Найди меня, Ведьма [РЕДАКТИРУЕТСЯ]

Пробудившись, я взяла лист бумаги и начала записывать, что смогла запомнить из сна.

По совету регрессога, надо сразу же, после видения, помечать все происходящие события на листок. Чтобы потом, спустя несколько "путешествий в прошлое" , соединить все кусочки пазла в целую картину.

Было так всё странно. Я начала записывать кратко, что вообще увидела во сне:

«Геннадий пришёл к Зое. Начал требовать противоядие, та сказала, что у неё его нет. А он что-то взбесился, наговорил ей всякой чепушни и забрал другое токсичное противоядие, неподходящие для его старшей дочери - Кати. Зоя постоянно называла Геннадия - Кузьма».

Почему?

«Так же, из её диалога с ним, стало понятно, что их семьи ладили между особой. Но, видимо, их дружбе после данной ситуации пришёл конец».

М-да, скудненько. Ничего, это только начало.

Хватит дискуссий, пора собираться. К тому же Светка должна скоро зайти ко мне. А я тут разлеглась, да ещё и в пижаме.

Мы всё таки со Светкой, пока что ни так близки.

Надо бы подработку найти, а то безработной с ребёнком на шее — не очень-то безопасно. Огану опеки с Клавой только повод дай Малику собрать.

Я переоделась в бордовую кофту с вырезом лодочка и чёрные джинсы. Затем нанесла лёгкий макияж.

Вышла из своей комнаты приготовить завтрак для бабушки и Мали. Спускаясь по лестнице, на первый этаж, я заметила Клавдию возле входной двери. Как она вошла? И для чего?

– Клава, вы маршрут к своему дому забыла? – со спины подошла я к ней и спросила.

– Ой, Кара! – обернулась она, наигранно смеясь. – Ты меня испугала. Решила перед работой к вам заскочить. А где Малика?

– А вам зачем? – съязвила я.

Ещё чего. Я прям так взяла и рассказала.

– Кара, я говорю тебе в первый и последний раз. Слушай и запоминай, — если плохо с памятью, записывай. – борзо рявкнула та, быстро стерев театральную доброжелательность. – Мне недавно начирикала птичка, что тебя вчера с работы уволили. Ты теперь безработная. А знаешь, что это значит? Это зн...

Не успела договорить Клава, как я её перебила.

– Послушайте сюда, Клавдия. Не спешите квакать раньше времени. Можете не беспокоиться, я найду работу, как можно скорее. И, во-первых, вас вообще не должно волновать, что происходит у меня в жизни. Во-вторых, если вы уже со птичками нашли общий язык от одиночества, то для вас у меня печальные новости. У вас явно развивается шизофрения. Обратитесь к врачу.

Клавдия покраснела от негодования. Вот-вот дым из ушей пойдет.

– Ах ты, мерзкая чертовка! Как смеешь так разговаривать со мной. Не воспитанная девка. Вся в мать! – колко хмыкнула женщина, скрестив руки на груди и, подняв высоко подбородок, надменно смотря на меня.

– Значит, если я в мать, то я буду мстить вам! За маму, за Малику, за меня, за весь мой род! Ты его позоришь! Ты ничтожество, которое рушило моей матери жизнь! Я всё сделаю, чтобы ты пожалела о всех своих злодеяниях! Я тебя ненавижу! – мой голос дрожал от ярости.

Она слишком меня разозлила, поэтому я высказала ей всё, что думаю. И я могла бы продолжить, но не тут-то было...

Клавдия начала смеяться: громко, противно, ужасающе. Что её рассмешило? Моя правда? Или это истерика? Защитная реакция?

– Какая же ты всё таки глупая, Кара. Я так и знала, что мне и делать толком ничего не придётся. Ты сама всё сделаешь. – с мерзкой улыбкой на лице Клава достала из-за своей спины диктофон. – Кара-Кара... Надо бы тебе следить за своими словами. А то видишь, как они могут обернуться против тебя же. Сама создаёшь себе проблемы. – Клавдия начала наворачивать круги вокруг меня, словно змея вокруг пойманной добычи, клацая каблуками.

– Какая же ты сука, Клавдия. – прерывисто дышала я, крепко стиснув до боли свои ладони.

Я знала, что она хочет сделать с этой записью.

Отнести её органу опеки. Диктофон является веским компроматом против меня.

Хитрая. Подлая. Сука.

– Ох, это ты во всём виновата, Кара. Могла бы не сопротивляться и отдать Малику мне. Я бы тебе даже давала видеться с ней по выходным. Однако, после таких слов в свою сторону... – драматично схватилось за своё сердце Клава. – Я не могу тебе доверить малышку Мали. Теперь, дорогая, ты её будешь видеть только на фотографии. Как жаль...

– Зачем она тебе нужна?! Для чего? Ты же ненавидешь детей, не так ли? Помнишь своего первого ребёнка, которого ты убила в утробе? – нервно усмехнулась я.

Мне стало страх, как интересно. Что ж ей надо от бедняжка Малики.

– Заткнись. – раздражённо гавкнула Клавдия.

Неужели для неё это больная тема? Для такой бессердечной стервы?

– Тебя не должно это волновать. Лучше позаботься о своей жизни. Малика скоро уже станет моей собственностью. И ты этому не сможешь помешать. Ты одна, а я везде. Потому что, дорогая, у меня есть связи повсюду. Я всё всегда буду слышать и видеть. Я всегда буду на шаг впереди. Так что прими поражение достойнно. – улыбнулась и подмигнула мне она.

Жаба склизкая.

– Я всегда буду бороться с тобой. И даже не подумаю принять поражение. Ты не заслуживаешь жить здесь и сейчас. Ты должна быть на месте мамы, а мама тут. – отчеканивала я ей каждое слово, пропитанное ненавистью, борьбой и обещанием.

Возможно, неправильно так говорить людям. Но Клавдия не человек, а монстр.

– Думай так и дальше. Живи прошлым и держись за него. Пока я буду двигаться дальше. Поверь, без Малики тебе будет легче и проще страдать. Я пойду, а ты передай Малике, чтоб собирала вещи. Au revoir! – вышла и хлопнула дверью Клава, оставив после себя неприятный осадок и напряжение.

Мне хотелось прямо сейчас бездумно побежать за ней и задушить от смерти. Но я сдержалась. Я ещё найду более хитрый способ ликвидировать её. На войне надо думать головой. Однако, пока, у меня выходит только эмоциями.

На громкий стук дверью в прихожую вышла бабушка.

– Карочка, что происходит? Кто-то приходил? – подойдя ко мне, тревожно поинтересовалась она.

Из-за плохого слуха Зарина не слышала тех криков и драмы, происходящих в прихожей.

– Это не важно, бабуль. Всё будет хорошо , я обещаю. – мне не хочется втягивать бабушку в нашу войну с Клавой. Она будет только лишний раз нервничать. Зная её мягкий характер, она скорей скажет, что проблемы с родственниками не нужны и Малику лучше отдать добровольно. Поэтому, легче умолчать о таком.

– Я знаю, душа моя, знаю. У тебя всё будет хорошо. Я в этом не сомневаюсь. Ты сильная девочка, справишься со всеми проблемами на своём пути. – бабушка положила свою ладонь на мою щеку и мягко погладила теплыми подушечками пальцев.

Такой трогательный момент и произнесенные слова тронули до самого сердца.

– Я тебя люблю, бабуль. – слёзы блеснули в моих глазах. Они отзеркаливали отражение бабушки.

– И я тебя, Карочка. – прижала к своей груди бабушка.

Мне так спокойно в её объятиях. Так безопасно и тепло. Я вспоминаю, как бабушка в детстве меня тискала за щёчки, щекотала, баюкала на своих руках.

Когда я была маленькой и заболевала, меня родители, из нашего города, везли в село к бабушке. Потому что она всех за пару дней ставила на ноги. И меня не исключение. Маме с папой было легче и спокойнее на душе, если меня будет лечить она.

Методы лечения простуды у бабушки были, мягко говоря, древние: под одеялом картошкой дышать, грудь или спину растирать козьей мазью. Короче, с ней от простуды не помрёшь.

Наши с бабушкой обнимашки прервал стук в дверь.

Кто на это раз?

– Ой, здравствуйте, можно войти? – выглянула из-за двери Света.

– Ох, Светочка, здравствуй! Проходи конечно. На пороге не стой. Я сейчас чаёк вам сделаю. – бабушка выпустила меня из уютных объятий и удалилась на кухню.

Я продолжала стоять в прихожей и задумчиво, находясь мыслями в своем мире, где нет никого и ничего, кроме потока рассуждений и тревоги, смотреть в одну точку.

– Кара, дорогая, что с тобой? Как ты? Всё хорошо? – подошла ближе Света и беспокойно пробежалась глазами, оценивая мое состояние.

– Света, я не знаю, что мне делать. Такое чувство, что я одна осталась в таком большом мире. – с отчаянность тихо сказала я.

Всё также смотрела в одну точку, не осмеливаясь поднять глаза на Свету, иначе слёзы польют рекой. Не хочу казаться в её глазах сопливым нытиком. Хотя, наверное, уже кажусь. Ведь прямо сейчас ною, что жизнь плохая.

– Кар, ты не одна. У тебя есть прекрасная бабушка, любимая сестрица Малика и верная, глупая подружка, я... – мягко ответила она. –Ты ведь меня такой считаешь? – попыталась меня обнять Света, но я отстранилась, потому что боялась.

Боялась, что опять ошибаюсь в человеке.

Боюсь привязаться ни к тому человеку. Но с другой стороны, Света, вроде, хорошая и ей можно доверять...

Не смотря на мою отстранённость по отношению к ней, с самого начала нашего общения, она всегда была ко мне терпелива, тепла, добродушна. Жаль, что я это раньше не замечала и игнорировала.

– Да, Свет. Я какое-то время считала тебя глупой. Ты просто дала такое первое впечатление о себе. Вся из себя цаца, мол "тяжёлый люкс". Да и парней в интернете разводишь на деньги. Я думала, что ты просто очередная легкомысленная девушка ни чем не отличающиеся от других... – решила я признаться ей в этом. Не хочу быть лицемерной. Однако, не подумав, высказалась слишком резко и грубо. Вот я же говорила, что мне нельзя много откровенничать, потому что я говорю много лишнего.

Спустя время общения со Светой, я поняла, что она искренняя и нежная, не такая, какая я подумала изначально. Она всё таки единственная всегда мне пыталась помочь.

– Да? Я и вправду выгляжу, как дешевка? – отпрянула от меня Высоцкая. – Извини, Кар. Я не думала, что ты о таком мнении обо мне. Лично для меня ты была не такая, как все. Я тебя считала близкой подружкой, спустя год учась вместе в университете. Но, кажется, я поторопила события... Наверное, от того, что у меня никогда не было друзей, я веду себя слишком наивно. Просто, как ты говорила, опыт я поднабрала в общении с мужчинами, а не с девушками. Прости, Кара, я пойду, наверное... – быстро затараторила Света. Она обожглась моими словами и отстранилась, отходя на несколько шагов назад. Девушка не ожидала услышать от меня таких больных слов. Голос сменился на тихий.

Я разочаровала её. Но я не хотела! Я опять сначало сказала, а потом подумала.

– Свет, ты для меня стало больше, чем просто одногруппница с универа! Прости, я просто не так выразилась! Я тебя уже такой не считаю. Не оставляй меня, пожалуйста. – я начала подходить к Свете, пытаясь уладить ситуацию, сгладить острые углы, которые уже успели уколоть её.

– Нет, Кар, ты правильно выразилась. Я просто легкомысленная девчонка. Не вини себя. Прости... – Света едва держала слёзы.

Было слышно, как ей было тяжело говорить из-за кома в горле. Она отвернулась и быстро выскочила за двери.

Дура! Дура! Дура! Что я наделала? Свету обидела, с Маликой скоро расстанусь. И всё это из-за моего длинного языка! Я ненавижу себя. Почему я начинаю ценить, когда теряю?!

– Идите пить чай! – крикнула бабушка.

Я, опустив голову, пошла на кухню.

– Света ушла, а я одна не буду, прости.

Зарина, налив с чайника в кружку воды, развернулась ко мне с расширенными, от удивления и очков, глазами.

– Как это ушла? Почему? Она же только что буквально пришла?

– Давай потом. Я сегодня в университет не пойду. – с дрожащим голосом ответила я, затем побежала в свою комнату.

Я постоянно все порчу!

Самые хорошие люди от меня уходят!

Забежав в себе в комнату, я достала мобильный телефон из кармана и набрала номер Светы.

Я хочу всё исправить! Случилось то, чего я боялась. Я осталась одна, без опоры и поддержки.

– Абонент временно не доступен. Перезвоните позже. – ответил автоответчик.

– Да почему недоступен?! Ненавижу! Ненавижу!

Затем попыталась дозвонится до Адель.

Может с ней получится поговорить...

– Абонент временно не доступен. Перезвоните позже.

Отбросив телефон на пол, я легла на кровать и закричала, деря горло, в подушку. Она заглушала звуки, а я продолжала орать в неё.

Самый большой страх у меня был остаться в одиночестве. А что в итоге? Я осталась одна. Но в этом чисто моя вина.

Ненавижу...