16
Я подошла к входу в Центральный парк чуть раньше назначенного времени. День был ясным и солнечным, весеннее солнце заливало аллеи тёплым светом. Тротуары подсохли после утреннего мороза, а остатки грязного снега ещё прятались под деревьями и на газонах. Марк сидел в коляске, увлечённо доедая печенье и рассматривал воробьёв, прыгающих по лужам.
Гриша появился неожиданно. Высокий, в тёмной куртке, он шёл уверенно, но в его движениях читалась некая скованность. В руке он держал желтый шарик на палочке.
- Привет, - сказала я, как только он подошёл ближе.
- Привет, - ответил он, быстро взглянув на меня, и тут же перевел взгляд на сына.
Я наклонилась, чтобы поправить шапочку на голове Марка.
К этой встрече сына я никак не готовила, просто не знала что сказать, а потом решила отпустить ситуацию.
Пусть всё идет своим чередом.
- Смотри, кто пришёл, Марк, - сказала я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.
Гриша наклонился перед коляской и протянул сыну шарик.
- Привет, Марк. Это тебе, - улыбнувшись, мягко произнес он.
Марк посмотрел на него серьёзно, будто размышляя, стоит ли принимать подарок, но через мгновение с интересом потянулся за шариком.
- Шайик! - радостно выкрикнул он.
- Да, шарик, - повторил Гриша, и в его глазах мелькнуло едва заметное волнение.
Мы пошли по аллее. Марк, увлечённый шариком, радостно болтал на своём языке, а я искоса наблюдала за Гришей. Он шёл рядом, чуть отставая, и внимательно смотрел на сына.
- Он очень сообразительный, - сказал Гриша, когда Марк начал рассказывать про деревья, указывая пальцем вверх.
- Да, он всё схватывает на лету, - сдержанно ответила я.
Мы подошли к детской площадке, и Марк сразу попросился выйти из коляски. Гриша обернулся ко мне, словно спрашивая разрешения. Я кивнула, и он осторожно поднял сына, поставив его на землю.
Марк тут же взял за руку Гришу и потянул в сторону свободных качелей. Тот аккуратно протер рукой сидушку, посадил ребенка в закрытую конструкцию и потихоньку начал его раскачивать.
- Синеееее, - потребовал Марк.
- Так не слишком быстро? - спросил он, оборачиваясь ко мне.
Я покачала головой.
- Он любит скорость, - с улыбкой сказала я.
Наблюдая за ними, я не могла не заметить, как быстро Марк принял Гришу. Сын смеялся, протягивал ему ручки, будто они давно знали друг друга.
Рядом с сыном и Гриша стал другим. В его движениях и взгляде не было прежней дерзости или самоуверенности. Только нежность, смешанная с тревогой, словно он боялся сделать что-то не так.
- На гоку! - радостно объявил Марк, указывая на горку.
Гриша сразу же направился туда вместе с ним. Марк пытался взобраться по ступенькам, но его маленькие ножки скользили, и Гриша, наклонившись, поддерживал его за руку.
- Осторожно, Марк, держись за перила, - наставлял он, следя за каждым движением сына. Следил за ним как орёл.
Когда Марк наконец оказался наверху, Гриша сделал шаг в сторону, чтобы видеть его полностью, но остался рядом с горкой, готовый подхватить в любой момент.
- Давай, съезжай! - подбодрил он.
Марк радостно сел, оттолкнулся ручками и с громким смехом поехал вниз. Гриша ловко поймал его внизу, поднял на руки и закружил.
- Ещё! - завопил Марк, смеясь и хватаясь за Гришу.
Я стояла в стороне, наблюдая за ними.
Гриша выглядел спокойным, но сосредоточенным. Он не сводил глаз с сына, каждый раз внимательно следя, чтобы Марк не оступился или не упал.
Моменты, когда они смеялись вместе, чем-то приятным отзывались в сердце. Я не ожидала, что Марк быстро найдет общий язык с Гришей, как будто они всегда были близки. Каждый раз, когда Гриша ловил сына или говорил ему что-то, Марк отвечал ему искренним доверием.
Гриша был не единственным отцом в парке, и я видела разницу в общении. В основном возле детей кружили мамы, а папы сидели на лавочках, с головой погруженные в мобильники. Малышам, естественно, хотелось заполучить их внимание, поэтому часто подбегали с какой-то просьбой, или звали своего папу, чтобы тот посмотрел как он съезжает с горки.
Я снова вернулась взглядом к сыну и бывшему.
- Как же он похож на тебя, - вдруг сказала я, когда Марк, устав от горки, побежал к песочнице. Гриша взглянул на меня удивлённо, но ничего не ответил.
- Взгляд у него такой же. Глубокий, цепкий. И упрямство твоё, - добавила я, с трудом подавляя горечь.
- Я рад, что он такой, - тихо сказал Гриша. - И рад, что ты дала мне шанс.
Я опустила взгляд, не зная, что сказать.
Марк, подбежал к нам, потянулся к Грише, и тот, не раздумывая, подхватил его на руки.
- Папа, смоти! - сказал Марк, показывая на белку, пробежавшую по ветке.
Я замерла, услышав это слово. Гриша, кажется, тоже, но быстро взял себя в руки.
- Да, белка, - улыбнулся он, поддерживая сына, чтобы тот не вывернулся из его рук.
Я чувствовала, как внутри всё сжалось.
Как? Откуда?
Просто за другими детьми повторил, или...
Нет, Гриша не говорил, кто он такой, я бы точно это услышала.
Сын снова попросился в песочницу, Гриша его опустил на землю, и тот побежал к другим детям.
- Как он догадался? - тихо спросила я, чувствуя, как голос дрожит.
Хотелось бы верить, что Гриша не нарушил наши договоренности.
- Я подумал, что ты ему сказала, - он произнёс это почти шёпотом и с серьезным видом взглянул на меня.
Не врет.
- Нет. Я пока ничего не говорила, - ответила я, опустив глаза.
Гриша перевёл взгляд на Марка, который копался в песке, и я видела, как мягкая улыбка растянулась на его губах.
Мы стояли у песочницы, наблюдая за тем, как Марк увлечённо лепил куличики из песка. Гриша, держа руки в карманах куртки, молчал. Его взгляд был прикован к сыну, но я чувствовала, что он подбирал слова.
- Как тебе работа? - повернув голову ко мне, наконец, спросил он.
Я слегка удивилась.
- Хорошо, - ответила я. - Работаю маркетологом. Мне нравится заниматься анализом, планировать рекламные кампании, видеть, как мои идеи воплощаются в реальность.
- Значит, ты нашла то, что искала? - уточнил он, в голосе прозвучал интерес.
- Пожалуй, да, - кивнула я. - Конечно, бывает сложно, особенно когда дедлайны горят, но мне это нравится. А ещё... — я немного замялась, решая, стоит ли продолжать.
- Ещё? - подхватил он.
- Работа подарила мне свободу и уверенность в завтрашнем дне. Теперь у меня никто не сможет ничего отнять, ни деньги, ни машину, пытаясь указать на мое место, где-то у ног.
Он посмотрел на меня чуть дольше, чем нужно, как будто хотел сказать что-то, но не решился.
Знаю, что моя шпилька его сильно зацепила, но я припомнила как было. На правду не обижаются. Пусть знает, что я ничего не забыла.
- Твое место всегда было рядом со мной, а не у ног, - глухо изрек он. - Но ты права, я повел себя отвратительно. Самому от себя тошно.
Вот и xopoшо.
Именно это я и хотела услышать.
Но я больше не злюсь на него, потому что его поступок заставил меня стать сильнее. Лучше.
Мы снова замолчали, но на этот раз тишина была не напряжённой, а скорее тёплой. Словно мы оба пытались привыкнуть к тому, что можем общаться спокойно, без взаимных уколов и претензий.
- Крис, - вдруг сказал он, осторожно, будто боялся нарушить равновесие.
- Да? - я посмотрела на него.
- Спасибо, что позволила мне быть рядом. Я могу себе представить, как тяжело тебе далось это решение.
Я кивнула, не зная, что ответить. Его слова заставили моё сердце дрогнуть, но я решила не показывать этого.
- Марк нас зовёт, - сказала я, указав на сына, который махал нам руками.
Мы пошли к песочнице, и я почувствовала, что между нами что-то сдвинулось. Возможно, это был только маленький шаг, но он был значимым.
Мы стояли рядом, наблюдая, как сын снова карабкается на горку. Солнечные лучи отражались в снежных остатках у подножия деревьев, а лёгкий ветерок приятно освежал. Гриша вдруг нарушил тишину.
- Ты ведь знаешь, как сложно мне было добиваться успеха? - его голос звучал задумчиво. — Если бы не ты, я, наверное, сдался бы тогда.
Я обернулась к нему, немного удивлённая откровенностью.
- О чём ты?
- О том времени, когда меня подставили, - он отвёл взгляд, словно возвращаясь в прошлое. - Ты была на четвёртом курсе, мы только поженились. А у меня - полный крах: долги, суды, недоверие.
Я помнила то время. Как ходила с учебниками в одной руке и тетрадями Гриши в другой, помогая ему разбирать кучу юридических бумаг. Как ночами успокаивала его, когда он, казалось, был готов всё бросить.
- Но ты верила в меня, - продолжил он. - И эта вера дала мне сил сделать невозможное.
- Моральная поддержка - это максимум, что я могла тебе дать тогда, - заметила я, пытаясь сдержать улыбку.
Да, мало кто знает, через что мы успели пройти, все видят только верхушку айсберга, но понятия не имеют, какой колоссальный труд стоит за успехом.
Он взглянул на меня с лёгкой усмешкой.
- Ты не представляешь, насколько бесценной для меня была твоя поддержка, Кристин. Только благодаря твоей вере я всего добился.
- Ты добился успеха благодаря своему опыту и знаниям, Гриша, - возразила я, чувствуя лёгкое смущение.
Он чуть улыбнулся, но в его глазах мелькнула тоска.
- Ну и это тоже.
Мы снова ненадолго замолчали, пока он не добавил с горькой ноткой:
- Только теперь какой во всём этом смысл?
Я нахмурилась, глядя на него:
- Что ты имеешь в виду?
Гриша глубоко вздохнул, сунул руки в карманы куртки и медленно произнёс:
- Я старался для нашей семьи. Для тебя и для наших будущих детей. Чтобы вы ни в чём не нуждались.
- За нас не волнуйся, - тихо ответила я, ощущая, как его слова цепляют что-то внутри. — Мы ни в чём не нуждаемся.
Он кивнул, чуть улыбнувшись.
- Верю.
На миг показалось, что он хочет сказать ещё что-то, но он замолчал, сжав губы. Я не стала настаивать. Между нами снова повисла пауза, в которой были воспоминания, сожаления и что-то едва уловимое, что я пока не могла понять.
Марк начал капризничать. Я достала влажные салфетки, протерла ручки от песка, он потёр глазки кулачками, показывая, что устал, и я посадила его в коляску.
Гриша без слов взялся за коляску и кивнул в сторону дома.
— Пойдем, я провожу вас.
Я хотела возразить, но его взгляд был решительным.
Марк быстро успокоился, чуть ли не сразу заснув в коляске, убаюканный плавным движением и прохладным воздухом. Мы шли рядом, молчание оказалось на удивление комфортным. Только колеса глухо скрипели по сухому асфальту.
- Быстро же вы поладили, - тихо сказала я, нарушая тишину.
Гриша бросил на меня короткий взгляд, в уголке его губ мелькнула улыбка.
- Ещё бы. Он же мой сын.
Я не нашла, что ответить, и просто шла рядом, глядя на его широкие плечи. Вокруг шумели редкие прохожие, но казалось, что весь мир сосредоточен только на нас троих.
Когда мы дошли до дома, перед подъездом возникла новая задача - поднять коляску с Марком по ступенькам. Гриша тут же взялся за дело, легко поднимая её, словно она ничего не весила.
- Давай я помогу и дальше, - предложил он, провожая нас до лифта.
В замкнутом пространстве лифта я ощущала его близость особенно остро. Он стоял рядом, чуть прижавшись к стене, чтобы дать мне больше места, но его присутствие, сильное и уверенное, заполняло все пространство.
Квартира встретила нас тишиной, Настя уже уехала на работу. Гриша остановился на пороге, не заходя внутрь.
- Спасибо за помощь, - сказала я, стараясь не смотреть ему в глаза. - Дальше я сама.
- Не за что, - ответил он спокойно, но в голосе сквозило что-то ещё, что я не могла разобрать.
Он задержался всего на миг, словно хотел что-то сказать, но потом коротко кивнул и ушёл, оставив меня стоять в дверях с ворохом мыслей.
Я закрыла дверь за Гришей, прислонилась к ней спиной и глубоко выдохнула. Этот день выдался длиннее, чем я ожидала. Я быстро раздела сына и уложила в кроватку.
Малыш мирно спал, не подозревая, сколько эмоций у меня вызвал наш совместный поход в парк. Я подошла к окну, посмотрела на вечернее небо и задумалась.
Сегодняшний день был особенным для нас троих.
Надо же, Марк сам назвал его папой. Рано, конечно, но что я могу поделать? Не знаю, к чему всё это приведёт.
Ясно было одно: теперь Гриша вряд ли исчезнет из нашей жизни.
Сможем ли мы с ним стать просто друзьями? Просто родителями для Марка?
Прогулка показала, что, наверное, сможем.
Он не монстр и не враг. Он просто человек. Обычный человек, который умеет улыбаться, смеяться, заботиться. Человек, с которым у меня обший сын.
Гриша так бережно помогал Марку, так внимательно следил за каждым его шагом. И в его глазах было что-то... другое. Не только чувство вины, но и искреннее желание принимать активное участие в жизни ребенка.
Я глубоко вздохнула, ощущая, как тяжесть на сердце немного отпускала. Да, у нас есть неприятные моменты в прошлом, о которых нельзя просто забыть, но, кажется, мы сможем найти общий язык. Ради Марка.
Пусть хотя бы ради него мы сможем начать спокойно общаться, как старые знакомые. Гриша, в конце концов, не чужой мне человек.
Я всё-таки любила его.
Я покачала головой. Возможно, это прозвучит наивно, но сегодня я впервые поверила, что это возможно.