда губы разомкнулись, Ду Юй тоже остановился, оставаясь внутри, и прошептал на ухо: «Сожми ноги сильнее.»
Дрожа, Чжун Ли обхватил его талию ногами, сдавленно застонал, когда Ду Юй крепче прижал его к себе, а затем и вовсе поднял на руки.
Острое ощущение глубокого проникновения заставило Чжун Ли вздрогнуть и едва не лишиться чувств. После нескольких шагов он уже был на грани - обычно такой сильный, сейчас он не мог удержаться, его ноги, которые обвивали талию Ду Юя, бессильно дрожали.
Может быть, Ду Юю не хватало сил в поврежденной руке, чтобы удержать его вес - эта мысль заставила Чжун Ли волноваться еще сильнее, делая каждое прикосновение невыносимо чувствительным.
К счастью, до кровати было всего несколько шагов, но какие это были шаги! Как только спина коснулась простыней, из горла Чжун Ли вырвался дрожащий звук. Ду Юй прижал его к краю кровати и безжалостно возобновил яростные толчки.
Звук ударяющихся тел и собственные неконтролируемые стоны кружили голову, разжигая пламя еще сильнее.
В этот момент он уже забыл о всех условностях. То, что человек в его объятиях был мужчиной, больше не имело значения. В любви он весь опустошался изнутри, оставив лишь всепоглощающее чувство близости.
Обнаженные, они были абсолютно равны. Все социальные роли и ярлыки исчезли. Ду Юй был просто Ду Юем, а он - просто Чжун Ли. Никакого недосягаемого музыкального гения, никакого бедного автомеханика. Только самая пламенная страсть, какая могла быть между ними.
Возможно, это было именно то, о чем он всегда мечтал.