Часть 8: Тишина догорает медленно.
Девушка осталась стоять.
Сигарета давно потухла, каблуки устали держать тело, но она всё ещё стояла.
Будто пыталась догнать смысл произошедшего.
Выстрел всё ещё звенел в голове, даже если звука уже не было. Он остался внутри — как заноза, как ожог.
Через пару минут Алина выпрямилась, провела рукой по лицу и резко развернулась.
Пора работать.
Это не первый труп, не первая ложь, не первый страх. И точно не последний.
Она вошла обратно в клуб как будто ничего не произошло.
Как будто не видела, как чья-то жизнь закончилась в два звука — хлопок и падение.
Никто не задал лишних вопросов. Никто не остановил. В таких местах никто не хочет знать лишнего.
Ночь тянулась вязко.
Слишком много лиц, слишком много алкоголя, смеха, пустых разговоров.
Алина двигалась как по сценарию — проверяла девочек, отвечала на вопросы клиентов, держала всё под контролем. Механически. Как хорошо обученная машина.
И только когда на часах было 4:07, и музыка стихла, а последние гости уходили на ватных ногах, она подошла к бару.
— Есть что-то, что не пахнет помоями? — тихо спросила она у бармена.
Саша уже стояла рядом, протирая затылок ладонью. Уставшая, но спокойная.
Алина не спрашивала разрешения — просто взяла бутылку дорогого красного вина.
Такая в клубе открывалась только по большим поводам.
Саша кивнула молча.
Всё сказала этим взглядом. Ни осуждения, ни поддержки — просто понимание.
Алина обошла стойку, забрала своё пальто, не прощаясь, и вышла в ночь.
Квартира встретила её тишиной.
Без охраны, без звонков, без лиц. Только она, холодная плитка под ногами и бутылка в руке.
Она поставила её на кухонный стол, достала бокал, налила — не глядя.
Огонёк сигареты зажёгся в полутьме.
Вино было горьким, терпким, будто тоже прожило эту ночь вместе с ней.
Она молчала.
В голове плыли лица.
Девочка с пустыми глазами.
Тот идиот на коленях.
Саша, которая больше знала, чем говорила.
Петя — с этим взглядом. Как будто он смотрел не на неё, а через неё.
И — отец.
Седой, упрямый, с твёрдым голосом. С тем самым взглядом, который она переняла.
В голове всплыли слова отца:
***— Ты никогда не будешь как все, Алина. Ты не можешь просто жить. Твоя жизнь — это информация. Ложь. Стратегия. Ты — солдат, даже если в платье.***
Она помнила, как он учил её стрелять.
Как учил сидеть за рулём.
Как водил ночью по лесу и заставлял различать шорохи, запахи, голоса.
И как однажды сказал: если начнёшь чувствовать — сгоришь.
Алина затянулась глубже.
Сгорела ли я? Или просто начала плавиться?
Она смотрела в окно.
За стеклом небо уже светлело. Где-то за крышами просыпался город.
А в ней — наоборот — начиналась ночь.
Она встала, не потушив сигарету, сбросила с себя одежду прямо на пол.
Корсетный топ, юбка, чулки, ботфорты — всё шло под ноги.
Дойдя до кровати, рухнула в неё всем телом.
Без мыслей. Без слов.
Сегодня я выжила. А завтра...
Завтра — это уже не моё дело.
Продолжение следует...