Тишень

Весна в этом году выдалась холодной. Лето обещало стать таким же. Так что плащ с меховым воротом изнывать от жары не заставлял: напротив, защищал от ветра с полей.

К черте Амаранта приближался юноша лет семнадцати, хотя многие дали бы ему меньше из-за несколько округлых черт лица. Чёрные вьющиеся волосы пребывали в беспорядке и отросли до шеи. В руках он нёс корзину с травами да настойками. Хоть он теперь и не рыскал по улицам города в поисках быстрой работы, как в детстве, нужда в деньгах всегда оставалась нуждой. Всё же нельзя постоянно расплачиваться драгоценными камнями и не привлекать внимание. Да и тратить их бездумно тоже не стоит.

Хэссий поневоле вздохнул. Возможно, всё-таки придётся уговаривать старого сапожника поручить ему какое-нибудь дело за оплату. Наверняка опять придётся надрываться и каменья таскать.

Улочки города привычно выстроились в переклички поворотов и тупиков. Изредка откуда-то слышались разговоры, шум встряхиваемого для развешивания белья, но прохожих вдали от главных дорог практически не попадалось. Он доставил товар в аптеку. Хозяин радушно предложил чаю, но Хэссий отказался, хотя согреться было бы приятно. Затем занёс в дом неподалёку настойки. Кошелёк приятно пополнился, и Хэссий, напевая, решился заглянуть к сапожнику.

Небо серело над крышами. Этот переулок был безлюден и погружён в тень. Хэссий шёл, репетируя будущую речь и плавая в мыслях насчёт мелкого ремонта по дому.

Так что на углу он чуть не врезался в кого-то.

К счастью, незнакомка с громким «Ой!» успела заметить его и отскочить, и лишь в следующее мгновение Хэссий чуть не споткнулся, резко затормозив.

— Извините, — он кивнул и отошёл на шаг в сторону.

— Ай, ничего страшного! — девушка засияла улыбкой, взмахивая руками. В одной из них лежал листок, в который она до этого вглядывалась.

Хэссий бы тут же ушёл, не задумываясь, но случайно брошенный на незнакомку взгляд заставил его запнуться. Девушка оказалась примерно его сверстницей, тоже невысокого роста, с каштановыми хвостиками, завязанными жёлтыми лентами. Такой же жёлтой была её накидка, контрастируя с белым воротом и рукавами. Однако внимание привлекли не только яркие цвета, но и мешковатые штаны с кучей карманов и самые настоящие ножны на поясе.

Не обращая внимание на его замешательство, девушка вдруг начала активно говорить, разбивая сонную серость переулка, как звенящий колокольчик.

— Извините, любезный, вы ведь никуда не торопитесь? Мне бы очень пригодилась помощь! Скажите пожалуйста, не знаете ли вы, где находится вот этот адрес, и если да, то как мне к нему пройти? Я только приехала в город и заблудилась на первом же поручении, ха-ха, вот курьёз!

Она протянула ему листок. Опешивший Хэссий наконец оторвал от неё взгляд и, поразмыслив над написанным, вспомнил дорогу до нужного места.

— Да, я примерно представляю, где это, — он перехватил пустую корзину поудобнее. — Вам нужно выйти из переулка, свернуть налево… То есть нет, с этого направления направо, выйти на главную площадь и идти до обувного магазина… Э-э, нет, лучше дальше, у булочной…

Хэссий скривился, вращая карту города в своей голове и подбирая слова. Девушка, добрая душа, смотрела на него с убедительной вежливой улыбкой. Наконец Хэссий вздохнул и поинтересовался:

— А что у Вас вообще за поручение, если не секрет? — он кинул выразительный взгляд на ножны меча. Грубо, но осмотрительно.

— О, да ничего особенного, просто составление отчёта об одном заброшенном доме. Вероятно, остатки призрачного духа или незаглушённые талисманы, — пожатие плечами. — Так, я ведь не представилась!

Она в очередной раз ослепительно улыбнулась и поклонилось — не с плавностью и изящностью, как часто стремились делать девушки, и не неуклюже, а чётко и прямо, будто по-солдатски. Не то что бы Хэссий был свидетелем, как те кланяются.

— Янтери Браухт, ученица гильдии четвёртого ранга, временно проживаю и несу службу в Амаранте. Можно просто Янта!

Хэссий моргнул, склонив голову вбок. Затем вспомнил о манерах и небрежно поклонился в ответ, раз уж всё так прилично.

— Хэссий, травник. Можно просто Хэссий.

Янта не сдержала весёлого фырканья.

— Доходчиво. Забавно, я обычно представила бы травником какого-нибудь мудрого дедушку! Или Вы подмастерье?

— Мастер-мастер, не сомневайтесь, — Хэссий гордо расправил плечи и лениво улыбнулся. Баба Дия, увидь это, попыталась бы дать ему подзатыльник, чтоб не зазнавался. — Так, мне думается, что легче мне Вас проводить к нужному месту.

— Правда? Наконец-то удача на моей стороне. Ведите, если не хлопотно!

Вот так они и побрели по городским улицам. Амарант просыпался, стучали копыта лошадей в телегах, сновали мимо прохожие. Янта весело болтала обо всём на свете, и Хэссий в один момент с удивлением осознал, что охотно отвечает и искренне наслаждается разговором.

Одиночество оно такое. Он не появлялся в городе больше полугода, а когда вернулся, оказался гораздо более тихим и замкнутым, чем прежде. Знакомым Хэссий объяснял, что их маленькая семья тяжело пережила смерть бабушки. Люди качали головами: отец мальчика стал затворником, а нелюдимость юного травника с годами не излечивалась. Все взаимодействия — по делу, все вопросы — по работе да оплате.

Вот только в последнее время Хэссий как-то зачастил с разговорами то с волками, то с птицами, то и вовсе с растениями на огороде. Это признак сумасшествия? Наверное. Тишень и баба Дия конечно замечательные, вот только сейчас, шагая в ногу с яркой девочкой с мечом на поясе, Хэссий понял, что и не помнит, когда в последний разговаривал со сверстниками.

— Я вообще-то в городе не живу и туда ходил нечасто...

— Эй, а уточнить раньше нельзя было, господин провожатый? — возмущение в голосе Янты светилось неприкрытым притворством. — Сейчас заведёшь случайно в какой-нибудь тупик, и нас там быстро на органы для тёмных ритуалов разберут!

— Сударыня, ну что за предположения, — ахнул Хэссий, — заведу специально и пущу на удобрения для редких трав.

Янта рассмеялась. Здорово, что подобный мрачный юмор она воспринимала спокойно. А ещё она умела интересно рассказывать истории, вспоминавшиеся ей каждые пару минут в перерыве между вопросами обо всём встречном. Выяснилось, что прибыла Браухт с южной стороны, имеет в родне кучу двоюродных сестриц и братцев, а приехала в Амарант из-за дружественных отношений родителей с градоначальником Лобелием и важными шишками гильдии. Сам Хэссий по привычке раскрывал о себе мало, но Янта и не допытывалась, несмотря на явную любознательность.

Прогулка вышла приятной. Пришлось немного поплутать, но они в итоге вышли к окружённым железным забором хоромам. Витиеватые прутья поросли плющом и крапивой, во дворе что-то зловеще скрипело, а улица была безлюдна.

— Деревянный? — спросила Янта. Практически все здания в городе были каменными, так что этот дом и правда выделялся. Хэссий пожал плечами.

— Жилище затворницы мадам Розберри. Какие-то слухи о ней ходили, но я таким не интересуюсь.

— После пропажи сестры и мужа впала в траур и перестала появляться на людях, — кивнула Янта. — Два года назад её нашли мёртвой. С тех пор дом стоит заброшенным. Соседи жалуются на странности вроде шумов и света в окнах, но мне сказали, что наверняка ничего серьёзного. Ну, а на этом мне надо откланяться. Спасибо за помощь, а то бы я только к вечеру сюда добралась!

Янта обернулась к нему, тряхнув хвостиками. Хэссий вдруг понял, что он сейчас попрощается с этой забавной девочкой и её задорными, перебивающие друг друга историями. И пойдёт продолжать свои рутинные дни. Набьётся кому-нибудь в помощники, чтоб заработать лишнюю монету. Провозится полдня в огороде. Похлопочет по хозяйству, как и вчера, как и будет хлопотать завтра. Посидит с Тишенем. Сходит к пруду. Поработает с настойками. Снова путь в город, аптечная лавка, мелкий заработок. Бесконечная ходьба по лесу в качестве развлечения.

От этого руки крепче стиснули корзинку, а припечатала всё смехотворно детская обида на то, что он даже меч не увидел. Внутри гулко разнеслась задетой струной тоска, и Хэссий без раздумий выпалил:

— А мне нельзя глянуть, как работает хвалёная гильдия? Интересно же! — Хэссий улыбнулся как можно задорнее. Янта призадумалась, подперев щёку пальчиком.

— Вообще, посторонних пускать не территорию действия нежелательно…

Хэссий уже приготовился согласиться подождать у ворот под предлогом проводить Браухт на обратном пути, ведь он олух, у которого очевидно дел других нет, как Янта хитро ухмыльнулась.

— Однако устав допускает обращение к простым людям для засвидетельствования работы, особенно когда член гильдии на задании один. И опасности для мирного человека нет, так что можешь пойти со мной!

Хэссий просиял. Янта предупредила, что ничего особо интересного в простой проверке нет, но он уверил, что это всё ещё занимательней всех его дел в последнее время. Янта подошла к воротам, достала из одного из карманов на штанах ключ и чётко произнесла:

— Пустите в дом, отплачу добром, дурного не желаю, дарованным воротá отворяю.

Она не без труда отперла замок, ворота с противным скрипом отворились. Янта пошла впереди, Хэссий — за ней. Некоторое время Браухт осматривала двор. Некогда пестревшие цветами клумбы иссохли, оставив хозяйничать сорную траву, что в дальних углах вымахала чуть ли не в человеческий рост. Миловидный столик для чаепитий на свежем воздухе лежал упавшим набок, садовые качели с одной стороны оторвались от цепи и теперь подпирали гигантский муравейник.

Ничего не обнаружив, Янта по-хозяйски открыла двери и шагнула в дом. Хэссий потоптался немного на подгнившем пороге, кинул хмурый взгляд на второй этаж, где покачивались оконные ставни, и коротко поклонился.

— Пустите путника в двери ваши, добром отплачу, зла не свершу.

Хэссий шмыгнул внутрь и прошёл в гостиную. Корзина осталась стоять у входа. Янта уже открыла окно, впуская свежий воздух, и держала на вытянутой руке какой-то шарик на шнурке, внутри которого плескалась серая жидкость.

— Скудненькая обстановка, видно, сильно зажиточно чета Розберри не жила, — Янта порхала от одного угла к другому, заглядывала за картины и под ковры. — Хотя простенькие талисманы от насекомых и грызунов имеются. Но беспокоить соседей они не могли.

— А не могло им всё почудиться? — Хэссий подошёл к трельяжу с треснувшим зеркалом.

Там стояла рамка с картиной двух молодых женщин, а в раме зеркала держался маленький портрет какого-то мужчины, какие обычно вставляют в медальоны.

— Вот это мы и выясняем, — Янта подошла к нему и поводила шариком над трельяжем. Жидкость в нём помутилась, будто в неё капнули чернилами. — О, как я и думала. Мадам сильно горевала о своей семье, умерла в душевных муках и была похоронена с большим опозданием. Оттого и остатки духа наверняка шалят.

Тут этажом выше что-то хлопнуло.

Хэссий и Янта молча посмотрели в потолок пару секунд. Оттуда же раздался тихий скрип.

— Опять то паршивое окно, — фыркнул Хэссий. Стыдно признаться, но на мгновение сердце у него замерло. Затхлый воздух проветриваться и освежать разум не спешил, а запоздалые мысли о том, что в доме долгое время лежала покойница, настроению не помогали.

— Идём к нему, закроем. Всё равно здесь осмотрелись.

Они направились к лестнице, пока Янта просвещала его в этапах очищения жилищ от тех самых «остатков духа». Во многих деталях это оказалось схоже с частями похоронных ритуалов, связанных с домом покойника. Хэссий как раз собирался поддержать разговор, как Янта замерла у самого верха лестницы и вскинула руку, останавливая и его.

Она повернула голову влево, спина выпрямилась и напряглась. Хэссий стоял ниже по лестнице, поэтому едва выглядывал из-под линии пола, но смог увидеть то, на что уставилась Браухт.

В дальнем конце коридора, из-за створки двери выглядывала согнутая, мерцающая фигура. Длинные нечёсаные волосы и как попало надетые юбки на концах растворялись в воздухе на подозрительно знакомый манер.

Затем фигура исказила чёрную дыру на месте рта, горестно застонала так, что повеяло могильным холодом, и упала на пол, тут же пропав где-то между морганиями.

Янта втянула воздух сквозь стиснутые зубы и сказала натянуто-спокойно:

— Ох. Это неожиданно и не очень хорошо.

Хэссий в уме выразился покрепче и вопросительно выгнул бровь на Янту. Та нахмурилась, зашла на этаж и кинула на комод поодаль в коридоре что-то квадратное. Хэссий, опирающийся на перила, прищурился и узнал в вещице талисман, хотя символ, образованный рунами, разглядеть не получалась. Янта, всем выражавшая настороженную задумчивость, сделала пару шагов, но замерла, когда пол угрожающе затрещал. Доски здесь выглядели небезопасно подгнившими.

— Внизу же всё нормально, — Хэссий почему-то ощутил желание плотнее укутаться в плащ. В затылке зудело неприятное предчувствие. — А тут ощущение, будто дом все десять лет заброшен.

— Некоторые призраки способны так влиять на окружение, — непривычно сдержанно сказала Янта. — Особенно печальные… Или мстительные. Мадам Розберри! Мы уже уходим, простите нас за вторжение!

Она отошла обратно к лестнице, ухватила Хэссия за предплечье и шепнула:

— Это может быть опасно. Я вернусь и сообщу старшим, а ты держись рядом.

Но они не успели сделать и движения, как раздался хриплый, будто сорванный в рыданиях женский голос:

— Вы знаете, где они. Никто не желает их искать, никто!..

Пальцы Янты впились в руку Хэссия почти до боли. Он бегал глазами между ней и призраком, на чьих впалых щеках мерцали разводы, когда-то бывшие слезами. Янта чётко проговорила:

— Извините, мадам, мы правда не знаем. Позвольте нам уйти и попросить о помощи кого-то другого.

Призрак затрясся, замерцал, а затем резко рявкнул:

— Ложь!

Она ринулась к ним, но её дёрнуло назад, талисман вспыхнул и задымил. Янта и Хэссий выругались и побежали вниз, громко скрипя ступенями. По всему дому, будто из стен, вопило горькое бессилие:

— Вы говорите, что их не найти! Вы говорите, что они наверняка были убиты разбойниками! Мои Савина и Марн! У меня никого нет, кроме них! Найдите! Найдите их!

У двери они очутились быстро, но та заклинила, не поддаваясь ни на какие удары. Хэссий успел с размаху приложиться к ней плечом и пожалеть из-за болючего удара, когда Янта потянула его назад.

— В гостиную! Живо! Держись рядом!

Призрак оглушительно закричал, наверху что-то хлопнуло, и мадам Розберри возникла справа. Янта на ходу кинула в неё талисман. Та отшатнулась и зарыдала ещё несчастнее:

— Моя сестрёнка! Мой муж! Мои любимые, они никогда не придут, не вернутся! Они вышли совсем ненадолго! А я осталась одна, одна!

Дом словно тряхнуло от нового крика, когда они забежали в гостиную. Открытое окно сияло в нескольких шагах, но потолок вдруг громко затрещал. Дальше всё произошло в секунду.

Хэссий глянул на рушащийся потолок, Янта испуганно закричала. И тут он упал на них.

Но в тот же миг раздался другой шум, и из окна внутрь ворвались толстые лозы, преградив путь тяжёлым доскам. Хэссия рвануло в сторону: Янта оттолкнула их к стене. Хэссий махнул рукой, лозы последовали за ними, закрывая от летящих щепок и пыли. Оглушительный грохот сотряс всё вокруг, пока падали остатки потолка и разбивался комод, упавший бы им на голову, промешкай они лишнее мгновение.

Хэссий оказался прижат к стене Янтой. Она бы смотрела назад с широко распахнутыми глазами, но закашлялась от поднявшейся пыли. Всё стало затихать, и лозы распались, уронив ещё кучку доселе поддерживаемых досок.

Хэссий, до того не имевший в голове ни одной мысли от страха, глянул на себя и чертыхнулся. Из-под воротника и рукавов расцвели мелкие, тут же принявшиеся потихоньку увядать, цветочки. И обернувшаяся на него Янта тоже их увидела.

— Что за…

Она не договорила. Призрак появился у входа в гостиную, рябивший и словно усталый. Даже плач немного затих.

На вытянутой руке Янта вскинула талисман, а другой вытащила пучок полыни и кинула его к окну. Всё ещё держась за Хэссия, прошла шаг к упавшей траве, не сводя глаз с призрака. Она стала лихорадочно шарить по карманам, шепча что-то рифмованное. Хэссий плюнул на всё резко распрямил ладони.

По запястьям распустилась полынь, чабрец вырос за окном. Призрак метнулся на пол со стоном, Хэссий дёрнул Янту в сторону окна, рассыпая вокруг травы и стараясь не попереломать ноги в досках. Янта кинула талисман вперёд, подтолкнула Хэссия первым залезть в окно, а затем ловко выпрыгнула следом.

— Спокойно! Она не может выйти из дома! — Янта тяжело дышала и сжимала ножны меча. — Фух, всё хорошо, хорошо, призраки крепко привязаны к месту смерти, или любимому при жизни месту, хотя в книгах описаны случаи… Так!

Она встряхнулась и похлопала себя по щекам. Обернулась на Хэссия.

— Ты можешь создать побольше полыни? Или чабреца, и чертополоха было бы неплохо. Только чтобы они не пропадали.

Плач внутри еле слышался. В груди гулко колотилось сердце, где-то на шее пульсировала вена. Хэссий глубоко вздохнул.

Вырастил всё что нужно он молча. После Янта приказала подождать и на какое-то время занялась работой. Работой, которая на сей раз не грозила убить её, хотя Хэссий всё ещё с опаской поглядывал в открытое окно. Призрака больше не виднелось, всё затихло. О произошедшем напоминал только бедлам в гостиной.

Янта разбросала травы кругом вокруг дома, проговаривая какие-то речитативы и приклеивая к стенам талисманы. Закончив, устало оперлась на перевёрнутый набок столик. Хэссий уселся рядом, на землю. Размышления его одолевали безрадостные: усыплять ли Браухт сон-травой и сбегать? А толку?

— Та-ак… Я вспоминала все свои лекции и прочитанные книги, но только больше убедилась, что даже самые сильные ведьмы так не умеют, — Янта распустила сбившиеся хвостики, чтобы снова их переплести. Так волосы доставали ей чуть ниже плеч. — Что это было? В смысле, потрясающе! Но как?

Хэссий поморщился, некстати поняв, что сидит в очень удобной позиции для отрубания головы мечом. Хоть что-то сказать он всё-таки должен.

— Сперва пообещай, что не расскажешь никому о моих силах, — Хэссий посмотрел ей в лицо, нахмурившись. — …Пожалуйста. Для меня очень важно сохранить секрет.

— А, не хочешь становиться на всякие учёты? — Янта неожиданно усмехнулась, завязывая последний бант. — Слышала, в Амаранте с этим особенно строго. Не переживай, не разболтаю! Нет, правда, я умею молчать, если надо. Хотя по мне не скажешь, да?

Янта ухмыльнулась, немного смущённо. У Хэссия от её искреннего выражения словно камень с души свалился. Всё ещё боязно, но хотелось верить, что ничего плохого не случится. Разве он многого просит?

— Поверишь мне, если я скажу, что и сам не знаю, почему я так умею? — Хэссий привалился затылком к столику. Нет, ни к какому сапожнику он сегодня не пойдёт, устал от колдовства и ярких ощущений.

— Раз не знаешь, возможно, тебе этот дар достался от кого-то из родичей? — предположила Янта. — Я про такое слышала только в байках и легендах, но говорят, что если человек спутается с нечистью или ещё чем нечеловеческим, сила может передаться ребёнку. А твои родители?..

— Я сирота. Папаня есть, но не родной, — Хэссий ощутил стыд от вранья, но больше — облегчение от умницы Янты, которая сама себе всё разъяснила. К тому же, только что ведь он сказал правду, верно? Значит, и совесть должна помалкивать. Тем более, когда на кону мирная жизнь.

Дар и впрямь достался ему от кое-кого нечеловеческого. Тишень был вынужден поделиться своей силой, чтобы его человечий ребёнок получил шанс выжить. Хотя и рисковал навредить уже этим.

Человек ли сейчас Хэссий?

Ему всё равно. Главное, что он жив и связан с Тишенем, добрым, заботливым и самым лучшим, так, как никто другой.

— Ясно. Вот так встретила мальчика-травника, называется, ха! — Янта встала и потянулась. — А теперь нам двоим надо пойти к моим старшим и рассказать, что здесь произошло. Не волнуйся, о вырастающей за секунды полыни и словом не обмолвлюсь.

— А вот это как объяснишь? — Хэссий указал на дорожку из трав.

— У тебя же корзина была с собой, вот и пожертвовал своими запасами на благо общего дела. Кстати, надо её забрать.

— С ума сошла?! Янта, стой, там же эта дурная плакальщица!

— Не оскорбляй покойника! Я что, зря талисманы вешала и дом обходила? Она усыплена, вероятно вообще на грани исчезновения от такого выступления.

Хэссий проворчал и поплёлся следом. Дверь легко открылась, будто ничего и не было, но Хэссий на всякий случай крепко удерживал её, пока Янта забирала корзину. Браухт пошутила про то, что не ожидала от него такой ярой защиты. Хэссий отвёл взгляд и пробурчал, что он же не бесчувственная скотина, чтобы вести себя иначе, а Янта на это звонко рассмеялась и тыкнула его в нос.

Когда они вышли наружу и заперли ворота, из соседнего дома высунулась женщина и спросила, что за шум исходил от дома. Янта, ни на секунду не растерявшись, заверила, что у гильдии всё под контролем и ничего опасного не произошло, а затем подхватила Хэссия под локоток и повела прочь. Хэссия пришлось плавно поменять направление их движения, чтобы пойти туда, куда нужно, а не на окраину.

На сей раз он первым начал разговор, с лёгкой душой передав главенство в нём Янте. Сердце окончательно улеглось после встречи с призраком и раскрытия, к счастью, не на вечный покой. Когда они приблизились к центру, Янта сама повела его в нужную сторону.

— Во-о-он там трактир, в котором они часто собираются, а сейчас как раз подходящее время. Ой, там что, Вернальт? Здорово! Наверное, остальные уговорили его пойти отобедать, а он как всегда раньше всех уходит, — это Янта говорила негромко, а после повысила голос. — Господин Наядарн! Господин Наядарн, стойте!

Мужчина лет сорока в гильдейском плаще цвета красной охры остановился, дожидаясь, пока они подбегут к нему. Янта резко затормозила, подняв пыль, и поклонилась, Хэссий сбавил скорость и встал поодаль.

— Господин Наядарн, я только что с задания! Мне сказали, что там просто нужно проверить слухи от соседей, и ничего такого быть не должно, но оказалось…

Пока Янта торопливо объясняла произошедшее, кажется, имея бесконечный запас воздуха в лёгких, Хэссий рассматривал мужчину. Тёмные волосы Вернальта Наядарна были завязаны в короткий хвост, под тускло-голубыми глазами залегли тени. Выражения своего лица он практически не менял, только скользнул в начале взглядом по Хэссию и нахмурился, сжав губы, когда рассказ дошёл до обрушенного потолка.

— …К счастью, у нас был запас травы от нечисти, и я опечатала дом, да и скорее всего мадам Розберри уже…

— Кто дал тебе это задание? — перебил Наядарн.

Янта назвала чьё-то имя. Наядарн посмурнел ещё больше и кивнул.

— Разберусь. В следующий раз не берись плутать по городу в одиночку и не бери с собой случайных зевак, — Янта открыла рот, но мужчина оборвал её жестом. — Тихо. Читать мне устав не нужно, итак все знают, какая ты умная. Запомни, Браухт: если тебя посылают хрен знает куда в одиночку, даже твой старший, даже на «простую проверку», нужно требовать нормальной помощи и не позволять случайным детишкам с улицы идти с тобой.

Янта насупилась, а Наядарн повернул голову к Хэссию. Хэссий взгляда не отвёл и прямую позу не поменял, ощутив неоправданное раздражение.

— Кто таков?

— Хэссий, травник. Случайно встретил госпожу Янтери Браухт и вызвался проводить, — ровно ответил Хэссий.

— Фамилии нет? Почему в дом тоже полез?

— Да, фамилии не имеется, — Хэссий растянул губы в подобии улыбки. — Любопытство — не порок. Потому и полез.

Наядарн посмотрел на него ещё пару секунд и отвернулся.

— Свободны, оба. Браухт, к закату чтоб сидела дома. С тебя отчёт до конца недели.

— Будет готов завтра! — Янта вновь оживилась, будто написание отчёта — самое весёлое занятие. — До свидания, господин Наядарн! Хорошего дня!

Наядарн кивнул и ушёл. Хэссий передразнил его за спиной, улыбнулся на грозящую пальцем Янту и позволил ей проводить себя часть пути.

— Нет, он всё верно сказал, — говорила она. — Вернальт вообще хороший мужик, хотя и строгий. И справедливый. Например, женщин в гильдии служит немного, но он в отличии от других относится ко мне так же, как любому другому ученику: и поблажек не делает, и не тиранит, а если и шпыняет, то только за дело. Напросилась бы к нему в личные помощники, да он никого не берёт!

— М-м-м, — промычал Хэссий вместо ответа. Он почему-то сначала ощутил от Наядарна раздражение, но по сути он действительно ничего плохого не делал, да и Янта вон как о нём говорит. Наверное, это он от голода и усталости бесится. И ушибы на руке и ногах радости не прибавляют.

Они попрощались недалеко от окраин, Янта пообещала когда-нибудь ещё встретится. Хэссий пожал плечами и пошёл. Только за городской чертой он понял, что так и не увидел меча. Ну и ладно.

Лес встретил его прохладой, шелестом и звуками жизни: как птичьими трелями, так и тихими шумами, что узнавал только привычный к ним человек. В детстве он бы размахивал корзиной по пути, но сейчас просто спокойно шёл, пробираясь по лесным тропкам так, как не смог бы семь лет назад.

Тишень сидел на крыльце, штопал одежду. При виде Хэссия он как всегда ясно улыбнулся и издал грудное щёлканье.

— Здравствуй. Ты долго. Как дела в аптеке, всё хорошо?

— Всё как всегда, — Хэссий откинул корзинку на траву, зевнул и потянулся. Через секунду раздался удивлённый «ой».

— Ох, Хэссий, где ты ударился? — спросил Тишень.

Хэссий понял, что его рукав задрался, обнажая синяк. Он сам подтянул ткань повыше и цокнул: чуть не вся рука в нём. Хэссий подумал-подумал, а затем тоже плюхнулся на крыльцо и сказал ободряюще:

— Я сегодня приятельницу завёл!

Тишень пару раз перевёл взгляд от Хэссия к синяку, явно не понимая, как это связано.

— Только пообещай не пугаться и не квохтать потом надо мной, как курочка-наседка, хорошо? И отложи иглу, потеряешь. Так вот…

И Хэссий поведал Тишеню сильно смягчённую и расплывчатую в некоторых деталях версию его сегодняшних похождений.

Тишень всё равно испугался и квохтал. Почти буквально.