Проснись

- Ты уже не несешь никакой ответственности за нее.

Было слышно, как Эдгар цокнул зубами, после чего прижал к себе ребенка еще сильнее, что тому становилось труднее дышать. Окровавленными руками он испачкал ее бежевое платье, что выдавалось в приюте каждой девочке. Ее лицо тоже было испачкано в крови. Но сейчас страх вида отступил на задний план. Сейчас голову занимала лишь мысль – остаться живой. И не только ей, но Эдгару и его дочери она тоже желала жизни. Но что же делать?

Это было словно какой – то игрой. Эдгар стоял на корточках, обнимая ребенка. Женщина стояла со своим приспешником в паре метров. И никто не шевелился. Было понятно. Если шевельнутся первые – вторые моментально начнут действовать, и живыми мужчина с девочкой точно не выберутся. В целом, тот же итог их ждал, если первыми шевельнутся те, кто сейчас стоял в дверях.

- Ну что? – наклонив слегка набок голову, спросила женщина, немного прищурив глаза. Ее алые губы расплылись в легкой улыбке. Столь такой же игривой. – Мы так не будем сидеть до утра, верно? Феликс...

Кареглазый схватил девочку на руки и метнулся к окну моментально. Ноги заплетались, но он держался. Он выскочил с ней из окна и помчался вперед.

- Мне догнать их? – спросил Феликс, подойдя к окну.

- Не стоит. С ним она все равно далеко не уйдет. А он...если не вернется сюда, все равно умрет. Ты хочешь такой же участи, как у него.

- Нет.

- Вот и отлично. Позови Марка. Здесь надо же кому – то закончить уборку.

Она поправила выбившиеся из пучка пряди волос и вышла из комнаты, в последний раз кинув презрительный взгляд на комнату.

- Нет! – воскликнула Элис, пытаясь оттолкнуть мужчину, что бы тот опустил ее на землю. – Там твоя дочь! Мы не можем ее там оставить!

Мужчина же ничего не отвечал. С каждой парой минут его дыхание становилось все тяжелее и тяжелее, как у человека, который никогда в жизни не бегал. И с таким хрупким телосложением он еще удерживал девочку на руках.

И когда они уже скрылись в лесу, он остановился, опустил ребенка на землю, взял за руку и пошел дальше в глубь леса, таща ее за собой. Девочка в истерике сопротивлялась, упиралась ногами в землю, пыталась спихнуть его руку с своего запястья.

- Нам нужно вернуться! Эдгар, остановись! Мы должны уйти втроем! – продолжала кричать девочка, пытаясь докричаться до него. Пытаясь донести ему то, что не ее он должен спасать.

Он опустил на нее свой взгляд. Те же карие глаза. И чем дальше они находились в лесу, казалось, что они становились темнее, как ночь. Лишь в моменты, когда на него падали столбы солнечного света, она замолкала, замечая, как все же менялись его глаза. В отклике свету, падающему на его радужки, они искрились зеленцой. Будто в бурой земле появлялись зеленые ростки полевых цветков. Его лохматые черные волосы под дуновением ветра колыхались, как языки пламени, становясь более волнистыми, как виноградная лоза.

Дыхание сперло, и мужчина остановился. Он дышал тяжело, как после пробежки марафона. И в этом окружении древесных крон, где не было слышно даже пения птиц или шелеста кустов, было слышно биение его сердца. Такое сильное, быстрое, громкое...

Чем дольше они стояли, тем все казалось более необычным...

Элис стояла, боясь пошевелиться. Уже не смела сказать и слова. Сейчас на ее глазах внешность человека ни с того ни с сего изменилась и просто его было не узнать. Такое она видела только в фантастических фильмах с перевоплощениями, но не верила, что такое возможно в реальности.

- Нет там моей дочери. – прошептал он. – Уже нет.

Его голос звучал тихо, как будто он боялся кого-то спугнуть. Звучал, словно ветер.

- Но ведь эта женщина... - выдавила Элис из себя, - она же говорила...о ней. Сказала, что твоя дочь в приюте и ты из – за этого никуда не денешься!

- Ты не услышала главного, что она сказала...вспомни. Она сказала это, зная, что ты слышишь. Она надеялась тебя этим зацепить. Использовать тебя. Спровоцировать. – его слова звучали плавно, как будто он без эмоций читал текст. Вот только казалось это лишь из-за того, что он сам хотел так говорить. Понимал, что той, кого он ненавидел, но был обязан подчиняться, это удалось. Хоть и частично. Не было смысла вкладывать эмоции в эти слова.

Девочка не понимала. Ей казалось, что она дословно помнила слова той ведьмы. Что здесь, в приюте, его дочь, из за которой он тут. Он и сам говорил, что Элис ее напоминает. Что он потерял дочь, что...

- Нет...- прошептала она, осознав...

- Прости. Элис, я не хотел тебя оставлять в приюте. В том, в Италии. Прости меня. Мне правда жаль. И сейчас тебе надо вернуться к своим другим родителям.

- То есть ты...

- Да... я твой родной папа...И тебе нельзя здесь долго оставаться. Поэтому иди. Дальше тебе нужно идти самой.

- Но...почему не признался...Если ты не хотел оставлять, почему оставил!? Почему не забрал оттуда!? Почему не забрал у тех родителей, которые меня приютили!?

Казалось вот он, тот момент, который она всегда ждала! Увидевшись с одним из родителей, что ее оставили в младенчестве в приюте, задать все вопросы, которые так ее волновали. А их было не мало!

И тут она остановилась. Остановилась кричать, обвинять, ведь увидела, что он не сможет на них ответить. На все те вопросы, что она была готова на него взвалить! По его бледным щекам одна за другой скатывались слезы. Снова. Как тогда, когда она пришла в его комнату после ужина. Где были разбросаны бумаги, где было тесно и не было окон. Где были ободраны, исцарапаны стены. Она увидела, как он плачет, как тогда, совсем недавно в комнате, где ему приходилось убирать кровь. Кровь одного из детей, о которых он заботился. И вряд ли это был единственный раз...

└⊰✫⊱─⊰✫⊱─⊰✫⊱┘

- Я беременна!

Девушка заскочила в комнату, держа в руках тест, где было две ярко выраженных две полоски. Ее смуглое, загоревшее в лучах итальянского солнца, личико сияло ярче любой звезды. Тонкие алые губы расплывались в улыбке.

Мужчина тут же обратил на нее свой взгляд, оторвавшись от работы за компьютером. Срок сдачи рукописи, над которой он работал, проходя через творческие застои, подходил к концу. Но от такой новости, он не мог продолжать работать. Он вскочил из-за стола и метнулся к возлюбленной. Выхватил у нее из руки тест и внимательно присмотрелся. Две...две полоски...

- Беатрис...ты правда...- радость заглушила его голос, он не мог сказать ни слова. Он кинулся к ней в объятия, не веря своему счастью. – Я так рад!

Они жили вместе уже больше пяти лет. Желанием Беатрис, этой сиреневолосой красотки с хорошим вкусом на путешествия и пиццу, было завести семью. И не такую, которая бы была как камень, не позволяющая сдвинуться с места, а такая, которая была бы для нее всем. Частью ее. Что бы она, ее возлюбленный и ребенок, могли втроем увидеть свет. Но у них не получалось. Эдгар всячески утешал любимую, говоря ей, что, если желание есть и оно сильное, вселенная услышит. Девушка занималась медитацией, посещала всяческие форумы, общалась с будущими мамами, надеясь, что как какая – то болезнь, ей передастся этот счастливый момент. Но в один момент, она поняла, что стала слишком этим одержима. И опустила руки. Особенно после того, как врач озвучил не утешительный вердикт. Подавшись депрессии на некоторое время, девушка осознала, что отсутствие ребенка – это не критично. Ведь не единицы не могут иметь детей. А она просто пополнила их ряды. Эдгар поддержал ее и пообещал, что через год они возьмут ребенка из приюта. И не можно будет взять любого возраста – там уже решать, быть готовым к бессонным ночам или нет.

И вот этот день настал. Когда они стояли в просторной, наполненной солнечным светом комнате, которую наполнял аромат кофе и сливок, и обнимали друг друга, делясь радостью. Слезы счастья были у обоих.

Все было без осложнений. Беатрис умудрилась уже набрать под десять килограмм, что никак не осуждалось со стороны итальянских врачей. И не смотря на дополнительный вес, она была все так же красива, хоть и достаточно уставала. Эдгар же всячески пытался находиться с ней как можно дольше. Следил за тем, чтоб ей не было сложно переносить беременность. Чтобы ни в чем не нуждалась. И пусть он уставал, счастье и любовь к той, кто была с ним рядом и к тому маленькому человечку, что жил и рос внутри нее, затмевало все, что могло ему не нравиться.

- Элис.

- Что? – отвлекся мужчина от готовки ужина. Его стройное тело облегала футболка цвета хаки, а спереди она скрывалась под фартуком, где изображались медвежата. Его лицо уже немного осунулось и покрывалось щетиной. Некоторые ночи давались ему с трудом, ведь его любимая могла просыпаться среди ночи с какой-нибудь хотелкой, или же не могла нормально заснуть из – за болей в животе. Иногда ему приходилось работать даже ночью, чтобы заработать побольше денег на детскую кроватку и витамины для жены. И получалось так, что не хватало времени даже просто побриться.

- Если у нас будет девочка, хочу, чтобы у нее было это имя.

- А если мальчик? – усмехнулся Эдгар, решив раззадорить свою жену и вывести на спор, но не удалось.

- Нет! Я уверена, что будет девочка! Чувствую. Да и у нас в семье, в основном, рождаются только они. – вскрикнула она и ее глаза сверкнули. Голос звучал ровно и уверенно. На что мужчина лишь нежно улыбнулся и выключив огонь на плите, начал раскладывать еду по тарелкам.

Аромат сыра, мяса и специй охватывал всю кухню, заставляя пробудиться аппетиту даже у тех, кто есть не особо и хотел. Эдгар еще со времен университета научился готовить. И, скажем так, его стрепня – одно из того, что в нем полюбила эта девушка.

-Ну и почему же именно Элис? Тебе не кажется, что оно слишком простое?

- Нет. Оно очень красивое. А еще я прочитала, что если на латинском языке расшифровывать это имя, то будет означать «окрыленная». А если на древнегреческом, то «истина» или «правда». Думаю, ты, как писатель, должен в этом найти что-то вдохновляющее.

Эдгар сделал задумчивый вид. Посмотрел в потолок, словно пытался там что-то найти. После чего устремил свой изумрудный взгляд на собеседницу.

- А я могу выбрать имя? Или может есть еще варианты?

Лицо девушки окаменело. Ее глаза уставились на мужчину с такой выразительностью, будто этим взглядом она пыталась из него вытащить какую-то правду, как амазонка.

- Нет. – ответила она в утвердительной форме. Это мое окончательное решение.

Мужчина посмеялся и согласился. На самом деле ему понравилось имя. Но надежда на то, что можно будет узнать значения каких-нибудь еще имен из ее уст, чтобы в дальнейшем выбрать какое-то для персонажа своего романа, все же была.

Крик оглушал. Окутывал пространство. Приглушенный свет. Впервые за долгое время, да и, наверное, впервые за все время, что он был с ней, он увидел ее на столько страдающей. Казалось, она потеряет голос. Она сжимала его руки до хруста костей, но он терпел, осознавая, что сейчас ей в миллионы раз больней. Уже начал проклинать ее желание иметь ребенка. Проклинал тот счастливый день, когда они разделяли радость от увиденного результата на тесте. Проклинал тот день, когда они выбрали ей имя. Он боялся. Молил господа, что бы все было хорошо. Чтобы все быстрее закончилось.

И вот раздался крик. Не ее. Более звонкий. Крик, что не приносил беспокойства или страха. Наоборот. Крик, который воодушевлял.

- Элис... - прошептала сквозь улыбку девушка. Ее голос стал очень тихим, слабым. Каждый звук, казалось, давался ей с трудом.

- Да. Это наша дочка. У тебя получилось... - Эдгар поцеловал Беатрис в влажный от пота холодный лоб и погладил ее сиреневые волосы.

- Прошу...позаботься о ней...ведь мы... - на ее глаза наступили слезы и голос стал еще сильнее дрожать, - так о ней мечтали...так ждали ее...

- Хорошо. Прошу, отдохни. Тебе надо набраться сил.

Он отпустил ее руку и вышел.

- Ваша жена скончалась. Примите мои соболезнования.