2 глава
— Это был ты? Тогда в доме Грегори? — спросила я, нарушив напряжённое молчание.
В сознании мелькнуло воспоминание о тёмной комнате в доме наставника. Онемевшие конечности после трехдневной комы. Лёгкое прикосновение к руке, тепло которого пробудило ото сна, после того, как опустошенный Лауры Блэк прострелил мне плечо в лесу.
Локи остановился посреди коридора. Вопрос явно застиг его врасплох. Широкие плечи парня резко напряглись, но спустя секунду расслабились, и он обернулся с обворожительной улыбочкой, которая уже безумно меня раздражала.
— А вы гостили у Грегори? Уверен, его нора не блещет радушием и гостеприимностью. Я об этом ни сном, ни духом, — заверил он, но как-то слишком неубедительно.
Более чем уверена, что они знали о месте нашего пребывания. Конечно, даже если бы это и был он, признания выбить всё равно не удалось бы. Мы двинулись дальше.
— Если вы тогда ещё не знали, чья я дочь, с какой целью тебя отправили в лагерь?
Локи тяжело вздохнул и открыл последнюю дверь слева.
— Во-первых, мне в любом случае нужно было собрать о вас информацию, вы же новое поколение. Новые кандидаты, — протянул парень, за что захотелось вмазать ему. — Во-вторых, король единственный, кто лично знал предыдущую королеву, поэтому ему хотелось узнать, что из себя представляешь ты.
Он сделал особый уклон на слове ты, и пропустил меня вперед. От помпезности этой комнаты слегка перехватило дыхание.
Помещение было огромным, с высокими потолками, с которых свисали две роскошные хрустальные люстры. Стены покрывали светло-розовые обои с флористическими узорами, по углам покрытые лепкой невероятно тонкой работы. Большая двуспальная кровать с резным золочёным изголовьем занимала большую часть комнаты, как большую её часть занимали маленькие декоративные подушки всевозможных цветов. Три высоких французских окна заслонял лёгкий бледно-розовый, почти белый тюль. На небольших шкафчиках с плетёнными ножками, размещенных по бокам от кровати, стояли стеклянные вазы с цветочными композициями.
— И что же было написано в наших досье, мистер разведчик? — поинтересовалась я, продолжая осматривать красоту этих воистину царских покоев.
— Тебя интересует, что я написал об экспансивности Рэйвен, когда дело доходит до бурного выражения её недовольства, безгласности Марли и самолюбивости Кая или же твоё собственное досье?
Ох, если не лгать хотя бы самой себе, то да, меня это безумно интересовало. Но не лгать самой себе уже тяжело, так что не лгать ему я точно не смогу.
— Судя по описанию предыдущих Хранителей, твой проницательный взгляд искал в нас только лучшее, поэтому можешь не продолжать.
— Вон та дверь, — с довольной улыбкой Локи указал на дверь справа от туалетного столика, — ведет в ванную. Одежда в шкафу. Я приду около семи, чтобы отвести на ужин. Отдыхай, принцесса.
Он, в открытую насмехаясь, поклонился и закрыл за собой дверь. Очевидно, что ему доставляла удовольствие ситуация, в которой я оказалась по своей же воле.
— О, и да, я написал о твоем дрянном, порой вспыльчивом характере и суицидальных наклонностях, когда дело касается спасения других, — заявил он, просунув голову в дверь, а потом действительно исчез.
Вот ведь гад.
Интересно узнать, когда это мой характер был дрянным? Да я вела себя как ангел божий, пытаясь завоевать доверие детей и внимание Адриана. Живот скрутило. Чёрт, зря это вспомнила.
Я осмотрелась. Здесь было очень красиво, возможно, даже уютно и одиноко. Вдруг с особой силой ощутилось одиночество, которое теперь подчеркнула эта невыносимо большая комната. Вот бы сюда Пушистика, мое пребывание здесь значительно улучшилось бы.
Я провела рукой по постельному белью. Шёлк. По тюлю. Мягко. В громадном шкафу, средневековые дверцы которого создавали звук подобный стону умирающего животного, оказалось очень много одежды. К сожалению, всё её разнообразие как начиналось, так и заканчивалось платьями, что изрядно подпортило остатки настроения. Маленькие часики на шкафчике рядом с цветами показывали 14:47. Значит, у меня еще целых четыре часа в запасе.
Я направилась в свою новую ванную и застыла в дверном проходе, шокированная увиденным. Стены и пол из белого мрамора были в некоторых местах разрисованные большими розами. Здесь тоже вокруг присутствовала лепка, и выделялась она еще больше, чем в комнате, за счет золотого цвета. Первой в глаз бросилась большая, круглая, мраморная ванная прямо под окном, напротив дверей. На правой стене висело довольно-таки большое зеркало, а под ним находилось целых две раковины. Не хватало лишь золотых ручек, инкрустированных драгоценными камнями. Но и их отсутствие покрывали очередная хрустальная люстра и еще парочка ваз с цветами, стоявшими везде, где только можно.
Такой роскоши не видела даже на страницах модных журналов. Даже в самых смелых мечтах. Может, это эгоистично и не совсем приемлемо в моём положении, но в глубине души я ликовала от того, что это всё моё. Пусть и на время. А по взгляду на фасад особняка и не сказвлв бы, что внутри скрывается такая царственность.
В шкафчике, висящем рядом с зеркалом, отыскались новая зубная щетка, расческа для волос, гель для душа и шампунь. Конечно же, карамельный. Возможно, Локи действительно осведомлён в чем нуждаются юные леди. Нужно будет попросить, чтобы он приобрел и тампоны, пожалуй, не последнюю вещь в списке необходимых юным дамам штучек.
Из-за того, что Центр обошёлся лишь парой душевых кабинок, горячую ванную я принимала, кажется, лет сто назад. В стене, рядом с которой находилась ванная, было что-то вроде ниши со сложенными в стопку полотенцами внизу и несколькими полочками повыше, на которых стояли численные склянки с ароматическими маслами, лосьоны для тела, маски и крема в придачу ко всему тому, что уже отыскала. Я включила горячую воду, и комната вмиг заполнилась паром.
Следующие полчаса просто бездвижно наслаждалась теплом, разглядывая рисунки роз на стенах. Лишь когда кожа начала морщиться, я решила использовать не меньше половины средств, предоставленных в моё расположение. Тело от них стало мягче, а волосы избавились от жёсткости. В шкафу не имелось и двух одинаковых платьев ни пошивом, ни цветом. Рука сама собой потянулась к последнему платью белоснежного цвета, и я не стала противиться.
На плече алел шрам от пулевого ранения. В связи с непредвиденным отъездом из Центра, швы пришлось снимать Локи. Вернее, охранникам не понравилось шипение, которое я издавала, пытаясь вынуть нити самостоятельно, поэтому они вызвали Локи. Мерлин когда-то сказал, что со временем он не будет таким заметным, но я прекрасно понимала, что эта отметина до конца жизни будет напоминать мне о незаконченной встрече со смертью.
Чем дольше сидела без дела, тем неудобнее казалась кровать. Последние две недели привели к тому, что я возненавидела ленивое ничего не делание, хотя целых восемнадцать лет именно этим и жила. В последнее время меня начало преследовать ощущение, будто все вплоть до нападения на наш новый дом было моментами из какой-то другой жизни. Смех отца, ворчание мамы, издёвки Линдси Тартен и занятия с мистером Эбботтом. Воспоминания смазывались, будто принадлежали не мне, а кому-то другому.
Чисто теоретически, так и было. Той жизнью жила Тесса Стоун — одинокая девушка, брошенная дочь, книжный червь. Не знаю, в какой момент она уступила место другой личности. Тесса Торн совершенно точно не страдала от одиночества и в меру обстоятельств в полной мере осознала, что до этого просто купалась в родительской любви. А ещё Тесса Торн была Хранителем и убийцей.
Спрыгнув с кровати, я целенаправленно двинулась к двери. Если буду и дальше сидеть без дела, утоплю саму себя в горькой правде.
Ручка поддалась, и я выглянула в коридор. Никакой охраны. Похоже, Сириус даже на секунду не задумывался, что могу сбежать.
В этом крыле было ещё три комнаты. Двери, ведущие в них, все до одной были заперты. С другой стороны лестницы располагалось правое крыло, в которое я не осмелилась заглянуть. Слишком уж темно и непривлекательно оно выглядело.
По лестнице спускалась на цыпочках. Может, это и глупость, ведь формально находилась в доме родного отца... Но кому я лгала? Ежу было понятно, с какой целью Сириус отправил Локи на церемонию. С какой целью раскрыл ложь Айлиен. Интересно, о моей ненависти к обману тоже было указано в досье Локи или это чистая случайность?
Каждому Опустошителю хотелось донести Хранителю, что его сторона лучше, а что могло быть более достойным, чем Королева Хранителей принявшая тёмную сторону? Предполагаю, Сириус считал, это значительная привилегия то, что я его дочь. Оставалось понять: он фанатик или узурпатор.
Приблизившись к гостиной, где мы ранее встретились, я услышала голоса. Дверь была приоткрыта, но не столь широко, чтобы увидеть лица говоривших.
— Мне стоит волноваться?
Это был низкий голос отца.
— Айлиэн только-только оклемалась после ранения. Мерлин в прострации, полагаю, частично причиной стал Локи. К тому же, он больше не доверяет королеве. Новому поколению с трудом даётся даже работа Хранителя. Слабые щенки. Только Питер — Злость почти все время проводит у сфер, пытается отыскать Тессу по энергетическому следу. Он силен духом. Прирождённый лидер. Питер бы понравился Вам в роли Опустошителя.
Я отшатнулась от двери. Меня словно облили ледяной водой, после чего сразу бросили в кипящее масло. Этот голос. Нет, этого быть не могло. Руки сжались в кулаки, ногти вонзились в кожу. Нет. Слова звонким эхом отразились в ушах. Взгляд затянуло багровой пеленой, сердцебиение ускорилось. Нет, нет, нет! Разве мой мир вытерпел недостаточно потрясений?
Дверь с грохотом ударилась о стену. Ветер взметнул волосы, и вместе с этим взмыли все внутренности. Говорившие мгновенно повернули головы.
— Ах ты мерзкий сукин сын! Предатель! Как ты мог?! Как?
— Тесса, рад видеть. Помнится, когда-то ты так называла Питера. Хорошие были времена.
В голосе Грегори не было даже малейшего покаяния. Наставник излучал спокойствие, даже удовлетворение собой. Стоял напротив в своем черном костюме, с надтреснутыми очками на носу, и я почти на вкус чувствовала неуместную радость, вспыхнувшую в его скользком сердце. К горлу подступила желчь. Его словно вырезали из воспоминания о последней тренировке по самозащите, и вклеили в эту реальность.
Этот человек учил нас, как быть достойным Хранителем, каждый день мотивировал на занятиях, жил с нами под одной крышей и... и оказался предателем?
— Мы ведь верили тебе! Уважали тебя! Почему не опустошил каждого по очереди, чтобы не играть в эту лживую игру?!
Голос сорвался на крик. Я смотрела на родного человека, но видела незнакомца. Грегори продолжал улыбаться, засунув руки в проклятые карманы брюк. Именно так, как, черт возьми, делал во время наблюдения за нашими спаррингами. Как поступил во время наказания Питера, когда я могла прострелить эту надоедливую блондинистую голову. Внутренности загорелись пламенем, кожей рук скатилось несколько искр.
В отличие от Грегори, отец не выражал никаких эмоций. Не возражал. Просто стоял у камина, сложа руки за спиной. Будто его эта ситуация не больше, чем утомляла.
— Кем бы ты меня ни считала: сукиным сыном, предателем, лжецом, мне плевать. Кто ты вообще такая, чтобы мне было важно твое мнение? Да смею исправить тебя. Опустошить кого-нибудь из вас я не смог бы. Потому что не Опустошитель. В конце концов, сферы бы давно испепелили меня. Я просто избрал превосходящую в силе сторону.
Перед глазами плыло. Несколько недель назад он хвалил мой хук слева, семь раз подряд уложил Марли на лопатки, чтобы подруга наконец запомнила технику броска, заставил Кая пробежать тридцать кругов за несчастный камешек, оставивший паутину тоненьких трещин в углу левого стеклышка очков. Жал Мерлину руку во время торжественной речи в честь окончания учебы. И все это время вжимал ему нож в спину, с самого начала знал, кто я такая и почему оказалась в числе избранных.
Рой воспоминаний многотонным грузом прижал к земле. Мир перед глазами погружался во тьму, словно я падала в бездну. Воздух уплотнился от ядовитой колючей энергии. Я почти захлебывалась от чувства сильного, всепоглощающего отвращения.
Пламя целенаправленно перепрыгивало с пальцев на пол под ногами наставника. Улыбка на его лице достигла уголков глаз. Как никогда за два месяца обучения!
— Я всегда знал, что ты опасна. В тебе заключена темная магия, и то, что ты дочь самого могущественного Хранителя, не меняет этого. Я видел, что ты сделала с Салазаром, как и то, что почти сожгла Питера, подозревая в том, что столкнул тебя с лестницы. Ты обвиняешь меня, а сама такая же. Что ты здесь делаешь? Как смогла так легко согласиться уйти, узнав, что твой биологический отец Опустошитель? Как могла бросить их?
— Нет. Смей. Даже. Думать. О них!
Последние слова переросли в истерический визг. Пламя в камине вспыхнуло, а Грегори был заточен в огненный круг.
Сначала отец повернул только голову, а затем обернулся всем телом. Он внимательно всматривался в мое лицо, но не предпринимал никаких попыток остановить. Улыбка Грегори же, напротив, дернулась, как и кадык, когда он сглотнул. Скосив взгляд на своего короля, урод почти начал умолять. Мысленно, конечно. Вот и узнаем, кто из нас важнее.
Взгляд Сириуса переместился за мою спину, и маска на его лице на секунду треснула. Буквально на мгновение я сумела рассмотреть, насколько он взбешен на самом деле. Именно в этот момент секундного ступора перед яростью незнакомого мужчины, названного отцом, чьи-то руки обхватили меня со спины, подняли над полом и стали вытаскивать из комнаты.
— Отпусти меня! Отпусти!
— Успокойся!
Я брыкалась, пыталась драться, кричала, но Локи не ослаблял хватки. Даже когда прикоснулась к нему раскалённой ладонью в последней попытке освободиться и оставила внушительных размеров красный ожог, он никак не отреагировал. Огонь вокруг Грегори растворился в воздухе, словно и не было, и ублюдок посмел махнуть на прощание. Из горла вырвалось звериное рычание, но Локи грубо оттолкнул меня к стенке и захлопнул дверь. В его взгляде плескалась ярость, челюсть сжалась до такой степени, что казалось сейчас раскрошится. Локи схватил меня за локоть и потащил в соседнюю комнату.
Здесь оказалось очень темно. Комната была меньше предыдущей, но однозначно больше библиотеки в Центре. Вокруг стояли ряды стеллажей с книгами и небольшой диванчик в центре комнаты. Торшер у деревянного столика мягко освещал небольшой участок помещения. Локи отшвырнул меня вглубь, за шкафы с толстыми старыми томами, закрыл за собой дверь и последовал за мной.
Пока я пятилась назад, не узнавая этого человека, его пальцы намертво сжались на моей шее, и он прижал меня к стене. Голова с силой ударилась о бетон, перед глазами засверкали огоньки. Послышался громкий хруст, будто мой череп разломился надвое, из лёгких вышибся весь воздух разом. Семена паники начали прорастать внутри.
— Ты что вытворяешь?! — прошипел Локи. — Как посмела вести себя так в присутствии короля?!
Кулак другой руки с треском врезался в стену возле моего лица, заставив зажмуриться. Парень приблизился вплотную, пальцы сильнее вжались в горло.
— Отец ничего не сделает тебе. Не любит марать руки. Но ещё один проступок, и я церемониться не стану.
Я пыталась отнять его руку от шеи, попутно судорожно хватая воздух. Локи уже был так зол, что страшно представить, что же будет, когда он перестанет церемониться.
Глаза парня светились темным серебром. Силы начали покидать меня, я чувствовала, как каждая клеточка тела отказывается функционировать. Понимая, что сейчас возьму и умру, Локи отдёрнул руку, и я, схватившись за шею, судорожно закашлялась. Наплыв воздуха оказался слишком интенсивным. Другая его рука по-прежнему покоилась на стене. Он приблизил своё лицо к моему и прошептал на ухо:
— Всё понятно?
Продолжая давиться воздухом, я кивнула, и он отстранился. Злобный оскал озарил его лицо, Локи сложил руки перед собой.
— Вот и чудненько! Советую сменить платье, принцесса, что-то ты в нём бледновата.
Я не стала дожидаться следующих слов и бегом ринулась к выходу. Ноги несли меня вверх по лестнице к концу коридора, к последней двери, ведущей в мою комнату. Я захлопнула дверь и сползла вниз по стене.
Не ожидала, что будет так сложно. Вернее, не ожидала того, что со мной произошло буквально за несколько часов. Надеялась, что отец просто всё разъяснит и... А на что я вообще надеялась?
Когда согласилась уйти с Локи, была управляема чувством обиды на мать. Эта женщина превратила мою жизнь в непрерывный поток лжи, да еще приправила кровью. Отметила рождение дочери смертями невинных, и теперь я должна жить с этим. Избранные должны были жить с этим, потому что не имели другого выбора. Так какое право имел этот урод говорить о легкости принятого решения? О какой легкости вообще шла речь?
Нужно что-то делать. Правду отца уже узнала, а придумывать решение всех проблем насущных можно и в другом месте. Нужно начинать обдумывать пути отступления.
Сегодня Сириус вряд ли будет рад видеть меня, да и я лучше останусь здесь, в полном одиночестве. Не хотелось бы встретится с тем, что скрывалось под маской на его лице. Всегда чувствовала, что склонность принимать серьезные решения, когда я на взводе, до добра не доведёт.
Я зашла в ванную и, включив воду, плеснула ею в лицо. На шее багровели следы от пальцев. В глазах преобладали красный и чёрный цвета, но поступок Локи оставил за собой зеленый след страха. Его состояние настолько обескуражило, что не смогла в полной мере оценить угрозы. Раз я так нужна отцу, значит он не посмеет мне ничего сделать, разве что немного припугнуть. Что Локи и сделал.
Проклятье. Грегори шестёрка врагов! Его счастье, что Питер не слышал этих слов о своей кандидатуре на роль Опустошителя. Он бы живого места не оставил от этого предателя. А ещё... Грегори вспомнил о лестнице. О том падении с лестницы знал только Адриан, и, безусловно, тот, кто меня столкнул. Получается... получается это был он? Потому что в том, что это был не Питер, я уверена так же, как и в том, что лёд — это замороженная вода.
Значит, он сделал это специально, чтобы настроить меня против Хранителей? Может, он действительно надеялся, что кто-то из нас умрёт во время его занятий?
Гадство.
Я остудилась и распустила хвост, освобождая от оков хотя бы волосы. Больше никому не позволю так обращаться с собой. Открыв дверь в комнату, я застыла на месте. Внутренности вдруг подскочили к горлу.
— Что Вы здесь делаете?
На кровати беспардонно развалился незнакомец. Человек полулежал на всей той горе подушек с закрытыми глазами, подложив руки под голову. Отреагировав на мой голос, он приподнялся и устремил на меня взгляд алых глаз. Хранитель! Все тело дрогнуло, но прежде чем сделать что-то глупое и необдуманное, я дала себе мысленную пощечину. Ты имела в виду Опустошитель, да, идиотка? Прикусив губу, посмотрела на дверь. Черт, они что, все придут посмотреть на меня?
Проведя рукой по черным волосам, мужчина потер щетину и немного наклонился вперед. Его глаза заглядывали прямо в мои, будто он хотел прочесть мысли, увидеть прошлое, залезть в душу. Незнакомец вел себя довольно раскованно, как будто это его комната, а я здесь незваный гость. Может, я бы и решила, что Локи решил поиздеваться, но вряд ли все эти платья в шкафу — собственность этого мужчины. От воспоминания о парне пальцы невольно потянулись к шее, чтобы закрыть следы волосами.
— Ты знаменитость, Тесса Стоун, знаешь об этом? — наконец он грациозно спрыгнул с кровати и медленно двинулся ко мне. — Хотя, думаю, теперь к тебе нужно обращаться как к Тессе Торн?
Страшно представить, что именно во мне столь популярно среди Опустошителей. Пришлось приложить немало усилий, чтобы не отшатнуться, как напуганный зверек. Мужчина обошел меня по кругу, не сводя глаз, словно я экспонат на выставке. Когда не лежал, нависал надо мной, как скала. Приличный рост.
— Ты так и не сказал кто ты, и какого черта здесь делаешь.
— Рад, что слухи о твоем характере — не просто пустые разговоры. — Наконец он остановился напротив и скрестил руки на груди. — Я — Злость пятнадцатого поколения, Эддрик Торн, но больше люблю, когда меня называют просто Эдди. Не думал, что Санта когда-нибудь решится воплотить мою мечту о младшей сестрёнке в жизнь.
Вроде и говорил по-человечески, а вроде и на языке инопланетян. Какой-то бред. Лучше бы он пришел убить меня, и дело с концом.
— Санта? Сестрёнка? Это какой-то розыгрыш? Почему-то в последнее время самые жестокие и одновременно самые абсурдные шутки связаны именно с моей семьей.
Ложь. Очередная ложь. Это не могло быть правдой. Я снова осмотрела его с ног до головы, но Опустошитель продолжал оставаться похожим на Сириуса не больше чем Локи. С губ слетел истерический смешок, но мужчина только сузил глаза и поднял брови. Нет.
— Родной брат собственной персоной. Единокровный по линии отца, если тебя так больше устроит. — Он протянул руку, а я не могла сориентироваться, что делать, ещё целую минуту.
— Постой, но пятнадцатое, это же... — я наконец возвратилась в сознание и пожала руку, застывшую между нами.
— Мне тысяча и восемнадцать. В этом году, — добавил он.
Я конечно думала о том, знаю ли кого-нибудь из пятнадцатого поколения, но и к вопросу на его ответ время тоже бы пришло. Зачем ему было лгать? Чтобы втереться в доверие? Выведать секреты Хранителей? А зачем? У ног короля и так лежал верный пес, что змеей пригрелся на груди Мерлина.
— Когда в гости наведается дядюшка Опустошитель? — пробормотала я, выдернула руку и прижала ее к груди.
Или злой брат близнец, собирающийся поработить мир?
— Я не Опустошитель.
Мое нервное бормотание не имело цели быть услышанным, но он услышал, еще и не колеблясь сказал вот такое. Мозг издал странный звук, будто серое вещество начало закипать. Не знаю, услышал ли Эддрик и это, но, тяжело вздохнув, он развернулся и направился к кровати. Сев на краешек, похлопал по месту рядом.
— Это невозможно.
Я села на противоположный край, показывая, что до сих пор считаю это злой шуткой Локи. Глаза Эддрика были небольшими, как и глаза Сириуса, но во всем остальном невозможно было найти ни частицу отца, ни тем более меня.
— Ты права. Вполне возможно, что от перерезанной глотки меня спасает только кровная связь с королем. — На слове «король» Эддрик изобразил кавычки в воздухе.
Если это все же не шутка, то он этим жестом на шаг приблизился к моему доверию.
— Я был информатором Опустошителей на протяжении своего поколения: тяжело сопротивляться, когда тебе восемнадцать и сверху давит отец. Слава Богу, те двести лет были спокойным периодом в истории Хранителей. Были, конечно, потенциальные кандидаты на переход, как их называет отец, но у него ничего не получилось. Я лично не вижу ничего интересного в том, чтобы лишать людей эмоций. Мне гораздо больше удовольствия доставляет просто наблюдать за ними. Иногда это смешно, иногда печально, но если лишить человечество и этого, как тогда жить все эти столетия?
Он пожал плечами, а я неуверенно кивнула. В планы не входило подглядывать за жизнями людей, если только это не входит в рабочие обязанности. Может, это изменится, когда проживу столько же, сколько Эддрик.
— Как отец воспринял твой отказ?
— Сириус думал, что, если будет обращаться со мной, как со слугой, я сдамся и наконец вступлю в его ряды. К сожалению, великий Король Опустошителей не учёл, что он и так никогда не был отцом года. В шестнадцатом поколении он был слишком занят попытками уговорить Кэтрин и Салазара принять его сторону, к тому же имел в рукаве Хранителя из четырнадцатого. На то время он оставил свои попытки перетащить меня. В восемнадцатом поколении он заполучил Райана. В конце девятнадцатого к нему пришел Локи, который беспрекословно выполнял все приказы. Отец даже начал называть его сыном, то ли с целью ещё больше ранить мои чувства, то ли от того, что действительно чувствовал себя гордым отцом, чего он явно не ощущал от наших семейных уз.
Когда Эддрик вспомнил Хранителя четырнадцатого поколения, сердце горько взвыло. Свежая рана снова открылась. Если не хотела разреветься на коленях у этого вероятного брата, нужно было сменить тему.
— Есть еще какой-то родственник Опустошитель? Дядя, бабка, сестра?
— Эй, я о тебе тоже узнал всего несколько недель назад, так что примерно так же растерян, как и ты. Других детей у Сириуса нет, это точно, он бы не упустил возможности пополнить ряды Опустошителей своими потомками.
Лицо парня все это время оставалось хмурым. Глубокая морщинка залегла между густых бровей. Я даже засомневалась, умеет ли он улыбаться. Но чему тут удивляться? Полагаю, с Опустошителями вообще тяжело познавать радости этой жизни.
— Значит ли этот приговор для каждого потомка Сириуса, кроме тебя, что у тебя детей нет?
— И не будет.
Эта фраза прозвучала жестко и безэмоционально. Эддрик глядел на меня пристальным взглядом, изучая реакцию на столь резкое заявление, и, думаю, прошла испытание. Прекрасно понимала, почему у этого мужчины не возникло ни капли желания продлить свой род на протяжении целого тысячелетия. Лучше не иметь ребёнка вообще, чем позволить ему увязнуть в кознях Опустошителей.
— По правде говоря, — Эддрик сделал паузу и заглянул мне в глаза, — почти уверен, что тебе последовать моему примеру отец не позволит.
Конечно не позволит. Я по инерции убрала волосы, что уже начали лезть в глаза, за спину, и только когда взгляд Эддрика ожесточился, остановившись на шее, поспешно вернула их назад. Дерьмо.
— Иногда я представляла, что у меня есть старший брат, — и это не было ложью. — Только ты был старше на пять лет.
Уголок губ Эддрика дернулся вверх, отдаленно напоминая улыбку. Хотя взгляд оставался серьезным.
— Тесса, я...
— Уже уходишь, — внезапно прорычал Локи, ворвавшись в комнату. — Торн, разве отец разрешил тебе навестить её уже сегодня? — Голос парня надменным эхом разнёсся по всему пространству, будто это не он был младше Эддрика на почти тысячу лет.
— Нокс, когда же ты наконец запомнишь, что присвоенный тебе тобой же титул принца всего лишь слова? Ты не сын Сириуса, ты ему никто. Я сам решу, когда могу навещать сестру.
И снова эта идиотская привычка обращаться друг к другу по фамилии.
— Тем не менее я делаю всё то, чего не сделал его кровный сын, надеюсь, его дочь будет благоразумнее.
Он многозначительно посмотрел на меня. Иди к черту, Локи. И, что важнее, я почти физически ощущала, что Эддрик разделял мое мнение. В его голову залезть не могла, но эмоции читать умела.
— Чего тебе, Локи?
— Отец все еще ждет тебя, чтобы поужинать вместе.
Наверное, он сошел с ума. После того, что устроила в гостиной? После того, как узнала, что собственный учитель все это время был врагом? От самой мысли о вечерней трапезе в компании зловеще-спокойного отца тело пробрала дрожь. Да и Локи не очень обрадовался, что больше не дрожала от его повелительного тона.
— Эддрик?
— Меня так только отец называет, Тесса, прошу. Для тебя я Эдди.
— Поскольку он уже представился, тоже может присутствовать.
Эдди явно раздражал Локи, и он совсем не пытался скрыть этого.
— Спасибо, что разрешил спуститься в мою же столовую, Нокс. — Эдди поднялся с кровати. — Пойдем, Тесса, нельзя заставлять отца ждать.
Он протянул мне руку, и я поняла, что среди всех ужасных дней, проведенных здесь, он первый, хоть и слегка хмурый, лучик света, просиявший во мраке.