6||
Время тянулось вязко, будто воздух в комнате стал густым и липким. Каждая секунда тянулась, как резинка — готовая вот-вот лопнуть. Я сидела, не в силах пошевелиться, будто тело стало не моим. Дыхание до сих пор сбивалось, сердце барабанило в ушах.
Я не считала минуты, но за окном уже заметно потемнело. Лишь тонкая полоска остывающего света прорезала штору. Мобильный лежал рядом, экран был чёрным, без единого уведомления. Ни от него. Ни от кого.
В груди поселилась пустота. Не просто одиночество — отверженность. Он ушёл. Даже не выслушал. Кричал. Назвал чужим именем. И просто... ушёл.
Я снова заплакала, уже тихо, почти беззвучно. И не потому что было больно физически. Боль на спине — мелочь. Даже шрамы — привычные. Но это... Это ощущение, что тебя бросили в самый уязвимый момент — ломает.
Где-то ближе к восьми вечера я попыталась встать. Ноги подкашивались, будто я не шевелилась вечность. Я дошла до ванной, умылась холодной водой, пытаясь вернуть себе лицо. Пустой взгляд. Опухшие веки. Мокрые щёки. На автомате заварила себе чай. Села в тишине на кухне.
И в тот момент, когда я почти убедила себя, что он не вернётся, за дверью щёлкнул замок.
Я вздрогнула. Дверь открылась. И вот он — Гриша. С тем же растрёпанным видом, только теперь... измученный. Красные глаза, сжатая челюсть, будто боролся с собой весь день.
Он увидел меня на кухне. Остановился.
Молчание. Несколько долгих секунд.
— Ариша... — наконец выдохнул он. Голос был уже не злой. Уставший. Надломленный. — Прости. Я...
Он не закончил. Просто шагнул ко мне и обнял. Крепко. Не так, как по привычке, а как будто боялся, что я исчезну.
— Я испугался, — прошептал он. — Я так испугался, Ариш. Прости, что накричал. Прости, что не понял. Что ушёл. Просто... Я не знал, как на это смотреть.
Я уткнулась лицом в его грудь и снова разрыдалась. Но теперь это были слёзы облегчения. Его ладонь гладила мою спину, тихо, почти машинально.
— Я здесь, — говорил он. — Я с тобой. Всё. Не молчи, слышишь? Просто не молчи больше.
Я лишь кивнула, боясь выдать себя голосом. В груди всё ещё стоял ком, но стало легче. Он услышал. Он вернулся.
Потом мы долго сидели в комнате. Без лишних слов. Просто рядом. Иногда этого — достаточно.
Мы сидели рядом, прижавшись друг к другу, в тишине. В комнате было почти темно — только ночник тускло светил в углу, отбрасывая тёплые тени на стены. Его рука не отпускала мою. Он больше не задавал вопросов, просто был рядом. Дышал рядом. И этого, какое-то время, было достаточно.
Но внутри меня всё равно что-то трещало. Было ощущение, что если сейчас не сказать — я сломаюсь. Или навсегда закроюсь. А он ведь... заслуживал знать. Хоть и поздно.
Я глубоко вдохнула. Медленно. И выдохнула, будто сбрасывая груз.
— Риш... — голос дрожал, но я не пыталась скрыть. — Я не хотела, чтобы ты увидел. Не так... не сейчас.
Он молчал, только чуть крепче сжал мою руку.
— Это... это всё не просто так. Не блажь, не глупость. Я... — я сглотнула, — я долго держала это в себе. И в какой-то момент... просто не справилась.
Гриша посмотрел на меня, в глазах — только тревога и тишина. Ни осуждения. Ни раздражения. Просто готовность слушать.
— В какой-то момент всё стало слишком. Учёба, давление, ожидания. Ощущение, что я не нужна, что... что никто даже не заметит, если меня не станет. Я пыталась справляться. Честно.
Я запнулась. Голос снова задрожал, и на глаза навернулись слёзы.
— Но внутри было пусто. И страшно. А иногда настолько больно, что шрамы... казались единственным способом почувствовать хоть что-то.
Гриша резко втянул воздух, но всё ещё молчал. Не перебивал. Только глаза блестели в тусклом свете лампы.
— Я... Я не хотела умирать. Просто хотела тишины в голове. Хотела, чтобы кто-то наконец заметил, что мне плохо. Но я слишком хорошо научилась улыбаться. Делать вид, что всё в порядке.
— Почему ты мне не сказала?.. — прошептал он, голос осипший. — Почему, Ариш?.. Я ведь... я рядом. Всегда был рядом.Хоть и уехал , хоть и не общались , я всегда был готов помочь.
— Потому что я боялась, что ты тоже уйдёшь. Что скажешь: "перебьёшься", "выдумки". Я ведь и сама в это верила. Думала, что преувеличиваю. Что слабая. А потом стало поздно. Слишком глубоко. Слишком больно.
Он смотрел на меня, сжав губы. Потом притянул к себе крепко, как только мог.
— Ты не слабая. Слышишь? Ты — сильнее, чем думаешь. Просто слишком долго тащила всё сама. И больше не надо. Не надо, Ариша.
Я плакала. Уже не от страха и боли — от облегчения. От того, что эти слова наконец прозвучали. Что кто-то понял. Услышал. Не отвернулся.
— Я с тобой пойду к психологу, если захочешь, — тихо сказал он. — Хочешь просто говорить — я рядом. Хочешь молчать — я тоже рядом. Но больше — никакой боли. Ладно? Ни капли.
Я кивнула. Впервые за долгое время — с верой.
Что, может, дальше — будет по-другому.
Что я не одна.
Что я — живая.