Глава 3
Вскоре папа начал обучать меня владению оружием. Я с огнём в глазах смотрела на всё это, мне были интересны движения меча, все эти выпады и пируэты. Отец прекрасно владел мечом, со стороны это было похоже на своеобразный боевой танец. Когда папа взял меня впервые с собой на охоту, мне было страшно, ведь я почти ничего не умела. Оказавшись в лесу, первым делом мы притаились в кустах, и я вспомнила, как раньше выслеживала матушку. Глубоко погрузившись в воспоминания, я не заметила, как отец пропал из моего поля зрения. Посидев немного в одиночестве и посмотрев по сторонам, решила пойти его искать. Аккуратно пробираясь через кусты и поваленные деревья, я не сразу заметила быстро приближающуюся коричневую точку. Когда поняла, что на меня бежит огромный медведь, я со всех ног ринулась прочь с прежнего места. Но, увы, далеко убежать у меня не получилось: споткнувшись о ближайшее поваленное дерево, я упала и уже видела, как приближается моя смерть. Когда между мной и медведем оставалось около метра, он неожиданно отлетел в сторону. Не поняв, что произошло, я спешно вскочила на ноги и побежала как можно дальше от этого места. И врезалась в широкую спину отца.
— Лира, куда так мчишься? — ошарашенно спросил отец.
— Я? Спасаюсь бегством от медведя, как ты учил, — ответила я.
Папа мгновенно спрятал меня себе за спину и встал в оборонительную позицию.
— Напоминаю, что от медведей никогда нельзя убегать! Медведи — это хищники. Единственное, что ты можешь сделать, встретив медведя, — это упасть и притвориться мертвой, — гневным шёпотом проговорил папа. Мы начали прислушиваться к звукам, но было слышно лишь моё частое и прерывистое дыхание. Но тут в кустах перед нами что-то или кто-то зашелестел листьями.
— Кто бы там ни был, выходи! — громогласно проговорил отец, выставив оружие и двинувшись вперед.
Из кустов высунулся розовый нос, а затем и белая голова. Это была собака, похожая на сибирскую лайку, но раза в два больше этой породы. Собака вышла из кустов и обошла нас по кругу, обнюхивая. Пес сел перед нами, размахивая хвостом.
— Пааап, он нас выбрал, — улыбаясь, изрекла я, косо поглядывая на обомлевшего отца.
Так у меня появился новый друг. Мы назвали его Горыней и забрали к себе домой.
На следующий день после нашей неожиданной встречи с Горынией, отец решил посвятить утро тренировке. Мы отправились на площадку за домом, где всё еще рябило от свежих воспоминаний недавнего происшествия. Горыня, не отходящий от нас ни на шаг, удобно устроился в тенёчке неподалеку и наблюдал за нашими занятиями в своей задумчивой манере. Казалось, что он не просто уже стал частью нашей семьи, но и неким невидимым хранителем моего обучения.
Отец показал мне новые приёмы, помогая ставить блоки и развивать ловкость. Он подчеркивал, как важна концентрация и самообладание в бою, рассказывая о том, как его собственный учитель в своё время акцентировал внимание на том же. Моё волнение постепенно смолкало, уступая место уверенности, питаемой радостью от ощущения контроля над телом и оружием. Каждое движение напоминало танец, который гармонично влился в утреннюю симфонию природы.
После тренировки мы присели на крыльцо, отдыхая и любуясь восходом солнца. Горыня, улучив момент тишины, приблизился и положил голову мне на колени. Я почувствовала, как тепло разливается по телу, и тихо рассмеялась, гладя его густую шерсть. Отец улыбнулся, глядя на нас. Этот момент словно застыл в вечности, обрамлённый южным небом и свежестью нового дня.
Впоследствии, дни шли за днями, укрепляя нашу связь с новым членом семьи. Горыня оказывал немалую помощь в наших вылазках по лесу, становясь незаменимым помощником на охоте. Мы научились понимать язык взглядов и жестов друг друга, и с каждым днём это чувство взаимопонимания лишь становилось крепче. Отец часто говорил, что у меня теперь целая свита: и учитель, и верный друг, и преданный хранитель — всё в одном лице. И я не могла с ним не согласиться, обретя в Горыни то, что, пожалуй, искала всю свою жизнь.