ИСПОВЕДЬ | Олег Шепс

"Succession — Nicholas Britell"

TW: описание пытки\насилия

Темнота окутала всё пространство. Тьма глухая, вязкая, как болотная вода, поглощала всё вокруг. Виолетта стояла в ней босыми ногами — под ногами не было ни пола, ни земли, ни опоры. Только пустота. Ни звёзд, ни теней, ни звуков.

Сколько ни шагай в пустоту, конца ей не будет. Сколько ни пытайся бежать в поисках границы, с надеждой куда-то прийти, увидеть свет в конце тоннеля — ты никуда не придёшь. Здесь света нет. Но тьма бесконечна. А в надежду на свет Виолетта давно не верит.

«В-и-о-л-е-т-т-а»

Голос смаковал каждую букву её имени. Но он не исходил из какого-то определённого места. Он был везде: в этой тьме, в её сознании, звучал из неё самой.

И этот голос принадлежал Самиазе. Её личному вечному наблюдателю, всегда ждущему во тьме.

Он не явился в вихре театрального ужаса, не разорвал пространство когтистыми лапами, не ослепил вспышками адского пламени. Он даже не удостоил её зрелища своего истинного облика — потому что в этом не было нужды. Он не нуждался в теле, в форме, в чём-то столь жалком и тленном — он был самой пустотой, что обволакивала её, проникала в лёгкие с каждым прерывистым вдохом, впитывалась в кожу, как трупный яд.

«Ты ломаешься».

Она не отвечает, потому что знает, что он не нуждается в её словах. Самиаза знает её лучше, чем она сама.

«Ты гниёшь. С каждым криком. С каждым ритуалом. С каждым глупым шажком вперёд. Ты ползёшь глубже во тьму, мечтая увидеть свет, наивно полагая, что там есть выход. Но ведь мы уже решили, что света нет, не так ли? Надежда... Она уже потеряна у тебя?»

В конце голос приобрёл сладковатые нотки, будто демон наслаждался тем, что девушка больше не верит в своё спасение.

Виолетта хочет закричать. Сказать, что он ошибается. Но не может. Потому что всё в этой тьме — правда.

Чернота вокруг словно начала дышать. Жить. Она пульсировала, как сердце. Или как разлом под кожей. Виолетта схватилась за грудь — дышать стало резко тяжело. Словно её душа истончалась.

Она увидела, как в этой тьме появились серебряные нити, давая слабое свечение. Но освещать было нечего — они просто мерцали, притягивая взгляд. Нитей было множество — тысячи, миллионы. Каждая имела своё значение, тянулась из разных уголков тьмы.

А затем одна из серебряных нитей почернела и оборвалась. Она сломалась пополам, будто её перерезали, и две половинки устремились вниз. Но они не достигли дна, а просто растворились, будто их никогда не существовало.

Хотелось заплакать, но слёзы не шли. Значение этих линий знали все трое: и два демона, и контрактерша. Каждая из них была связана с Виолеттой. Её убеждения, характер, воспоминания, вещи, которые она любила или ненавидела. Это была вся она, всё, из чего соткана.

Виолетта знала, что демон намеренно обрывает одну нить за другой. Он ждёт, пока они окончательно чернеют, а затем ломает их, будто никогда не существовало этой части её самой.

Интересно, это окончательно почернела нить «надежды»? Или, может быть, воспоминание о ком-то дорогом? Неважно.

В конце концов всё равно всё исчезнет.

Не хотелось думать о том, что будет, когда все нити оборвутся. Кем она станет? Останется ли человеком? Доживёт ли она вообще до момента, когда исчезнет последняя нить?

«Всё, что ты называешь собой...» — его голос лился, как мёд, — «Это иллюзия существования. Просто кости, обтянутые кожей».

Её колени подкосились. Она упала в эту бесконечную пустоту, но не почувствовала удара. Просто провалилась ещё глубже.

— Оставь хоть что-то... — её голос хрипит.

«Ты думаешь, что всё ещё контролируешь? Или полагаешь, я хочу заставить тебя умолять? Убить? Нет».

Пауза. Длинная, как вечность.

«Я мог бы давно завладеть твоим телом, как Азертис, и устроить хаос. Но мы оба знаем, что не это мне нужно. И не в этом я нахожу красоту. Хотя... представь, если бы я захотел.

Я мог бы щелчком пальцев раздробить твои колени, превратить суставы в кровавую кашу, чтобы ты ползала в этой темноте, как жалкое насекомое, оставляя за собой липкий след из гноя и разорванных связок.

Потом взялся бы за пальцы — не отрывал бы их сразу, нет, это слишком милосердно. Я бы выкручивал их один за другим, пока суставы не лопнули бы с глухим хрустом, а кожа не порвалась, обнажая белые осколки костей.

Мог бы вывернуть твои глаза наизнанку, оставив тебе лишь кровавые впадины, чтобы ты навсегда запомнила, как выглядит тьма.

Но это всё — детские забавы.

Глупые люди думают, что демонов интересуют только убийства.

Мне же куда приятнее наблюдать, как ты гниёшь изнутри. Как твой разум медленно разлагается, как черви сомнения точат твою волю, как страх прорастает сквозь трещины в твоей душе. Ты будешь чувствовать, как твои мысли превращаются в пустоту, как воспоминания исчезают, пока не перестанешь понимать, где заканчиваешься ты и начинается реальность. И когда ты наконец осознаёшь, что давно уже мертва, просто ещё не упала — вот тогда я позволю себе улыбнуться».

«Виолетта, покажи мне своё грехопадение», — резко прозвучал его голос на всё пространство, намного громче, чем до этого.

И Виолетта почувствовала, как кости начали ломаться.

Не просто ломаться — распадаться, как гнилая древесина под прессом. Сначала запястья — тонкие, хрупкие, будто созданные для того, чтобы их сломали. Суставы хрустнули, а кожа натянулась, побелела, прежде чем лопнуть, выпуская наружу тёмные нити лопнувших сосудов. Кости не просто треснули — они раскрошились, острые осколки впиваясь в мясо, разрывая мышцы изнутри.

Всё тело жгло. Но демону было мало. Её рука согнулась в месте, где не должно быть сгиба, кость прорвала кожу, обнажив влажную, блестящую надкостницу. Бедро вывернулось из сустава с глухим звуком, сухожилия натянулись, как струны, прежде чем порваться, забрызгав темноту кровью.

А потом — огонь. Костный мозг пылал, будто в него влили расплавленный металл. Рёбра сдавливались, вминаясь в лёгкие, и с каждым хрустящим сдвигом она чувствовала, как острые края режут её изнутри, прокалывая плоть, вылезая наружу, как клыки чудовища.

Она попыталась закричать — но голосовые связки уже были разорваны, превращены в кровавую кашу. Вместо звука из горла вырвался лишь булькающий хрип, смешанный с пузырями слюны и крови.

«Ты ведь знаешь, это не настоящее. Но боль... она настоящая. Я просто хочу, чтобы ты запомнила. Запомнила каждый момент этого. И всё, что было до этого».

Пальцы ломались один за другим.

Не просто ломались — их выворачивали, как перчатки наизнанку. Мизинец сложился пополам, ноготь вонзился в ладонь, прорезая её до кости. Безымянный выкрутили, пока сустав не лопнул, а кожа не сползла, обнажая окровавленные связки. Средний палец раздавили медленно, методично, фаланги превращая в мокрую кашицу под невидимым давлением.

Позвоночник изогнулся — не просто сломался, а скрутился, позвонки смещаясь с мокрыми щелчками, выскакивая из своего места, впиваясь в мышцы спины. Кожа натянулась, побелела, а потом лопнула, и что-то тёмное, жилистое, пульсирующее начало вылезать наружу, будто её тело рвалось на части изнутри.

Челюсть свело — так сильно, что зубы вонзились в нёбо, пробивая его насквозь, клыки протыкали язык.

«Вот так ты выглядишь на самом деле. Сломанная. Изуродованная. Честная...»

Она резко села.

Глубокий вздох — как первый глоток воздуха после долгого утопления. Перед глазами плыло, мир казался мутным, но комната была знакомой. Она была в своём номере отеля. За окном над домами поднимался рассвет. Город просыпался, где-то внизу гудели машины, проезжавшие по дорогам и издававшие неприятные звуки. После звенящей тишины возвращение в реальность далось тяжело — всё вокруг казалось чужим, ненастоящим.

Но наваждение рассеялось быстро, как только в сознание хлынули обрывки сна. Взгляд автоматически скользнул вниз, к телу.

Её тело... целое.

Руки на месте. Суставы сгибаются. Лицо невредимо. Лишь спина покрыта липким потом, будто после лихорадки. Дрожь в ногах не утихала, а в мышцах ещё жили фантомные боли — память тела, не желающая отпускать. Казалось, стоит пошевелиться не так, и кости снова хрустнут, суставы разойдутся, как в том кошмаре.

Пальцы всё ещё дрожали. Она осторожно коснулась их, и на мгновение показалось, что они рассыплются в прах, как тогда, во сне.

Виолетта сидела неподвижно, уставившись в окно. Солнце поднималось выше, городской шум нарастал.

Прийти в себя её заставил лишь резкий, яростный стук в дверь.

— Кто там?

— Виола, открывай! — раздался голос Влада.

Виолетта вздохнула и, с трудом поднявшись с кровати, побрела к двери. Она щёлкнула замком, и дверь распахнулась, открыв взору брата, который уже был одет для вылета — чёрная куртка, сумка через плечо и выражение лица, говорящее, что он вот-вот взорвётся.

— Ты вообще в курсе, что через два часа у нас вылет? — спросил он, окидывая её взглядом с ног до головы.

Виолетта медленно моргнула.

— ...Что?

— Боже правый... — Влад провёл рукой по лицу. — Испытание. Аэропорт. Самолёт. Ты, я и Шепс. Всё ещё не вспоминаешь?

Она открыла рот, чтобы ответить, но в голове внезапно пронеслось: «Чёрт. Чёрт-чёрт-чёрт».

— Я... — начала она, но Влад уже зашёл в номер, резко закрыв за собой дверь.

— Ты даже не собралась? — его голос звучал разочарованно. — Виола, серьёзно?

Она оглядела комнату. Сумка с ритуальными предметами лежала нетронутой у кровати, одежда была разбросана по стулу, а телефон, который она вчера забыла зарядить, показывал 5% батареи.

— Я... забыла, — призналась она наконец.

Влад замер на секунду, затем резко повернулся к ней.

— Забыла, значит. — Его голос был неестественно спокоен.

Он не стал ждать ответа, схватил её сумку и начал швырять внутрь вещи, которые казались ему необходимыми.

— Влад, я сама...

— Нет времени! — перебил он. — Через сорок минут мы должны быть в аэропорту, а ты даже не готова! Быстро собирайся, или я тебя закину в аэропорт в чём есть!

Виолетта хотела огрызнуться, но внезапно осознала, что он прав. Она кивнула и рванула в ванную, пока Влад продолжал собирать её вещи.

Горячая вода немного привела её в чувство, но тень кошмара всё ещё висела над ней. Она быстро натянула первую попавшуюся одежду — чёрные джинсы, тёмную рубашку и кожаный плащ, который Влад бросил ей на кровать.

— Готова? — спросил он, когда она вышла.

— Да.

— Тогда поехали.

Они выбежали из номера, и Виолетта едва успела схватить телефон и сумку, которую Влад уже держал в руке. Лифт казался бесконечно медленным, а такси, которое ждало их у отеля, — единственным спасением.

— В аэропорт, быстро, — бросил Влад водителю, и машина рванула с места.

Виолетта прислонилась к окну, наблюдая, как городские пейзажи мелькают за стеклом.

— Ты в порядке? — неожиданно спросил Влад, не глядя на неё.

— Да. Просто... плохо спала.

Он кивнул, но в его глазах читалось недоверие. Но сейчас не было времени, чтобы пытаться найти правду.

Аэропорт встретил их шумом толпы и бесконечными объявлениями о рейсах. Люди спешили на рейсы, голоса сливались в гул, а из динамиков доносились объявления о вылетах, заставляя виски Виолетты пульсировать. И даже выпитые таблетки не дали облегчения от боли, таким образом постоянно напоминая о пережитой ночи с демоном.

Влад грубо прокладывал путь через поток людей, постоянно оборачиваясь, чтобы убедиться, что сестра поспевает за ним.

Они свернули за угол, и Виолетта сразу заметила Александра Шепса. Он стоял, опираясь на стойку, в своём привычном чёрном пальто, с лёгкой ухмылкой на лице. А рядом с ним стоял, к её удивлению, Олег.

— Череватые! — Саша помахал им рукой, подзывая ближе.

— Шепсы. — Влад широко улыбнулся и ускорился, чтобы обнять обоих братьев.

— Наконец-то наши две звёздочки приехали, — ухмыльнулся Олег.

— Моя сестра устроила мне квест «Собери экстрасенса за 15 минут». Победитель получает нервный срыв, — хмуро ответил он, но затем с улыбкой обратился к Александру. — Готов к очередной порции драмы, Саня?

— Ты знаешь меня, — Александр хлопнул его по плечу. — Чем больше драмы, тем веселее.

Затем его взгляд скользнул к Виолетте, и в глазах мелькнуло что-то нечитаемое.

— Виолетта. — Он кивнул. — Надеюсь, ты в лучшей форме, чем в прошлый раз.

— Я всегда в форме, — ответила она, стараясь звучать уверенно.

А затем, повернувшись к младшему медиуму, сверлит его взглядом.

— В компанию «звёздочек», кстати, пригласили только Сашу, а ты что здесь делаешь? — скрестила руки Виолетта.

— Проводить брата, — ответил Олег, слегка наклоняя голову. — И, видимо, убедиться, что ты не проспишь вылет.

Александр рассмеялся. В его голове всплыло вчерашнее воспоминание.

Олег барабанил пальцами по столу, пока Александр упаковывал ритуальные принадлежности в дорожную сумку.

— Я всё же провожу тебя завтра, — заявил он в пятый раз за вечер.

— Нет, — так же в пятый раз ответил Александр, даже не поднимая головы.

— Но я могу просто постоять рядом, — Олег откинулся на спинку стула.

— Зачем?

— Моральная поддержка.

— Ты? Моральная поддержка? — Александр фыркнул.

Олег пожал плечами.

— Я всё равно хочу поехать.

Александр остановился, положил свитер и медленно повернулся к брату.

— Это из-за неё, да?

— Из-за кого?

— Не прикидывайся идиотом. Из-за Череватой.

Олег замер, затем рассмеялся.

— О чём ты?

— Олег, — Александр скрестил руки и хмуро посмотрел на брата.

— Саша?

— Ты смотришь на неё так, будто пытаешься «прочитать», но на самом деле просто не можешь оторваться.

Олег хмыкнул и потянулся за сигаретами, но Александр выхватил пачку из его рук.

— Брось.

— Ладно, — Олег сдался. — Мне просто интересно, что с ней не так.

— Ага, верю.

— Серьёзно! — Олег развёл руками. — У неё два контракта, Саша. Два. И она до сих пор не сошла с ума.

Александр вздохнул и потёр переносицу.

— Боже... — Александр закатил глаза. — Делай что хочешь. Только не говори потом, что я не предупреждал.

Влад фыркнул и шагнул вперёд, хлопнув Олега по плечу.

— Ты бы лучше кофе принёс, чем язвить.

— А тебе разве можно? — Олег притворно округлил глаза. — Толик дал разрешение?

— Не волнуйся, Толик дал разрешение мне сегодня не только на кофе, — ответил Влад, пытаясь придать голосу загадочности, но улыбка выдавала его.

Виолетта наблюдала за ними, слегка поражаясь, как легко они общаются. Влад и Олег действительно были близки — это было видно по тому, как они подкалывали друг друга, по непринуждённости жестов, по тому, как Влад слегка расслабился в его присутствии. А когда последний раз Виолетта так вела себя с Владом? Уже не вспомнить. В последнее время она ничего не чувствовала, кроме напряжения с братом. Недосказанность, секреты, только это и витало между ними.

Александр тем временем подошёл к Виолетте, изучая её лицо.

— Ты выглядишь так, будто всю ночь гоняла демонов по кладбищу.

— Почти угадал, — ответила она, избегая прямого взгляда.

Ей уже порядком надоело, что все, кому не лень, постоянно подмечают её плохой внешний вид. Они обязательно ткнут ей в это, отмечая её мешки под глазами или растрёпанную причёску. Но она не могла выглядеть «нормально». Не сейчас. Воспоминания о сне с Самиазой всё ещё были свежи и давили тяжёлым грузом на сердце.

— Надеюсь, это не скажется на твоём прохождении испытания, — продолжил он, слегка наклонив голову.

— Не переживай, — Виолетта наконец встретила его взгляд. — Я всё ещё опасна.

Александр усмехнулся.

— Это мне нравится.

— У вас регистрация через пять минут, — окликнул их Олег.

Александр лишь покачал головой. Он взял билеты и повернулся к Череватым.

— Пора на регистрацию.

Неожиданно Олег замер на секунду, словно колеблясь, затем сунул руку в карман своего длинного чёрного пальто. Его пальцы нащупали что-то в глубине, и он вытащил небольшой мешочек из плотной ткани, туго затянутый шнурком. Мешочек был тёмным, почти чёрным, но при свете в аэропорту на нём проступали едва заметные вышитые символы — защитные знаки, знакомые любому, кто хоть раз имел дело с потусторонним.

Олег протянул его Виолетте.

— Держи.

Она нахмурилась, не сразу принимая подарок, но в конце концов взяла. Мешочек оказался на удивление тяжёлым для своих размеров, а под пальцами чувствовалось что-то сыпучее и плотное одновременно.

— Что это? — она нахмурилась, но взяла.

— Соль, лаванда, ладан и пару других вещей. На всякий случай.

— Ты что, решил, что я не справлюсь?

— Нет, — Олег улыбнулся. — Но если там будет что-то серьёзное, лучше перестраховаться.

Виолетта хотела огрызнуться, но не стала. Она поднесла его к носу, вдыхая запах трав. Горьковатый ладан смешивался со сладковатой лавандой, а под ними угадывался металлический оттенок соли и ещё что-то, что она не могла определить. Странно, но она почувствовала, как головная боль, преследовавшая её всё утро после сна, уходит на второй план.

— Спасибо, — пробормотала Виолетта, сунув мешочек в карман.

Он лишь кивнул и отвернулся, словно ничего особенного не произошло. А затем повернулся к своему старшему брату.

— Не подведите. Особенно ты, — он ткнул пальцем в Александра. — Если проиграешь Череватым, я лично буду напоминать об этом каждый день до конца твоей жизни.

— Угроза? — Александр поднял бровь.

— Обещание.

Влад посмотрел на табло.

— Нужно идти.

— Удачи, — Олег кивнул им. — И... — он задержал взгляд на Виолетте, — не убей там себя.

Она не ответила, но слегка наклонила голову.

Он бросил последний взгляд на исчезающие фигуры и направился к выходу, напевая под нос:

— «Demons are a girl's best friend...»