Сдавайся

– Учитель!

Дженна с такой силой навалилась на дверь в комнату Оби-Вана Кеноби, что тот от неожиданности подскочил на кровати, резко вырванный из глубокого сна. Ведром ледяной воды на него обрушился коридорный свет и руки Дженны, вцепившиеся в его рубаху.

– Юная леди, во имя всего, что есть во Вселенной, что заставило тебя... – забормотал джедай, потирая глаза, однако задыхающаяся ученица не позволила ему договорить.

– Мы должны уходить отсюда! – выпалила она.

На этом моменте Оби-Ван окончательно проснулся. Резко и ярко, как это бывает после утреннего умывания, в его сознание ворвалась бодрость, и она совсем не была приятной. Сердце стиснуло некое дурное предчувствие.

– Что случилось? – спросил мужчина, кладя ладонь на плечо Дженны.

Она выглядела растрёпанной и сонной, видно было, что девушка сама едва выскочила из кровати и сразу побежала к наставнику. Кеноби сразу догадался, что Дженна увидела сон, причём такой, который заставил её, не дожидаясь рассвета, прийти и рассказать о чём-то важном.

– Ваш наставник говорил со мной, – девушка потёрла глаза, отчаянно пытаясь их продрать. – Мы должны покинуть Храм немедленно, нам всем угрожает опасность!

– Квай-Гон? – Оби-Ван не на шутку удивился; у него не было сомнений, что Дженна говорит правду: в эту пользу говорило хотя бы его собственное нехорошее предчувствие. – Он явился тебе во сне?

– Да, и он сказал, что сюда вот-вот заявятся ситхи!

Кеноби почувствовал, как внутри становится холоднее. Ну, конечно. На Корусанте долгие и тёмные ночи, а Энакин, ещё во времена когда был джедаем, предпочитал нападать из темноты.

– Их остановит наше ПВО, Дженна, – Оби-Ван постарался хоть немного успокоить дрожащую от волнения ученицу. – Они не прорвутся дальше тропосферы. В конце концов, после атаки на Сенат было решено усилить меры безопасности, и...

– Разве вы не чувствуете?! – выпалила девушка,прижимая ладонь к своей груди, точь-в-точь к тому месту, в котором ёкнуло и у самого джедая, когда он проснулся. – Вот здесь? Не ощущаете что-то такое холодное?

Кеноби вздохнул. Похоже, сегодня ему не суждено будет выспаться.

– Ладно, дай мне минуту, – согласился он, вставая. – Мне нужно переодеться.

Когда они вдвоём вышли из жилого сектора, остальные джедаи и их ученики в массе своей ещё спали, не подозревая ни о чём. Это казалось Оби-Вану странным: почему только они с Дженной чувствуют неладное?

– Нужно доложить магистру Йоде, – произнёс Кеноби, вызывая лифт к верхним помещениям Храма. – Я пойду к нему, а ты осмотрись. И будь на связи, юный падаван.

Дженна кивнула и ответила ему тихо, почти шёпотом:

– Да пребудет с вами Сила, учитель.

– Да пребудет с тобой Сила.

ЗА 8 СИСТЕМНЫХ ЛЕТ, 6 МЕСЯЦЕВ И 3 ДНЯ ДО ЭТОГО

Невысокая женщина в отчаянии склонилась над древними письменами, разверзшимися на её столе густым месивом из имён и историй. Пальцы, местами покрытые багровыми пятнами, стискивали пожелтевшую бумагу и скребли поверхность стола в стремлении сдержать рвущуюся наружу ярость.

– Да как она посмела? – шипела женщина сквозь зубы, глаза бешено скакали от одного окна к другому. – Как ей хватило наглости?

– Ваше Превосходительство, – голос подчинённой заставил женщину вырваться из терзавших её мыслей. – Всё готово. Жертва была принесена.

Эта новость успокоила трепещущее от гнева сердце главы культа. Её челюсть перестала лихорадочно сжиматься и разжиматься, а зубы наконец оставили в покое внутреннюю часть щеки. Всё, больше никто не помешает великим планам сбыться.

– Чудесно, – выдохнула женщина, поворачиваясь к помощнице с блаженной улыбкой на лице, словно несколько секунд назад оно не было искажено гримасой ярости. – Сообщи всем, чтобы собрались в главном зале.

– Слушаюсь.

Как только молодая помощница ушла, взмахнув подолом длинной чёрной мантии, женщина взглянула на собственное отражение в зеркале у стены, зная, что видит себя в последний раз, но внутри надеясь, что всё запланированное не сработает...

– Проклятье! – выругалась она. – Греховные мысли, внушённые мне слабаками и ничтожествами, которые меня окружали. Трусы. Предатели!

В комнате больше не было никого, и оскорбления, к сожалению, не дошли до адресатов.

– Я всем вам покажу, – женщина распахнула шкаф и сняла с вешалки роскошный чёрный плащ, отороченный золотом и серебром. – Вы все увидите, на что способна Саинн Вивер.

Цок.

Цок-цок.

Цок-цок-цок.

Её каблуки отстукивали медленный, размеренный ритм по каменному полу онемевшего храма. Древнее пристанище ситхов, он долгое время пустовал, пока его, это разорённое джедаями многие века назад гнездо не заняли те, кто сегодня приносил сакральную жертву.

Саинн шла, и соплеменники шептали её имя в темноте, сложив ладони в молитвенном жесте.

Она плыла как одинокая лодка, сопровождаемая вуалеобразным плащом, который как призрак, как тень следовал за ней по пятам, иногда касаясь приближённых своей хозяйки и вызывая у них вздохи восхищения.

Шаг за шагом Саинн приближалась к главному залу храма, идя вдоль величественных статуй древних ситхов, исполинских колонн и каменных окон. Снаружи разверзло свою пасть бескрайнее буйное море одинокой планеты, находившейся на отшибе Галактики. Все, кто оставался за спиной женщины, поворачивались и следовали за ней. В конце концов, когда Саинн ступила в освещённый факелами центральный зал, самое большое помещение в храме, там собрались все, кто присутствовал в здании (да и на планете вообще).

В центре зала возвышалась огромная статуя мужчины в чёрных одеждах. Его лицо скрывала мертвенно-белая маска, а глаза-провалы выглядели ещё страшнее чем обычно в полумраке, который царил в помещении. Рука великана была протянута вперёд не то в просящем жесте, не то в призывном.

– Всё готово, госпожа, – шепнула одна из помощниц, когда Саинн подняла глаза на величественную статую. – Прикажите, и мы начнём.

– Вы подготовили сосуд? – не оборачиваясь, спросила женщина.

– Да. Пожалуйста, идите за мной.

Под благоговейные вздохи собравшихся людей, одетых в мантии с капюшонами, Саинн, единственная, кто не скрывал здесь своего лица, подошла к каменному постаменту, напоминающему алтарь. Вокруг него лежали несколько комплектов одежды. Чистых, новых, кажется, надетых всего единожды. Обведя их взглядом, женщина удовлетворённо кивнула.

– Сакральная жертва принесена, – подтверждая мысли Саинн, тихо произнесла её помощница. – Джедаи заплатят за смерть наших братьев. Мы обращаемся в Силу, чтобы отдать её лучшему из нас...

– И обратить против худших, сделав Вселенную чище, а себе дать шанс на перерождение через Силу, – закончила женщина. – Точно так.

Переведя взгляд на алтарь, она осмотрела мужчину, лежащего на шерстяной подстилке. Он был одет в белое, выделяясь ярким огоньком на фоне присутствующих. Худощавое лицо было удивительно красивым, и Саинн невольно задумалась, что хотела бы иметь такого сына.

– Как его зовут? – спросила она.

– Вилотраэль Махаматра, – отозвалась помощница. – Он был пилотом республиканцев, участвовал в боях шестьсот восемдесят один раз, сорок два раза был ранен, трижды был в госпитале. Семья неизвестна. По нашей информации, альдераанский сирота. Чувствительности к Силе при жизни не имел.

– Хорошо, – Саинн опустила ладонь и коснулась ледяной кожи мужчины, мысленно сожалея, что не ощущает биения его сердца.

Несколько мгновений простояв у бездыханного тела лётчика и нескольких комплектов одежды, оставшихся от самых верных её прислужников, женщина мысленно воззвала к своему далёкому, недосягаемому Учителю. В очередной раз попросила его дать ей крохи его могущества, позволить исполнить задуманное.

"Это таинство будет спасать жизни и карать нечестивых, – мысленно сказала она себе. – Молю, о, Мудрейший, Губитель Всех Миров, Великий Опустошитель... позволь мне искупить твой грех и низвергнуть существующий порядок."

Когда Саинн повернулась к сторонникам, все они немедленно опустились перед ней на колени. Её густые чёрные волосы, слегка вьющиеся, дикие и необузданные поблёскивали в свете множества факелов, прикреплённых у стен вокруг.

– Пора, мои Братья и Сёстры, – женщина развела в стороны руками и запрокинула голову, обращаясь не то к статуе, не то к небесам за высоким сводчатым потолком. – Пора!

ХРАМ ДЖЕДАЕВ, 19 ДБЯ

– Так и знала!

Дженна, тяжело дыша, припала к стене тюремного отсека. Внутри никого не было. Дрожащей рукой девушка надавила на кнопку устройства связи.

– Учитель! Раэль пропал!

Оби-Ван Кеноби едва успел выйти из личной комнаты магистра Йоды, как вдруг его наушник сотрясся от крика Дженны.

– Раэль? Как это – "пропал"? Ты что, спустилась в темницу?

– Учитель, он заодно с ситхами! – игнорируя вопрос Оби-Вана, выпалила Дженна. – Я просто следовала чутью, мне...

– Послушай, – Кеноби перебил её, и в его голосе слышалось неподдельное беспокойство; он зажал второе ухо и прислонился к стене, говоря низким, серьёзным голосом, – Дженна, не смей к нему приближаться. Тебе не одолеть взрослого ситха в битве один на один.

Оби-Ван был абсолютно уверен, что сейчас ученица начнём спорить и скажет, что способна хотя бы задержать лжеца до прихода основных сил джедаев. Однако девушка согласилась:

– Хорошо, учитель. Как скажете.

– Встреться со мной в жилых коридорах, – распорядился Кеноби, выдыхая с облегчением. – Я объявлю срочный совет магистров, и до его окончания тебе лучше оставаться в безопасности.

– Я хочу разбудить Ваата, – неожиданно произнесла Дженна. – Он предупредит остальных падаванов.

– Ни в коем случае, – возразил Оби-Ван, и на мгновение воцарилась тишина.

Дженна всё понимала. Если она ошиблась, если это был просто сон, вдвоём Оби-Ван и его ученица вот-вот поставят и без того пребывающих в напряжении обитателей Храма на уши. Это вызовет ещё больше подозрений в сторону девушки. В конце концов, наставник поверил ей, но всё же не хочет, чтобы новость распространялась слишком быстро. Не хочет суеты? Или всё-таки не до конца уверен, что Дженна говорит правду?

– Вы считаете, что я могу ошибаться? – спросила девушка, и её голос стал чуть ниже. – Я говорю правду.

– Все могут ошибаться, мой падаван, – Оби-Ван вздохнул, и это только подтвердило слова его ученицы. – Сначала я посоветуюсь с магистром Винду, и мы решим, что делать дальше.

– Разве вы только что не разговаривали с Йодой?

– Его нет в комнате. Кажется, куда-то ушёл и в ближайшее время возвращаться не собирается: его постель заправлена.

Надеясь, что Йода тоже почуял неладное и ушёл, чтобы подготовиться к нападению, Дженна вернулась в жилые комнаты. Сев на подоконник в коридоре, она прислонилась к стене оконной ниши и закрыла глаза, прислушиваясь к своим чувствам. Сердце бешено колотилось о грудную клетку, и эту эмоцию Дженна узнала сразу: её стискивал страх. Страх вновь проиграть битву, страх перед предательством, страх потерять контроль над собой как тогда, на родной планете...

"Вот бы рядом была Гвен или родители, – думала девушка, выравнивая дыхание. – Когда рядом семья, не так страшно встречать опасности. И как джедаи живут без семей?"

ЗА 8 СИСТЕМНЫХ ЛЕТ, 6 МЕСЯЦЕВ И 3 ДНЯ ДО ЭТОГО

– Вот и настал день нашего триумфа, – заговорила Саинн, обводя присутствующих торжественным, материнским взглядом. – Все мы собрались здесь, чтобы узреть возрождение из пепла той силы, которая была утрачена в веках, уничтожена, растоптана варварами и разнесена по Вселенной в виде фрагментов, осколков былого величия.

По толпе собравшихся прокатился негромкий гул одобрения. Женщина продолжала говорить.

– В этот священный день все вы приносите огромную жертву во имя справедливости, Великой Жизни и процветания того, что лишённые ума и сердца дикари считают противоестественным, – рокотала Саинн, поднимаясь по ступенькам на пьедестал, с которого, возвышаясь над смертными, статуя древнего ситха смотрела на них глазами-дырами. – Но вы, те, кто Проснулись, те, кому Губитель Всех Миров доверил свою Благодать, вы способны видеть мир и космос в капле воды, вы слышите в каждом стуке своего сердца пульсирующий яд, который должен впитать этот блаженный сосуд, чтобы искупить ваши грехи и грехи Великого Опустошителя.

Женщина вскинула руку, взывая к статуе в белой маске. Толпа в ответ одобрительно завыла, кланяясь в религиозном экстазе.

– И тогда все мы станем чистейшей водой, сольёмся вместе воедино в чистую Силу, воплотимся, прощённые и безгрешные, в величайшем чуде, которое только может существовать во Вселенной... в новой жизни.

Громкость гула толпы всё нарастала, с каждым мгновением приближая момент истины. Движением руки Саинн подняла тело мужчины-пилота с алтаря с телекинетически перенесла его в протянутую ладонь великана-ситха над головами собравшихся.

– Возрадуйтесь же нашему вознесению, Сёстры и Братья! – голос женщины был таким звучным, что слова, которые она произносила, напоминали ритуальную песню, отскакивая от отделанных камнем стен древнего храма. – И воссияйте чистой Силой во имя нашего Владыки, что опустошал миры, пожирая нечестивых и одаривая благодатью верных ему!

Толпа вновь взвыла, и по движению руки своей предводительницы заговорила монотонным, молитвенным рокотом:

– Мы обращаемся в Силу...

Саинн Вивер подняла руки, чувствуя, как они наливаются чистым огнём.

– Чтобы отдать её лучшему из нас...

Незнакомое щекочущее ощущение разлилось по телу от кистей до пяток, вызвав на лице женщины счастливую улыбку. Саинн припала к ногам статуи, подвывая вместе с толпой сторонников:

– И обратить против худших, сделав Вселенную чище...

Внезапно на мгновение, одно лишь мгновение, перед лицом женщины возникло лицо её дочери, уводящей прочь маленькую внучку.

Голос Саинн дрогнул.

– А себе дать шанс...

Но поворачивать назад уже было поздно.

– На перерождение...

Глаза статуи, веками хранившие в себе всю тьму и пустоту этого мира, вдруг вспыхнули. На ладони древнего ситха засиял яркий луч, и воздух наполнился криками людей, хором бесчисленных голосов, вторивших друг другу:

– Через Силу... Через Силу!.. Через Силу!..

Саинн ощутила, как пылающий поток чего-то раскалённого проносится через её тело, питая мёртвый камень и кровавую плоть, разгоняя кровь по остекленевшим венам. Женщина до смерти боялась открыть глаза. Перед ними лихорадочно проносились картины ранних и поздних лет её жизни: детство в горячих песках и пронзающий холод, рабство, люди в одиноких промёрзших домах, рождение ребёнка... появление внучки... и зеркало.

То самое зеркало в коридоре.

"Я смотрю на себя в последний раз?" - подумала она тогда.

И уже знала ответ.

Когда женщина открыла глаза, к её собственному удивлению, она не умерла. Дыхание было тяжёлым, а всё тело сковала невыносимая боль. Ощупав лицо, Саинн поняла, что мгновенно состарилась до дряхлости, кожа её обвисла, а перед глазами застыла странная белёсая пелена.

Приподнявшись, женщина почувствовала, что едва может стоять. Кости, мышцы – всё дрожало, каждая клеточка тела отказывалась слушаться. Вокруг тут и там лежала одежда: сапоги, рубахи, накидки, перчатки, капюшоны... бесчисленное множество теперь уже бесхозных тряпиц.

Мгновение спустя Саинн вспомнила, где находится и что произошло. Она немедленно подняла глаза вверх, к протянутой руке статуи ситха в белой маске, и вскинула ладони, чтобы снять оттуда тело молодого пилота... но ничего не произошло.

– Что за чёрт? – женщина стиснула челюсти и попробовала снова, снова... но ничего не вышло. – Проклятье! Этого не может быть!

Внезапно сверху раздался мягкий, сонный голос:

– Помогите...