Его Слабость

Ночной клуб “Velvet” жил своей жизнью — громкой, яркой, пахнущей грехом и дорогим алкоголем. На сцене, в тонких лучах софитов, медленно двигалась она — Мария. Длинные тёмные волосы каскадом падали по спине, обнажая изгибы тела. Каждый её жест был точным, каждое движение — будто выстрел. Но в её тёмных глазах не было желания — только холод, скрытый за дымкой искусственного влечения.

В зале, у барной стойки, сидел он.
Алексей Воронцов.
Высокий, сдержанный, слегка насмешливый — и слишком умный, чтобы быть обычным зрителем. Он знал, кто она. Увидел не только тело. Он читал между строк — в том, как она кусала губы, почти до крови, в том, как её взгляд избегал глаз мужчин в зале.

После выступления она прошла вглубь клуба, в полумрак, где клиенты не имели права пересекать границы. Но он не был клиентом. Он знал Сергея Лебедева. Партнёр. Почти как сын.

Она едва заметила его приближение — только когда в лицо ударил тонкий аромат мужского парфюма и голос, спокойный и чуть насмешливый, прорезал воздух:

— Ты, случаем, отцу рассказывала о своих внеучебных подработках?

Мария остановилась, не оборачиваясь.

— А ты, случаем, всегда так любишь лезть не в своё дело?

Она повернулась. Глаза в глаза. Карие и серые.
В этот момент в клубе стихла музыка — но у них и так звенела тишина.

Он усмехнулся, склонив голову чуть вбок.

— Когда дело касается дочери моего делового партнёра, волей-неволей лезешь. Особенно когда она танцует так, будто хочет забыть себя.

— А ты, значит, решил напомнить мне, кто я? — её голос был ровным, но пальцы вновь потянулись к губам.

Он подошёл ближе. Почти впритык.
Наклонился чуть к её уху и с тихой усмешкой выдал:

— Представляешь, если Сергей узнает, где его доченька проводит вечера? Думаю, у него будет… сердечный приступ. Хотя нет. Бешенство. Настоящее. С криками и хлопаньем дверей.

Она усмехнулась уголком губ, не отводя взгляда.
— Ну так что, собираешься пойти и рассказать? Или тебе просто нравится играть в угрозы?

Он выдержал паузу. Его взгляд скользнул по её лицу, затем ниже — к тонкой цепочке на шее.

— Мне просто интересно, насколько глубоко ты готова играть в двойную жизнь. Пока я — только смотрю.

Мария усмехнулась и сделала шаг ближе. Теперь между ними оставалось буквально пару сантиметров. Она подняла подбородок, её глаза вспыхнули вызывающим огнём.

— Смотри сколько хочешь. Только не обожгись.

Она провела пальцем по вороту его рубашки — медленно, лениво, будто бы играючи. Алексей не шелохнулся, но угол его губ дёрнулся, словно он сам не ожидал такой дерзости.

— Может, ты и правда пойдёшь к отцу? — продолжала она, глядя ему в глаза. — Расскажешь, как его партнёр по бизнесу завис у сцены, пока его дочка раздевалась под “The Weeknd”?

Он хмыкнул, качнув головой.

— Ты наглая.

— Ты начал, — пожала плечами Мария. — Или привык, что все молчат, когда ты говоришь?

Она слегка наклонилась к его уху, и её голос стал почти шепотом:

— Если собираешься пугать — делай это хотя бы по-мужски. А не прячься за папочку.

И прежде чем он успел что-либо ответить, она отстранилась, бросила взгляд через плечо — и ушла в глубину клуба, оставив за собой лёгкий запах духов и ощущение, будто вся сцена была игрой… но правила знал только один из них.

Алексей остался стоять, смотря ей вслед.
И впервые за долгое время — улыбнулся по-настоящему.

Квартира на двадцать первом этаже пахла стерильной дороговизной. Бетон, стекло, мрамор, минимум эмоций. Как и всегда.
Мария сняла каблуки у порога и прошла босиком по холодному полу, не включая свет — только уличные огни резали комнату на полосы.

Дома было тихо. Как обычно.

Сергей Лебедев вёл бизнес по всему миру, но отцовскую заботу мог бы экспортировать разве что по акции.
Он сидел в кабинете, дверь приоткрыта. Свет от ноутбука выхватывал жёсткие линии его лица. Даже сейчас, ночью, он был в деловом костюме. Как будто боялся расслабиться.

— Поздно, — отстранённо бросил он, не отрывая взгляда от экрана.

— Я училась, — спокойно ответила Мария, проходя мимо.

Он даже не повернул головы. Только короткий кивок. Как будто этого было достаточно, чтобы закрыть вопрос.

На кухне она налила себе воды. Упёрлась ладонями в столешницу. На ребре кольнуло — там, где под кожей скрыта татуировка. Маленькая. Почти невидимая. Только для неё.

В голове всплыло лицо Алексея. Его спокойный голос, насмешка, близость.
Ты расскажешь папочке? — мысленно переспросила она, слегка усмехнувшись.
Словно игра только начиналась, и никто ещё не понял, кто в ней хищник, а кто — добыча.

Она включила музыку в наушниках. Что-то мягкое, контрастное. Убрала волосы в высокий пучок, села на подоконник и смотрела на город. Как будто он был ближе, чем её собственный отец.

Они жили рядом. Но были будто из разных вселенных.
Она — с ожогами на губах, с холодом в груди и грязью под кожей, которую не смыть.
Он — с миллионами, отчуждённой строгостью и убеждённостью, что знает, как правильно.

И никто не догадывался, что между этими стенами живёт не просто дочь Сергея Лебедева.
А девушка, способная уничтожить всё, что он строил.

На кухне пахло кофе. Машина с тихим жужжанием выдавала крепкий эспрессо в белую чашку. Мария сидела за высоким столом, подогнув ногу под себя. В руках — телефон, на экране — лента соцсетей. Лицо ровное, непроницаемое.

Сергей вошёл в рубашке и с часами, стоившими, как год её жизни. Взглянул на дочь.

— Сегодня встреча в университете. Ты должна быть там.

Мария отложила телефон.

— В курсе.

— Не опаздывай. И выгляди соответствующе.

Она усмехнулась, не поднимая глаз:

— Что, не как вчера?

Он не понял. Или сделал вид. Налил себе кофе, не ответив.

— Ты всё ещё не собираешься поехать к матери? — спросил, словно между делом.

Мария посмотрела на него с той самой тихой злобой, что копилась годами.

— Я скорее поеду в ад, чем в Италию.

— Ты всё ещё ребёнок, — бросил он, сделав глоток.

— А ты всё ещё думаешь, что можно купить прощение за деньги.

Она встала, надела кожаную куртку, схватила рюкзак и, не обернувшись, вышла.
Он не позвал. Он вообще никогда не звал.

Позже. Университет. Холл

Она шла по коридору, когда услышала знакомый голос.

— Удивительно. Утром ты даже не сверкаешь.

Мария замерла. Узнала его сразу — спокойный, чуть с усмешкой, как будто мир его не касался.

Повернулась. Алексей.
В джинсах, в чёрной футболке и кожаной куртке. Без сцены. Без света. Без фальши.
Только глаза — те же. Серые, холодные, как сталь.

— А ты, я смотрю, следишь за мной, — сухо бросила она.

— Случайность, — пожал он плечами. — Или судьба. Если ты в это веришь.

— Я верю только в себя.

— Вот как, — кивнул Алексей, подходя ближе. — А отец знает, что его маленькая королева учится тут вместе со мной?

— Это угроза?

— Зависит от тебя.

Мария прищурилась.
— Ты правда такой пафосный всегда? Или это у тебя только в универе включается?

Он улыбнулся, но в этой улыбке было что-то хищное.

— Я просто ещё не решил, ты — интересная игра… или опасная.

Она наклонилась ближе, на ухо:

— А если и то, и другое?

И ушла, оставив его стоять посреди коридора — с лёгкой усмешкой, но с огнём, который она умело подбросила в его холод.