Пламя // Фред Уизли и Сиссилия Блэк // ЗАКОНЧЕН

После того, как Кастория и Беллатриса ушли, оставив Сиссилию наедине с её мыслями, комната погрузилась в напряжённую тишину. Сердце её всё ещё билось от пережитого разговора, и щёка пульсировала от пощёчины матери. Она попыталась привести в порядок свои мысли, но внезапно услышала скрип двери.

На пороге стоял Барти Крауч-младший, скрестив руки на груди и с язвительной усмешкой наблюдая за ней. Его взгляд был таким же холодным и самоуверенным, как всегда, но в нём сквозило что-то новое, настораживающее.

— Скучаешь по мне, невеста? — произнёс он, заходя в комнату и закрывая за собой дверь. Сиссилия почувствовала, как её охватывает чувство тревоги. Она не хотела, чтобы он был здесь, но и не могла уйти — её собственная семья позаботилась об этом.

— Чего ты хочешь, Барти? — с трудом удерживая голос спокойным, спросила она.

Он пожал плечами, не сводя с неё глаз. Медленно подошёл ближе, наслаждаясь тем, как она отступала, пока не прижалась спиной к стене.

— Я просто хотел убедиться, что ты понимаешь: неважно, хочешь ты этого брака или нет. Ты моя, Сиссилия, — произнёс он, его голос был тихим, но в нём сквозила угроза.

Сиссилия сжала кулаки, стараясь не показать, как сильно её задевают его слова. Она не собиралась поддаваться его манипуляциям, даже если её собственная семья бросила её в эту ловушку.

Барти ухмылялся, прижимая ее к стене, прижимаясь к ней всем телом.

— О, ты думаешь, у тебя есть выбор, дорогая? — Прошептал он, и его голос сочился высокомерием. — Теперь ты моя, и я получаю то, что хочу.

Сиссилия с трудом выдерживала его взгляд, её дыхание участилось от близости и нарастающего страха. Она почувствовала, как по спине пробежал холодок, но старалась сохранить хладнокровие. Она знала, что если покажет слабость, Барти лишь воспользуется этим.

— Ты никогда не сможешь получить от меня того, чего я не хочу, — произнесла она, стараясь, чтобы её голос звучал твёрдо. — Даже если все вокруг решили за меня, это не делает тебя моим хозяином.

Барти наклонился ближе, его лицо было всего в нескольких дюймах от её. В его глазах блеснуло раздражение от её слов, но он быстро снова принял спокойный вид, его губы изогнулись в усмешке.

— Глупая девочка, — прошептал он. — Твои слова ничего не значат, когда дело касается чести семьи. Ты ведь не хочешь сделать своих родных врагами, правда?

Сиссилия на мгновение отвела взгляд, понимая, как сильно её прижали. Она знала, что вся её семья была против её попыток вырваться из этих уз, что никто не примет её отказ. И всё же в её душе оставалось упорное сопротивление.

— Может, ты и думаешь, что все можешь контролировать, Барти, — ответила она тихо, но с вызовом. — Но я не сдамся.

Барти немного отступил, окинув её оценивающим взглядом, и наконец разжал руки, позволяя ей отойти от стены. Его глаза всё ещё сверлили её, и, хотя он, казалось, не собирался на этом останавливаться, в его взгляде появилась некоторая задумчивость.

— Посмотрим, Сиссилия, — произнёс он, слегка усмехнувшись. — Посмотрим, сколько у тебя хватит сил сопротивляться.

Барти прижал ее к стене, плотно прижавшись к ней всем телом. Он взял ее запястья и, подняв их над головой, крепко сжал одной рукой. Другой он провел вниз по ее телу, медленно расстегивая рубашку.

— Ты можешь сопротивляться сколько угодно, но это ничего не изменит, — Прошептал он, обдавая горячим дыханием ее ухо.

Барти продолжал раздевать ее, его пальцы двигались быстро и умело. Он отбросил ее рубашку в сторону и перешел к брюкам, расстегивая их и спуская их вниз по ее ногам. Он на мгновение отстранился, любуясь ею в одном нижнем белье.

— Ты прекрасна, даже когда пытаешься сопротивляться, — Сказал он, его взгляд блуждал по ее телу.

— Нет! Отпусти меня! Не трогай меня! — Сиссилия пыталась вырваться из его хватки, но он крепко держал её запястья, прижав их к стене.

Барти мрачно усмехнулся, пока она боролась с ним.

— О, но я думаю, ты скоро поймешь, что у тебя нет права голоса в этом вопросе, — Сказал он, крепче сжимая ее запястья.

— Теперь ты моя, и я делаю с тобой все, что захочу, — Он протянул руку и провел пальцами по ее обнаженной коже, его прикосновение заставило ее вздрогнуть.

Барти продолжал прикасаться к ней, его руки исследовали ее тело. Он придвинулся к ней ближе, снова прижавшись к ней всем телом. Он чувствовал, как она сопротивляется под ним, но ему было все равно.

— Ты такая дерзкая, дорогая, — Сказал он, касаясь губами ее шеи. — Это почти мило.

Барти легко поднял ее и бросил на диван, его движения были резкими и необузданными. Он забрался на нее сверху, оседлав ее бедра. Он посмотрел на нее сверху вниз с ухмылкой на лице.

— Тебя будет так весело ломать, — сказал он, проводя руками по ее бокам.

Барти застонал, когда он вошел в нее, его движения были грубыми и безразличными. Он был сосредоточен только на собственном удовольствии, не заботясь о том, что чувствовала она. Он задал жесткий темп, его бедра соприкасались с ее бедрами.

Барти не обращал внимания на ее слезы. Он продолжал свой неумолимый темп, крепко сжимая ее бедра руками. Он потерялся в ощущениях, его разум был поглощен ощущением ее тела рядом с ним.

— Ты такая красивая, когда плачешь, — Сказал он между вдохами.

Барти продолжал входить в нее, его движения становились все более беспорядочными. Он был все ближе, его тело напряглось, приближаясь к кульминации. Он наклонился и прикусил ее плечо, оставив след, когда со стоном кончил.

Барти тяжело дышал, выходя из нее с довольной улыбкой на лице. Он посмотрел на нее сверху вниз, восхищаясь следами, которые оставил на ее коже.

— Теперь ты вся моя, — Сказал он грубым голосом. — И я собираюсь получить удовольствие, ломая тебя.

Барти ударил ее по лицу резким, жалящим ударом. От силы пощечины ее голова откинулась в сторону, и по щекам потекли слезы. Он схватил ее за подбородок и заставил посмотреть на него.

— Не забывай, кто здесь главный, дорогая, — Сказал он холодным и жестоким голосом.

Когда Барти вышел из комнаты, Сиссилия лежала на диване, дрожа и плача. Она чувствовала себя оскорбленной и разбитой, ее тело болело от жестокого обращения. Она свернулась калачиком, обхватив себя руками в поисках утешения. В комнате воцарилась тишина, нарушаемая только ее всхлипываниями.

С наступлением ноября Сиссилия наконец вернулась в Хогвартс после напряжённых и тягостных осенних каникул в поместье Блэков. Каждый день в этом доме был наполнен давлением и бесконечными попытками заставить её подчиниться решению семьи, навязавшему ей будущее, которого она не хотела. В душе она чувствовала облегчение, как только вступила на территорию Хогвартса — места, которое, несмотря на всё, стало для неё настоящим убежищем.

На платформе, где Сиссилия встретила старых друзей, воздух был свеж и холоден, а в её сердце жила новая надежда. Она больше не думала о подчинении и покорности. В каждом шаге чувствовалась решимость бороться за свою свободу и счастье, несмотря ни на что.

Покои Хогвартса встретили её привычным теплом, и, поднимаясь по лестницам, ведущим к Гриффиндорской башне, она почувствовала себя так, словно сбросила тяжёлый груз. Её лицо озарилось лёгкой улыбкой, когда впереди замаячила знакомая фигура — Фред. Он ждал её, глядя на неё с неподдельным волнением и теплотой, от которой сердце начинало биться быстрее.

— Привет, Сиссилия, — сказал он, его голос был полон радости. — Ты в порядке? Я так волновался.

Сиссилия улыбнулась, едва сдерживая нахлынувшие эмоции. — Привет, Фред. Да, я в порядке, хотя... было нелегко, — её голос дрогнул, но она тут же справилась с собой. — Но теперь всё иначе. Я вернулась, и это самое главное.

Фред подошёл ближе и взял её за руку, бережно сжимая её ладонь, словно заверяя её в своей поддержке. — Ты не одна, Сиссилия. Ты знаешь, что можешь рассчитывать на меня.

Спустя пару дней Сиссилия нашла Фреда в одном из пустых коридоров Хогвартса. Она торопливо подошла к нему, её лицо было охвачено решимостью и лёгким трепетом. Фред обернулся и, увидев её, сразу понял, что что-то изменилось. Её глаза светились решимостью, и он затаил дыхание, ожидая её слов.

— Я готова, Фред, — её голос был тихим, но твёрдым. — Я откажусь от своей семьи ради нас, ради нашей любви. Я уже отказалась. Давай сбежим?

Фред на секунду растерялся, ошеломлённый её словами. Он взял её за руку, прижав к себе, словно боялся, что она исчезнет.

— Ты уверена? Это огромный шаг, Сиссилия. Если ты откажешься от семьи, пути назад уже не будет, — сказал он, его голос был полон заботы и тревоги за неё.

Сиссилия кивнула, сжимая его руку. — Да, я уверена. Больше я не хочу быть марионеткой в их играх. Они видят меня лишь частью их планов, их идеалов, но я — это я. И я хочу быть с тобой, с человеком, которого я люблю.

Фред почувствовал, как его сердце переполняется теплом и радостью. Он провёл рукой по её щеке, с нежностью глядя ей в глаза.

— Я с тобой, Сиссилия. Мы найдём способ. Ты не одна в этом. Вместе мы справимся.

Сиссилия улыбнулась, и на мгновение в её глазах засияло счастье. Они понимали, что их ждёт непростой путь, но рядом друг с другом они чувствовали себя готовыми к любым испытаниям.