14.ПРАВИЛА ОГНЯ
Он вернулся. Не через минуту. Не через пять. Когда я уже махнула рукой таксисту и собиралась открыть дверцу, его рука грубо схватила моё запястье.
Пэй-Камендио. Стой.
Я обернулась, готовая выплеснуть остатки ярости, но увидела его лицо. Маска холодного циника треснула. В глазах бушевало что-то дикое, первозданное – злость, стыд, и та самая тяга, о которой он говорил тогда в аудитории. Грудь вздымалась от бега или от эмоций.
-Отвали, Пэйтон– вырвалось у меня , но без прежней силы. Его прикосновение обожгло.
Пэй-Нет– он выдохнул, его пальцы сжались сильнее. -Ты права. Я – циник. Я – эгоист. Я использую людей, чтобы заглушить... все.-Он шагнул ближе, его дыхание горячим облаком коснулось моего лица. Пахло чужими духами, алкоголем и им. -Но ты... ты не первая попавшаяся. Ты никогда не была просто удобной иллюзией. Ты – единственная, кто видит этот бардак во мне. И единственная, кто смеет меня ненавидеть за это.
Таксист нетерпеливо посигналил. Пэйтон не отрывал от меня взгляда.
-И что?– прошептала я, чувствуя, как подкашиваются ноги. Не от страха. От напряжения, которое рвалось наружу. -Хочешь извинений за то, что назвала вещи своими именами?
Пэй-Хочу перестать врать!– его голос сорвался. -Себе. Тебе. Всем! Эта дружба... эта тихая гавань... это дерьмо! Я горю, Камендио. Горю с того самого поцелуя. С того самого чертового кофе в подвале. И я пытался потушить это всем, чем мог – Лизой, той... той в клубе. Но огонь только сильнее.-Он резко притянул меня к себе. Не для поцелуя. Чтобы я почувствовала его дрожь, его ярость, его отчаяние. -И ты... ты тоже горишь. Не притворяйся, что нет. Я вижу это в твоих глазах. Даже когда ты злишься. Особенно когда злишься.
Он был прав. Прав насквозь. Все барьеры, все "границы", вся эта игра в цивилизованную дружбу – рухнула в одно мгновение, как карточный домик под его словами. Я ненавидела его за его поступок, за его цинизм. Но эта ненависть была обратной стороной той самой невыносимой тяги, которую я подавляла месяцами.
-Так что теперь?– мой голос звучал чужим, хриплым. -Трахаться в подворотне? Чтобы '
снять напряжение? Как с той?
Его глаза вспыхнули опасным огнем. Пэй-Если ты думаешь, что с тобой будет как с 'той', ты ошибаешься," – он прошипел. -С тобой будет больно. Грязно. Без нежностей и дурацких обещаний. Потому что мы знаем друг друга. Знаем все язвы и подлости. И другого пути у нас нет. Только этот огонь. Только правда.
Он не ждал ответа. Его губы нашли твои – не как тогда, в подсобке, неумело и резко. Жестко. Голодно. Без просьбы, без разрешения. Поцелуй был битвой, выяснением отношений, актом агрессии и признания одновременно. Я ответила ему с той же яростью, впиваясь пальцами в его волосы, кусая его губу, пока не почувствовала вкус крови. Его руки скользнули под мою кофту, пальцы впились в кожу на талии, оставляя синяки завтрашнего дня. Никакой романтики. Только животная, неконтролируемая потребность доказать что-то – себе, ему, всему миру.
Таксист уехал, фыркнув. Мы не заметили. Мир сузился до темного подъезда, до холодной стены, к которой он прижал меня, до его тела, жесткого и требовательного, до моих стонов, которые я не могла сдержать. Когда он срывал с меня джинсы, его пальцы скользнули вниз, и я услышала его низкий, удовлетворенный стон.
Пэй-Не девственница... Слава богу– он прохрипел на ухо, и в его голосе было облегчение и что-то похожее на благодарность. Никаких сантиментов. Никаких вопросов. Просто факт, который устранял еще одну возможную сложность, еще один камень преткновения. Для него это было важно. Для меня в тот момент – тоже.
Это не было любовью. Это было землетрясением. Грубым, беспощадным, стирающим все на своем пути. Он вошел в меня резко, без лишних прелюдий, вызывая смесь боли и невероятного, дикого удовольствия. Я кричала ему в губы, царапала спину, требовала больше, жестче, быстрее. Он отвечал укусами на шее, глубокими толчками, которые выбивали дыхание, хриплыми командами: "Громче... Да, вот так... Ты же сильная, покажи..."
Это был не секс. Это была война. Война, в которой мы оба проиграли и выиграли одновременно. Слились в один вихрь ярости, страсти и невысказанной боли, нашли выход всему, что копилось месяцами – вражде, непониманию, влечению, разочарованию. И когда волна накрыла меня, смывая все мысли в белое ничто, я услышала его сдавленный рык, почувствовала, как его тело напряглось и обрушилось на меня, прижимая к холодной стене.
Тишина. Только тяжелое дыхание, стук сердца в ушах и запах секса, пота и крови (от его разбитой губы). Он не отпускал меня, его лоб уперся в моё плечо. Мои руки все еще впились в его спину.
Черт...– выдохнул он наконец.
Ага – согласилась я, чувствуя, как реальность медленно возвращается. Тело ныло, ум был пуст. Ни стыда, ни радости. Только оглушительная пустота после бури.
Он отстранился, поправляя одежду, избегая моего взгляда. Я сделала то же самое. Действия были резкими, практичными. Никакой нежности. Никаких сожалений.
Пэй-Это... не должно повториться– сказал он глухо, застегивая ремень.
Я засмеялась – коротко, беззвучно. -Почему? Потому что это было грязно и без обещаний? Идеально подходит под твои правила, Мурмайер.
Он посмотрел на меня. В его глазах не было прежнего огня. Была усталость. И понимание.
Пэй- Потому что это слишком... реально. Слишком опасно. Это сожжет нас и все вокруг.
Я шагнула к нему, глядя прямо в глаза. -Ты боишься. Опять. Боишься этой силы. Боишься, что если мы позволим этому случиться снова... то уже не остановимся. И тогда твоя крепость рухнет окончательно.
Он не стал отрицать.
Пэй-А ты не боишься?
-Боюсь– признала я честно. -Но я устала от вранья. От этой игры в друзей. От твоих Лиз и девушек в клубах.- я ткнула пальцем ему в грудь. -Ты хочешь правды? Вот она. Я хочу тебя. Не как друга. Не как иллюзию. А так, как было сейчас. Грязно. Без обещаний. Без нежностей. Но только с тобой. И если ты снова полезешь к кому-то еще – я не стану читать нотации. Я просто разнесу все к чертям. Тебя, ее, весь этот хрупкий мир, который мы построили. Понял?
Он смотрел на меня долго, изучающе. Потом уголок его губ дрогнул в подобии улыбки. Безрадостной. Вызывающей. Пэй-Угрозы, Камендио? Это по-твоему.
-Обещание– поправила я. -Правила игры. Наши новые правила.
Пэй-Какие правила?– он наклонился ближе, его дыхание снова обожгло мою кожу. -Никаких чувств. Никаких обязательств. Никаких вопросов о прошлом или будущем. Только этот огонь. Когда захотим. Где захотим. И абсолютная тайна. Никто не должен знать. Ни банда, ни Брайс, ни Лиза. Никто. Иначе – все кончено. Раз и навсегда.
Я почувствовала холодок по спине. Тайна. Еще более глубокая, чем раньше. Еще более опасная. Но другого выхода не было. Или огонь, который мы могли контролировать... или полное уничтожение всего, что между ними было.
-Договорились– я кивнула, протягивая руку не для рукопожатия, а чтобы поправить воротник его рубашки, запачканный моей помадой. Жест был интимным, властным.
-Начинаем сейчас?
Его глаза сузились. В них вспыхнул знакомый азарт. Опасный. Предвещающий новую бурю.
Пэй-Моя квартира. Ближе. -Он взял мою руку, не для нежности. Чтобы вести.
-Такси уже ждет.
Я не сопротивлялась. Правила были установлены. Огонь – разожжен. И мы оба знали: контролировать его будет невозможно. Но остановиться – тоже. Мы шли навстречу новому витку своей разрушительной, непредсказуемой связи, окутанной мраком тайны, сжигая за собой все мосты к прошлой "дружбе" и "нейтралитету". Впереди был только огонь. И страх, что однажды он поглотит их целиком.