« Сквозь мглу заблуждений»

Вечер, проведенный с Кисой и ребятами в «Черной Весне», оставил после себя теплое, пьянящее послевкусие.

Ари шла домой, улыбаясь своим мыслям. Наконец-то в ее жизни появилась какая-то ясность, какая-то опора.

Киса, такой сложный, такой непредсказуемый, но теперь такой родной… Она чувствовала, что готова сделать всё возможное и не возможное ради него, ради их общего будущего.

Она открыла дверь квартиры, ожидая услышать привычные звуки: работающий телевизор на кухне, шаги матери, что-то готовящей к ужину.

Но ее встретила оглушающая, неестественная тишина. Такая тишина, от которой волосы на затылке встают дыбом, а сердце сжимается в предчувствии чего-то ужасного.

— Мам? — позвала Ари, ее голос прозвучал неуверенно, почти шепотом. Ответа не последовало.
Отец, как обычно, был на работе – его смена заканчивалась поздно ночью.

Ари прошла в гостиную. Свет был выключен, лишь тусклые отблески уличных фонарей проникали сквозь щели в шторах, создавая зловещие, пляшущие тени.

Она нащупала выключатель, щелкнула. Яркий свет резанул по глазам, и на секунду Арина зажмурилась. А когда открыла…

Мир рухнул.

Ее мать лежала на полу, неестественно раскинув руки, глаза были широко открыты и смотрели в потолок пустым, невидящим взглядом.

Рядом валялась опрокинутая ваза, вода растеклась по ковру темным, зловещим пятном, а увядшие цветы разбросаны, как сломанные куклы.

Ари застыла, не в силах пошевелиться. Ее мозг отказывался воспринимать увиденное. Этого не может быть.

Это просто… просто страшный сон. Она сейчас проснется, и все будет как обычно. Мама будет на кухне, ворчать, что она опять поздно, а потом обнимет и спросит, как прошел день.

Но это был не сон.

Первым пришел шок – ледяной, парализующий. Потом – волна ужаса, захлестнувшая ее с головой, выбившая воздух из легких. Ари рухнула на колени рядом с матерью, ее руки дрожали так сильно, что она едва могла ими двигать.

— Мама… мамочка… — прошептала она, ее голос был едва слышен. Она протянула руку, коснулась ее холодной щеки. И в этот момент реальность обрушилась на нее со всей своей беспощадной жестокостью.

Крик застрял у нее в горле. Вместо него вырвался какой-то хриплый, сдавленный стон. Она трясла мать за плечи, умоляла ее очнуться, открыть глаза, сказать хоть что-нибудь.

Но мать молчала. Ее глаза по-прежнему смотрели в потолок, и в них не было ничего, кроме пустоты.

Паника. Дикая, животная паника охватила Ари. Она вскочила, заметалась по комнате, не зная, что делать, куда бежать, кого звать на помощь. Телефон… нужно позвонить в скорую… отцу… Кисе…

Ее пальцы дрожали так сильно, что она едва смогла набрать номер.

Гудки… долгие, мучительные гудки… Наконец, на том конце провода ответил безразличный женский голос.

Ари пыталась что-то сказать, объяснить, но слова застревали в горле, превращаясь в бессвязное бормотание. Она не помнила, что говорила, но, видимо, ее поняли, потому что через несколько минут в дверь позвонили.

Скорая… врачи… вопросы… много вопросов, на которые она не могла ответить. Она сидела на стуле в углу комнаты, как загнанный зверек, и смотрела на то, как чужие люди в белых халатах суетятся вокруг ее матери, как констатируют смерть, как заполняют какие-то бумаги.

Потом приехала полиция. Еще больше вопросов. Еще больше чужих, безразличных лиц. Ари отвечала механически, не понимая смысла того, что говорит. Ее мозг отказывался работать. Он был пуст. Абсолютно пуст.

Отца все еще не было. Ари пыталась ему дозвониться, но его телефон был выключен. Она отправила ему несколько отчаянных сообщений, но ответа не последовало.

Она осталась одна. Одна в этой пустой, холодной квартире, где еще несколько часов назад все было как обычно. Где была ее мама. Живая. Теплая. Любящая.

Ари сидела на полу в своей комнате, обхватив колени руками, и смотрела в одну точку. Слезы давно высохли. Внутри была только пустота. Огромная, черная, всепоглощающая дыра.

Она не знала, сколько времени прошло. Может, час. Может, два. Может, целая вечность. В какой-то момент ее телефон завибрировал. Это был Киса.

— Лиса, ты где? Мы тебя заждались. Все в порядке?

Ари посмотрела на экран телефона.

Имя «Кошак» светилось так ярко, так вызывающе, что ей захотелось разбить телефон об стену.

Какое «в порядке»? Ничего больше не было в порядке. Никогда больше не будет.

Она не ответила. Она просто сидела и смотрела в пустоту, пока мир вокруг нее рушился, превращаясь в руины.

Что произошло? Почему? Кто виноват? Эти вопросы бились у нее в голове, как пойманные птицы, но ответов не было. Была только боль. Невыносимая, разрывающая на части боль. И тишина. Тишина, которая кричала громче любого крика. Тишина, которая убивала.

Ари не знала, что будет дальше. Она не хотела знать. Ей хотелось просто исчезнуть, раствориться, чтобы больше не чувствовать этой боли. Но она знала одно: ее жизнь уже никогда не будет прежней. Тот мир, который она знала, тот мир, в котором была ее мама, – он исчез. Навсегда. И на его месте осталась только выжженная пустыня. И она, Ари, одна посреди этой пустыни. Со своим горем. Со своей болью. Со своей расколотой душой.