Глава 18
Перед сном Чжун Ли снова увидел принесённую домой гитару. Взгляд на нее напомнил ему Ду Юя, поэтому Чжун Ли разобрал ее от упаковки и, проведя пальцами по грифу, взял ее в руки.
Всё оказалось идеально. Каждый изгиб инструмента подчинялся его пальцам с покорностью приручённого зверька, словно гитару скроили специально под него.
Он перебирал струны несколько минут, но в груди стало только тяжелее. Аккуратно завернув инструмент в ткань, Чжун Ли убрал его в шкаф.
Ду Юй действительно относился к нему хорошо когда-то. Но даже самая тёплая дружба осталась в прошлом. С этой мыслью он натянул одеяло на голову и уснул.
На следующий день, едва переступив порог компании, Чжун Ли почувствовал уныние. Ему сообщили, что продюсера заменят, и Ду Юй больше не будет за него отвечать.
Это не было неожиданностью, хотя и стало еще одним ударом.
«Даже без Ду Юя я смогу создавать ту музыку, которую хочу.» — Упрямо твердил он себе. Однако ноги всё равно волочились, будто налитые свинцом.
Даже его сильная любовь к созданию музыки не могла полностью компенсировать гнетущее ощущение, которое сковало его в этих стенах.
Когда лифт медленно поднялся и дверь открылась, Чжун Ли увидел Ду Юя среди пассажиров. Он на миг застыл, но затем решительно шагнул внутрь, не показывая вида, что избегает встречи.
Ду Юй стоял вплотную к нему, но вёл себя как с чужим, уткнувшись в газету. Эта ледяная отстранённость резанула Чжун Ли по живому, и он тоже опустил глаза, уставившись на собственные ботинки.
На следующем этаже в кабину набилось ещё больше людей. Чжун Ли подвинулся, чтобы дать место новым пассажирам, и его локоть случайно коснулся Ду Юя. Это было лёгкое прикосновение, но тот моментально отпрянул, вежливо бросив: «Прошу прощения».
И тогда в животе у Чжун Ли будто что-то вспыхнуло яростным пламенем.
Они же были друзьями так много лет, и у них были открытые отношения. Не было грязных обид, которых нельзя было бы разрешить. К чему эта неестественная холодность?
Если дружбе конец, то он не станет навязываться. Но если не высказаться сейчас, это чувство попросту разорвёт его изнутри.
Когда лифт остановился, Ду Юй вежливо произнес: «Позвольте пройти» и направился к выходу. Чжун Ли тут же решительно шагнул следом. Как только тот вошел в свой рабочий кабинет, он с размаху распахнул дверь ногой, ворвался внутрь и схватил застигнутого врасплох Ду Юя. Захлестнувшие эмоции лишили его контроля, и он буквально прижал противника к стене.
Газета все еще оставалась в руках у Ду Юя, когда его спина с глухим стуком ударилась о бетонную поверхность. На мгновение в его глазах мелькнуло недоумение, но, обретя опору, он лишь опустил веки, наблюдая за мужчиной, чье лицо теперь находилось в опасной близости от его собственного.
«В чем дело?»
Чжун Ли стоял так близко, что их носы почти соприкасались. Стиснув зубы, он прошипел:
«Какого черта ты ведешь себя подобным образом? Если дружбе конец, так и скажи прямо! Я завтра же могу исчезнуть, чтобы больше не мозолить тебе глаза!»
Ду Юй не сопротивлялся, лишь слегка наморщил лоб: «Не стоит доходить до таких крайностей. Работа есть работа».
Эта отстраненность вызывала у Чжун Ли ощущение, будто он бьется кулаками о вату:
«Будь мужчиной и говори открыто! К чему эти ядовитые намеки? Да, я перед тобой виноват, но, черт возьми, ты сам не святой! Разве я предъявлял тебе претензии?»
Дверь внезапно распахнулась. Вошедший сотрудник замер в ужасе при виде происходящего и закричал, обращаясь к Чжун Ли: «Эй, ты что тут...»
Не дав ему договорить, Ду Юй раздраженно бросил: «Все в порядке» - Затем подошел к двери, захлопнул ее и повернул ключ в замке.
Чжун Ли тоже был ошеломлен этим поступком. И тогда прозвучало признание:
«Ты прав. Я действительно мелочнее тебя».
«......»
«Потому что мои чувства к тебе никогда не были такими же, как твои ко мне».
«Что?»
Мозг Чжун Ли отказался воспринимать эти слова. Он растерянно наблюдал, как Ду Юй приближается, и смутное предчувствие заставило его сердце бешено заколотиться.
Мысль «Что он задумал?» только мелькнула в голове, когда Ду Юй внезапно наклонился и поцеловал его.
Поцелуй длился не более пяти секунд. Отстранившись, Ду Юй спросил:
«Теперь понял?»
Чжун Ли не понял. Застыв с пылающим от смущения лицом, он выглядел совершенно ошарашенным.
Когда сознание наконец вернулось к нему, он в панике бросился к выходу, ничего не понимая, и чуть не ударился головой о стену.
Не в силах вынести позорное красное лицо, и боясь стать посмешищем, он заперся в туалете и сунул голову под ледяную струю воды, отчаянно пытаясь остудить пылающие щеки.
Чжун Ли стоял под ледяной водой, пока не начал чихать, но его лицо все равно пылало, будто обожженное. От досады и стыда жар только разгорался сильнее, краска не сходила, будто въевшись в кожу.
Прятаться было унизительно, но, взглянув в зеркало над раковиной и увидев свое лицо, красное, как у вареного краба, он мог только беспомощно опуститься на крышку унитаза и запереться в кабинке, не решаясь выйти.
Неизвестно, сколько времени он провел в этом угнетенном состоянии, но постепенно краска сошла, сердце успокоилось, и голова перестала кружиться. Наконец почувствовав себя более-менее собранным, Чжун Ли сунул голову под сушилку для рук, бестолково размахивая прядями, и только тогда осмелился выйти.
И тут же увидел Ду Юя, стоящего снаружи.
Когда их взгляды встретились, Чжун Ли снова вспыхнул, от лица до шеи, и холодная вода, будто все предыдущие попытки остудиться были напрасны.
«Ты в порядке?»
«В порядке.»
«Ты простудился?»
«Нет.»
Голос, обычно грубый и уверенный, вдруг стал тихим и робким, а глаза упорно избегали встречного взгляда, блуждая по полу.
Ду Юй усмехнулся, слегка вздохнув, достал носовой платок и промокнул его мокрые волосы:
«Вот же ты дурак.»
Чжун Ли горел, не зная, куда деть руки. Стыд смешивался с чувством вины перед Ду Юем, оставляя его в полной растерянности.
«Не мучай себя. Если тебе это неприятно, то ничего страшного.»
«М-м...»
Они постояли так некоторое время, пока Ду Юй не произнес тихо:
«Уже поздно, я отвезу тебя домой.»
Всю дорогу Чжун Ли сидел, краснея, не решаясь проронить ни слова. Ду Юй молча вел машину, включив музыку, и казался куда спокойнее.
Когда они прибыли на место, машина остановилась. Ду Юй не говорил ни слова, и Чжун Ли тоже не знал, что сказать. Покраснев еще сильнее, он наконец пробормотал:
«Ну... я пошел.»
Ду Ююй посмотрел на него и сказал «хм», затем внезапно наклонился.
Чжун Ли почти подумал, что Ду Юй собирается поцеловать его, и его сердце подскочило к горлу, но в конце концов тот просто протянул руку, чтобы открыть ему дверцу машины.
Сердце Чжун Ли наконец вернулось на место, и он облегчённо выдохнул.
«Эй, да не стоит церемоний, эту дверь я бы и приваренную открыл.» - Пробормотал он. Ведь только девушкам нужны такие галантные жесты от парней.
Ду Юй посмотрел на него: «Я знаю.» - Затем, после небольшой паузы, добавил: «Просто мне хотелось сделать это для тебя.»
Эта неожиданная фраза застала Чжун Ли врасплох. В мгновение ока краска залила его с головы до пят, будто волна жара накрыла его целиком.
Всю ночь Чжун Ли не мог сомкнуть глаз. Мысль о том, что Ду Юй, кажется, ухаживает за ним, повергала его в полное смятение. Каждая клеточка его тела будто излучала тепло от переполнявших его эмоций.
На следующий день, спеша из автомастерской в офис, он задержался из-за большого объёма работы. Несмотря на все старания, он всё равно опоздал и застал Ду Юя уже ожидающим его.
«Прости, я задержался.» - Сразу же выпалил Чжун Ли, зная, как Ду Юй ценит своё время и насколько требователен к пунктуальности.
«Всё в порядке.» - Спокойно ответил Ду Юй: «Ты уже поел?»
«Нет...»
«Так и думал. Я захватил еще одну порцию обеда. Можешь поесть сначала, а потом обсудим дела.»
«Ладно...» - Чжун Ли развернул коробку с едой, и его сердце неожиданно забилось чаще.
Раньше подобные мелочи не имели значения. Но после периода полного отчуждения, возвращение к обычному общению ощущалось как внезапное включение света после долгого перебоя с электричеством. В этот момент можно было поверить, что влюбляешься в сам свет.
Ду Юй сидел рядом и наблюдал, как он ест:
«Ешь медленно, я никуда не тороплюсь.» - Мягко улыбнулся он.
Чжун Ли опустил голову и принялся быстро уплетать еду, стараясь не поднимать глаз. Даже без каких-либо действий со стороны Ду Юя он чувствовал необъяснимую робость.
Ду Юй снова стал его курировать. Песни, написанные Чжун Ли, он внимательно разбирал и вносил правки, после чего они обсуждали выбор композиций:
«Эти две можно оставить, остальные не годятся.»
«Что?» - Чжун Ли был потрясён. Он считал, что хотя бы десяток его работ достойны внимания, но оказалось, что почти все они не прошли отбор.
«Не торопись. Дело не в том, что они плохи, просто сейчас не время.» — Терпеливо объяснил Ду Юй: «Придёт день, когда всё, что ты сделаешь, будут принимать без вопросов. Тогда ты сможешь позволить себе настоящую индивидуальность. Но пока — нет».
Его слова звучали справедливо, а тон был настолько мягким, что Чжун Ли, не знакомый с понятием «кнута и пряника», чувствовал лишь тепло в груди, даже несмотря на отказ.
Как только они закончили обсуждение, Ду Юю пришлось заняться другим делом. Одна из участниц популярной девичьей группы набрала пять килограммов перед выходом нового альбома. На взгляд Чжун Ли, она всё ещё выглядела стройной, но камеры всегда были беспощадны.
Ду Юй лишь бегло взглянул на неё и вынес вердикт: «Что тут сложного? С сегодняшнего дня тебе нельзя ужинать, а обед будет сокращен вдвое.»
Девушка, ещё совсем юная, расплакалась: «Но мы так много танцуем... Мне просто нужно нормально есть!»
Чжун Ли сжалился над ней, но Ду Юй лишь холодно усмехнулся: «Каждая, кто хочет быть звездой, ходит полуголодной. Сейчас ты поешь досыта и очень скоро останешься вообще без работы. Ты все еще хочешь есть?»
Чжун Ли смотрел, как перепуганная девчушка, всхлипывая, удаляется, и не выдержал: «Ты слишком жёстко с ней обошёлся, не находишь?»
«Я ко всем отношусь одинаково.» — Ответил Ду Юй. Их взгляды встретились и задержались на несколько секунд. Но прежде, чем Чжун Ли успел смутиться, сам Ду Юй слегка потупился, улыбнулся и тихо добавил: «Кроме тебя».
Весь остаток дня лицо Чжун Ли пылало, и он не решался выйти из репетиционной комнаты, словно боясь, что этот румянец никогда не спадёт.
Ему было уже немало лет, но впервые в жизни кто-то признался ему в симпатии. И этим кем-то оказался... Ду Юй.
Это было слишком.
Но он не мог себе этого позволить. Ему нужно жениться, завести детей. Мать ждёт, что он приведёт в дом невестку и подарит ей внуков.
Сгорбившись над гитарой, он бормотал что-то себе под нос, охваченный тревогой, как вдруг дверь снова открылась. Чжун Ли резко вскочил на ноги, будто его подбросило пружиной.
«Я тебя отвлёк?» — Улыбнулся Ду Юй: «Прости. Но я хотел спросить, не хочешь пойти сегодня на концерт в спорткомплекс?»
Глаза Чжун Ли загорелись: «Неужели у тебя есть билеты?!»
Мировое турне легендарной группы наконец добралось до их города, и уже давно нельзя было найти ни одного лишнего билета, даже у спекулянтов.
«Конечно же.» - Улыбнулся Ду Юй: «У нас всегда есть подобные привилегии. Если хочешь пойти, прекращай репетиции, отдохни немного и поужинай как следует.»
Чжун Ли расплылся в счастливой улыбке и почесал затылок: «Но, если ты отдашь билет мне, как же ты сам пойдешь?»
Ду Юй усмехнулся: «У меня их два.»
Чжун Ли нерешительно замялся. Он прекрасно понимал, что это практически означало свидание. Это плохо, потому что он не мог ответить Ду Юю взаимностью, и все его чувства и усилия пропадали впустую, словно женьшень, который скормили свинье.
Нельзя давать человеку ложные надежды. Если нет возможности ответить взаимностью, то принимать дружескую нежность - настоящее бесчестье.
Подумав, Чжун Ли снова почесал затылок: «Знаешь, пожалуй я не пойду. Мне нужно сегодня позаниматься на гитаре - пальцы совсем отвыкли.»
«А,» - Улыбнулся Ду Юй: «Тогда как насчет того, чтобы после занятий сходить на ужин? Развеяться. Я знаю одно место, тебе точно понравится.»
Чжун Ли почувствовал себя еще более неловко, но понимал, что нужно прояснить ситуацию: «Ду Юй, давай не будем ходить куда-то вдвоем. Я имею в виду... только мы двое.»
Ду Юй на мгновение замер, будто осознавая что-то, затем тихо сказал: «Да. Конечно, я понимаю.»
Чжун Ли в смущении снова потрогал свой затылок и пробормотал: «Прости. Дело не в предрассудках, просто я считаю, что неопределенность никому не пойдет на пользу. Нельзя притворяться, что ничего не происходит...»
Ду Юй покачал головой: «Все в порядке. Я имею право приглашать, а ты - отказываться. Это совершенно естественно. Не переживай так, правда ничего страшного.»
«М-м...»
«Ты не стал обманывать меня — это и есть проявление заботы. Я ценю это.»
«М-м...»
Они постояли молча несколько мгновений, прежде чем Ду Юй снова заговорил: «Тогда давай так. Сегодня вечером не занимайся, один день ничего не изменит. Возьми эти два билета и сходи с Оуяном.»
«Что?»
«У меня и правда много работы.» - Улыбнулся Ду Юй: «Гораздо больше, чем у тебя. Не стоит пропускать такой концерт, иди и хорошо проведи время.»
Чжун Ли поспешно воскликнул: «Так нельзя!», но Ду Юй уже сунул ему билеты и, легонько щёлкнув по лбу, со смехом произнёс: «Не будь глупым.»
Вечером они с Оуяном отправились на концерт. Никогда прежде Чжун Ли не думал, что окажется так близко к своим кумирам, что даже можно было разглядеть ресницы вокалиста. Даже невозмутимый Оуян застыл в благоговении перед мощной энергетикой сцены, а Чжун Ли и вовсе пришёл в неистовый восторг, кричал и аплодировал до хрипоты.
Но как бы он ни увлекался происходящим, мысли о Ду Юе не покидали его. Эти прекрасные места изначально предназначались Ду Юю, а теперь наслаждался ими он, в то время как Ду Юй, вероятно, засиделся допоздна на работе.
От этой мысли на душе становилось неспокойно.
Когда концерт закончился, и они вышли на улицу, холодный ветер быстро остудил их разгорячённые тела, а в животах предательски заурчало. Все ближайшие кафе были переполнены такими же проголодавшимися фанатами.
Чжун Ли как раз обсуждал с Оуяном, купить ли им жареные пирожки с мясом или лапшу навынос, когда включённый после концерта телефон выдал сообщение от Ду Юя:
«В ресторане XX на верхнем этаже неплохое горячее блюдо, к тому же совсем рядом. Я забронировал для вас столик. Поешьте чего-нибудь горячего перед дорогой домой.»
Чжун Ли засунул телефон в карман с противоречивыми чувствами, почесал затылок, но всё же повёл Оуяна в указанный ресторан.
Морозным вечером после концерта нет ничего лучше сытного горячего ужина. Стесняться смысла не было, позже можно просто поблагодарить Ду Юя за его заботу.
Они ели с аппетитом, шумно обсуждая концерт. Еда действительно оказалась превосходной, особенно бульон, и, хотя цены кусались, оно того стоило. Когда Чжун Ли подошёл к кассе расплатиться, администратор сообщил: «Счёт уже оплачен.»
Тут Чжун Ли окончательно смутился. Немного помявшись, он всё же набрал номер Ду Юя.
«Вы уже поужинали?» - Раздался в трубке спокойный голос.
«Да...»
«Собираетесь домой? Наверное, сейчас трудно поймать такси?»
«Э-э...»
«Метро уже закрыто, а вам ехать далеко. Я прислал за вами машину, она скоро подойдёт.»
Чжун Ли побагровел: «Ду Юй!»
«М-м?»
Чжун Ли сжал телефон в ладони, чувствуя, как жар разливается по его щекам:
«Ду Юй... я не могу ответить тебе взаимностью. Мужчины меня не привлекают. К тому же, я должен заботиться о матери.»
На другом конце провода повисла тишина. Затем Ду Юй произнес спокойно, почти отстраненно:
«Мне не нужна твоя взаимность. Я просто хотел сделать для тебя что-то хорошее. Тебе действительно так сложно это принять?»
Голос Чжун Ли дрогнул, когда он пробормотал:
«Когда ты так поступаешь... я чувствую себя должником.»
Ду Юй сказал «О» и долго ничего не говорил, а затем звонок прервался.
Сердце Чжун Ли болезненно сжалось. Он тут же перезвонил, но телефон собеседника уже не отвечал.
Тяжесть на душе стала невыносимой. Ему было мучительно жаль Ду Юя.
Как такой обычный человек, как он, мог заслужить такое обращение со стороны Ду Юя?