Открой свое сердце

Тобирама находилась в тёмной комнате, где единственным источником света был огромный шар на потолке. Он освещал два тела, что лежали на высоких кроватях, её и необычную женщину. Её длинные, белые волосы были перевязаны алой лентой и достигали пяток, едва касаясь пола. Из головы устремлялись вверх рога, что наталкивало на мысль о каком-то божестве. Белая кожа, тонкие длинные пальцы, брови, что так же не имели цвета и, словно точки, размещались над глазами. В центре лба располагалась вертикальная морщинка, но Тобирама могла поклясться, что под кожей что-то дёрнулось! Белые глаза, похожие на бьякуган, который Сенджу видела только на рисунках, и алые губы.

Тобираме казалось, что перед ней стоит Богиня или существо с другой планеты. Странное ощущение, где-то на уровне инстинктов, заставляющее чувствовать силу женщины и исходящую от неё опасность. Словно прочитав её мысли, женщина улыбнулась и кончиком пальца подозвала её поближе посмотреть на происходящее. Тобирама подчинилась.

Незнакомка перебирала баночки на столе рядом с телами. Сенджу перевела взгляд, и сердце пропустило удар. На столах лежали Мадара и Изуна. Их тела были накрыты белыми простынями, оставляя только голову. Они не двигались, но точно дышали. Их глаза покрывала повязка.

— Не бойся.

Голос, прозвучавший будто в голове, выдернул девушку из размышлений о самом страшном — смерти. Это же не может происходить в реальности, правда? Но в следующий момент сознание затопило чем-то успокаивающим, заставляющим выбросить всё из головы и только смотреть на происходящее.

Женщина сняла повязку с глаз Мадары, поднесла к ним руку, покрытую целебной чакрой, а после, словно чакра — это нити, вытянула из глазниц чёрные глаза. Тобирама удивлённо наблюдала за происходящим. Она только слышала о клане Акасуна в пустынях, что могли благодаря тончайшему контролю использовать нити чакры. Но то были острые, иногда обжигающие нити, сейчас же Тобирама видела их из целебной чакры. Сенджу в который раз убедилась, что перед ней не человек, а какое-то Божество, ведь то, за чем сейчас она наблюдала, было просто невозможно. Максимум, что может сделать первоклассный ирьёнин — это скальпель. На более тонкое обращение такая чакра не годилась.

Беловолосая Богиня положила сначала один глаз Мадары, потом второй в банку с жидкостью, а после отдала Тобираме. Девушка держала крепко, боясь уронить самое ценное. Женщина же подошла к Изуне и повторила процедуру, но вместо банки сразу вернулась к Мадаре и вставила глаз Учиха. Тобирама завороженно смотрела, как в закрытый глаз проникает чакра, наверняка зная, что сейчас она скрепляет все нервы и сосуды, чтобы всё прижилось.

Затем второй глаз Изуны перешёл Мадаре, а после Богиня опять подозвала к себе Сенджу. Женщина чакрой подхватила глаз Мадары и вставила Изуне: сначала один, после второй. Вся операция продлилась не больше десяти минут.

Тобирама хотела задать женщине несколько вопросов, но голос не слушался, а губы просто не раскрывались. Богиня же вновь улыбнулась Сенджу и спросила:

— Ты всё запомнила?

«Запомнила», — хотела сказать Тобирама, но не произнесла ни слова. Женщина кивнула и положила свою руку Тобираме на щёку, поглаживая, словно мать ребёнка. Тобираму затопило такой тоской, что глаза заслезились, и девушка попыталась проморгаться, чтобы влага ушла.

— Тебе пора, — и Богиня притянула её к себе, кладя руки на плечи, мягко целуя в лоб, словно прощалась навсегда.

Перед тем как исчезнуть из этого места, Тобирама не поверила своим глазам: морщинка на лбу раскрылась, на мгновение показывая красный глаз с девятью томоэ.

***

Тобирама вскочила с футона в тот же момент, как открыла глаза. Её посетил странный сон, который медленно растворялся в памяти. Сенджу начала прокручивать его в голове, стараясь вспомнить как можно больше моментов.

Пересадить глаза Изуны Мадаре, а Мадары — Изуне. Странная женщина пробуждала в Тобираме странные чувства, словно… Словно она родная. Но девушка не знала таких людей.

Тобирама быстро записала сон на свиток, стараясь полностью описать Богиню, и спрятала его глубоко в стол, обещая перепрятать его позже. Сердце почему-то бешено стучало, а организм переполняло энергией. Хотелось и улыбаться, и куда-то пойти, и начать обнимать всех подряд. Тобираму трясло от возбуждения и странной тревоги.

Девушка переоделась, отмечая, что спина перестала болеть, а когда провела рукой, шокированно не обнаружила даже тонкой полоски шрама. Пообещав подумать об этом позже, так как в мыслях была полная каша, Тобирама вышла на внутренний дворик и провела тренировку.

Через полчаса к ней присоединился Изуна, и они немного потренировались в тайдзюцу.

— Ты какая-то рассеянная сегодня, — повалив Тобираму на лопатки после первых десяти минут, произнёс Изуна, подавая девушке руку, чтобы поднять.

— Странный сон приснился, — Изуна заинтересованно наклонил голову и встал в стойку. — Скажи, ты веришь в пророческие сны. Или словно кто-то из далёких предков даёт тебе совет.

Изуна сбился, но захват не пропустил, отбивая его рукой и попытался сделать подножку. Тобирама подскочила и ногой сделала ответный удар.

— Это очень серьёзно, Тобирама. Конечно, верю. А что снилось-то?

— А вот я никогда не верила. Можно сказать, что была атеистом. Думала, что все сны — это плод нашего сознания. Что снится только то, что мы видим, о чём переживаем. Считала, что это способность нашего организма оповестить о какой-то проблеме. Может, и это было навеяно чем-то эти? — Тобирама отпрыгнула в сторону, нагнулась, пропуская кулак Учиха над головой. — Мне снилась женщина. С белыми волосами, кожей и глазами. У меня было такое ощущение, словно у неё бьякуган в глазах, а во лбу — шаринган… Изуна, в нём было девять томоэ! Я даже в страшном сне такое не придумаю!

— И что дальше?

— Она проводила операцию. Пересадила твои глаза Мадаре, а его — тебе. Думаешь, это был знак?

Изуна на последних словах вновь подловил Тобираму и уложил девушку на лопатки.

— Никогда не слышал о ком-то подобном. Жаль, что нет никаких записей или рисунков эпохи древнего мира. Возможно, это действительно существующий когда-то человек, а может быть, настоящая Богиня.

— Богиня, — уверенно сказала Тобирама. — от неё исходила особая энергия. А ещё у неё были рога, — Тобирама по-детски показала руками на голове размер и форму. — Думаю, стоит тебе пересадить глаза брата. В любом случае, хуже не будет, а если ничего не получится, то хоть ещё посмотришь на этот мир.

Изуна кивнул, садясь в теньке под крышей. Каждый был поглощён своими мыслями. Сегодня они должны провести эту операцию.

Через двадцать минут во дворе появился Мадара с неизменными гунбаем и кусаригамой за спиной. Увидев мирно сидящих на энгава самых близких для него людей, Мадара солнечно улыбнулся, схватил Тобираму за талию и закружил вокруг своей оси. Смех двух самых счастливых людей заполнил округ, а Изуна с нежностью во взгляде смотрел на кружащуюся в замысловатом танце пару. Вот они упали на твёрдую землю тренировочной площадки, а в следующий момент страстно целовались и смотрели друг другу в глаза. Младший Учиха уверен, что в них они видят весь свой мир.

Изуна встаёт и тихо уходит, не желая прерывать интимный момент. В доме его ждёт любимая девушка, к которой он подойдёт, обнимет за талию и положит голову на плечо, подсматривая, что вкусненького та готовит. Изуна к ней немного попристает, а Шуи наигранно возмутится и попросит подождать, пока она приготовит. Изуна нежно поцелует её в шею, скажет, что он будет ждать, а потом они отлично проведут оставшееся время.

В начале ночи, под светом полной луны должен начаться их безумный план.

***

Тобирама смотрит на уснувшего Мадару и её, если честно, трясёт. Только что они перебрались на футон, Мадара начал снимать с неё одежду, как Тобирама зарылась в его волосы и незаметно достала маленькую иглу. Доля секунды, чёткое движение и максимально быстрое, но безопасное введение снотворного в шею.

Мадара отшатывается, зажимает маленькую рану и смотрит на девушку таким взглядом, что Тобирама чувствует себя человеком, к которой обратилась вся ненависть, непонимание и обида клана Учиха за долгие, очень долгие годы. Это было низко, подло и просто отвратительно. Получить удар в спину от того, в кого безоговорочно веришь, кому доверяешь. Такой взгляд, словно Сенджу совершила сейчас предательство. Только со стороны мужчины, должно быть, так всё и выглядело. Мадара падает у её ног, и глаза Тобирамы стекленеют. Когда он проснётся, и, если никто не успеет ему объяснить ситуацию, Сенджу просто не жилец. Предательство в мире шиноби не прощается.

Тобирама одевается, кладёт голову любимого человека себе на колени и ждёт, поглаживая пушистые волосы и пытаясь успокоиться, пока придёт Изуна.

Младший Учиха появляется через несколько минут и с порога спрашивает:

— Проблем не было?

— Я не жилец, — Тобирама грустно улыбается. — И ты не жилец, Изуна. Сначала тебя убьёт Шуи, а после — Мадара. Он будет в бешенстве, когда узнает о нашей авантюре.

Изуна закидывает тело брата на спину, и из-за разницы в росте и телосложении это выглядит довольно комично. Они выходят из дома, и Изуна исчезает шуншином. Тобирама спешит, перемещается переулками и старается никому не попасться на глаза.

В рабочем помещении Мадао-сан её ждёт Изуна и молча отводит в подвальное помещение. Тобирама догадывается, что там есть несколько комнат, где ирьёнин иногда проводит операции. Довольно часто после хирургического вмешательства глазам противопоказан солнечный свет, а в верхней палате, даже случайно, могут повредить роговицу.

Мадара лежит на высокой кушетке, а над ним склоняется медик и вводит в вену ещё одну сыворотку.

— У Мадары-сама высокая сопротивляемость к различным лекарствам, поэтому лучше перестраховаться — нельзя, чтобы он проснулся в середине операции.

Изуна умывается, выпивает какой-то отвар и ложится на соседнюю кушетку. У Тобирамы сильное чувство дежавю.

— Тобирама-сан, будете сегодня моим ассистентом. Мне понадобится помощь в столь необычной операции.

— Мадао-сан, — говорит Сенджу, моя руки. — Пересадите Изуне глаза Мадары.

— Зачем? — спрашивает ирьёнин, проверяя инструменты.

— Можете считать, что интуиция. Изуна знает, — зачем-то добавила девушка.

Мадао-сан кивает. Началась операция. Не было той невероятной магии, что творила Богиня во сне, но старый медик действовал аккуратно, постоянно вливая в глазницу медицинскую чакру. Сегодня Тобирама увидела самый маленький скальпель чакры. Медик действовал быстро и чётко, словно проводил такие операции каждый день. Быстрота ещё обуславливалась тем, что чакра не бесконечная, и, если она закончится посреди операции, это будет фиаско.

Двадцать минут. Пересадка глаз длилась всего двадцать минут, а Тобираме казалось, что целых два часа. Ирьёнин отошёл промыть руки от крови, оставляя Тоби с пациентами. Девушка взяла руку Мадары в свою и мягко провела пальцами. Рука дёрнулась, и Сенджу позвала ирьенина… буйный Учиха сейчас никому не нужен.

Тобирама поцеловала спящего мужчину в лоб, шёпотом приговаривая, что так нужно, а когда он проснётся, он выскажет ей все претензии и возмущения, а пока ему нужно поспать.

К Изуне Тобирама тоже подошла. Положила руку на голову и погладила спокойно спящего парня. Волосы младшего Учиха оказались мягкими, чем-то напоминающими волосы самой девушки.

— Всё будет хорошо.

То ли спящим Учиха, то ли самой себе сказала Тобирама. Девушка осмотрела помещение и поняла, что ещё немного и она начнёт задыхаться — нужно срочно подышать свежим воздухом.

Тора вышла на улицу, за предел двора медицинского домика. Она медленно брела по дороге в направлении площади, где должен быть располагаться маленький источник. Тобирама посмотрела на луну и почему-то спросила:

— Всё ли было сделано правильно?

Конечно, луна не ответила, а Тора ещё некоторое время всматривалась в белое светило. Казалось, что после сегодняшнего сна в ней что-то изменилось. Точнее, словно появилась какая-то связь с кем-то. Кем являлась та женщина? Почему она чувствовала с ней родство? Вопросы, на которые у неё нет ответов.

Тобирама подошла к источнику, подставила под воду руки и выплеснула прохладную воду себе на лицо. Сквозь ночную тишину, девушка услышала шорох, после которого интуиция и опыт всех битв всколыхнулись, заставляя тело напрячься. Тобирама вздохнула, отпила немного воды и обернулась, еле успев нырнуть под руку с мечом и отвести удар. Тобирама отпрыгнула в сторону, взглядом пробежалась по округе, но успевший исчезнуть шуншином шиноби оказался за её спиной. Сенджу не успела обернуться. Тело, не поддерживаемое чакрой, чисто физически не поспевало за действиями врага. Её схватили за шею, пережимая артерию. Перед глазами всё поплыло и секунд через двенадцать Тобирама потеряла сознание.

***

В себя девушка пришла почти сразу, всё же этот способ вырубает человека меньше, чем на полминуты. Её несли на плече, руки и ноги успели затянуть верёвкой. Тобирама попыталась дёрнуть рукой, но тело совсем не слушалось. Сенджу чувствовала каждую мышцу, каждый грамм, но импульс мозга просто не доходил до конечностей. Даже губы было невозможно открыть.

Ещё возникла проблема: приходилось постоянно напоминать себе дышать. Ужасное ощущение, ведь это действие выработалось на уровне рефлексов. А сейчас Тобираме приходилось контролировать каждый вздох, чтобы случайно не задохнуться, все силы отдавать на то, чтобы просто сжать и разжать диафрагму.

Её привели в подвал одного из домов. Шиноби, что её нёс, аккуратно посадил у стены и ушёл, оставляя девушку в одиночестве. Тобирама немного справилась с проблемой дыхания и начала думать, что ей делать в данной ситуации. Ситуация оказалась патовой и ожидаемой. Не все могли примириться с решением Мадары оставить Сенджу в клане, да ещё и в качестве будущей жены главы.

Ненависть, не желаемая потухать, разгоралась при каждом взгляде на извечного врага. Многие смирились, кто-то принял и отпустил, стараясь с Тоби наладить контакт, узнать её получше, кто-то просто подчинился, так как уважал и признавал авторитет главы клана, но были и такие люди, кому было важно удовлетворение собственных амбиций. Кто-то думал, что его решение будет самым правильным, что его действие спасёт клан. Поэтому она здесь. Кто-то решил, что смерть химе Сенджу принесёт благо Учиха. По крайней мере, так думала Тобирама.

Вошедший старик довольно преклонного возраста высокомерно посмотрел на сидящую девушку. Его мерзкая улыбка вызывала в Тобираме только позабытое желание вогнать ему лезвие между ребер. Парень, что стоял чуть позади, переводил взгляд со старика на неё. В нём Сенджу прочитала неуверенность, о чём говорили чуть поджатые губы.

— Может… — подал голос парень, но старик его остановил рукой.

— Не здесь.

И они ушли, оставляя девушку бороться с действием наркотика.