6
Бах приводил в порядок её мысли. После нескольких прелюдий и фуг голова казалась восхитительно легкой, почти пустой. Пальцы играли автоматически: Верховная даже не утруждала себя контролем над собственной игрой - результат длительных и многократных занятий.
В дверь постучали.
Стук не уложился в ритмическую фигуру фуги; Шейд сняла пальцы с клавиатуры и нервно клацнула зубами.
"Кого бы это ни принесло, чёрт бы его побрал...", - все подчинённые прекрасно знали: Верховную во время занятий лучше не отвлекать.
- Иэн?... Какого черта?
Он стоял перед нею такой весь домашний, теплый. С взьъерошенными светло-рыжими волосами, отливающими золотом, немного сонный.
- А я вот к тебе. Здрасьте.
- Всё нормально?
Он широко улыбнулся, улыбка вышла пьяной:
- Лучше не бывает. Я тут подумал над тем, что ты мне сказала, и решил: чего тянуть до утра? Короче говоря, я принимаю твоё предложение. Я согласен сотрудничать с Ковеном. И с тобой лично.
- Ничего себе. Неожиданно... Сколько я тебя знаю , ты никогда не спешил с выбором.
- Сюрприз!
- Сюрприз номер два: ты на часы вообще смотрел?
- Конечно, час двадцать семь, если я не ошибаюсь.
- Вот именно, иди к себе и ложись спать.
- А почему ты еще не спишь?
Кэтрин поджала губы, но не ответила. Никто, кроме Райнхольда Сайпресса и неё самой, не знал, что она предпочитает дневной сон.
- О, у тебя тут рояль? Здорово, ничего себе роскошь! - Паркер перевел взгляд на Weinbach за спиной Верховной. - Сыграешь мне?
Шейд вздохнула.
- Ладно, что с тобой сделаешь... Я чуть-чуть поиграю тебе. До двух. А потом ты пойдешь спать. Идёт?
- Идёт.
Первым звучал Шопен, потом Рахманинов, пара Бетховенских сонат, Бах, "Адажио" Вивальди in d-moll. Исполнение последнего почему-то получилось особенно проникновенным. Верховной вспомнилось, как Иэн слушал ее игру, когда ему случалось увидеть ее за инструментом, зачастую это были школьные уроки музыки, репетиции в актовом зале. Тогда Паркер садился рядом и внимал фортепиано. Он спокойно следил за ее пальцами, за тем, как они прикасаются к клавиатуре. Это было нечто невообразимое, новое для человека, никогда не имевшего что-либо общего с музыкой.
Так было и сейчас: Кэтрин играет, Иэн слушает. Последний аккорд "Адажио" вышел мягким, растворяющимся в воздухе; Верховная на несколько секунд опустила руки, затем закрыла крышку инструмента и повернулась к своему единственному слушателю. Тот сидел с отстранённым видом, сцепив пальцы в замок.
Шейд нервно дёрнула плечом:
- Иди спать.
Паркер кивнул и молча удалился.