Глава 17
Восточное крыло академии встретило меня прохладой и полумраком. Высокие окна пропускали мало света, а старинные гобелены на стенах делали коридоры ещё более мрачными. Я шла мимо галереи Основателей — портретов суровых мужчин и женщин в тёмных одеждах, чьи глаза, казалось, следили за каждым моим шагом.
Учебный кабинет ректора располагался в самом конце коридора, за массивной дубовой дверью с бронзовыми накладками. Я постучала и услышала знакомый голос:
— Входите.
Кабинет оказался просторнее, чем я ожидала. Высокие книжные полки тянулись до самого потолка, заставленные фолиантами в потрёпанных кожаных переплётах. В центре комнаты стоял широкий стол из чёрного дерева, а у дальней стены — два кресла перед небольшим камином.
Ректор Драгонхарт поднялся из-за стола. Как всегда, безупречно одетый, с прямой осанкой и внимательным взглядом серебристых глаз.
— Пунктуальность — хорошее качество, — кивнул он. — Присаживайтесь.
Он указал на одно из кресел. Я опустилась на край сиденья, держа спину прямо.
— Прежде чем мы перейдём к практике, вам необходимо понять природу силы, с которой вы имеете дело, — начал ректор, доставая с полки толстый том. Он придвинул своё кресло чуть ближе — не так, чтобы это было неприлично, но достаточно, чтобы наши колени почти соприкасались. — Тени — это не просто отсутствие света, как думают многие. Это древняя энергия, связанная с самой Бездной.
Он открыл книгу на странице с замысловатыми рунами и схемами. Его рука легла на подлокотник моего кресла.
— Магия Теней — одна из самых могущественных и опасных. Она способна поглощать свет, искажать реальность, воздействовать на разум. — Его палец скользнул по строчкам древнего текста, а затем его взгляд переместился на меня. — Не каждый способен совладать с этой силой. Многие, кто пытался овладеть ею без должной подготовки, сходили с ума или... исчезали.
Я вздрогнула.
— Исчезали?
— Тени забирали их, — спокойно ответил ректор, и его голос стал чуть мягче, почти защитно. — Поэтому мой род уже много веков является хранителями этой магии. Мы следим за тем, чтобы она не вышла из-под контроля, не принесла вред невинным.
Он закрыл книгу и посмотрел на меня, в его взгляде промелькнула какая-то особая теплота.
— Но иногда рождаются такие, как вы. Их называют Дете Теней. Это происходит раз в несколько поколений. У таких людей особая предрасположенность к теневой магии и особая связь с хранителями Теней. — Он слегка наклонился ко мне. — Это редкий дар,Лиса. И очень ценный.
— Что мне нужно делать? — спросила я.
— Для начала — почувствовать тени в этой комнате. Они здесь, вокруг нас. — Он поднялся и встал рядом с моим креслом, его рука легко коснулась моего плеча. — Закройте глаза и попытайтесь установить с ними контакт. И не волнуйтесь — я буду рядом, буду следить за тем, чтобы с вами ничего не случилось.
Я закрыла глаза и сосредоточилась. Его присутствие так близко было одновременно успокаивающим и тревожным. Поначалу ничего не происходило — только обычная темнота. Но постепенно я начала ощущать что-то ещё. Прохладные прикосновения, словно невидимые пальцы касались моих рук, лица.
— Хорошо, — его голос прозвучал совсем рядом с ухом. — Теперь попробуйте позвать одну из них.
Я протянула руку, мысленно призывая тень. К моему удивлению, это получилось почти сразу, даже не потребовалась быть в состоянии страха, как в прошлый раз в гиблом лесу — прохладная волна скользнула по моим пальцам, обвилась вокруг запястья, как живое существо.
— Превосходно, — в голосе ректора прозвучало гордость и предвкушение.
Открыв глаза, я увидела тонкую нить тьмы, тянущуюся от моей руки к углу комнаты. Ректор стоял рядом, наблюдая за мной.
— А теперь более сложное задание, — он вернулся к своему креслу, но пододвинул его ещё ближе. — Соберите тень в сгусток. Представьте её плотной, материальной. Вот так — он показал движение рукой, его пальцы коснулись моих, направляя их.
Я сосредоточилась. Нить тьмы начала утолщаться, сворачиваться в комок размером с кулак.
— Отлично. Теперь придайте ей форму. Любую, какую захотите.
Я подумала о птице — и сгусток тени послушно вытянулся, обретя очертания маленького ворона.
— Заставьте его двигаться.
Теневой ворон взмахнул крыльями и взлетел, сделав круг по комнате. Криво и косо, без деталей и перьев, но моя птичка летела.
Мы занимались несколько часов. С каждым упражнением ректор становился всё более внимательным — поправлял положение моих рук, показывал правильные движения. Он хвалил каждый мой успех, называл по имени всё чаще.
— Ты устала, — заметил он, когда я с трудом создала пятую тень подряд. — Не стоит перенапрягаться в первый день.
Он встал и подошёл к небольшому шкафчику, достав оттуда изящный хрустальный графин и два бокала.
— Это специальный настой для восстановления магической энергии, — объяснил он, наливая жидкость янтарного цвета. — Мой собственный рецепт. Он протянул мне бокал.
— За наш первый успех, — произнёс он, поднимая свой бокал.
Настой оказался на удивление приятным на вкус — сладковатым, с лёгкой терпкостью и незнакомым послевкусием. Я почувствовала, как тепло разливается по телу, а усталость отступает.
— Спасибо, — сказала я, ставя пустой бокал на стол. — Это действительно помогает.
Ректор улыбнулся, и в его глазах промелькнуло что-то довольное.
— Я рад, что тебе понравилось. Завтра мы продолжим — займёмся более сложными формами. Ты показываешь поразительные результаты, Меллина.
Следующие дни слились в череду интенсивных занятий. Каждое утро я приходила в восточное крыло, каждый вечер возвращалась в свою комнату, измотанная, но с растущим чувством силы и уверенности в себе. Магия Теней становилась всё более послушной, я училась создавать сложные формы, управлять несколькими тенями одновременно, даже посылать их на небольшие расстояния.
Но чем больше времени я проводила с ректором, тем отчётливее замечала странность, которую поначалу игнорировала.
Тени вели себя по-разному в его присутствии.
В первый раз я заметила это на третий день занятий. Мы практиковали создание теневых щитов, и я сосредоточенно вызывала тень из угла комнаты. Обычно они откликались охотно — я чувствовала их как живых существ, готовых помочь. Но когда ректор подошёл ближе, чтобы поправить положение моих рук, тень дрогнула и отступила.
— Концентрируйся, — мягко сказал он, его ладонь легла на мою спину. — Не позволяй им сопротивляться.
Тень подчинилась, но стала холодной, съёжилась. Когда ректор отошёл, она потеплела, прижалась к моей руке.
Сначала я решила, что просто устала. Но наблюдения повторялись снова и снова.
На пятый день, когда мы изучали технику «теневого якоря» — привязки тени к определённому предмету, — в кабинет постучали. — Прости я на минуту, — ректор поднялся, слегка нахмурившись. — Входите.
На пороге показался молодой преподаватель, которого я узнала как помощника декана.
— Ректор Драгонхарт, прошу прощения за беспокойство. Вас просят срочно в совете. Дело не терпит отлагательств.
Ректор бросил взгляд на меня, и я заметила лёгкое раздражение в его глазах.
— Я скоро вернусь, — сказал он. — Продолжай практиковаться с теми формами, что мы изучали. Только не пытайся ничего нового без меня.
Как только дверь за ним закрылась, атмосфера в комнате изменилась. Тени, которые до этого держались на расстоянии, потянулись ко мне со всех сторон — из углов, из-за книжных полок, от камина.
Я протянула руку, и несколько теней обвились вокруг моих пальцев. Они были тёплыми — не холодными, как в присутствии ректора, а живыми, пульсирующими. Одна прошлась по моей щеке, другая обвилась вокруг запястья.
Я засмеялась от неожиданности. Впервые за много дней — с тех пор, как увидела Чонгука с Селеной — я почувствовала радость. Тени танцевали вокруг меня, создавая узоры в воздухе, и в этом танце не было ничего зловещего. Они защищали. Заботились.
Одна из теней метнулась к двери, затем вернулась — предупреждала. Через мгновение я услышала шаги в коридоре.
Тени мгновенно отпрянули, вернулись в свои укрытия, и когда ректор вошёл в кабинет, они снова стали обычными — холодными, настороженными, послушными, но мёртвыми.
— Извините за задержку, — сказал он, внимательно оглядывая комнату. — Как дела с упражнениями?
— Хорошо, — ответила я, стараясь, чтобы мой голос звучал естественно. — Я практиковала базовые формы.
Но внутри у меня всё перевернулось. Тени вели себя совершенно по-разному в присутствии ректора и без него.
Дни шли, занятия продолжались. Я всё больше преуспевала в управлении тенями — теперь могла создавать сложные конструкции, удерживать до десяти теней одновременно, заставлять их принимать облик животных. Драгонхарт был очень доволен моими успехами, всё чаще хвалил, называл «исключительной» и «уникальной».
Эти занятия помогали забыть о боли. Днём, сосредоточившись на магии, я почти не думала о Чонгуке. Чувство силы, растущее с каждым днём, придавало уверенности. Я понимала, что могу быть кем-то благодаря своим собственным способностям, а не чужим чувствам.
Но вечерами, когда я возвращалась в свою комнату, одиночество накатывало волной. Я ложилась в кровать и смотрела в потолок, а перед глазами стояло лицо Чонгука — сначала тёплое, любящее, каким оно было в наши счастливые дни, а потом холодное, отстранённое, каким он смотрел на меня в том коридоре. Сердце сжималось так сильно, что иногда я прижимала руку к груди, пытаясь остановить эту боль.
«Жалость, не любовь», — слова из письма лорда Харвина звучали в голове.
Прошла неделя интенсивных занятий. Я возвращалась в свою комнату позже обычного — ректор заставил меня повторить особенно сложное упражнение несколько раз, пока я не выполнила его «идеально». Я была вымотана, но довольна — сегодня мне удалось создать теневую копию самой себя.
Поднимаясь по лестнице к студенческим комнатам, я думала о том, что завтра ректор обещал показать мне древний ритуал, который должен был углубить мою связь с тенями. Войдя в комнату, я заметила белый листок на полу. Он был просунут под дверь.
Я подняла его. Бумага была старой, пожелтевшей, с неровными краями — вырванная из древней книги. Шрифт был незнакомым — витиеватые символы, написанные блеклыми чернилами.
В верхней части страницы красовался заголовок: «Древние Заветы о Тьме и Свете. Глава VII: О природе Теневых сущностей и их истинных стражах».
Тени не являются злом. Они представляют изначальную силу, равную Свету, часть великого равновесия мира. Без Тьмы не существует Света, без Света — Тьмы, и оба они необходимы для существования всего сущего.
Тени живы, и в них заключается великая мудрость. Они становятся союзниками, если подходить к ним с чистым сердцем и уважением.
Всегда есть те, кто жаждет заполучить силу Тьмы для собственных нужд. Они называют себя хранителями древнего знания, защитниками от хаоса, но истинная их цель — власть над самой сутью Теней. Они держат Тьму взаперти, словно птицу в клетке, заставляют её служить своим амбициям. И нет им равным в силе и коварстве.
Но раз в столетие рождается тот, кто способен понимать истинную речь Тьмы и чувствовать её боль. Такое дитя может освободить Тени от заключения и вернуть миру равновесие... или же, даровать тюремщикам вечную власть и непобедимую силу.