часть 3.
Аэлита никогда не была навязчивой. Она не привыкла бегать за кем-то, уговаривать или пытаться влезть в чужую жизнь. Но в случае с Артёмом всё было по-другому.
Она не могла просто взять и проигнорировать его.
Он был странным. Словно размытым, как отражение в запотевшем стекле. Ты смотришь, стараешься разглядеть черты, но они всегда ускользают.
Он избегал её взгляда, держался в стороне, но она знала: он замечал её. Чувствовал её присутствие.
Именно поэтому она снова оказалась рядом с ним после уроков.
Он стоял у шкафчиков, доставая наушники из кармана. Казалось, он пытался уйти быстрее, чем кто-либо успеет его заметить, но Аэлита уже перехватила его взгляд, прежде чем он успел отвернуться.
— Кошман, — она нарочно не смягчала голос.
Он медленно поднял глаза, и в этот момент она впервые увидела в них что-то, кроме безразличия. Лёгкое раздражение, словно он уже устал от её присутствия, но даже в этом было что-то живое.
— Чего тебе? — ровно спросил он, глядя на неё так, будто хотел поскорее закончить этот разговор.
— Да так, решила уточнить, — Аэлита скрестила руки на груди, чуть наклонив голову. — У тебя вообще есть друзья?
Артём моргнул.
Вопрос, казалось, застал его врасплох, хотя он быстро взял себя в руки.
— Ты всегда задаёшь такие тупые вопросы?
— Только когда мне скучно, — спокойно ответила она.
Он чуть заметно сжал губы.
— И часто тебе скучно?
— Последнее время да.
Повисла пауза. Артём смотрел на неё, но в его взгляде не было привычного холода. Было что-то другое. Усталость, может быть? Или лёгкая тень удивления?
— У меня есть друзья, — наконец ответил он, всё так же спокойно. — Просто я не особо люблю находиться среди людей.
— Понятно, — кивнула Аэлита. — Ты из тех, кто не любит общаться, но втайне надеется, что кто-нибудь будет достаточно упорным, чтобы пробить твою броню?
Артём не ответил.
Просто развернулся и пошёл прочь.
Но Аэлита знала: её слова зацепили его.
Она чувствовала, как его пальцы сжали ремешок рюкзака чуть сильнее. Как его шаги стали чуть быстрее, будто он пытался уйти прежде, чем она скажет ещё что-то, способное зацепить его ещё больше.
Аэлита улыбнулась.
Она уже видела трещины в его стекле.
Аэлита не пошла за ним.
Она просто смотрела, как он уходит, как исчезает за дверью, не оглядываясь. Но ей и не нужно было, чтобы он оглянулся — она уже знала, что зацепила его.
И всё же она поймала себя на том, что ей не хватило этого разговора.
Она думала, что он снова проигнорирует её, что посмотрит сквозь неё, как делал раньше. Но вместо этого он ответил. Он не был грубым, не ушёл молча. Он участвовал в диалоге. Пусть недолго, пусть с явным нежеланием, но он говорил.
А это значило, что её догадки были верны.
Артём не был пустым и холодным. Он был просто закрытым.
А теперь он знал, что она не сдастся.
На следующий день Аэлита пришла в класс раньше обычного. Она села за свою парту и вытянула перед собой руки, лениво оглядывая аудиторию. В классе было тихо.
Артём появился через несколько минут.
Он шагнул в дверной проём, осмотрелся, как будто что-то оценивая, а потом направился к своему месту. В какой-то момент их взгляды пересеклись, но он сразу отвернулся, как будто этот момент ничего не значил.
Но стоило ему сесть за парту, как Аэлита заговорила:
— Привет.
Она не ожидала, что он ответит. И он не ответил.
Но на этот раз в его лице не было резкости. Он не закрылся полностью, просто проигнорировал её, но без явного раздражения.
Значит, уже прогресс.
Аэлита усмехнулась.
— Не думай, что я отстану, Кошман, — сказала она, не глядя на него, а просто записывая что-то в тетради.
Она могла поклясться, что краем глаза увидела, как его пальцы чуть крепче сжали ручку.
Она победно улыбнулась.
Весь день Аэлита наблюдала.
Не специально, не с каким-то особым планом — просто её взгляд сам собой цеплялся за Артёма. Она замечала, как он сидел, сутулясь, как будто хотел спрятаться от всего мира, как его пальцы постукивали по столу, когда он был раздражён, как он избегал встречаться взглядами с окружающими, даже когда те обращались к нему.
Он был закрытым, но не так, как люди, которым просто не хочется общаться. Нет, у него это было чем-то большим. Будто бы его молчание — это не привычка, а защита.
И вот теперь она не могла не думать об этом.
Она ждала какого-то момента, какой-то возможности снова заставить его говорить, но всё, что получала в ответ, — это его полное отсутствие реакции. Будто её присутствие его вообще не трогало. Будто ему было действительно всё равно.
Но Аэлита не верила в это.
Она видела, как его глаза чуть дольше задерживались на ней, когда он думал, что она не замечает. Как его пальцы чуть крепче сжимали книгу, когда она говорила с ним. Как он напрягался, когда она подходила слишком близко.
Это не было равнодушием.
Это было бегством.
Последний урок закончился. Народ шумно собирал вещи, переговаривался, а Аэлита, не торопясь, застёгивала рюкзак.
Артём молча поднялся с места и направился к выходу.
Она не думала, что в этот раз что-то изменится, но стоило ему подойти к двери, как её голос прозвучал в классе:
— Кошман.
Он на секунду замер. Совсем чуть-чуть. Доли секунды. Но Аэлита успела это заметить.
Он не обернулся, но не уходил.
Она сделала пару шагов вперёд, подходя ближе.
— Ты опять уходишь, как будто меня здесь нет?
Тишина.
— Я же сказала, что не отстану.
Он выдохнул, коротко, почти незаметно.
— Я не понимаю, зачем ты это делаешь, — сказал он наконец, но его голос был тише, чем обычно. Спокойный, но с той самой ноткой раздражённой усталости.
Аэлита улыбнулась.
— Потому что ты мне интересен.
Она не думала, что эти слова произведут на него какой-то эффект, но Артём повернул голову в её сторону.
Не до конца. Только чуть-чуть, уголком взгляда.
И всё же это было чем-то новым.
— Это глупо, — ответил он.
— Возможно. — Она пожала плечами. — Но мне всё равно.
Он посмотрел на неё чуть дольше, чем раньше.
А потом просто ушёл.
Этот разговор не давал Аэлите покоя весь вечер.
Она лежала на кровати, прокручивая в голове каждую секунду их диалога. Каждое слово, каждую паузу.
Он всё-таки ответил. Он снова не ушёл молча.
Значит, она уже сделала трещину в его стене. Пусть и совсем крошечную.
И теперь у неё не было ни единого шанса остановиться.