Глава 4. Рождественский бал
Большой зал, сверкающий огнями и украшениями, был готов к началу Рождественского бала. Декорации, сверкающие ёлки, завораживающие огни и музыка создавали атмосферу волшебного праздника. Студенты стекались к залу, девушки в роскошных платьях и парни в элегантных мантий, казалось, были готовы оставить свои тревоги за дверями.
Сиссилия стояла у входа, нервно оглядывая толпу, поправляя тёмно-изумрудное платье, которое подобрала на этот вечер. Она никогда особо не волновалась перед публичными событиями, привыкла вести себя сдержанно, даже холодно. Но теперь ей казалось, что её незащищённость и переживания буквально написаны у неё на лице.
"Я готова попробовать," — мысленно повторила она слова, которые сказала Фреду. Эти слова звучали так просто, но на деле они перевернули её внутренний мир.
Её взгляд скользнул по толпе, пока она не увидела его. Фред, в тёмно-красной мантий, стоял у стены с Джорджем и Ли. Когда их взгляды встретились, он отвёлся от друзей и направился к ней. Его решительность придала ей уверенности, но её сердце всё равно колотилось как сумасшедшее.
— Ты потрясающе выглядишь, — произнёс он, когда подошёл ближе.
Сиссилия опустила взгляд, ощущая румянец, но всё же ответила, стараясь, чтобы её голос звучал спокойно:
— Спасибо, Фред. Ты тоже.
Они стояли рядом, и в эту секунду между ними, казалось, исчезло всё напряжение. Наконец Фред протянул ей руку.
— Потанцуешь со мной?
Сиссилия колебалась, но её ладонь легла на его, и Фред мягко повёл её на танцпол. Музыка была спокойной, магический свет мягко озарял их лица. Фред, как всегда, не мог удержаться от того, чтобы слегка поддразнить её.
— Впервые вижу, что ты выглядишь нервной. Ты точно та же Сиссилия Блэк, что отчитывала меня в коридоре пару месяцев назад? — усмехнулся он, но в его тоне слышалась нежность.
Сиссилия улыбнулась, хоть её щеки всё ещё горели.
— Видимо, мне есть чему поучиться у гриффиндорцев, — сказала она. — Вы не боитесь быть самими собой, даже когда это... сложно.
— Может быть, я тоже учусь чему-то у тебя, — серьёзно ответил Фред, сжимая её ладонь чуть крепче. — Учусь тому, как важно быть честным со своими чувствами.
Танец продолжался, и каждый из них словно сбрасывал свои страхи, тревоги, надежды — открывая перед другим свои настоящие эмоции. На какой-то миг Сиссилия забыла обо всём: о предрассудках своей семьи, о страхе быть отвергнутой. Она просто была рядом с тем, кто стал для неё важен, кто научил её, что настоящие чувства — это не слабость.
Когда музыка стихла, Фред взглянул на неё с тем самым озорным огоньком в глазах, от которого её сердце каждый раз начинало биться быстрее.
— Знаешь, — сказал он тихо, склоняясь к ней ближе, — возможно, всё это было не так уж страшно, как мы думали.
Сиссилия рассмеялась, ощущая, как между ними вновь возникает то самое лёгкое, но бесконечно важное взаимопонимание.
— Возможно, — прошептала она. — Но я рада, что мы попробовали.
И в этот момент, среди радости и волшебства рождественского вечера, она поняла, что для неё это только начало. Начало чего-то по-настоящему ценного и искреннего.
После волшебного Рождественского бала в Хогвартсе Сиссилия чувствовала себя обновлённой, окрылённой новыми чувствами. Она была уверена, что, наконец, приняла правильное решение. Однако её радость была недолгой — приближались зимние каникулы, и это значило, что вскоре она отправится в поместье Блэков.
Путь домой был мрачным. Едва войдя в поместье, Сиссилия ощутила холодную атмосферу, царящую в доме. Глубокие тени, тяжёлые стены, всё вокруг будто напоминало ей, что здесь нет места её новой, светлой радости. Едва переступив порог, она встретила мать, чьё строгое лицо не предвещало ничего хорошего.
— Как прошёл семестр, Сиссилия? — строго спросила её мать, внимательно всматриваясь в дочь, словно пытаясь уловить что-то необычное в её поведении.
Сиссилия старалась вести себя естественно и ответила сдержанно:
— Всё хорошо, мама. Я много училась, всё как всегда.
Но, несмотря на её спокойный тон, мать пристально на неё посмотрела, словно подозревая неладное. После ужина, когда они сели в гостиной, к ним присоединился её дядя Регулус, всегда строгий и подчёркнуто верный традициям семьи Блэков.
— Я слышал, в Хогвартсе был Рождественский бал, — произнёс он, делая вид, что говорит о пустяках, но его голос выдавал скрытое недовольство. — С кем ты танцевала, Сиссилия?
Сиссилия знала, что её родственники всегда держат ухо востро и так просто этот вопрос задан не был. Она почувствовала, как в груди начинает нарастать тревога, но постаралась ответить как можно более нейтрально:
— С друзьями.
Однако Регулус не успокоился и, прищурившись, продолжил:
— Какими друзьями?
Сиссилия сжала кулаки, стараясь сохранить хладнокровие, но взгляд её матери и дяди давил на неё всё сильнее. Она вздохнула, осознавая, что скрываться не имеет смысла.
— Я танцевала с Фредом Уизли, — тихо сказала она, не отводя глаз, чтобы не показать слабости.
Повисла тишина, которую разорвал короткий и раздражённый смешок её матери.
— Уизли? Эти... предатели крови? Сиссилия, ты опозорила нас перед всей чистокровной семьёй! — с презрением произнесла она.
Регулус, напротив, сохранял сдержанность, но в его глазах отражался холод и разочарование.
— Мне кажется, ты забыла, кто ты, Сиссилия, — мягко, но жёстко сказал он. — Мы Блэки. Мы сохраняем чистоту и достоинство нашего рода. И я бы посоветовал тебе закончить это... недостойное увлечение.
Сиссилия почувствовала, как сердце её сжалось. Она знала, что этот разговор неизбежен, но ей было больно видеть, как её собственная семья смотрит на неё с таким осуждением. Она понимала, что ответить было нелегко, но, набравшись смелости, она сказала:
— Моя дружба и отношения с Фредом — это моё дело. Я не стану жить в страхе и сдерживать свои чувства только потому, что кто-то решил, что мой выбор "неподобающий".
Её мать нахмурилась, разочарование на её лице сменилось презрением.
— Сиссилия, ты ещё молодая, и тебе не место делать такие выводы. Уизли никогда не будет достоин ни тебя, ни нашего рода. Запомни это раз и навсегда.
Сиссилия стиснула зубы, но не ответила. Она знала, что этот разговор не принесёт результата, но её решимость только укрепилась. В эту ночь она лежала без сна, разглядывая потолок своей спальни. Она поняла, что если ей суждено идти своим путём, то ей придётся противостоять не только традициям, но и собственной семье.
В конце каникул она решила: она вернётся в Хогвартс и расскажет Фреду обо всём. Теперь она точно знала, что готова бороться за их чувства, даже если её родные никогда этого не примут.
Последний день зимних каникул в поместье Блэков был особенно мрачным. Сиссилия чувствовала гнетущее давление, исходящее от её семьи, но сохраняла стойкость. Она прекрасно понимала, что её увлечение Фредом вызвало недовольство, и ожидала холодного обращения со стороны матери и дяди. Однако она не могла представить, что их недовольство выйдет за пределы слов и осуждения.
Поздним вечером, когда дом был почти погружен в тишину, в гостиную внезапно вошла Беллатриса Лестрейндж. Сиссилия вздрогнула, когда увидела свою тётю — строгую, властную, всегда суровую и с холодной ухмылкой на лице. Беллатриса редко посещала поместье, и её появление всегда было событием, заставляющим всех вокруг напряженно замереть.
Беллатриса села напротив Сиссилии, её взгляд был пронизывающим, как у змеи.
— Мне сообщили... о твоём "увлечении", — произнесла Беллатриса с насмешкой. — Фред Уизли, да? Какой позор, Сиссилия. Ты, наследница благородного рода, и... связываешься с этим выродком?
Сиссилия хотела было ответить, но Беллатриса подняла руку, давая понять, что её не перебивать.
— Я долго думала, как поступить с этим недоразумением. Оставить это так? Нет, я не позволю. Я найду тебе подходящего мужа, достойного рода Блэков. Кого-то, кто сможет вернуть тебе честь, утраченную в связи с этой... связью.
Сиссилия побледнела, чувствуя, как её сердце начало колотиться от страха и возмущения.
— Тётя Беллатриса, — попыталась она возразить, но её голос дрожал. — Это моё дело, и я не позволю вам вмешиваться. Я имею право выбирать, кого любить.
Беллатриса холодно рассмеялась, её глаза сверкали опасным огнём.
— Ты думаешь, что у тебя есть право выбора? Наивная девчонка! Блэки никогда не позволяли чувствам управлять их судьбами. Твой выбор не имеет значения. Ты выйдешь замуж за того, кого я сочту нужным. И забудешь об этом... Уизли.
Сиссилия сжала кулаки, понимая, что Беллатриса не отступится. Она попыталась заговорить вновь:
— Я не выйду замуж за кого-то по вашему желанию. Я — не пешка в игре вашей власти, тётя.
Беллатриса наклонилась к ней, её лицо было почти жестоким.
— Ты выйдешь замуж по расчёту, как это делали все Блэки до тебя. Тебя воспитали с этой целью, и твои чувства не имеют никакого значения. Твой союз с этим грязнокровным мальчишкой закончится, хочешь ты того или нет.
Сиссилия чувствовала, как её сердце сжимается от ярости и отчаяния. Она знала, что Беллатриса не просто пугает её — если та решила разрушить её жизнь, она сделает всё, чтобы этого добиться.
— Ты думаешь, что я позволю тебе сломать мою судьбу? — сказала она с дрожащим голосом. — Я вернусь в Хогвартс и буду с тем, кого выбрала сама. Я не откажусь от того, что для меня важно.
Беллатриса прищурилась, её лицо исказилось в гримасе презрения.
— Ты всего лишь заблуждаешься, девочка. Но ничего, это поправимо. Я дам тебе время до конца учебного года, чтобы принять правильное решение. Если ты не прекратишь это унизительное увлечение, тебе придётся пожалеть об этом.
С этими словами Беллатриса встала, её взгляд был холоден и безразличен, как ледяной ветер. Она не позволила Сиссилии возразить и вышла из комнаты, оставив её в полном одиночестве.
Сиссилия долго сидела, с трудом сдерживая слёзы. Она понимала, что тётя не отступится, что её свобода под угрозой. Но в этот момент она приняла твёрдое решение. Она вернётся в Хогвартс и расскажет Фреду всё, что произошло. Вместе они придумают, как быть дальше. Она знала, что её ждёт трудный путь, но была готова бороться ради своей свободы и ради тех чувств, которые стали для неё важнее всего на свете.