Искупление через неё

Притворяться становилось всё тяжелее. Каждый взгляд, украдкой брошенный через зал, каждый случайный вздох, застрявший в горле при его появлении, — всё это было игрой с огнём. Мы танцевали на лезвии ножа, и лезвие это с каждым днём становилось всё острее.

Утро. Завтрак.

Атмосфера в Хогвартсе сгущалась с каждым днём. Профессора были напряжены и молчаливы. Студенты перешёптывались кучками, а не бродили весёлыми толпами. Даже призраки казались беспокойными.

За нашим столом царило мрачное молчание. Рон угрюмо ковырял вилкой яичницу, Гермиона с тревогой изучала «Ежедневный пророк», а я... я старалась не смотреть на стол Слизеринов.

Но сегодня было невозможно не заметить. Малфой отсутствовал.

Его место пустовало. Панси Паркинсон что-то взволнованно шептала Теодору Нотту, а Блез Забини сидел с каменным лицом, уставившись в свою тарелку. Что-то случилось. Что-то плохое.

Ледяная рука сжала моё сердце. — Где Малфой? — негромко спросила я, не обращаясь ни к кому конкретно.

Рон пожал плечами. — Кто его знает. Может, свалил домой, к папочке-пожирателю.

— Рон! — строго сказала Гермиона, но её взгляд тоже был тревожным. — Он не появлялся на занятиях вчера после обеда. И Снейп выглядел... озабоченным.

Я отодвинула тарелку. Аппетит пропал напрочь.

День. Зельеварение.

Малфой так и не пришёл. Его место за нашим общим котлом пустовало, и Снейп, вместо того чтобы назначить мне нового напарника, просто игнорировал меня, словно я была невидимкой. Его чёрные глаза постоянно были прикованы к двери, будто он ждал кого-то. Или боялся.

Я пыталась сосредоточиться на зелье, но у меня ничего не получалось. Ингредиенты путались в руках, температура никак не хотела держаться на нужном уровне. Мои мысли были там, где-то за стенами класса, с ним.

— Концентрация, мисс Т/и, — раздался ледяной голос Снейпа прямо у моего уха. Я вздрогнула, едва не уронив склянку с змеиным ядом. — Кажется, ваши мысли витают где-то далеко от котла. Надеюсь, не на чём-то запретном?
Его взгляд бурил меня, чёрный и проницательный. Он что-то знал. Или догадывался.

— Нет, профессор, — пробормотала я, опуская глаза. — Просто... плохо себя чувствую.

— Тогда, вам стоит посетить госпитальницу, — произнёс он с лёгкой ядовитой улыбкой. — Вместо того чтобы портить дорогостоящие ингредиенты.

Я кивнула, чувствуя, как краснею от унижения и страха.

Вечер. Библиотека.

Я не пошла к мадам Помфри. Вместо этого я отправилась в библиотеку — не за знаниями, а за укрытием. Я сидела в самом дальнем углу, уставившись в пустоту, и пыталась заглушить голос паники, который нашептывал мне самые ужасные сценарии.

С ним что-то случилось. Его нашли. Его забрали. Он... он пытался сделать Это и не смог. Или смог. От этой мысли меня тошнило.

Из-за стеллажа послышались тихие шаги. Я подняла голову, надеясь... но это была не он. Это была Дафна Гринграсс.

Она остановилась передо мной, её обычно спокойное лицо было бледным и встревоженным. Мы редко общались, несмотря на формальное родство — наши семьи были в ссоре из-за разных взглядов на чистоту крови. — Мне нужно поговорить с тобой, — тихо сказала она, оглядываясь по сторонам. — Наедине.

Я кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Мы вышли из библиотеки и свернули в пустую нишу с разбитым статуем.

— Это о Драко, — сразу же начала она, и моё сердце упало. — Он... он в беде.

— Что случилось? — выдохнула я.

— Его отец был здесь вчера. Они говорили в кабинете Снейпа. Я... я случайно подслушала, — она понизила голос до шёпота. — Они говорили о... о задании. Он сказал, что Драко медлит. Что он проявляет «неприемлемую слабость». Он сказал, что если он не... не выполнит его до конца недели, то они... они сделают это вместо него. А его накажут. Его мать... — голос Дафны дрогнул. — Они угрожают его матери.

Мир вокруг поплыл. Я прислонилась к холодной стене, чтобы не упасть. — Конец недели... — прошептала я. — Но это же...

— Завтра, — закончила за меня Дафна, и в её глазах стояли слёзы. — Я не знаю, что делать. Я не могу никому рассказать. Но я видела, как он смотрит на тебя. И я видела, как ты смотришь на него. Вы... вы не просто враги, да?

Я покачала головой, не в силах отрицать. — Нет. Мы не враги.

— Тогда помоги ему, — взмолилась она, хватая меня за руку. — Ты же гриффиндорка. Вы славитесь тем, что спасаете людей. Спаси его. Пожалуйста.

Она вытерла слёзы и, оглядевшись, быстро ушла, оставив меня одну с леденящей душой правдой.

У него не было до конца недели. У него не было и дня.

Бездумно, повинуясь инстинкту, я побежала. Я не знала куда. Я просто бежала, пока не оказалась перед входом в гостиную Слизеринов. Я знала, что не смогу войти. Но я должна была попытаться. Я должна была найти его.

И тогда я увидела его. Он выходил из потаённого прохода, бледный как смерть, с пустым, отсутствующим взглядом. Он шёл, не видя ничего перед собой.

— Малфой! — я выскочила из тени, хватая его за рукав.

Он вздрогнул и резко обернулся, его рука инстинктивно потянулась к палочке. Увидев меня, его глаза на мгновение ожили, наполнились болью и ужасом, а затем снова стали пустыми. — Уходи, — хрипло произнёс он. — Сейчас же.

— Нет! Я знаю! Я знаю всё! — зашептала я, не отпуская его. — До завтра. Ты должен что-то сделать! Мы должны что-то придумать!

Он покачал головой, и в его взгляде появилась нечто, похожее на жалость. — Ничего нельзя придумать. Всё кончено. — он посмотрел на меня, и в его глазах я впервые увидела не страх, а отступ. Смиренность обречённого. — Просто... забудь обо мне. Пожалуйста.

Он высвободил рукав из моих пальцев и отступил назад, в темноту коридора. — Это был... это был самый странный и самый лучший поцелуй в моей жизни, — тихо сказал он. — Прости меня.

И он повернулся и ушёл, растворившись в полумраке, оставив меня одну с разбитым сердцем и с тяжёлым, невыносимым знанием, что завтра всё изменится навсегда.