Укрощение строптивых: дорога домой

                                  ~

Когда будильник настойчиво пропищал одну и ту же мелодию, которая на удивление, раздражала с каждым разом всё больше, мой палец ударился о кнопку "Выключить".

Майское солнце пробивалось сквозь неплотные шторы, заставив меня пожалеть об экономии на них. А ведь в Икее, в соседнем отделе висели темно-синие немецкого производства! Подумаешь, потратила бы на пять сотен больше, чем планировала, зато утренний сон радовал бы на пару минут дольше. В этот раз мне снилось, что я упала в пропасть или навернулась с какой-то высокой стены. Почти каждый мой сон заканчивался так. Психолог Андрей Витальевич говорит, что это проекция моего страха не оправдать чужих и собственных ожиданий. Мама считает, что в свои двадцать пять я все ещё расту, поэтому мне снится подобное. А папа... Папа поклонник Зигмунда Фрейда, поэтому при нем тему сновидений лучше вообще не затрагивать.

Я знала, что если буду продолжать валяться, то опоздаю, но странная ломота после снов с падениями не давала шансов на бодрое пробуждение. Странное чувство, будто я действительно упала с большой высоты расшибившись о камень (почему-то я была уверена, что это гранит или мрамор, но точно не асфальт), ещё пару минут не отпускало, пока я окончательно не приходила в себя:

- Поднимайся, Арина, пора собираться.

По радио орали любимые группы Ария, AC/DC и Стикс, пока оладьи шипели на сковороде, а за окном сигналили чьи-то машины, в попытках выехать из двора. Холодный душ не добавил желания выходить из дому, но смысл остатки грёз, очистив голову для предстоящего насыщенного дня.

Во время завтрака, потягиваясь, вышла из своего тайника Алиса. Пушистая плутовка наигранно потерлась об офисные брюки, оставляя на коричневой ткани белые волоски шерсти. По долгому опыту я знала, что бесполезно стряхивать шерсть кошки с одежды, пока не вышел из дома - всё равно умудришься сесть на кресло с шерстью или Алиса запрыгнет на колени. На этот случай, я всегда держала в нижнем ящике своего рабочего стола липкую ленту с вращающейся ручкой.

Приложение, отслеживающие автобусы, проходящие через мою остановку, прислало оповещение. Через 15 минут рейс 441А должен был забрать меня на работу.

Звон ключей, поцелуй в пушистую макушку, стук каблуков по пустынному подъезду. Раньше к этому ритуалу непременно добавлялись прощания в полкой книг, набитых фэнтези и фигуркой серого мага из какого-то очередного фильма в странной шляпе. Раньше я всегда говорила: "Пока, Гурдальф, береги мою норку от нашествия орков и драконов". Вспомнив это на пути к остановке, я фыркнула. Какая же я всё таки была несмышленная!

Меня проводили удивлённым взглядом бабушки на лавочке у соседнего подъезда. Я стерла с лица насмешливую улыбку и перестала отчитывать себя вслух, сунув руки, смущённо, в карманы пиджака. В плотной темной ткани было невыносимо душно, кожа под коленками так и потела водопадом.
Прыгнув в автобус, я заметила, что к коленками присоединилась вся спина и ключицы. "Рубашке конец" - вздохнула я, проводив взглядом группу студентов, веселящихся у выхода, ждущих своей остановки.

Они обсуждали противного препода, завалившего половину их группы. Я закусила губу, вспомнив своего Гад Гадыча. Отказав мне в будущем на экономическом поприще, он косвенно был виновен в том, что случилось со мной потом.

Мои брови нахмурились, когда я заметила чрезмерно пристальный взгляд молодого парня, стоящего неподалеку. Я демонстративно отвернулась, сосредоточившись на пейзаже за окном. Высокие многоэтажки города миллионника пролетали за автобусом. На их фоне яркими пятнами выделялись рекламные вывески. На одном из них известный из какой-то передачи старик в балахоне держал в руках что-то наподобие волшебного посоха. "Впусти в жизнь сказку!" - гласила цветастая надпись рядом, оформленная под всполохи салюта. Телефонного номера креативной компании, предлагающей сказку я не успела заметить, как и то, был ли он там вообще.

- Простите, не подскажете, какая остановка следующая?

Я вздрогнула, когда мужской голос послышался над самым ухом и покрепче ухватилась за жёлтые поручни.

- Я вас напугал? Пожалуйста, извините. - Парень рассмеялся, тряхнув светлыми кудрями. - Обычно, страшным меня называют только завистники.

- Рада за вас. - Буркнула я, снова сосредоточившись за видом снаружи. Мы пролетели кольцо, рядом с которым обосновался парк Победы и огромный обелиск, уходящий в ясное летнее небо.

- Так, какая остановка следующая?

- Витаминная. - Не глядя на него бросила я. "Вот же пристал!".

- Спасибо огромное, девушка. Я здесь не первый месяц, но так сложно бывает запомнить все остановки на этом маршруте!

Автобус тряхнуло на перекрестке так, что я изо всех сил впилась в поручень, слегка пихнув болтливого пассажира позади себя.

- Простите, пожалуйста.

- Ничего, от вас это всё равно, что комплимент! - Он лучезарно улыбнулся, киношно подмигнув мне. Я равнодушно на него смотрела, пожав плечами.

- А вы... Извините моё любопытсво, выходите на какой?

Заметив знакомое здание за ближайшим поворотом, я поспешила сквозь изнывающую от жары толпу пассажиров, к двери. Кинула мелочь на монетницу водителя и терпеливо ждала остановки, пока не заметила, как паренёк успел меня догнать.

- Выхожу на этой. - Серьезно сказала я, хмурясь.

- И сегодня вы будете свободны вечером?

С ужасом я наблюдала, как парень в ярко-зеленой футболке с принтом одной из популярных команд американского футбола, шарился в рюкзаке на плече, в поисках монеток.

- Нет, не буду. - Отрезала я, ближе протискиваясь к двери. Три... Два...

- А когда будете? - Невозмутимо последовал за мной юноша, роясь в карманах, пока его не остановил окрик водителя, что без оплаты никто из его автобуса не выйдет.

- Восьмого никогдабря. Досвидания.

Один... Двери с шипением распахнулись и я пулей выскочила оттуда как можно быстрее. Едва не сварившееся в духоте общественного транспорта тело приятно обдувало ветерком, волосы, вырвавшиеся из тугого хвоста трепетали в потоке теплого воздуха. Я вошла внутрь большого серого здания, с огромной, сделанной ещё в советские времена надписью "Министерство здравоохранения".

Холод сохранялся здесь круглый год. Я дрогнула, попав из песчаной Сахары в царство льдов Антарктиды. Тусклый свет люминесцентных ламп моргал под такт моих шагов. В холле было на удивление пусто, конечно, если не знать, что большая часть сотрудников в это время уходит в отпуска. Лифт открылся по первому нажатию на кнопку вызова, и я не без удовольствия, проехалась до четвертого этажа в полном одиночестве, в компании скромно жужжащего кондиционера.

- Арина Калинина! - Раздался в коридоре, с укоризной, голос старшей в отделе канцелярии.

Ещё не открыв дверь, я знала что увижу в офисе. Возле своего стола у окна, на подоконнике развалилась Анита, болтая ножкой в лакированной туфельке. Её черная юбка-карандаш задралась неприлично высоко, но начальницу отдела это волновало мало. Всё внимание Аниты было приковано к тому, что происходило снаружи.

- Кто этот красавчик, который выскочил за тобой из автобуса? - Высокий тембр женщины был обвинительно-вопросительным.

Моя сумка пролетев через три стола, приземлилась на наиболее захламленное из всех рабочее место. Туда же вскоре плюхнулась и я.

- И вам не хворать, Анита Григорьевна.

Зелёные глаза начальницы оторвались от окна, цепко сфокусировавшись на мне. Остальные столы в кабинете пустовали уже неделю, начиная потихоньку покрываться слоем пыли. Только мои бумаги всё время обновлялись, как листва под деревом, которую оно все время сбрасывало.

- Ты будешь полной дурой, если не пойдешь с ним на свидание. - Её слова прозвучали как приговор.

- Какое ещё свидание?

- Которое он тебе назначил сегодня вечером, разумеется! Только не говори, что ты не дала ему номер.

Молниеносно рассортировав вчерашние письма, я отправила их в мусорку и принялась за относительно свежие. Каблуки Аниты цокнули о плитку, когда она встала с подоконника.

- Если захочет, сам найдет.

В ответ на равнодушное высказывание, мне в затылок полетел скомканный кусочек бумаги. Терпеливо подняв его, я разложила лист на столе. Исходящее сообщение №237 от 29 мая "Уважаемая А.Григорьевна, ваше прошение о трёхмесячном отпуске для сотрудника А.Калининой удовлетворено. Заявление Калининой и рабочий ноутбук просьба сдать не позднее четверга следующей недели в кабинете №314".

- Будет с кем провести долгожданный сказочный отпуск. - Хмыкнула Анита, приоткрывая окно и закуривая электронную сигарету. Помещение тут же заполнил сладкий запах лесных ягод. - Считай судьба сама тебе благоволит.

- Но я не просила об отпуске!

Я знала, что сердиться на начальницу было бесполезно, точно также, как и спорить с ней. Все три года как я устроилась в канцелярию министерства и длилась наша дружба, она не оставляла попыток спихнуть меня в отпуск и найти парня. Любого. Однажды, я проснулась среди ночи от её сообщения, в котором она делилась ссылкой на страницу красивого, умного и образованного инвалида-колясочника 47 лет от роду, в поисках своей истинной любви.

- Но я не плосиля об отьпуське! - Передразнила она меня, выдыхая облачко пара. Иногда у неё получалось выдыхать колечки дыма, что почему-то приводило меня в восторг. - Раз начальство велит, значит так надо и не спорь. Я не собираюсь выплачивать тебе компенсации за три года работы без перерыва. Что за сотрудники пошли! Хоть бы раз больничный взяла.

В немом непонимании, я механически расфасовала письма по папкам с темами и датами.

- Ты что там ещё, блять, такое делаешь?!

- Готовлю рабочее место для...

- Вон пошла из моего офиса! - Человек не знакомый с Анитой Григорьевной тотчас бы растерялся, но я молча перестала работать, сложив беспомощно руки на коленях. - Чтоб через пять минут духу твоего тут не было.

- А заявление? - Приподняла я бровь, в глубине души радуясь, что в жаркий летний день мне не грозит семичасовой рабочий день.

- Кому сказала, кышь отсюда! Твои три закорючки подделать не проблема.

Чуть ли не метлой, прогнав меня из офиса, и проследив, чтобы я точно больше не вернулась обратно, она удовлетворено закрыла дверь, бросив короткое: "Удачи!".

- Сказки наяву, как же! - Пробормотала я, вспомнив рекламный баннер. Следующим по расписанию был сеанс у психолога. Правда, он был назначен на мой перерыв на обед, но я знала, что Андрей Витальевич примет меня в любое время.

- Какими были ваши сны сегодня?

Его тихий голос в приглушённо-зелёном кабинете раздавался, смешиваясь с ритмичным тиком часов. Большое окно было нараспашку открыто, но до семнадцатого этажа не доходил шум большого города. Лишь изредка долетающие с улицы сирены машин скорой помощи нарушали благоговейную тишину.

Я потупила взгляд, сосредоточив его на картине позади психолога. Она представляла собой пейзаж: высокую одинокую гору в ореоле рассветной зари, а где-то в дали над ней пролетала фигура дракона.

- Я следила за кем-то, кажется, за мужчиной. Мне показалось, что мы с ним давно знакомы и он был бы против того, что я за ним наблюдаю, но я не могла поступить иначе. Понимаете, я чувствовала себя будто в ловушке, а присутствие его рядом успокаивало меня.

Андрей Витальевич кивнул, быстро записав услышанное в блокнот. Он часто говорил, как рад тому, что я, наконец, перестала бояться делиться с ним своими снами. На самом деле, мне это и сейчас казалось полным бредом, но я не спорила с квалифиированным специалистом. К тому же, после наших разговоров мне становилось и вправду легче засыпать.

- Как ваш прогресс?

- Ломота в теле после пробуждения осталась, но тем не менее, я больше не брожу по ночам. - Я подобрала ноги под себя, удобнее устраиваясь на голубом пуфике. - Но сюжет о падении всё не прекращается.

- Как вы думаете, с чем это связано?

- Вы уже говорили. Моё нежелание принять на себя полную ответственность за провал дипломного экзамена три года назад проецируется на сны.

- Я говорил, - мягко прервал он, - что вы подсознательно очень устали от однообразного быта. В нём вы пытались спрятать свои травмы, а теперь зона комфорта, которую вы строили так усиленно, начала вас душить. Оттого такие сны.

Я прищурилась:

- Посоветуете сменить обстановку?

- Прекрасная идея. Свежий воздух и физическая активность - просто сказка для усталого мозга.

- Вы не первый кто мне сегодня говорит про сказки. - Усмешка поползла по моему лицу.

Андрей Витальевич приподнялся.

- Мы с вами так и не дошли до одного из главных упражнений для расслабления. Почему вы так усердно отказываетесь читать сказки?

- Пустая трата времени. - Выученно отчеканила я.

- И тем не менее, сейчас у вас отпуск и чтение сказок на ночь могло бы вам помочь перезагрузить мышление. Советую обратить внимание на что-то лёгкое, но при этом увлекательное.

Мужчина поднялся, быстро пройдя к стеллажу с книгами и достал оттуда тоненькую книжку. Когда он протянул её мне, я долгие секунды не решалась взять историю в руки.

- Перестаньте пытаться казаться чересчур взрослой, Арина. Порой побыть ребенком и фантазировать бывает весело.

- Весело, ну да.

Он вынудил меня взять книгу и убрать в сумку. На часах, висящих на стене, показывало три часа дня.

- Куда вы отправитесь на время отпуска? - Психолог прислонился к столу, глядя на засобиравшуюся меня.

- К родителям на дачу. Они уезжают на лето в тур, попросили меня приглядывать за домом.

- Замечательно. И помните мои советы, Арина. Впустите в жизнь сказку!

- До свидания!

"Впустите в жизнь сказку!" - словно издеваясь повторило радио в машине, пока я мчалась по вечерней трассе.

- Почему всем так не терпится засунуть меня в сказку? Я в ней жила всю молодость, черт возьми! Куда это привело? Меня отчислили на последнем курсе! Я взяла себя в руки, жизнь только-только начала налаживаться! Ну какие мне теперь сказки, Алиса?

Я глянула в зеркало заднего вида, где свернувшись калачиком, спала кошка, на груде пакетов с угощениями и чемоданов. За окном пролетали деревья, редкие знаки, предупреждающие об опасности появления оленей и столбы с фонарями. До заката оставалось много часов, но сумерки уже вступали в свои права.

Докучливая реклама, наконец, закончилась, сменившись подборкой песен Александра Рыбака. В салоне заиграла знаменитая Fairy tale, и я начала негромко, чтобы не разбудить Алису, подпевать, ускоряя машину.

К восьми часам вечера, красный Жук припарковался на гравиевой подъездной дорожке дома 7 улицы Кольцевой, села Бородатое. Тёмные окна небольшого коттеджа создавали впечатление брошенного участка. В это время года, в самом начале лета пустые дома в посёлке - не редкое явление. Большая часть соседей уезжала в мае-июне на море и путешествия, возвращаясь к родным огородам к концу июля - началу августа.

Первым делом в доме, я проверила кухню. Холодильник ломился от запасов еды, оставленных специально для меня. Магнитиком с изображением пальмы и надписью "Тунис" была прикреплена записка:

- Не скучай, вернёмся нескоро. Не забывай лайкать наши сторис и, время от времени, приглядывать за огородом, целуем мама и папа.

- Слышала, Алиса? - Пушистая мордочка, принюхивающаяся к половице под лестницей деловито муркнула в ответ. - Теперь мы официально большие девочки и огородницы.

Алиса, похоже, ушла оценивать наше положение на второй этаж, пока я готовила лёгкий ужин, обдумывая слова Андрея Витальевича. "Впусти в жизнь сказку" - сказал он. Может он был прав и я слишком категорична к себе?

В гостиной обнаружилось потрёпанное кресло, служившее в моем детстве стенами замка, мостом через бурные реки и укрытием от орков. Его жёлтая ткань, исперщенная разноцветными заплатками выглядела так по-родному. Схватив книжку из сумки, я плюхнулась в его объятия, пахнущими вареньем, лесными травами и чаем. Этой книгой оказалось старое издание "Хоббита" Джона Рональда Руэла Толкина, с иллюстрациями советских художников. Я провела рукой по ее такой знакомой обложке и ощутила тепло. Это было не удивительно, ведь на моей сумке в машине спала Алиса и нагрела своим пушистым пузиком всё содержимое. Странно, как обожаемый мной молочный шоколад не растаял, запачкав книжонку.

Какое-то время, я пыталась собраться с мыслями, глядя на изображение Бульбо - полного румянощёкого коротышки. После того утра, когда я очнулась в больнице, я мало что помнила о Средиземье. Мама с папой говорили, что я слишком долго не отвечала на звонки, и они, заволновавшись, приехали за пару минут из другого конца города. Попав в квартиру, они нашли меня, под перевёрнутым креслом, с травмой головы. По словам врачей, у меня случилось сотрясение, когда я заснула прямо в кресле и во сне случайно перевернулась вместе с ним. Первое время, я много плакала и звала кого-то, но потом странное состояние невыносимой тоски прошло и я решила начать жизнь сначала. Все мои книги в жанре фэнтези отправились на Авито, коллекционные фигурки туда же или были раздарены детям родственников. Самое ценное - неистовое воображение и вера в чудеса - похоронено вместе с памятью об эльфах. Мои новые друзья - ответственность и терпение помогли мне добиться относительных высот. Я перепоступила в другой университет, теперь заканчивая заочное отделение и работала в канцелярии министерства здравоохранения, купила машину. Я могла по праву гордиться собой и небольшими достижениями, которые меня радовали. Если бы не эти чёртовы сны, я бы считала себя по-настоящему счастливой!

- Что ж, бумажное чудовище, успокаивай меня. - Обратилась я к нелепому рисунку на белой обложке и перевернула первую страницу.

Было уже далеко за первый час ночи, когда я отложила книгу, услышав шум. Шипение кошки сопровождалось странным шуршанием под окном. Я высокчила на крыльцо, включив всевозможный свет и быстро отыскала негодницу в позиции боевой стойки. Её противником оказался испуганный ёж, свернувшийся в клубок и что-то агрессивно шипящий.

- Девочки, не ссорьтесь! - Я взяла Алису на руки, где она чуть успокоилась, не переставая бранить ежа. Заперев кошку дома, я вынесла ежу миску молока. Какой-то странный звук, похожий на топот, раздавался в эхе темной майской ночи. Насколько я помнила, сегодня была не обычная, а Вальпургиева ночь. Дата, когда оживали темные кошмары, а барьеры между мирами становились тоньше.

Когда звук, как мне показалось, исчез, я тряхнула усталой головой:

- Надо отменить подписку на Яндекс статьи. Срочно.

Алиса тоже не отказалась от полуночного угощения. А затем, благодарно свернулась у моих ног на кровати. Свет неполной луны проникал в окно и освещал наш небольшой фруктовый сад - гордость моей мамы. Садовые гномики в цветастых капюшонах выделялись на фоне зеленого газона - гордости папиной - застыв в нелепых позах. Многие из них играли на фарфоровых инструментах: дудочках, укулеле и арфах. Засыпая после напряжённого дня, я думала о книге. Почему Бильбо не остался дома, а пошёл вместе с неведомыми ему гномами черт знает куда, почти точно зная, что наверняка не выживет?

"Ему бы не повредил сеанс у Андрея Витальевича. - Проскочила мысль в сонном мозгу. - Налицо стокгольмский синдром".

На крыльце что-то упало. Я привстала на локтях, прислушиваясь. Пару минут не было других звуков, и я хотела лечь обратно в кокон одеяла, как вдруг раздался громогласный стук в дверь.

- Тук! Тук!..

Тишина. А затем...

- ТУК, ТУК, ТУК, ТУК, ТУК, ТУК!!

В дверь не стучали, а барабанили со всей силы, видно, не одна, а несколько пар рук. От испуга я чуть не упала с кровати, пока искала ногами во тьме тапочки. Наскоро завязав халат, я бросилась к двери, а следом и любопытная Алиса. Подумав, я вернулась на кухню и захватила большой кухонный нож. Подумав ещё, я спрятала оружие за спиной, когда решилась открыть дверь.

За ней стояли группой...

- К-кто вы? - Голос, нарочито вежливый, неожиданно задрожал, как и рука, в которой я сжимала рукоятку припрятанного ножа.

Я могла ожидать хоть целую толпу благодарных ежей с яблоками на спинках, но никак не полутораметровых бородатых мужчин в потасканный одеждах. Под их густыми бровями на меня сверкали удивлённые, гневные и сочувствующие взгляды, в ответ на мой - смущённо-пораженный. Назвать карликов гномами не поворачивался язык (мама бы сказала, что это верх бескультурья), но другого слова при виде их плащей, меховых накидок и капюшонов мне не приходило на ум.

- А вы к кому?

- Спроси ещё, принесли ли гостинцы.

Самый высокий, лысый, в меховом плаще, отодвинул меня с прохода плечом, проникая внутрь дома. За ним тут же поспешили толпой остальные, с интересом оглядывая коридор. Только сейчас, при свете лампочки в прихожей, я заметила сосульки и иней, намерзшие на их бороды и лица. Нож вдруг выскользнул из резко вспотевшей ладони.

- Неси его туда. - Распорядился первый коротышка. Остальные карлики потащили что-то, что всё это время несли с собой на диван в гостиной.

- А вы... Это... Не хотите убраться... Отсюда...

На мой тихий, едва слышный протест никто не обратил внимания. Моё тело будто ударило слабым током, когда я вдруг пришла в себя. Боже, в моем доме куча мужчин, глубокой ночью и кажется, они что-то втащили в мою гостиную!

Сорвавшись с места, я протопала в гостиную. Там я остановилась, осторожно выглядывая из-за угла. Кто-то успел зажечь аромасвечи, стоящие на камине и их свет сейчас освещал бледное лицо, обладатель которого раскинулся на диване.

Под закрытыми глазами, с налетом инея на темных ресницах, обнаружились глубокие тени. Щеки с жёсткой черной бородой впали, почти синие губы были едва приоткрыты. Даже отсюда я слышала, как тяжело он дышал, будто с присвистом. У мужчины были длинные чёрные волосы, влажные, как будто снежинки только растаяли на них, выделяя в волнистой копне ряд седых локонов.

Один из карликов склонился над ним.

- Торин, ты меня слышишь? Торин!

Тот, что был тощим и с фенечками, заплетёнными в его каштановую стрижку под горшок сжал в тонких пальцах ткань своего капюшона.

- Он умер?

" Мертвецов мне тут не хватало!". Обуреваемая этой страшной мыслью я вышла из-за угла, перестав вдруг бояться живых гостей моего дома. Так сильно меня напугала перспектива трупа в гостиной.

- Да кто вы, нахрен, такие?!