Глава 4
Массимо
Я открыл заднюю дверь внедорожника и осторожно опустил ее на сиденья, следя, чтобы она не упала. Взгляд скользнул по ее бледному лицу, на губах был слабый румянец — от холода и стресса — она казалась хрупкой, словно ледяная статуэтка, прикоснувшись к которой, она растает.
Накинув на нее плед, который всегда был в моей машине, я сел за руль и тронулся с места. Я направлялся домой.
Я не знал зачем.
Я не знал, почему не отвез ее в больницу, отель, к кому-то из ребят.
Не знал, почему выбрал наш дом.
Моя рациональная сторона твердила одно: она может помочь нам в поисках Лотты. Возможно, знает, где её держат. Любая зацепка — на вес золота.
Но иррациональная сторона.
Она злила меня сильнее всего. Я не понимал, как мои эмоции взяли верх. Я редко что-то чувствовал к тем, кто не имел отношения к моей семье.
А сейчас — нет.
Возможно, я считал себя обязанным спасти её, потому что она была чертовски похожа на ту, которую я спасти не смог.
Я знал, что дома меня ждёт непростой разговор. Мужчины захотят знать, кто она, почему я привёз её сюда, а не в безопасное место подальше от нас.
Отец будет требовать объяснений, Римо — результатов, Савио — доказательств, что она хоть как-то связана с Карлоттой. А у меня не будет ничего, кроме этой тишины в пледе на пассажирском сиденье.
Женщины, может быть, встанут на мою сторону. Мама точно поймёт — она всегда понимала больше, чем говорила. Остальные тоже не из тех, кто осудит молчаливую уязвимость.
Мотор ровно урчал под капотом, а колёса уверенно катили машину по ночной трассе. Я сжал руль сильнее и нажал кнопку рации.
— Алессио, Невио, Хьюго, слушайте меня, голос вышел ровным, несмотря на напряжение. — Я держу путь в особняк. Если найдете какие-то следы или зацепки по Карлотте — сразу связывайтесь со мной.
— Принял, — донёсся в ответ голос
Алессио, затем короткие подтверждения от остальных.
В салоне стояла тишина, нарушаемая лишь прерывистым дыханием девушки на задних сиденьях.
— Кто ты? — спросил я, взглянув на нее через зеркало заднего вида и зная, что ответа не последует. Пока что.
Когда мы подъехали к воротам, прожекторы выхватили из темноты фасад особняка. Охрана узнала машину, но взгляды всё равно задержались на пассажирском сиденье. Я проигнорировал их.
Тишина во дворе звенела в ушах. Внутри дома было не лучше. Стоило мне переступить порог, как разговоры стихли. Я уже направлялся в гостиную, но отец опередил меня, он вышел мне навстречу. Он безмолвно посмотрел сперва на меня, потом перевел взгляд на девушку в моих руках и вновь вернулся ко мне. Этот взгляд был тяжелее любого вопроса. Я почувствовал, как внутри поднимается раздражение — не на него, а на саму необходимость объясняться. Я и так знал, что этот поступок обернётся спором. Но руки сжимались сильнее, удерживая её, словно кто-то мог попытаться вырвать её прямо сейчас.
К черту.
Я не собирался оправдываться.
Ни за неё. Ни за то, что забрал её с собой.
Я уже прошел мимо, продолжая путь в гостиную, как стальной голос отца меня остановил.
— Кто это?
Римо и Савио тоже присоединились к нам, глядя так, будто я притащил в дом бомбу с горящим фитилём.
— Она была там, — сказал я ровно. — Возможно, знает что-то о Карлотте.
— Возможно? — голос отца стал ледяным.
— Пока мы места себе не находим и ищем Карлотту, ты решил играть роль доброго папы Карло? — прошипел Савио, смотря на меня, словно вот-вот разорвет на куски.
Я выдержал его взгляд, чувствуя, как внутри снова поднимается то же самое животное, что бросило меня в ту комнату.
— Ты притащил в наш дом чужую девку из-за возможно? Ты, блядь, не подумал, что это может быть подстава? — зарычал Римо, шагнув ближе.
Да, они злились. Я бы тоже взбесился, если бы кто-то приволок в наш дом незнакомку, когда наша девочка в опасности. Но если бы они видели то, что видел я там.
Если бы чувствовали, как её сердце билось у меня под рукой, медленно возвращая её из той пустоты.
Не подстава. Но если я сейчас это скажу, они решат, что я уже утратил способность мыслить трезво.
В холле показалась мама, неуверенно выглядывая из гостиной. И я мысленно поблагодарил все высшие силы, в которые никогда не верил.
— Что происходит? — спросила она, переглядываясь с папой.
Её глаза метнулись ко мне — и я заметил, как её плечи чуть опустились, словно она только что позволила себе выдохнуть. Но этот выдох длился недолго — взгляд скользнул к девушке в моих руках, и на лице матери отразилась тревога.
— Что с ней? — голос стал резче, и она уже шла ко мне, будто готовая отнять у меня этот груз и самой позаботиться.
Отец в защитническом жесте поддался вперед, преграждая ей путь. Но мама лишь вскинула подбородок и метнула в него взгляд, который мог бы остановить любого, кроме него, если для нее это представляет опасность.
— Нино. Все нормально, — мягко ответила мама, успокаивая отца. Она прошла ко мне и слегка коснулась плоти девушки.
— Она замерзла..Ты ее нашел там?
Я кивнул.
— Пусть девушка согреется, — обратилась мама к отцу и остальным.
— О, да, конечно, не хватало нам еще особняк превратить в приют для без..
— Савио! На ее месте могла бы быть Карлотта, — процедила мама, не давая ему договорить. Савио поджал губы. Мама перевела взгляд на Римо:
— Пусть она согреется, очнется и тогда вы поговорите, — повторила она, выжидая его одобрение.
Я же не стал ждать ответа Римо.
Я прошел мимо. Плевать, что они думают.
Она останется здесь.
Я поднялся к себе в комнату, все это время неся ее на руках. Её голова безвольно лежала у меня на плече, дыхание было тёплым, но редким.
Я уложил ее на кровать, накинул плед, который до сих пор держал в руках, и задержался на секунду, глядя на ее лицо.
Черт. Она была так похожа на нее. Если бы я не знал, что она мертва, я бы подумал, что эта девушка и есть она.
Я вырвался из воспоминаний, втянул в лёгкие воздух и повернулся к двери.
Прежде чем спуститься в гостиную, собрался с силами. Там меня ждали вопросы, приправленные недоверием, и я не был в настроении отвечать.
Хриплый, почти сдавленный стон за спиной заставил меня остановиться.
Я обернулся — и встретился с зелеными глазами блондинки. Она скользила взглядом по комнате, будто пытаясь понять, где находится, и, вероятно, пока не замечала меня.
Когда её глаза зацепились за мои, она на миг опешила, но быстро вернула себе контроль — будто решила, что слабость я видеть не должен.
— Где мы? — голос был хриплым, но твёрдым.
— Ты в доме Фальконе, — коротко ответил я, не отводя взгляда.
Она уже сидела, опершись о спинку кровати. Её волнистые волосы спутаны, плечи напряжены, но в
зеленых глазах осознанность, держится она прямо — словно любая трещина в стойкости будет означать поражение.
— В доме Фальконе? — переспросила она, и её глаза на секунду стали такими большими, что я почти услышал, как внутри неё что-то щёлкнуло.
Я кивнул и приподнял бровь, заинтересованный ее реакцией.
— Да. Слышала об этой семье?
— Боюсь, Массимо Фальконе, ты совершил большую ошибку, привезя меня сюда.
Я напрягся, не сводя с нее глаз.
— Откуда ты знаешь меня? — спросил я ровно, но внутри уже прокручивал варианты: кто она, что она знает и почему ее взгляд такой осведомленный для случайно жертвы? Неужели это действительно подставная девушка?
— Предпочитаю знать «врагов» в лицо, — ответила она, пожимая плечами, словно находилась в обыденной для нее ситуации.
— Кто ты? — я сделал шаг ближе, прищурившись.
— Хм, я думала, ты давно понял, кого спас, — протянула она, чуть склонив голову. — Я Беатрис. Беатрис Кавалларо.
Блядь. Имя эхом разнеслось в голове. Она — дочь семьи, с которой у нас велась многолетняя война. Девушка, к которой я даже приближаться не должен был. Дочь Данте Кавалларо.
Враг. И сейчас она сидела в моей спальне, завернувшись в мой плед, с таким видом, будто и не собиралась умирать этой ночью.
— Кавалларо, — повторил я, сжимая пальцы.
От злости. От понимания, что я втащил врага в наш дом - на руках, как чертов спаситель. И теперь это точно придется объяснять отцу, дядям, самому себе.
— Смотри, — выдохнул я, подавляя раздражение. - Если это какая-то ловушка твоего брата..
— Ты подозреваешь меня? Моя семья никогда не стала бы рисковать мной, — ответила она, вскинув подбородок, словно одна даже мысль о том, что ее отец ее бросит в самое пекло, казалась ей унизительной.
И в этом была правда.
Данте не прикасался к женщинам. Поэтому он точно не стал бы использовать женщин своей семьи.
Почвы для подозрений не было.
Перед глазами всё ещё стояла картинка, как я застал её там: хриплое дыхание, рваные движения, чужие руки, сжимающие её. Это было не театром и не подставой. Я бы заметил.
— Я понимаю, что ситуация кажется весьма спорной, — продолжила она, заставляя меня вновь перевести свой взгляд на нее, — Но с чего бы мне полагать, что это не вы меня похитили?
— Мы? — я усмехнулся без тени веселья. — Если бы это сделали мы, ты бы сейчас не сидела у меня в комнате под пледом, а в подвале.
Она кивнула.
- Именно поэтому я не задаю тебе глупых вопросов, Фальконе - ответила она, глядя прямо мне в глаза. Ни страха. Ни мольбы - только упрямство. Между нами повисла тишина.
— Тогда выходит, я должна благодарить тебя? — нарушила она молчание, её голос был ровным, но в нём проскользнуло что-то, что зацепило. Может, сарказм. Может, усталость.
— Нет, — отрезал я, — Ты должна понять, что теперь все гораздо сложнее.
Черт. Злость менялась, смешивалась с раздражением и чем-то ещё — липким, нежеланным. Внутри разрасталось неприятное ощущение, что, спасая её, я взял на себя больше, чем хотел.
Прекрасно. Теперь, кроме того, что мы должны выяснить, где Карлотта и кто ее похитил, придется еще и связаться с Кавалларо, а мне вдобавок выдержать допрос старших и их ярость, когда они узнают, кого я притащил.
Я в последний раз взглянул на Кавалларо:
— Не выходи отсюда, — сказал я тихо, — И никому не открывай.
Она тихо фыркнула:
— Поверь, Фальконе, я пока не в том состоянии, чтобы убегать.
Я остановился лишь на секунду, но всё же пошёл дальше.
Я спустился в гостиную, где гул голосов стих при моём появлении. Воздух был густым, пахнущим камином и напряжением.
Невио и Алессио, уже вернувшиеся, стояли плечом к плечу, руки скрещены на груди — одинаково настороженные, но по-разному: один кипел внутри, другой ждал. Отец опирался о каминную полку, взгляд — острый, как лезвие. Савио сидел в кресле, наклонившись вперёд, локти на коленях. Римо — чуть в стороне, с хищной выжидательной осанкой, как будто я был добычей, а не его племянником.
— Ну? — нарушил тишину Римо. — Кто она?
Я встретил его взгляд, прямо сказал.
— Беатрис Кавалларо.
Мгновение все замерли. Лишь Савио медленно выпрямился, а уголки губ Римо изогнулись в ироничной усмешке.
— Блядь, — протянул он. — Ты притащил в наш дом дочь Данте Кавалларо?
— Я нашёл её там, где мы потеряли след Лотты, — ответил я ровно. — Она может знать, где её держат. Или помочь выйти на тех, кто это сделал.
— Может, — холодно бросил отец, наконец подняв на меня взгляд. — Или она приманка.
Я покачал головой.
— Нет, — сказал я твердо, - Кавалларо не трогают женщин. И если её хотели убрать так же, как Карлотту, нам нужно выяснить, кто за этим стоит. Вероятнее всего, эти события связаны.
— Если старик Данте решит, что это мы похитили его дочь, он сожжет весь Вегас, — хмыкнул Алессио, все это время наблюдавший со стороны.
Римо прищурился, он выглядел как чертова бомба замедленного действия:
— Ты решил рисковать домом, семьёй ради этой версии? Ты хоть представляешь, что может разразиться настоящая война.
— Да, чёрт возьми! Ради Карлотты. Если есть хоть один шанс, что она знает хоть что-то, мы должны его использовать. У нас не так много времени.
Но я утаил, что сделал это не только из-за Карлотты. Даже если бы не вся эта ситуация с Лотти, я бы все равно ее спас. Что-то в её взгляде полном ужаса задело во мне ту часть, которую я считал мёртвой. Я не собирался становиться её спасителем, но в тот момент мысль о том, что её могут сломать, показалась невыносимой.
В комнате наступила густая, давящая тишина. Савио поднялся с кресла, медленно подошёл ко мне, похлопал по плечу и сказал:
— Племянник прав. Если она — ключ к Лотте, мы должны сделать всё возможное.
Римо, поигрывая костяшками пальцев, перевёл взгляд с меня на отца:
— Как бы сильно я не хотел подпортить настроение Данте, он должен узнать, что его дочь у нас, — произнёс он медленно, но с той самой опасной ноткой, от которой обычно начиналась стрельба.
Папа кивнул.
— Если он узнает об этом не от нас, а от кого-то третьего, он сочтёт это вызовом. Мы знаем, что будет дальше.
— Мы не похищали её, — вставил я.
— А он подумает, что похищали, — отрезал отец. — Для Кавалларо это будет как спичка в канистру бензина — рванет мгновенно.
Савио вздохнул, опустив плечи.
— Значит, звоним. И быстро. Но говорим так, чтобы они поняли — мы не держим её в плену, и пусть забирают, когда захотят.
— Она пока никуда не поедет, — бросил я, и встретился с удивленными взглядами. — Сначала я хочу, чтобы она рассказала всё, что помнит о той ночи. Если это хоть как-то приблизит нас к Карлотте, она останется здесь до конца разговора.
Между мной и отцом проскочила молчаливая искра. Он не возразил.
Римо усмехнулся.
— Тогда делай из этого «гостеприимный приём», племянник.