+24
Намджун в гостиной сигарету закуривает, на омегу, что в ногах валяется, смотрит, как тот унижается, наблюдает. Он ведь женился на Джине не по любви или доброте душевной, а лишь для того, чтобы выполнить обещание, которое ещё его отец давал. Когда семья омеги потерпела банкротство, тогда к Намджуну пришли и напомнили о долге. Не отказал им, женился, а в благодарность нож в спину получил.
— Пожалуйста, поверь мне, в чем бы ты меня не винил, во всем виноват Тэхен! — лжет омега, лишь бы шкуру свою спасти, не знает, что Намджун прощать устал.
— Знаешь, ты мне жизнь проще сделал, — голос Намджуна монотонный, ни капли злости или разочарования, будто совсем ни до чего дела нет. К мужу чувств нет, к Тэхену тоже самое, Намджуну нечего с них взять, потому спокойно их жизнью распоряжается.
— О чем ты? — непонимает Джин, но с колен не встаёт, только держится за брюки мужа и отпускать не думает.
— Сожалеть о твоей смерти не буду, — отвечает альфа. — Где Тэхен?
— Откуда мне знать, любимый?
— Может с того, что вы пытались меня отравить? — снова затягивается, в лживые глаза мужа смотрит.
— Что?! Кто посмел покуситься на твою жизнь? Я не знал об этом! Как ты можешь обвинять меня?
— Твоя игра и гроша не стоит, — отталкивает Намджун омегу, потому что противно даже рядом находиться.
— Джун, любимый, — снова подползает.
Намджун подниматься на ноги и пистолет достает. Джин на это только ближе подходит, пистолет ко лбу подносит:
— Если ты мне не веришь, если усомнился в моей любви, то мне жить на этой земле не хочется. Убей меня, давай.
— Вот и замечательно, — Намджун на курок нажимает и тело мужа камнем на пол валится. — Вы слышали, это было по согласию.
Если омега думал, что Намджун настолько глуп, что позволит за своей спиной козни строить, то сильно ошибся. И игра, будто преданность и любовь доказывает, свою жизнь подвергая опасности, тоже не сработала бы. Намджун все знал, за всеми наблюдал, и понял, кому доверять можно, а кого на месте расстрелу приговорить нужно. Муж оказался первым в списке смертников.
— Найдите Тэхена, а мне нужно принять душ, — говорит Намджун, а сам в комнату омеги поднимается. Когда в комнату заходит, видит Чимина на кровати, обнимающего собственные колени. И без того бледное лицо, сейчас выглядело ещё более белым, а может даже совсем бесцветным, глаза потухшие, опухшие от слез. Но омега уже все выплакал, а когда выстрел снизу услышал, то понял, это либо Тэхена убили, либо Джина, и вот его очередь на смерть пришла.
— Прежде, чем ты меня убьешь, — охрипшим голосом произносит. — Прости меня. Я никогда не хотел быть убийцей.
— Знаешь, — Намджун дверь прикрывает, сам к омеге идёт, рядом садится. — Наблюдая за тем, как ты отказывался помогать им меня убивать, я думал, что этот яд так и останется нетронутым. Но ты мне его протянул. За что? Просто скажи, за что?
Намджун прямо в глаза смотрит, именно в те глаза, в которые с удовольствием смотрел все последние месяцы. Сейчас в голове только их первая встреча засела, как Намджун увидел омегу и тут же себе захотел, а позже узнал, что омега занят, причем его соперником. Намджун обхаживал Чимина, наблюдал, желанием себя изнемождал, а когда Чонгук это заметил, то подарил его ему. Не из-за доброты, а ради своей выгоды, потому что после этого Ким должником был. Но Намджун не жалеет, омега всё-таки его стал, пусть даже и запятнан руками Чона был. Это Чимина не портило. Но приручить так и не удалось, и Ким знает, что сам виноват, потому что любить не умеет, не знает, как чувства показывать. Он ведь ночи именно с этим омегой проводил, к мужу не прикасался, и довел до того, что собственный муж его смерти захотел.
— Я хотел свободы, — отвечает Чимин, мысленно подмечая расстроенный взгляд Намджуна. Обычно альфа либо зол, либо слишком возбуждён, расстроенным он его не видел. Удивляет.
— Зачем она тебе? — не понимает.
— Я устал быть куклой для секса, — омега взгляд отводит, свою вину перед альфой чувствует. А Намджун его лицо за подбородок поднимает, на себя смотреть просит.
— Ты меня ненавидишь?
— Уже не знаю, — и правда не знает. Всего пару часов назад убить пытался, потому что вытерпеть его присутствие не мог, а сейчас мысли в кучу, чувства раздирают все изнутри, хочется просто забиться в угол и снова плакать, пока не вырубится.
— А я знаю, что свободу я тебе не дам. Даже просить не смей. Я тебя с таким трудом у Чонгука забрал, отдавать кому-либо не собираюсь, — Намджун резко поднимается и на выход идёт, оставляя омегу с правдой разбираться.
*****
Риз в кабинет Чонгука заходит, видит, что тот разговаривает по телефону, потому просто в кресло напротив садится.
— Да, позвоните, как все будет готово, — Чонгук трубку кладет, на друга смотрит. — Что у тебя?
— Хуаки сам прилетел, уже заселился в отеле, ждёт встречи, — докладывает Риз.
— Бля, ну, вот никогда по плану не может, сюрпризы с проверкой устраивает, — глоток виски делает и на ноги поднимается. Взяв пиджак с кресла, на выход идёт. — Давно в Корее?
— Пару часов назад прилетел, — отвечает Риз, догоняя Чонгука.
— Людей с ним...?
— Тридцать человек. Думаю, подставы ждать не стоит, нас больше, а он с хилой поддержкой.
— Будем надеяться, что он с хорошими вестями, а то я уже начинаю думать, что Хуаки и Намджун против нас игру ведут, — делится мыслями Чон.
— Посмотрим.
Альфы добираются быстро, их встречают у номера, те самые люди главного мафиози Китая, Хуаки Чжин. К нему невозможно попасть с оружием, или с чем-то острым, потому парни уже оставили свое оружие в машине, и время, потраченное на проверку, было впустую. Чонгук первым заходит, видит мужчину с лёгкой сединой и очках, узнает в нем черты Хуаки и проходит внутрь.
— Рад с вами встретиться, — произносит Хуаки, а после руки пожимает.
— Я был удивлен, что вы позвонили, да ещё и застали нас в расплох своим внезапным прилетом в Корею, — улыбается Чонгук.
— Привычка, — смеётся мужчина.
— У вас к нам было дело, я прав? — Чонгук не желает свое время впустую тратить, сразу к делу переходит.
— О, да, — будто подзабыл, произносит альфа. — Я тут узнал, что омега, который тебе принадлежал, сейчас с Намджуном одну кровать делит.
— Ух, а вы, наверно, обо мне переживать начали? — Чонгук не понимает, к чему Хуаки клонит, но явно к чему-то не интересному.
— У нас с ним договоренность была. Если он отдаляется от тебя, я работаю с ним. Он твоего омегу оставил, а значит условия не выполнил, потому, я тут. Если тебе интересно сотрудничество, я готов с тобой работать.
— Так, простой омега ваши дела испортил? — влезает Риз.
— Для меня слова - не пустое место, если ты сказал, что покончил со всем, что связано с тем или иным человеком, так и должно быть.
— Да, я согласен с вами, — говорит Чонгук. — Я готов с вами все обсудить, только давайте мы встретимся у меня в офисе в городе.
— Хорошо, я только прилетел, так что, давайте вечером, в семь, — говорит Хуаки.
— Договорились, — говорит Чонгук.