Поклонник

Кирилл.

Андрей стоял в дверях, не двигаясь, но его взгляд говорил за него. Я знал этот взгляд — смесь злости, недоверия и страха.

Я ухмыльнулся, лениво скрестив руки на груди.

— Что, брат, не ожидал?

— Что ты с ней сделал? — его голос дрогнул, но он не отводил глаз.

— Ничего, чего бы она сама не захотела, — я пожал плечами, наслаждаясь его реакцией.

Андрей шагнул ко мне, его кулаки были сжаты, но я не сдвинулся с места.

— Не ври мне, Кирилл. Я видел её глаза. Она была напугана.

— Напугана? — я прищурился. — Или растеряна? Может, просто поняла, что ошибалась насчёт тебя?

Андрей тяжело выдохнул, стараясь сдержать гнев.

— Ты манипулировал ей.

— Ну давай, скажи, что я заставил её, что я вложил ей слова в уста, — я насмешливо фыркнул. — Но она сама всё сказала, не так ли?

Андрей молчал, но в его глазах уже бушевала буря.

— Ты проиграл, брат, — шепнул я с усмешкой. — Смирись.

Я сделал шаг к двери, готовясь уйти, но в этот момент он резко подошел ко мне, схватив за плечо и заставив повернуться.

— Мы не договорили, Кирилл! — его голос был хриплым от сдерживаемого гнева.

— Что ты хочешь, брат? — сказал я, спокойно отрывая его руку от своего плеча. — Думаешь, ты ещё что-то можешь изменить?

— Даже не смей к ней прикасаться, — его слова звучали с такой силой, что мне захотелось посмеяться.

Я шагнул ближе к нему.

— А ты думаешь, я буду спрашивать тебя, что позволительно? Это конец. Эмма выбрала меня, и ты ничего не можешь с этим сделать.

В следующее мгновение Андрей не сдержался. Он резко вскинул руку и ударил меня в челюсть. Удар был сильным, и я почувствовал, как кровь приливает к губам, а боль пронизывает череп.

Я отшатнулся на шаг, но не упал, не позволив себе потерять стойкость. Вместо того чтобы ответить гневом, я медленно вытер кровь с губ, внимательно смотря на него.

— Это всё, на что ты способен? — сказал я, усмехнувшись, несмотря на боль.

Он был в ярости, но я знал: на его месте я поступил бы точно так же.  

— Ты думаешь, я отпущу это просто так? — его голос был низким и угрожающим.

Я улыбнулся, хотя уголки губ тянуло от боли. Я знал, что ему сейчас трудно понять, что происходит. Он был влюблён, а я просто взял то, что принадлежало мне.

— Ты всё ещё не понимаешь, — произнес я, шагнув ближе, чтобы быть на уровне с ним. — Эмма выбрала меня. Ты можешь ненавидеть меня за это, но ничто не изменит её решения.

— Ты перешёл все границы, Кирилл, — голос Андрея дрожал, но не от страха, а от ярости. — Я не позволю тебе ломать её жизнь.

Я выпрямился.

— А я не позволю тебе снова отобрать у меня то, что принадлежит мне.

Я ухмыльнулся, встретив его взгляд, и, не сказав больше ни слова, вышел, захлопнув за собой дверь.

Когда я вернулся домой, всё встретило меня той же тишиной, что и всегда. Пустота, знакомые стены, привычные вещи. Даже звук моих шагов казался громче обычного, будто подчеркивал, насколько я здесь один. На миг это принесло странное облегчение, но радости не было. Всё, что нужно было сделать, уже сделано. Теперь оставалось только ждать.

Я достал телефон и, не задумываясь, открыл трекер. Эмма была дома. Ожидаемо. Я откинулся на спинку дивана, прикрыл глаза — внутри всё кипело, но это было уже не то яростное пламя, что разгорается на месте, а скорее тлеющий костёр, который можно раздувать тогда, когда захочется.

Я был уверен: она думает обо мне, даже если не признаётся в этом.
Но время — вот что важно.
И в этом я был терпелив.

Холодный душ помог привести мысли в порядок. Капли смыли остатки напряжения, и уже в футболке, за компьютером, я чувствовал себя собранным. Программирование было для меня больше, чем просто работой — это было искусство. Я знал, как взломать системы, как обходить любые преграды. Моё имя в кругах программистов было известно, и это не было случайностью. Лишь немногие могли понять, как легко я манипулирую кодом, и насколько быстро могу проникнуть в любую защищённую сеть.

Я открывал один за другим окна в компьютере, выполнив несколько команд, и вскоре на экране появилась информация, которую я искал. Я точно знал, что каждый мой шаг в виртуальном мире — это такой же шаг на пути к Эмме.

Я взглянул на часы и понял — время ускользает быстрее, чем кажется. Поднявшись, я открыл шкаф и выбрал тёмные джинсы и чёрную худи — одежду, которая словно сама просилась в ночь.
Переодевшись, провёл ладонями по лицу, прогоняя остатки усталости, и взял ключи.

Дверь со скрипом поддалась, и холодный воздух сразу ударил в лицо, освежая и будоража. Я сделал первый шаг наружу и ощутил то знакомое чувство: лёгкий укол возбуждения и уверенность, что всё под контролем.

Подъехав к дому Эммы, я остановил машину на обочине. Заглушив двигатель, я достал телефон и выбрал незнакомый номер. Я знал, что она будет не в состоянии устоять от сообщений, как бы она ни пыталась.

Нажав на экран, я написал короткое и простое сообщение:

— «Ты меня ждёшь?»

Через несколько минут телефон запульсировал, и я увидел её ответ.

— «Что тебе нужно, придурок?»

Я улыбнулся.

— «Открой мне дверь.»

Я откинулся в кресле и ждал. Мои пальцы слегка покачивались с телефоном в руках, когда прошло несколько секунд, и я почувствовал, как напряжение нарастает. Я знал, она открывает это сообщение, и это заставляет её сомневаться, а значит, я уже на шаг ближе.

— «Какую дверь?»

— «Входную, Эмма. Я приехал к тебе.»

Через несколько мгновений пришёл её ответ.

— «Зачем ты приехал?»

— «Увидеть тебя. Ты же теперь моя девушка.»

— «Я не твоя девушка. Уходи.»

— «Хорошо.» — написал я коротко и положил телефон в карман.

Я вышел из машины, и, не теряя времени, направился к её дому. Ночь уже полностью поглотила город, но я был настроен решительно. Поднявшись на её этаж, я подошёл к двери и дернул за ручку.
Дверь была закрыта.

Я достал телефон и набрал её номер.

Как только она подняла трубку, я не стал терять времени.

— Я стою у твоей двери, Эмма. Откроешь? — сказал я, сдерживая лёгкую улыбку.

— Нет. — Её голос был твёрдым.

Я почувствовал, как усмехаюсь. Её сопротивление только подогревало интерес.

— Ты же понимаешь, что я всё равно войду?

Прошла короткая пауза. Я почувствовал её нерешительность. Но мне не нужно было ожидать долго. Она всё равно не могла от меня скрыться. Взяв ключи из кармана, я вставил их в замок, повернул и открыл дверь.

Я сбросил вызов и убрал телефон в карман. Закрыв дверь за собой, я встал на мгновение, прислушиваясь к тишине.
Никого не было видно, и в квартире царила странная пустота.

Я прошёл дальше по квартире и, подойдя к её двери, заметил полоску света, просачивающуюся изнутри.

Я открыл дверь и, не теряя ни секунды, вошёл. Она даже не успела среагировать.
Она сидела, широко раскрыв глаза, будто затаив дыхание. Явно не ожидая моего появления.

— Не бойся, — прошептал я, подходя ближе.

— Зачем ты пришёл? — её голос дрожал, но она пыталась сохранить хладнокровие.

Она встала с кровати, её пальцы сжались в кулаки, как будто это могло помочь ей восстановить контроль над ситуацией.

— Откуда у тебя ключи от моей квартиры?

Она сделала шаг назад, её голос стал более резким. Она не знала, как действовать, и это возбуждало меня.

Я подошел к ней, её дыхание становилось всё быстрее, и я заметил, как она попыталась сдержать волнение. В её глазах был страх, но я знал, что она пыталась быть сильной.

— Присядь обратно на кровать, — сказал я тихо, но твёрдо, всё ещё не отрывая взгляда от её лица. — Не нервничай.

Мои слова были спокойными, но в них было что-то, что заставило её замолчать. Она будто на секунду задумалась, не зная, как мне ответить. Но, в конце концов, она опустилась обратно на кровать.

Я присел рядом с ней. Её дыхание участилось, но она не отодвинулась. Медленно, почти небрежно, я провёл пальцами по её волосам, собирая прядь за прядью, ощущая их мягкость.

— Кирилл... — её голос дрогнул, но она не закончила фразу.

— Ты красивая, — прошептал я, перемещая руку ниже, к её шее.

Она замерла. Мои пальцы скользнули вдоль линии её ключицы, затем вверх, к основанию её горла. Я почувствовал, как под моим прикосновением учащённо забился её пульс.

— Ты боишься? — спросил я, наклоняясь ближе.

Она не ответила, только прикусила нижнюю губу. Я улыбнулся и продолжил гладить её шею, слегка сжимая пальцами, но не причиняя боли — просто чтобы она почувствовала мою силу.

— Расслабься... — прошептал я. — Я не сделаю тебе ничего плохого... пока ты сама не захочешь.

Её тело дрогнуло, и я услышал, как она сглотнула.

— Почему... почему ты так себя ведёшь? — наконец выдохнула она.

— Потому что мне нравится, как ты реагируешь, — ответил я, касаясь губами её плеча.

Она вздрогнула, но не отстранилась.

— Ты дрожишь... — прошептал я. — Тебе холодно? Или это я так действую на тебя?

Она отвернулась, но я поймал её подбородок и мягко заставил посмотреть на себя. В её глазах читалась борьба — между страхом и чем-то ещё... чем-то, что заставляло её оставаться.

— Отпусти меня Кирилл...

— А ты разве хочешь, чтобы я отпустил? — Я провёл большим пальцем по её нижней губе, чувствуя, как она слегка приоткрылась.

— Не смей! — она резко отдёрнула мою руку. — Никогда больше не прикасайся ко мне!

Её дыхание стало прерывистым, грудь поднималась быстрее. Я медленно наклонился ближе, наблюдая, как её зрачки расширяются.

— Ты играешь в опасные игры, Эмма, — прошептал я.

— А ты — в глупые, — её голос дрогнул.

Я резко схватил её за запястье и повалил её на кровать.

— Тогда давай проверим, кто из нас глупее.

Она попыталась вырваться, но я легко перехватил вторую руку, прижимая её к кровати. Её дыхание стало частым, грудь вздымалась в такт ускоряющемуся пульсу.

— Отпусти! — прошипела она, но я лишь наклонился к её уху.

— А если нет? — мои губы едва коснулись мочки её уха. — Что ты сделаешь?

Она резко дёрнулась, пытаясь освободиться, но я был сильнее. Моя рука скользнула под её футболку, ощущая горячую кожу живота.

— Кирилл... — в её голосе прозвучало предупреждение.

— Да? — я приподнял бровь, продолжая медленно вести пальцами вверх.

Её голос дрогнул, и в этом дрожании слышалось больше, чем одно слово.

— Остановись...

— А ты правда хочешь, чтобы я остановился? — прошептал я, чувствуя, как бешено бьётся пульс на её запястье. Мой палец провёл по рёбрам, и она непроизвольно выгнулась, губы её приоткрылись. — Твоё тело говорит обратное.

Она зажмурилась, пытаясь отвернуться, но я не позволил. Свободной рукой я мягко, но твёрдо вернул её лицо к себе.

— Посмотри на меня, Эмма. Признайся. Хотя бы себе. Ты ждала меня.

— Я никогда не ждала тебя! — выкрикнула она, словно пытаясь перекричать собственный страх.

Я замер, всё ещё держа её запястье, и вдруг резко разжал пальцы. Она инстинктивно дёрнулась, но руки так и остались прижаты к кровати. Вместо облегчения я увидел в ней растерянность. Она ожидала борьбы, а получила свободу — слишком внезапную, слишком непривычную.

Я едва успел отпрянуть как она рванулась к тумбочке, её рука схватила что-то металлическое — ножницы?

— Попробуй только подойти — я тебе этими ножницами глотку перережу.

Я замер, оценивая ситуацию.
Холодная сталь ножниц в её руке блеснула при тусклом свете, но я лишь медленно ухмыльнулся.

— Мило, — проворчал я, не сводя с неё глаз.

Моя рука скользнула за пояс, пальцы обхватили рукоять. Металл был прохладным, знакомым. Когда я достал пистолет, её глаза на миг расширились, но она не опустила ножницы.

— Это что? — произнесла она.

—Это оружие, Эмма.

— Ты думаешь, это меня остановит? — её голос дрогнул, но лишь на долю секунды.

Я щёлкнул предохранителем, не отводя взгляда.

— Нет. Но это должно заставить тебя задуматься.

Тишина.
Она сжала ножницы крепче.

— Ты стрелять не будешь, — прошептала она.

— Уверена?

Я поднял ствол, направив его в её сторону, — чтобы напомнить: игра изменилась.

— Брось ножницы, Эмма.

Она не двинулась.

— Или что? Ты выстрелишь?

Я усмехнулся и чуть наклонил голову.

— Может, да. А может, просто подойду и возьму то, что хочу. У тебя есть три секунды, чтобы решить.

Её взгляд метнулся к двери.

— Раз...

Она перехватила ножницы в боевую хватку.

— Два...

Я взвёл курок. Звук был чётким, неумолимым.

— Три.

Ножницы со звоном упали на пол.

Я ухмыльнулся.

— Умная девочка.

Мой палец плавно перевел предохранитель в боевое положение, глухой щелчок прозвучал особенно громко в тишине комнаты. Я медленно поднялся с кровати, ощущая, как напряжение между нами стягивается тугой нитью. Она не двигалась — просто стояла, замерев, словно в ожидании следующего шага.

И я сделал его.

Шагнул вперёд, потом ещё, не торопясь. Мои ботинки бесшумно ступали по полу, а взгляд был прикован к её глазам. В них больше не было ярости — только страх, упрямо смешанный с обидой.

Шаг. Еще шаг. Я приближался к ней, как хищник, давая время осознать неизбежность. Ее грудь учащенно вздымалась, глаза метались между мной и пистолетом.

— Не... не подходи... — ее голос звучал хрипло, но в нем уже не было прежней уверенности.

Я остановился в сантиметре от нее, чувствуя исходящее от ее тела тепло.

— Я не люблю, когда мне угрожают Эмма, — тихо произнёс я.

— Кирилл, пожалуйста, убери пистолет.

— Тише Эмма, не шевелись, — предупредил я, видя, как её взгляд прилип к оружию.

Я поднял пистолет и слегка коснулся стволом её подбородка, заставляя поднять голову выше. Её глаза были огромными, почти чёрными от страха.

— Ты чего-то хочешь, Эмма? — спросил я тихо, почти ласково. — Попроси правильно.

Она сглотнула, пытаясь отодвинуться, но стена за спиной не оставляла пространства для манёвра.

— Пожалуйста... — прошептала она, и в её голосе послышалась та самая покорность, которую я ждал.

— Пожалуйста, что? — я провёл холодным металлом по линии её челюсти, и она вздрогнула. — Будь точнее.

— Убери... убери оружие с моего лица. Прошу тебя.

Уголок моих губ дрогнул в намёке на улыбку.

— Как скажешь. — Я плавно опустил ствол, ведя им по её шее, груди, животу... пока холодный металл не коснулся внутренней стороны её бедра. — Интересно... — я наклонился чуть ближе, наблюдая, как её пальцы впиваются в тумбу. — Какая ты там... мокрая от страха? Или от чего-то ещё?

Она резко сжала бёдра, но пистолет уже скользнул выше, к самому краю её шорт.

— Кирилл... — её голос звучал как предупреждение, но в нём дрожала неуверенность.

Я усмехнулся, отодвигая пистолетом край её шорт, чувствуя, как её тело вздрогнуло, но не отпрянуло. Ткань легко поддалась, обнажая влажную кожу.

— Кирилл... — она попыталась отодвинуться, но я усилил давление.

— Тише, — прошептал я. — Не дёргайся.

Её глаза вспыхнули, но она не ответила. Только губы слегка дрогнули.

— Ты ведь сама этого хочешь, — прошептал я, проводя холодным металлом по самой чувствительной точке. — Скажи, Эмма...— я увеличил давление, — это я тебя так пугаю... или возбуждаю?

Она зажмурилась, пытаясь отвернуться, но я свободной рукой вернул её лицо к себе.

— Отвечай, — потребовал я, проводя стволом круги по её влажной коже. — Я хочу слышать твой голос.

— Ненавижу тебя... — выдохнула она.

— Лжёшь, — я усмехнулся. — Твоё тело говорит правду. Оно умоляет о продолжении.
Ты же хочешь, что бы я продолжил?

Она молчала, сжимая зубы, но её бёдра непроизвольно подрагивали, следуя за движением холодного металла. Я видел, как её пальцы впиваются в край тумбочки, пытаясь найти опору в этом водовороте унижения и желания.

— Хочешь, чтобы я заменил сталь на что-то более... тёплое? — прошептал я, проводя стволом по ее плоте, вызывая новую волну дрожи. — Или тебе нравится именно это? Острота опасности? Осознание, что в любой момент я могу нажать на курок?

Она резко вдохнула, когда я слегка надавил дулом на самый чувствительный участок. Её глаза наполнились слезами, но в них плясали тёмные искры возбуждения.

— Кирилл... — выдавила она, и в её голосе была искренняя растерянность.

— Что? — я мучительно медленно повёл пистолетом вверх, к животу, оставляя на её коже влажный след.

Я замер, давая ей ответить. Но она молчала. Мочала тяжело дыша.

— Молчишь? —  выдохнул я, ощущая, как напряжение медленно превращается в досаду. — Ладно, тогда сменим тактику...Ответь на один вопрос, и я оставлю тебя в покое. — Я наклонился так близко, что наши дыхания смешались. — Я первый мужчина который касался тебя так, как я? Холодно. Жестоко. Без разрешения.

Её губы дрогнули. В глазах мелькнуло что-то сложное — стыд, гнев, и... интерес? Чёрт возьми, да она вся горит от этого.

— Да... — прошептала она, и в этом слове была капитуляция. — Первый.

Удовлетворение разлилось по мне тёплой волной. Я убрал пистолет, и медленно отстранился. Холодный металл ствола блеснул в тусклом свете. Я медленно поднёс пистолет к своему лицу и мой язык скользнул по охлажденному стволу.

— Соль и порох, - прошептал я, ощущая её привкус на губах. — Но ты... ты пахнешь иначе Эмма. Страхом. Адреналином.

— Перестань, Кирилл — прошептала она.

— Расслабься Эмма, — бросил я, отбрасывая пистолет на кровать. — Сегодня ты в безопасности. Но в следующий раз... в следующий раз все может быть иначе.

— Иначе что? Убьешь меня? Откуда у тебя пистолет Кирилл? — её голос прозвучал срывающимся шёпотом, глаза не отрывались от оружия, брошенного на кровать.

Я пожал плечами, как будто это был просто ещё один предмет на полке.

— Подарили.

— Не ври мне, — её голос стал резче. — Кто ты? Откуда у тебя ключи от моей квартиры? Как ты взломал мой телефон? Кто ты, чёрт побери?

— Кто я? — я пожал плечами и улыбнулся. — Я Кирилл.

Её глаза выстрелили:

— Сейчас не время для юмора! Это не смешно.

— А мне кажется, очень даже смешно, — произнёс я, опускаясь на край кровати и откинувшись назад, будто дома.

Она сжала кулаки.

— Если ты не хочешь говорить, кто ты, тогда проваливай из моей квартиры!

— Ладно, ладно... — усмехнулся я, вскинув руки, будто сдаваясь. — Не кричи.

— Ты мне расскажешь? — её голос прозвучал едва слышно.

Я наклонился ближе.

— А ты правда так этого хочешь?

Она замялась, её губы дрогнули, и лишь спустя несколько секунд тишины прозвучало едва различимое:

— Да.

Я ухмыльнулся шире.

— Ну что ж... — я наклонился вперёд, ловя её глаза. — Мне действительно нечего от тебя скрывать, Эмма.

Я провёл рукой по волосам, будто подбирая слова, и продолжил:

— Три года я провёл в Америке. Не на отдыхе и не в университете. Я был частью тех, кто официально не существует. Контракты, спецоперации, устранения, взломы систем на высших уровнях — нас называли по-разному, но смысл один: мы работали там, где государству было удобно закрыть глаза...

— Как ты туда попал? — прошептала Эмма.

Я задержал взгляд на её лице, затем ответил ровно, без лишних эмоций:

— Всё началось здесь, ещё до отъезда — я увлёкся программированием и безопасностью. Потом обстоятельства сменились: оставаться было нельзя, пришлось уехать. Я приехал к другу — и он втянул меня в это дело: сначала мелкие взломы, потом контракты, потом уже куда серьёзнее. Так постепенно всё пошло по нарастающей.

— Значит... значит ты какой-то хакер? — Заинтриговано спросила Эмма.

Я улыбнулся.

— Я не просто хакер, Эмма...Я могу за пару мину войти в любую твою систему, перехватить звонки, читать переписки, выключить камеры наблюдения и многое другое.

Эмма сжала края тумбочки, словно держась за последнюю точку опоры.

— Тогда откуда у тебя это? — Она кинула взгляд на оружие.

— Это? — Я поднял оружие, почувствовав его тяжесть в руках, и на мгновение задержал взгляд на ней. — Просто со временем мне стало скучно. Я хотел контролировать не только информацию... но и исход событий. Поэтому  я стал тем, кто умеет бесшумно убирать цели. Сделать выстрел с такой точностью, что никто не поймёт, откуда он пришёл. А потом... просто раствориться в толпе... В общем... я и есть тот, кого посылают, когда нужно сделать идеально.

Я медленно откинулся назад, опершись руками о кровать, и слегка наклонил голову в сторону, наблюдая за каждым её движением.

— Ты... ты что, убийца? — прошептала она, и слова дрогнули в её горле.

Я устало выдохнул.

— Убийца — громко сказано, — ответил я ровно. — Я тот, кого посылают, когда нужен результат. Я тот, кто делает грязную работу так, чтобы никто не нашёл следов. Но это не игра и не развлечение. Убивать — это инструмент. Я им пользуюсь по необходимости.

Я откинулся ещё глубже, ладони опёрлись о простыню. В комнате повисла тяжёлая тишина, и я наблюдал, как она пытается осознать сказанное.

— Ты... ты убийца, Кирилл. — Он попыталась сделать шаг назад, но уперлась в стену.

— Эмма, ты понимаешь разницу? — спросил я тихо. — Я не получаю удовольствия от чужой смерти. Я получаю контроль над ситуацией. Полицейские тоже выполняют приказы — разве их за это можно назвать убийцами? Я не зло, Эмма — просто моя внешность и методы не слишком дружелюбны.

Рукавом худи я протёр ствол и посмотрел ей прямо в глаза.

— И да — если кто-то посягнёт на то, что для меня важно, я знаю, как это решается окончательно.

Эмма вздрогнула.

Без лишних слов я встал я встал с кровати и направился к двери. 

— До завтра, Эмма. —   Не оборачиваясь, произнёс я, и скрылся за дверью.