Глава 6. 18+
Ду Юй слегка улыбнулся, но в уголках его глаз и бровей по-прежнему читалась легкая грусть:
«Чжун Ли. Я думаю, что я, вероятно, гей».
«Все в порядке.» — Похлопал его по плечу Чжун Ли, стараясь утешить: «В наше время полно геев, я уже нескольких повстречал. Ты не переживай, мы по-прежнему будем вместе есть, пить, и если будет возможность, я познакомлю тебя с парнем.»
«С парнем?» — Грустная улыбка Ду Юя была поистине прекрасна: «Последние дни мне снилось, как мы с тобой занимаемся такими вещами. Не значит ли это, что я испытываю к тебе...»
«Нет,нет,нет!» — Поспешно прервал его Чжун Ли: «Это означает только то, что ты не удовлетворен, вот и всё!»
Ду Юй слегка наклонил голову: «Но тебе не страшно? Вдруг в момент помутнения рассудка я сделаю с тобой что-то, о чем потом буду жалеть, и мне будет стыдно смотреть тебе в глаза...»
Чжун Ли тут же продемонстрировал свои накачанные руки, словно желая его успокоить: «Не волнуйся, даже если у тебя помутится рассудок, у тебя ничего не выйдет!»
Что касается физической силы, он никак не мог проиграть такому хрупкому интеллигенту.
Ду Юй опустил голову, и на его лице появилась умиротворенная улыбка. Длинные ресницы и бледная шея выглядели очень живописно: «Да?..»
«Конечно.» — Бодро ответил Чжун Ли: «Так что мы по-прежнему остаемся хорошими друзьями, без всяких запретных тем».
На самом деле, Чжун Ли все еще с трудом принимал подобные вещи. Он не осмеливался представить себе сцену интимной близости двух мужчин... Если бы он заранее знал, что Ду Юй гей, он бы не сблизился с ним так сильно.
Но теперь, когда между ними уже завязалась крепкая дружба, он не мог просто так бросить друга. Как и в случае с Оуян Сивэнем — это было бы бесчестно, да и сердце не позволило бы.
В последующие дни Чжун Ли стал еще более заботливым по отношению к Ду Юю.
Тот жил один, и жизнь холостяка, должно быть, была нелегка — даже приготовление еды становилось проблемой. Поэтому всякий раз, когда дома покупали хорошие продукты и Оуян собирался продемонстрировать свои кулинарные навыки, Чжун Ли приглашал Ду Юя разделить с ними трапезу.
Когда Ду Юй чувствовал себя неважно, подхватывал простуду или кашель, Чжун Ли покупал ему обычные лекарства и приносил приготовленный Оуяном бульон.
К интеллигентным и добрым мужчинам он испытывал особую симпатию. Таким, как Оуян Сивэнь, который был мягким, безобидным, но вынужденным из-за своей ориентации терпеть дополнительное давление общества. Именно таких людей, считал он, стоило защищать.
После нескольких дней напряженной работы демо-запись их группы наконец была готова. Хотя Чжун Ли и его товарищи уже не раз записывались в разных студиях и хорошо знали профессиональные места в городе, только попав в студию, которую организовал Ду Юй, они по-настоящему поняли, что значит «высокий уровень».
Процесс записи шел не гладко. Видимо, из-за чрезмерного волнения сначала постоянно возникали накладки, и первый день прошел почти впустую. Потом дело пошло лучше, но прогресс все равно отставал от графика, и пришлось продлевать время аренды.
Сотрудничество тоже не задалось по причине того, что привыкшие работать с известными музыкантами, звукорежиссеры держались надменно и критиковали без церемоний. Даже через стекло было отчетливо видно, как они кривятся от неодобрения.
Участники группы записывались в напряжении, и ощущения были не из приятных. Во время записи вспыльчивый Ачан даже поссорился со звукорежиссером.
В итоге они доставили Ду Юю немало незапланированных хлопот. Но тот, как всегда, сохранял невозмутимость и лишь сказал Чжун Ли: «Все в порядке». Было непонятно, рассердился он или нет.
К счастью, когда демо-запись была готова, результат превзошел все ожидания. Все усилия оказались не напрасны. Все были так взволнованы, что решили отметить это и вместе выпить.
Чжун Ли никогда не рассказывал другим о своей дружбе со знаменитым Ду Юем. Даже если бы он сказал, ему бы не поверили, поэтому он лишь упоминал, что им помог один очень способный и отзывчивый человек.
Но сейчас, видя всеобщий подъем и радостную атмосферу, он захотел пригласить Ду Юя выпить вместе с ними.
«Юй,» — Ласково обратился он к нему: «Ты вечером свободен?»
Мужчина на другом конце провода улыбнулся и сказал: «Это зависит от того, что ты предложишь.»
«Если сможешь, приходи поужинать с нами. Мы с ребятами из группы празднуем, и я хочу воспользоваться случаем, чтобы поблагодарить тебя.»
Ду Юй ненадолго замялся: «Прости, но боюсь, мне будет не о чем с ними разговаривать.»
«А, не переживай, Лао Ву и остальные — очень простые ребята...»
«Лучше я не пойду. Я немного занят».
Чжун Ли был в прекрасном настроении и рассмеялся: «Да ладно, приходи! Всего пару рюмок, не задержу тебя надолго. Давай повеселимся вместе!»
«Чжун Ли, мне неудобно. И тебе лучше не рассказывать им, что мы знакомы».
«А?»
«В конце концов, это моя работа. Слишком много людей хочет пробиться в эту сферу, и вокруг тебя таких хватает. Потом начнутся просьбы о помощи, от которых нельзя будет отказаться. Ты понимаешь, да?»
Чжун Ли на секунду задумался: «А, понятно. Ладно, тогда занимайся своими делами».
«Извини».
«Ну, когда у тебя будет время, дай мне возможность угостить тебя как-нибудь».
«Ммм, посмотрим».
Хотя Ду Юй оставался вежливым, и разница между ними существовала не только сегодня, Чжун Ли, положив трубку, все равно почувствовал легкое разочарование.
Вечером компания собралась в знакомом ресторане, забронировав отдельный зал. Шумно расположившись вокруг большого стола, они принялись за горячий котел и пиво.
Те, у кого были подруги, привели их с собой, из-за чего атмосфера была оживленной и дружелюбной, все пили с удовольствием. Ящик пива опустел, тарелки с бараниной и капустой подавали одну за другой, бульон в котле бурлил, а над столом стояли пар и аромат алкоголя.
Чжун Ли выпил столько, что несколько раз сбегал в туалет, и успел опустошить изрядное количество баранины. Вспомнив о Ду Юе, он подумал, что это место действительно не для него.
Тот человек, который на страницах журналов выглядел так, будто существовал вне мирской суеты, вряд ли стал бы тесниться с ними, вылавливая из бульона пропитанные соком капустные кочерыжки. Даже представить такое было невозможно.
После ужина компания отправилась в караоке, где шумно веселилась до глубокой ночи, наслаждаясь привычным для них разгулом. Пели и пили без остановки, и когда они наконец вышли из караоке, Чжун Ли уже слегка пошатывался.
Только когда оглушающая музыка осталась позади, он услышал звонок телефона. С трудом достав аппарат из кармана, он увидел на экране имя звонящего: Ду Юй.
«Я звонил тебе несколько раз. Почему не брал трубку?»
«Хех, мы пели в Караоке».
В голосе Ду Юя послышалась улыбка: «Да, слышно. Ты уже охрип. Где ты сейчас?»
«Только разошлись, собирался домой.» — Голос Чжун Ли выдавал не скрываемое опьянение: «Мне завтра не нужно идти на работу, эй, я хочу поспать до...»
Ду Юй на том конце провода мягко улыбнулся: «Мне тоже не нужно. Разве ты не хотел угостить меня выпивкой? Принеси мне пива домой.»
«А...» — Чжун Ли с усилием встряхнулся: «Ладно, жди меня.»
Хотя сегодня он уже перебрал, но стоило Ду Юю позвать, как он тут же, по привычке, польщенный, бросался вслед.
После мужественной попойки на стол были поставлены пакеты из супермаркета и пустые пивные банки, и они оба были слегка пьяны, лежа на диване, один горизонтально, а другой вертикально.
Голова Чжун Ли гудела, глаза слипались, и он бормотал что-то невнятное: «В этот раз мы тебе здорово насолили... Я знаю, тебе было неудобно...»
Чжун Ли подумал об Ачане, очень упрямом человеке в группе. Он был единственным, кто не проявлял волнения по поводу высококлассной студии звукозаписи. Он выступал против любого «высокого класса» и считал, что пробовать то, что не принадлежит его миру, было своего рода принуждением и только принесет ему неприятности.
Да и сам он, по сути, не сильно отличался. Каждый раз, приглашая Ду Юя в гости, он до блеска вымывал всю квартиру, не пропуская ни уголка. Старую посуду прятал, покупал новую, даже специальное удобное кресло приобрел, лишь бы тому было комфортно.
Из-за этого Оуян каждый раз впадал в стресс, проводя целый день в хлопотах ради одного ужина.
Не знал он только, не слишком ли навязчиво он цепляется за эту дружбу с Ду Юем.
Голова гудела от опьянения, а голос Ду Юя по-прежнему звучал ровно и тепло:
«Пустяки, не стоит благодарности.»
«М-м...» — Выпив сегодня столько пива, Чжун Ли не смог сдержаться, хотя у него была хорошая переносимость алкоголя: «Тогда... тогда я пойду домой...»
После такого количества выпитого Чжун Ли почувствовал себя одиноким, словно внутри была пустота. На той вечеринке у всех были подруги или жены. Шумные, счастливые, с кем-то, кто одергивал за ухо, запрещая пить лишнее — загляденье.
Чжун Ли уже подумал, что стоит обнять Оуяна, когда вернется домой, и посмотреть, может ему станет от этого легче.
«Останься. Я беспокоюсь, что ты отправишься в дорогу таким пьяным. Оставайся здесь на ночь.»
Чжун Ли невнятно пробормотал что-то в ответ и, шатаясь, отправился в душ. Горячий пар окончательно сбил его с толку. Накинув банный халат, он неуверенной походкой вышел и, пошатнувшись, плюхнулся на кровать, не имея сил пошевелиться.
Он почувствовал, как чья-то рука коснулась его волос, слегка почесывая у висков и за ушами, что вызывало приятное расслабление.
Его халат был расстегнут, и его тонкие бедра были обнажены. Ду Юй, казалось, тоже был пьян. Он положил на него пальцы, игриво касаясь, и улыбнулся:
«Неплохо возбудился. Давно не разряжался?»
Чжун Ли невнятно заворчал и отстранил назойливую руку: «Какое там разряжаться, даже выспаться некогда».
«Хочешь, помогу?»
«Ха...»
Прежде чем он успел промычать еще несколько слов, что-то теплое и мягкое с силой прижалось к его губам.
Чжун Ли замер на мгновение. Прежде чем он успел осознать происходящее, его язык уже ловко переплелся с другим. Влажный поцелуй заставил его спину онеметь, а его тело быстро стало горячим.
И без того затуманенный разум теперь окончательно помутнел. Мужчина — существо, которое сложно удержать от соблазна. В этом горячем, глубоком поцелуе читался явный намек на секс, и тело моментально отреагировало.
Когда халат слетел, он ощутил, как их горячие тела прижались друг к другу, кожа терлась о кожу. Тактильный контакт с другим человеческим телом был настолько реальным и приятным, что Чжун Ли невольно застонал.
Поцелуи постепенно смещались вниз, пока губы не замкнулись вокруг его соска, заставляя его содрогаться от щекотки. Возбужденный член оказался в чьей-то руке, которая умело стимулировала его.
Это было совершенно иное ощущение от использования собственных рук, и Чжун Ли не мог не возбудиться.
Продышавшись, он почувствовал, как ласкающие пальцы исчезли, зато внутренняя сторона бедер оказалась во власти наглого языка, которого сменяли легкие укусы. Чжун Ли вздрогнул, инстинктивно пытаясь сомкнуть ноги, но самое уязвимое место внезапно погрузилось в еще более теплую и влажную среду.
Это было слишком. У Чжун Ли чуть не помутилось в глазах. Его никогда прежде не ласкали ртом. Член, охваченный губами, язык, скользящий по нему — все это сводило его с ума. Случайное прикосновение зубов заставляло его трепетать. В отчаянии он схватился за голову того, кто, казалось, готов был проглотить его целиком.
Волосы, которые схватили его пальцы, были мягкими на ощупь, но не длинными, явно не женскими.
Чжун Ли немного протрезвел, пытаясь вспомнить, как он здесь оказался, но стимуляция внизу стала еще интенсивнее, словно его действительно собирались съесть. Последние проблески мыслей растворились, и он сдался, полностью погрузившись в незнакомое, но притягательное удовольствие.
Однако, несмотря на то что внутренняя сторона бёдер уже покраснела от поцелуев и ласк, самое возбуждённое место Чжун Ли так и не получило облегчения.
Его перевернули на живот, и он почувствовал, как чей-то язык скользнул по его уху, даже проник внутрь. Чжун Ли все еще имел некоторое остаточное сознание в это время и был рад, что он всегда тщательно мыл уши, принимая душ.
Поцелуи начались с шеи, затем медленно спускались вдоль позвоночника, задержавшись у самого основания, где губы настойчиво и почти болезненно терлись о кожу, прежде чем двинуться ещё ниже.
Когда его ягодицы стали объектом таких же интенсивных ласк, Чжун Ли едва не подпрыгнул. Но это был всего лишь воображаемый «прыжок», на самом деле он не мог пошевелиться.
Где-то в глубине сознания он понимал, что человек, с которым он сейчас сливается в страсти — это Ду Юй. Это осознание было ужасающим и совершенно недопустимым, но волны удовольствия от прикосновений уже полностью сломили его сопротивление.
Он никогда ни с кем не был так близок. Десятилетия одиночества давались нелегко, и до этого момента он даже не знал, каково это — обнимать кого-то в постели.
Для такого неопытного взрослого мужчины, как он, соблазн секса оказался непреодолимым.
Алкоголь лишил его способности здраво мыслить, и теперь телом управляли лишь пылающие инстинкты. Когда Ду Юй поцеловал его в губы, он даже ответил на поцелуй, а его тело само стремилось к большему контакту, жаждало трения и проникновения.
Но, несмотря на все старания, напряжение так и не находило выхода. Ду Юй продолжал целовать и ласкать его, но не спешил помочь справиться с нарастающим желанием. Чжун Ли лежал на животе, слишком пьяный, чтобы поднять руки, и мог лишь беспомощно тереться о простыни, издавая тихие, нечленораздельные звуки.
Спина Чжун Ли была немного худой, а линии тела от выполнения большой физической работы были упругими и красивыми. Его кожа была очень гладкой, и под неоднозначным светом она имела слабый медовый сексуальный блеск.
Линия спины плавно переходила в узкую талию и округлые бёдра, а длинные ноги тонули в мягких простынях, словно шкура прекрасного молодого леопарда.
Прежде чем накрыть его собой, Ду Юй уже был возбуждён до предела.
Ощутив на себе вес другого мужчины, Чжун Ли недовольно застонал и попытался сменить позу. Ду Юй приподнял его бёдра и, с трудом сдерживаясь, медленно вошёл в него.
Чжун Ли издал глухой стон и сопротивлялся, но Ду Юй, казалось, был сильнее его, сдерживая его хаотичное сопротивление, и продолжал целовать его шею, одновременно интенсивно двигаясь внутри него.
Чжун Ли лежал с широко раздвинутыми ногами, вынужденно принимая резкие толчки. После продолжительных интенсивных движений его реакция свелась к прерывистому тяжелому дыханию, смешанному с невнятными стонами.
Страсть, выраженная в этих стонах и вздохах, разгоралась все сильнее. Безудержное соитие приближалось к кульминации. Ду Юй, не в силах сдержать пыла, перевернул его, прижал руки к бокам и, склонившись между его ног, начал входить глубже с каждым движением. Услышав сдавленные стоны партнера, он почувствовал, как жар внизу живота становится невыносимым.
Вторжение продолжалось, но Чжун Ли уже перестал сопротивляться. Его тело напряглось до предела, и каждый толчок вызывал мелкую дрожь. Это лишь разжигало желание Ду Юя, который теперь яростно вгонял в него себя, без устали наслаждаясь совершенно беззащитным мужчиной.
Лишь удовлетворив свою похоть дважды подряд, Ду Юй наконец остановился. Он оставался внутри Чжун Ли, тяжело дыша, и поцеловал мужчину под ним в шею, словно пробуя десерт.
Чжун Ли стиснул зубы от боли, и в уголках его глаз появились слезы. Ему было очень больно. Он не чувствовал ничего, кроме боли все это время. Это была боль, которую он никогда не представлял себе в своей жизни. Она была настолько ужасной, что он почти не мог ее вынести.
Но, потрясенный происходящим, он инстинктивно предпочел подавить крики, а не завопить во весь голос. Такие люди, как он, должны уметь скрывать боль, иначе у них даже не было бы работы.
Ду Юй наконец высвободился из его тела и перевернулся на бок. Лишь тогда Чжун Ли начал постепенно приходить в себя.
От боли его член давно обмяк, беспомощно съежившись. Несмотря на измождение и слабость, алкогольное опьянение почти рассеялось, боль протрезвила его окончательно.
Он чувствовал жар и холод в своем сердце, и казалось, что в его голове пылает огонь. То, что произошло, было действительно слишком трудно принять.
Человек, который только что изнасиловал его, теперь лежал рядом с ним, с расслабленным и довольным видом, и казалось, что он еще не протрезвел от пьянства и собирался снова заснуть.
Чжун Ли чувствовал только жгучую боль в спине. Он не мог успокоиться и не мог спать.
Раньше он так самоуверенно заявлял, что ничего не случится, клятвенно уверяя Ду Юя в своей неуязвимости.
В трезвом состоянии такое, конечно, никогда бы не произошло. Даже если бы и произошло, он смог бы дать отпор.
Но он забыл учесть состояние опьянения.
Ду Юй давно предупреждал его держать дистанцию. Это он сам настойчиво лез в друзья, упрямо цеплялся за эту дружбу, насильно втягивая их обоих в эти неестественные отношения.
Кто же виноват, что у него мозгов не хватило!
Он сам виноват!
В душе бушевали раскаяние и боль. Впервые в жизни он так сильно возненавидел собственную несообразительность.
Чжун Ли долго мучился, прежде чем сказал подавленным голосом:
«Я собираюсь принять душ».
Ду Юй лениво промычал что-то в ответ.
Чжун Ли поднялся и, шатаясь, направился в ванную. Он яростно тер себя с ног до головы, почти до крови, прежде чем выбрался оттуда, еле передвигая ноги.
Когда он закончил, настала очередь Ду Юя идти мыться. Глядя, как тот исчезает за дверью ванной, Чжун Ли думал, насколько же надо быть пьяным, чтобы сохранять такую невозмутимость.
Чжун Ли посидел немного, слушая шум льющейся воды, его тело ныло, а в голове пульсировала боль. Не дожидаясь, пока Ду Юй выйдет, он оделся и ушел.