Наследник и свидетельница

— Вы все закончили? Всё сфотографировали? — обратилась я к ребятам.
— Да, мы всё сделали, — прозвучал ответ Скай.
Я сорвала свою фотографию с центра доски, сжала её в кулаке и прошептала: — Уходим.

Мы быстро сложили папки и аккуратно убрали снятые с доски снимки, наскоро забивая их в рюкзаки. Скай ещё раз пробежала глазами по записям на столе, но ничего не трогала — мы брали только самое важное: фотографии, несколько ключевых страниц и жетон E.N.Z.O., который Ноа спрятал в карман.

Андрей Сергеевич чуть наклонился ко мне и тихо сказал:
— Сохраняйте тишину и держитесь вместе. Никаких рискованных манёвров на выходе.

Мы двинулись к двери так бесшумно, как только могли. Снег под ногами скрипел, но для меня казалось, что каждый шаг звучит слишком громко. Звуки снаружи стали отчётливее — кто-то снова бродил по двору здания. Лео притянул меня к себе, накинул куртку глубже на плечи и кивнул на узкий запасной выход, который вел к старой ограде.

Когда мы оказались у выхода, фонари нависших людей мелькнули вдалеке, и голос одного из них прозвучал громко и уверенно:
— Тут кто-то был! Проверяйте!

Райдер сделал шаг вперёд, сжимая в руках обломок арматуры как угрозу, и Андрея Сергеевича уже не было слышно — он шепнул распоряжение, но его лицо было слишком серьёзным для шутки. Лео одним движением отодвинул толстую доску, прикрывавшую пролом, и мы все, по очереди, протиснулись наружу. Снег ударил по лицам, холод отрезвлял.

Навстречу нам — двое в чёрном. Они посмотрели в нашу сторону, но вовремя заметили Андрея Сергеевича: он спокойно вышел вперёд, поднял руки в видимом смирении и сдержанно заговорил, будто случайно встретил знакомых. Его голос был ровным, уверенным, без страха:
— Добрый вечер. Мы просто проверяли старые постройки — жара, буря, ничего необычного. Вы чего-то ищете?

Лидер в чёрном прищурился, обменялся взглядом с напарником и, похоже, поверил — возможно, из-за уверенности Андрея. Они ещё минуту переглянулись, а потом, наконец, отступили в сторону, понуро продолжив обход.

Мы неужто облегчённо выдохнули только тогда, когда шаги и голоса растворились в ночи. Лео едва заметно улыбнулся, но в глазах у него по-прежнему горело напряжение.

— Быстрее двигаемся к палаткам, — коротко сказал Ноа. — И ни слова никому, пока не проверим всё это в безопасном месте.

Мы побежали, оставляя за спиной здание, которое больше не казалось нам просто развалиной — теперь это было место, где собирались ответы и прежде всего угрозы. Папки, фотографии и жетон — всё это теперь было нашей карточкой в большой опасной игре. Но пока самое главное было одно: выбраться из тени и обдумать следующий шаг.

Мы бежали так быстро, как только могли. Ветки деревьев хлестали по лицам, оставляя тонкие царапины, ноги вязли в снегу. Кто-то спотыкался, кто-то цеплялся за коряги, но никто не останавливался. Вдруг послышался глухой вскрик — Скай оступилась, упала и сдавленно зашипела от боли.

— Скай! — я подбежала к ней и помогла подняться. Она с трудом оперлась на меня, но нога явно не держала.

— Андрей Сергеевич! — крикнула я, срываясь на панический тон. — Скай ногу подвернула!

— Как не вовремя... — пробормотал Лео, но всё же подошёл и без колебаний поднял её на руки.

— Отпусти! — резко сказала Скай, голос дрогнул. Она никогда не любила прикосновений. Даже мои объятия всегда встречала сдержанно, словно отстраняясь. Её мир был отдельным, выстроенным только для неё, и пустить туда кого-то она не позволяла.

— У нас нет времени! — резко бросил Райдер, оглядываясь по сторонам.

— Скай, не упрямься, — вмешался Андрей Сергеевич. — Сейчас речь идёт о твоей жизни. Потерпишь.

Она прикусила губу и замолчала, позволив Лео нести себя. Но я видела, как её глаза потемнели от злости, а пальцы судорожно сжались в кулаки.

Мы снова двинулись вперёд. Снег сыпался гуще, ветер бил в лицо, сбивая дыхание. Вдалеке снова послышались шаги и голоса людей в чёрном — они не сдавались и явно шли по следу.

— Нам нужно разделиться, — предложил Ноа, тяжело дыша. — Если будем держаться одной группой, они догонят нас слишком быстро.

— Нет, — отрезал Андрей Сергеевич. — Разделяться — значит обречь кого-то из вас. Все вместе или никак.

Мы свернули с тропы вглубь леса. Там, среди густых елей, снег ложился плотным ковром, скрывая следы. Ноа и Райдер прикрывали тыл, я шла рядом с Лео и Скай.

Я посмотрела на неё. Скай прижалась лицом к его плечу, глаза закрыты, дыхание неровное. Впервые за всё время она позволила кому-то быть рядом. И это было тревожно — ведь Скай никогда не сдавалась без борьбы.

— Ещё немного, — сказал Лео, стараясь говорить ровно, будто его не беспокоило, что руки у него уже сводило от напряжения. — Держись.

Мы мчались вглубь леса, и каждый шаг казался последним. В голове стучала только одна мысль: если нас настигнут — всё, конец.

Мы пробирались сквозь лес, словно сквозь стену. Ветки цеплялись за волосы и одежду, снег лез в сапоги, дыхание превращалось в пар. Каждый шаг отдавался в висках — страх и усталость накатывали, но останавливаться было нельзя.

Позади всё ещё слышались голоса. Глухие, низкие, уверенные. Люди Энцо. Они не спешили, но их шаги становились ближе.

— Чёрт... — выдохнул Ноа, сжимая кулаки. — Они не отстают.

— Тише! — прошипел Андрей Сергеевич. — Ваша паника и выдаёт нас.

Лео шёл впереди, крепко прижимая Скай к себе. Её лицо побледнело, губы сжаты в тонкую линию. Я видела, как она терпит боль, стараясь не стонать, чтобы не привлекать внимания. Мила держалась рядом со мной, её рука крепко вцепилась в мою ладонь, и от её дрожи я понимала — она на грани.

Ветер гнал снег в глаза, но в этой белой метели я вдруг заметила нечто тёмное между деревьями.

— Смотрите! — я указала рукой.

Тёмный силуэт вырисовывался всё чётче. Деревянная постройка, покосившаяся, но ещё крепкая. Старый домик лесника или охотничья избушка.

— Туда! — крикнул Андрей Сергеевич. — Быстрее!

Мы бросились к строению. Дверь скрипнула, когда Лео толкнул её плечом, и мы оказались внутри.

В избушке пахло сыростью и старыми дровами. Полы прогнили в углу, но в целом стены держались. Окна заколочены, лишь щели пропускали тонкие полосы лунного света.

Лео осторожно уложил Скай на скамью, застеленную старым тряпьём. Она вздрогнула, но промолчала. Райдер сразу присел рядом, проверяя её ногу.

— Вывих, — сказал он тихо. — Нужна повязка, иначе будет хуже.

— У кого есть ткань? — спросил Андрей Сергеевич.

Я сняла шарф и протянула его. Райдер аккуратно перевязал ногу Скай, а она, стиснув зубы, всё это время молча терпела. Только глаза её потемнели — полные ярости и обиды, что она стала для нас обузой.

— Здесь нельзя оставаться надолго, — сказал Ноа, глядя в маленькое окошко. — Если они шли за нами, то рано или поздно наткнутся на следы.

— Но нам нужно время, чтобы Скай пришла в себя, — возразила Мила, прижимаясь ко мне сильнее. — Мы не можем снова нестись напролом.

— Никто не говорит «снова», — мрачно сказал Андрей Сергеевич. — В этот раз придётся думать.

Тишина навалилась тяжёлым грузом. Слышалось только наше дыхание и вой ветра снаружи.

Я прошлась по комнате, обшаривая взглядом стены. В углу стояла старая печь, рядом — ржавая лопата. На столе — куча пожелтевших газет, обрывки карт и несколько пустых бутылок. Всё казалось брошенным в спешке.

— Здесь кто-то жил, — пробормотала я. — Но давно.

— Важно другое, — сказал Лео, вставая. — Это место может стать нашей ловушкой. Одно окно, одна дверь. Если они подойдут, нам будет некуда деваться.

— А если, наоборот, это наш шанс? — вмешался Ноа. — Мы можем спрятаться и подождать, пока они пройдут мимо.

— Они не пройдут, — покачал головой Андрей Сергеевич. — Если уж они шли за нами, то остановятся только тогда, когда найдут.

Я почувствовала, как сердце сжалось. В голове всё ещё стояла картина той доски с фотографиями. Моё лицо. Надпись: «Пророк сердца. Она рождена, чтобы умереть.»
Я сжала кулаки, чтобы не дать себе дрогнуть.

— Что будем делать? — спросила я, пытаясь говорить спокойно.

Андрей Сергеевич задумался, потом сказал:
— Разделим силы. Лео, Ноа и я будем у двери. Райдер — рядом со Скай, если что, вынесешь её. Мила и ты, — он посмотрел на меня, — следите за окном. Если заметите что-то — сразу сигнал.

Все кивнули.

Мы заняли свои позиции. Ветер завывал всё сильнее, и каждый его порыв казался приближением шагов. Тишина натягивала нервы, как струну.

И вдруг — щёлк. Снаружи треснула ветка. Потом ещё одна. Кто-то был совсем рядом.

Я прильнула к щели в досках. Среди деревьев мелькали тени. Чёрные силуэты. Их было много.

— Они здесь... — прошептала я, и от моего шёпота у всех внутри похолодело.

Лео напрягся, пальцы сжались в кулаки. Ноа проверил нож, спрятанный в кармане. Андрей Сергеевич жестом велел нам молчать.

Мы затаили дыхание.

Голоса прозвучали совсем близко:

— Следы ведут сюда.
— Проверим.
— Если они внутри — живыми брать не нужно.

У меня похолодели руки. Мила прижалась ко мне так, что я слышала, как бешено стучит её сердце.

Андрей Сергеевич посмотрел на нас и беззвучно сказал губами:
«Будьте готовы.»

И в тот миг, когда дверь заскрипела от чужих рук, я поняла — выбора больше нет.

И вдруг зазвонил телефон. Один из парней поднял трубку.

— Я слушаю вас, сэр, — послышался его грубый голос.
— ...Что, прямо сейчас? Но зачем?.. — он замолчал, слушая. Несколько секунд стояла напряжённая тишина.
— Мы не можем, у нас тут... — он не успел договорить: его явно перебили.
Парень нахмурился и коротко ответил:
— Я понял. Мы скоро будем.

Он отключился и обернулся к другим:
— Уходим. Энцо недоволен. Зовёт нас.

Люди переглянулись и, не сказав больше ни слова, растворились в темноте. Их шаги удалялись всё дальше, пока не стихли окончательно.

Мы все выдохнули почти одновременно. Напряжение, которое держало нас неподвижными всё это время, разжало свои когти.

— Они... ушли? — прошептала Мила, будто боясь спугнуть удачу.

— Похоже на то, — ответил Ноа, но его голос был настороженным. — Хотя я бы не радовался раньше времени. Они ещё могут вернуться.

Лео тяжело опустился на ближайшую скамью, поставив локти на колени и проведя ладонью по лицу.
— Чёрт... я уже думал, что дверь вылетит и мы все поляжем прямо здесь.

Андрей Сергеевич, напротив, оставался спокойным. Он встал и подошёл к печи, постучал по ней, потом бросил короткий взгляд на нас.
— Ночь в лесу будет куда опаснее. Здесь хотя бы стены. Переночуем тут.

— Ты серьёзно? — Скай приподнялась на локте, хотя в глазах всё ещё плескалась боль. — А если они вернутся?

— Вернуться могут куда угодно, — холодно заметил он. — Но хотя бы здесь мы сможем закрыться и согреться.

— Я согласен, — сказал Райдер, поправляя шарф на ногах Скай. — Ей точно нельзя сейчас идти.

Я прижала к себе его куртку, которую всё ещё не отдала. Сердце колотилось, но в словах Андрея Сергеевича была правда. Мы были вымотаны, обессилены и замёрзли до костей. Дальнейший путь по тёмному лесу — это самоубийство.

— Хорошо, — кивнула я. — Остаёмся. Но по очереди будем дежурить.

— Согласен, — сказал Лео и взглянул прямо на меня. — Первую смену беру на себя.

— Тогда я второй , — вызвался Ноа. — Не спится всё равно.

Мы разошлись по своим углам. Кто-то растянулся на полу, кто-то на старых лавках. В печи разгорелся слабый огонь, отбрасывая тёплые отблески на стены и вытягивая длинные тени.

Я устроилась ближе к огню, подтянула колени к груди и накрылась курткой Лео. Тепло медленно возвращалось в тело. Ветер завывал снаружи, но здесь, в этом полуразрушенном домике, мне впервые за день показалось, что мы хотя бы на шаг дальше от гибели.

Прошёл час, потом второй. Все уже спали. Андрей Сергеевич, Ноа и Скай устроились рядом друг с другом: её нога лежала на ноге Ноа — явно он настоял, чтобы она положила её так, чтобы не усиливать боль. Мила и Райдер тоже были вместе: она лежала на его груди, а он крепко обнимал её.

И вдруг меня осенило: я же всё ещё в куртке Лео. А он? Он сидел без неё, наверняка ему безумно холодно. Мне самой было зябко, но в его куртке гораздо теплее, чем в одной толстовке. Я даже не подумала о том, каково ему сейчас.

Он сидел у двери, спиной ко мне, и молчал. Я поднялась и подошла к нему. Увидев меня, Лео поднял взгляд и тихо спросил:

— Что, не спится?

— Тебе холодно, — единственное, что я смогла сказать.

Он приподнял бровь.
— С чего ты взяла?

— Как тебе может быть не холодно? Ты отдал мне свою куртку. Я хотя бы в толстовке, а ты в простой кофте. Забери её обратно.

— Нет, — твёрдо сказал он, — не буду. Она тебе нужнее.

Я взяла его руки в свои. Они были ледяные, костяшки покраснели.
— Лео... они холодные.

Он усмехнулся, слегка фыркнув.
— Естественно. Сейчас зима.

— Но тебе ведь холодно, признайся.

— Если только немного.

Я дотронулась до его щеки. Кожа была ледяной, нос и щёки покраснели от мороза. Мои руки были хоть чуть теплее благодаря его куртке.

— Тебе нужно согреться, — прошептала я.

— И что ты предлагаешь? — он посмотрел прямо мне в глаза. Наши взгляды встретились, и я немного замялась, но решилась.

— Возможно, тебе это не понравится... но, думаю, это единственный выход.

— Ну так скажи, — он склонил голову чуть ближе, явно заинтересованный.

Я сняла куртку и накинула её обратно на него, после чего подвела к камину, где ещё тлели слабые угли.
— Раздвинь ноги.

— Что? — его брови сошлись на переносице. — Ты серьёзно?

— Просто сделай, — попросила я.

Он нехотя подчинился, и я успела устроиться между его ног. Моя спина упёрлась в его грудь. Лео, видимо, понял, что я задумала, и, не говоря ни слова, укутал нас обоих краем своей куртки. Его руки легли мне на плечи, прижимая к себе.

Он был широкоплечим, тёплым, и рядом с ним я впервые за весь день почувствовала себя в безопасности. Сердце билось слишком быстро — и моё, и его.

— Ну и? — тихо пробормотал Лео, склоняясь ближе к моему уху. — Стало теплее?

— Намного, — ответила я, чуть улыбнувшись, хотя он этого, наверное, не видел.

В комнате воцарилась тишина. Снаружи выл ветер, а внутри, под его курткой, я впервые позволила себе закрыть глаза.

Я уже собиралась закрыть глаза, но сердце всё ещё колотилось слишком громко. Казалось, Лео тоже это слышит. Его дыхание касалось моего виска, и от этого по коже бежали мурашки.

— Ты всегда такая упрямая, — негромко сказал он.

— Я? — я открыла глаза и слегка повернула голову, чтобы посмотреть на него. — Это ты упрямый. Даже когда мёрзнешь, всё равно притворяешься, что тебе всё равно.

Он тихо усмехнулся.
— Может быть. Но я не хочу, чтобы тебе было плохо.

— А я не хочу, чтобы плохо было тебе, — ответила я почти шёпотом.

На несколько секунд он замолчал. Только обнял меня крепче, прижимая к себе. Его подбородок коснулся моей головы.

— Знаешь, — начал Лео медленно, будто подбирая слова, — раньше я думал, что обязан защищать только себя. Я привык жить так. Но с тех пор, как появился ты... — он запнулся, — ...мне уже не всё равно.

Я почувствовала, как моё сердце дрогнуло.
— Лео...

— Не смотри так, — он чуть улыбнулся, заметив, что я пытаюсь повернуться к нему. — Я не из тех, кто говорит красивые слова. Но я скажу одно: если что-то случится, я... я сделаю всё, чтобы ты осталась в безопасности.

Я не удержалась и положила свою ладонь поверх его.
— А если я скажу, что мне не нужна твоя жертва? Что я хочу, чтобы ты тоже был жив и рядом?

Он замолчал. Только его руки сжали меня крепче. Несколько секунд тянулись вечностью, и вдруг он тихо произнёс:
— Тогда обещай, что не будешь делать глупостей без меня.

Я рассмеялась сквозь тишину.
— С тобой глупости делать проще всего.

— Вот именно, — в его голосе мелькнула улыбка.

Мы ещё долго сидели так — в тепле камина и друг друга. Его руки были крепкими, надёжными. И в ту ночь я впервые почувствовала, что, несмотря на все опасности, я не одна.

— Лео, — позвала я его.

— М-м? — он лишь тихо промычал в ответ.

— Скажи... а что было той ночью, когда ты сказал, что встретился с той мадам Луной?

Он приоткрыл глаза и чуть нахмурился.
— Ты правда хочешь знать?

— Да. Хочу, — кивнула я.

Он глубоко вдохнул, помолчал пару секунд и тихо ответил:
— Хорошо. Я расскажу тебе... но только тихо.

И он начал свой рассказ.

****

В ту ночь, когда он отвёз Мальи в комнату и уложил спать, сам он не пошёл отдыхать. Вместо этого снова вышел на крыльцо, встречая ноябрьский холод. Миллионы маленьких пушинок падали с неба. Подняв свои чёрные глаза к небу, он любовался тем, как снежинки опускаются на землю.
Его взгляд сливался с ночным небом. К собственному удивлению, он расплылся в улыбке. Он сам удивился этому — ведь со всеми был холоден и отстранён, но стоило рядом оказаться ей, и он словно переставал быть собой. Становился лёгким, мягким, будто в его взгляде появлялись нотки наивности. Это раздражало его, злило — почему она никак не выходит из головы? Словно пиявка, вцепилась в его мысли и осталась там.
Её поведение, характер, редкий язвительный смех, неожиданные реплики, даже привычка загадывать желания глазами — всё это казалось ему прекрасным. Особенно его цепляло то, как она относилась к Миле, своей лучшей подруге: как к сестрёнке. Она обнимала её крепко-крепко, целовала в щёки, ревновала и не скрывала этого. Всегда говорила ей комплименты — искренне, с улыбкой и сияющим взглядом.
Когда он смотрел в её глаза, то тонул в них. Шоколадные, как молочный шоколад. Но в минуты откровенности они становились горькими, словно кофе, обжигающий язык. Этот взгляд обжигал его душу, заставлял волноваться за неё, словно она могла однажды замкнуться в себе и больше не выйти. От этой мысли у него перехватило дыхание.

— Чьей улыбкой делишься? — раздался знакомый женский голос. — Неужели холодный парень влюбился?

Он опустил голову и равнодушно посмотрел на женщину лет тридцати. На ней было обтягивающее чёрно-лиловое платье, подчёркивающее фигуру: тонкая талия, глубокое декольте, плавные линии бёдер. Длинные чёрные волосы волнами ниспадали на плечи, а голову венчала объёмная ведьминская шляпа с заострённым концом в том же тоне. Её изумрудные глаза сверкали, словно гипнотизирующие камни. На ногах — чёрные каблуки.

Парень скрестил руки на груди и с усмешкой процедил:
— Кто знает.

— Оу, даже не отрицаешь? — девушка расплылась в улыбке. — Неужели и вправду влюбился?

— Тебе не холодно? — буркнул он с ноткой заботы.

— Ого, ты что, переживаешь за меня? — прищурилась она.

— Нет. Просто не хочу, чтобы единственная здравая опекунша умерла, превратившись в ледышку.

Улыбка исчезла с её лица, взгляд потускнел.
— Ты ведь скучаешь по ней, — мягко произнесла она.

Парень наклонил голову, встретив её зелёные глаза.
— Ты о ком?

— Не делай вид, что не понимаешь. Я про твою маму. Ты ведь скучаешь по ней. Я знаю.

Он задумался. А ведь правда... он безумно скучал. Когда погиб отец,вито, ему было всего тринадцать — и тогда ему казалось, что это не имеет значения. Но когда у него отняли мать, когда её увозили — он плакал. Горько, отчаянно, со страхом.
Когда матери поставили диагноз, ему было четырнадцать.
Посттравматическое стрессовое расстройство с выраженными приступами тревоги. Она вздрагивает от громких звуков, разговаривает сама с собой, впадает в ступор, если слышит мужской крик. Слишком сильно оберегает ребёнка, даже когда опасности нет.
Эти слова он случайно подслушал у кабинета инспектора Рейтона, когда врач объяснял. И тогда он не выдержал — слёзы, обида, ненависть, разочарование смешались в одно, рвали сердце на части. Он хотел лишь одного — оставить её рядом.
В тот момент его прижала к себе тёплая ладонь. Это была сестра его матери — Луиза, которую он называл мадам Луной. В её зелёных глазах он видел ту же боль.

— Лео, малыш...

— Не называй меня так. Тебе запрещено, — резко ответил он. Только мать имела право так его называть.

— Послушай, — мягко сказала Луиза, — я понимаю, тебе очень тяжело. Но маму заберут ненадолго. Потом она снова будет с тобой.

...Воспоминания прервал её тихий голос.

— Скучаю, — ответил он низким голосом, не отводя взгляд.

Луиза слабо улыбнулась.
— Хочешь встретиться с ней? Я говорила с её врачами. Они сказали, что она идёт на поправку, возможно, её выпишут. Ты можешь её навестить. Эти три года ты ни разу её не видел.

— Нет. Не хочу, — сухо ответил он. В голове пронеслось: не могу. гордость? Нет страх... принят ли она его таким?

— Не лги мне, Лео. Я знаю тебя семнадцать лет. От меня не скроешься.

И это была правда. Луиза знала его с пелёнок, помогала матери, прятала его от отца-тирана. Он не понимал, почему скрывал их связь от других. Может, не хотел втягивать в грязь ту, что и так сводила его с ума своими глазами.

— Я не могу встретиться с ней. Ей нельзя выходить. Слишком опасно.

— Не избегай встречи с матерью. Рано или поздно это всё равно случится, — тихо сказала Луиза.

— Не суть. Говори, зачем пришла, — резко перебил он, давая понять, что не желает обсуждать это.

Луиза кивнула.
— Я пришла сказать тебе кое-что важное. В этом лагере нет письма. Точнее, нет той части письма, которую вы ищете.

Лео нахмурился.
— Что? О чём ты?

— Настоящей части письма здесь нет, — спокойно сказала она. — Оно находится у человека, о котором мы ничего не знаем: ни имени, ни фамилии, ни местонахождения. Никто ничего. А то, что вы ищете здесь, — фальшивка. Но её тоже стоит найти.

— Зачем искать подделку?

— Даже в ней может оказаться что-то важное. А в процессе поиска вы можете наткнуться на зацепку. Только не говори об этом ребятам. Особенно... своей девочке.

— Во-первых, она не моя девочка. Во-вторых, почему нельзя?

Луиза усмехнулась.
— Кто знает... кто знает. Я буду вас шипперить. Редко увидишь, чтобы ты улыбался. Особенно так, думая о девушке.

Лео закатил глаза.
— Для чего ты вообще нужна? Чтобы сводить меня с кем-то? Мы расследование ведём, а не сказки рассказываем.

Луиза легко похлопала его по щеке.
— Ну что ты, мальчик, не злись.

С этими словами она скрылась за домами, оставив Лео наедине со своими мыслями.

Он ещё некоторое время стоял на крыльце, думая о ней... о шоколадных глазах. Только через двадцать минут сон всё же одолел его, и пришлось вернуться в комнату.

— Так значит, настоящего письма мы не найдём? — спросила я. — А как ты нашёл те части письма, которые у тебя есть?

— Это тебе сейчас не нужно знать, — спокойно ответил Лео. — Ты узнаешь, когда придёт время. Я обязательно тебе всё расскажу... но не сейчас.

— Но почему? — я нахмурилась.

— Просто сейчас тебе лучше этого не знать. Если узнаешь, где я их нашёл, ты наверняка предложишь что-то нереальное.

Я не удержалась и тихо усмехнулась.
— Кстати, где твоя крыса?

— Ты про Тифи? Она там же, где и MilkyWay. Тот охранник согласился взять её. Он оказался очень добрым и понимающим, пообещал, что никому не расскажет. Вот так и вышло.

Вскоре проснулся Андрей Сергеевич и вышел на дежурство. На самом деле дежурить должен был Ноа, но он решил не будить его и встал сам. Перед уходом он бросил фразу, что «мы со стороны смотримся как пара». От этих слов я залилась краской, но сделала вид, что ничего не произошло.

Мы сидели так около часа. Сон постепенно наваливался, веки тяжелели, и я уже почти проваливалась в дрему, когда услышала тихий голос Лео — настолько тихий, что его слова едва коснулись моего уха:

— Я не отпущу тебя.

Я замерла, сердце ударилось о рёбра, но я не обернулась. Только крепче прижалась к нему, будто боялась, что если пошевелюсь — он возьмёт свои слова обратно.

Ночь прошла спокойно. Когда я проснулась, рядом не было ни Лео, ни ребят, ни даже Андрея Сергеевича. Но на моих плечах снова лежала куртка Лео — видимо, он, уходя, накрыл меня ею.
Я приподнялась и огляделась. Скай всё ещё спала, а вот Мила проснулась почти одновременно со мной. Она сидела на своей подстилке и задумчиво теребила край одеяла.

— Мальи, а где мальчики? — спросила она, тревожно приподняв голову. — Их что... забрали?

Я нахмурилась.
— Мила, боже, что с тобой? Почему ты стала такой нервной? Ты же раньше всегда была другой: смелой, колкой, острой на язык. А сейчас...

Она тяжело вздохнула и посмотрела прямо на меня.
— Я переживаю за тебя. Ты слишком резко изменилась.

Я отвела взгляд.
— Я сама не знаю. Просто... страшно, когда ты постоянно на грани смерти.

— Вот тут ты права, — слабо улыбнулась она. — Но думаю, нам стоит выйти на улицу.

Мы вместе направились к двери. Я толкнула её плечом, и мы с удивлением остановились на пороге.

Ребята были прямо перед домиком. На их лицах застыла сосредоточенность, руки сжимали длинные деревянные палки, которыми они отрабатывали приёмы и удары. Лео и Ноа двигались друг против друга быстро, чётко, словно заранее знали все слабые места соперника. Райдер с Андреем Сергеевичем держали оборону, периодически меняясь партнёрами.

— Боже, что здесь происходит? — тихо выдохнула Мила.

Я только кивнула.

— Когда мы отправимся в лагерь... то есть к палаткам? — прошептала я. — Это ведь должно быть рядом.

— Думаю, они пока не спешат, — отозвалась Мила. — Смотри, как они серьёзны.

Мы спустились вниз по ступенькам. Лео заметил меня первым и тут же остановился, опустив палку.

— Проснулась? — спросил он, подойдя ближе. В его голосе не было привычной холодной резкости, только лёгкая усталость.

— А вы что тут устроили? — я нахмурилась.

— Тренировка, — коротко ответил Райдер, вытирая лоб рукавом. — Нам нужно быть готовыми к любой ситуации.

— Особенно после вчерашнего, — добавил Ноа.

Я почувствовала, как что-то неприятно кольнуло внутри. Вчерашняя находка — доска с фотографиями, среди которых было и моё лицо, со зловещей надписью... Всё ещё стояла у меня перед глазами.

— Вы хотя бы спали? — строго спросила я.

— По очереди, — сказал Лео, — не волнуйся.

— Но вы же понимаете, что не можем всё время оставаться в этом доме? Нам нужно возвращаться к лагерю, — заметила я.

— Вернёмся, — вмешался Андрей Сергеевич. — Но не сейчас. Там слишком открыто. Если нас кто-то вёл — а я почти уверен, что так и есть, — то палатки больше не безопасны.

— Тогда куда? — спросила Мила.

— Нужно найти другое укрытие. Но для начала... — он посмотрел на нас с Милей, — вы должны быть готовы к тому, что в следующий раз драться придётся не только мальчикам.

— В смысле? — одновременно спросили мы.

— В прямом. Вчерашняя доска ясно показала: Мальи — в центре всего этого. Это значит, что и те, кто за ней охотятся, не остановятся ни перед чем. А если уж они добрались до такого места... — он замолчал, но мы и так поняли, о чём речь.

Я почувствовала, как во мне всё похолодело. Мила прижалась ближе, будто ища защиты.

— Значит, и нам придётся тренироваться? — спросила она неуверенно.

— Именно, — подтвердил Лео. Его глаза на миг встретились с моими, и я поняла, что он говорит это не просто так. Он не хотел, чтобы я оказалась беззащитной.

Мы переглянулись с Милой, и внутри меня зародилось странное чувство. Страх смешивался с решимостью.

— Хорошо, — тихо сказала я. — Тогда учите нас.

— Вот это другое дело, — усмехнулся Райдер.

Андрей Сергеевич протянул мне палку, чуть тяжелее, чем у остальных.
— Начнём прямо сейчас.

Я взяла её в руки, почувствовав непривычный вес. В груди всё сжалось — не от страха, а от понимания: назад дороги уже нет.

Вдруг ко мне сзади подошёл Ноа и, склонившись так близко, что его дыхание коснулось моего уха, прошептал, чтобы слышала только я:

— Ну что, как тебе ночь с Лео? Вы поцеловались?

Я замерла. Всего две секунды ушло на то, чтобы осознать его слова. Но этих двух секунд хватило, чтобы в голове пронеслось одно: он видел... всё.

Я резко обернулась, схватила Ноа за волосы и с силой рванула вниз. Он не успел даже вскрикнуть — и уже лежал лицом в снегу, раскинув руки.

— Ты что, с ума сошла?! — выдавил он, приподнимаясь, весь в снегу и сердито вытирая лицо.

— Следующий раз язык прикуси, — процедила я сквозь зубы, сердце бешено колотилось.

Мила ахнула и прикрыла рот руками, Скай прыснула от смеха, а Райдер только покачал головой.

— Господи, как дети, — пробормотал он.

Лео, который стоял чуть поодаль и наблюдал за тренировкой Андрея Сергеевича, резко повернулся на шум. Его взгляд задержался сначала на Ноа, потом на мне.

— Что произошло? — холодно спросил он.

Ноа вскинул руки, всё ещё вытирая снег с лица:
— Ничего! Просто... подскользнулся.

Я только прищурилась, но промолчала. Лео задержал взгляд на мне чуть дольше, чем следовало, будто пытаясь понять, в чём дело, но ничего не сказал и снова отвернулся.

А Ноа, проходя мимо, едва слышно прошипел:

— Сильная ты... но я всё равно видел.

Я сжала кулаки так, что костяшки побелели.

— Как твоя нога, Скай? — спросила я у неё, подойдя ближе.

Она уже проснулась, пока я разбиралась с Ноа, и теперь, хмурясь, с помощью Райдера выбралась из домика и уселась на крыльце. Было холодно. У всех девочек волосы растрепались за ночь, мы выглядели так, будто не спали целую вечность.

— Терпимо, — отозвалась Скай, стараясь не показывать, что ей больно. — Но лучше, чем ночью.

— Ты держись, — мягко сказал Райдер, садясь рядом и укрывая её своей курткой.

Я заметила, как Скай бросила на него быстрый взгляд — не тот привычный колкий, а какой-то тёплый, но она тут же отвернулась, делая вид, что ничего не произошло.

Лео и Ноа в это время всё ещё тренировались с палками вместе с Андреем Сергеевичем. Удары о дерево звучали ритмично, воздух словно вибрировал от этих резких хлопков. Я поймала себя на мысли, что это всё напоминает не тренировку, а подготовку к чему-то большему. Как будто мы больше не просто школьники, застрявшие в странных обстоятельствах, а настоящая команда, которой предстоит столкнуться с чем-то, что перевернёт всю жизнь.

— Нам нужно будет вернуться к лагерю, — тихо сказала Мила, присаживаясь рядом со мной. Она обняла колени руками и положила подбородок сверху. — Мы же не можем пропасть просто так. Андрей Сергеевич наверняка уже думает, что нас хватятся.

Я посмотрела на неё. В её голосе не было прежней лёгкости, которая всегда спасала в самых трудных моментах. Мила будто повзрослела за последние сутки — и это пугало.

— Сначала — вытащим отсюда Скай, — твёрдо сказала я. — Потом вернёмся.

— А если эти люди... — Мила не договорила, но я поняла.

Мы все понимали. Эти люди в чёрном могли вернуться в любую минуту.

Лео подошёл к нам, снял перчатки и посмотрел прямо на меня.
— У нас не так много времени. Если мы собираемся уходить — то сейчас.

— Но Скай... — начала я.

— Я смогу идти, — перебила она, упрямо сжав губы. — Не таскать же меня всё время на руках.

Райдер усмехнулся и тихо сказал:
— Я бы не против.

— Даже не думай, — огрызнулась она, но уголки её губ дрогнули.

Я не удержалась и улыбнулась. В этой странной компании даже в самые тяжёлые моменты находилось место для подколов и искр между людьми.

Мы начали собираться. Я проверила телефон — батарея села окончательно. Но фотографии, которые успели сделать Скай и Мила, уже были у них, и это немного успокаивало. Пусть хоть какая-то часть информации не потеряется.

Когда мы вышли из укрытия, снег усилился. Белые хлопья кружились в воздухе, садились на волосы, ресницы, плечи. Я подняла голову к небу. Было чувство, что весь мир пытается спрятать нас в этой белой завесе.

Мы двинулись по тропинке, ведущей вниз с горы. Лео шёл впереди, проверяя дорогу. Ноа и я поддерживали Скай, а Андрей Сергеевич замыкал строй. Его лицо было серьёзным, будто он уже просчитал сотни возможных сценариев и готовился ко всем.

— Слушайте, — вдруг сказал Ноа, нарушив тишину. — А что, если мы не должны возвращаться?

Мы все остановились.

— Что? — удивилась Мила.

— Подумайте сами. — Он пожал плечами. — Там, в лагере, всё спокойно. Но именно там нас и могут поджидать. Они ведь знают, кто мы. Они уже нашли это место. Значит, им известно и то, что мы можем вернуться.

Я задумалась. Его слова имели смысл.

— Но где тогда мы будем в безопасности? — спросила я.

Лео обернулся, посмотрел на меня и произнёс твёрдо:
— В безопасности мы будем только друг с другом. Неважно, где.

Эти слова будто запали в сердце. Только друг с другом.

Мы снова пошли вперёд.

Через некоторое время вышли к старой поляне, где когда-то стояли палатки лесников. Деревянные конструкции полуразвалились, но одна из них держалась. Там и решили остановиться — хотя бы до вечера.

Скай с трудом уселась у кострища, Райдер достал остатки сухарей и воды. Мила, несмотря на усталость, подбадривала всех своими шутками, хотя в её глазах всё равно светился страх.

Я сидела рядом с Лео. Мы молчали, но это молчание было тёплым. Его рука случайно коснулась моей, и я не убрала её. В этом прикосновении было больше уверенности, чем во всех словах, сказанных за эти дни.

— Мальи, мы можем поговорить? — ко мне подошла Мила, её голос звучал напряжённо. Она попросила поговорить наедине. Это показалось странным, но я согласилась. Мы отошли чуть в сторону, подальше от остальных.

— Мальи... я немного переживаю.

— Тут все переживают, — пожала я плечами.

— Да не об этом, — Мила отвернулась, будто ей было стыдно.

— Тогда о чём?

— После того, как я увидела, как Райдер аккуратно посадил её на крыльцо... да ещё и накрыл своей курткой... — голос её дрогнул.

— Боже, Мила, ты что, ревнуешь? — я не сдержалась и фыркнула. — Я даже не думала, что ты на такое способна.

— Что? Нет! Я не... — она резко замолчала.

— Да ладно тебе, брось, — усмехнулась я. — По тебе видно. Ты вся горишь от злости.

Она вздохнула и опустила плечи.
— Ну да... я ревную. И что? Это так бесит! Сначала он целует меня, признаётся в любви... а потом — внимание Скай. С чего вдруг?

— Мне кажется, ты его немного не так поняла. Может, стоит с ним поговорить?

— И как я должна это начать? — вспыхнула она. — Подойду к Райдеру и скажу: «Знаешь, я не хочу с тобой общаться, потому что ты помог Скай и накрыл её курткой, а я из-за этого ревную»? Это же глупо!

Я мягко улыбнулась:
— Ну что ты. Не обязательно так говорить. Или... ты правда не хочешь с ним общаться?

Мила замялась, кусая губу.

— В общем, не думай об этом, — я положила ей руку на плечо. — Если хочешь, я могу с ним поговорить. Или же попросить Лео — они же лучшие друзья.

Мила тяжело выдохнула:
— Мальи, а если он меня не любит? Если всё это было... случайностью?

— Слушай, — я посмотрела ей прямо в глаза, — не накручивай себя. Райдер не из тех, кто играет чувствами. Если он что-то сказал — он это имел в виду.

Она кивнула, но в её глазах сомнения всё ещё оставались.

В этот момент мы услышали шаги — из-за дома вышли Лео и Райдер. Они смеялись над чем-то, будто и не замечали напряжения вокруг. Лео махнул мне рукой:

— Мальи, идите сюда. Мы хотим кое-что обсудить.

Мы переглянулись с Милой. Она нервно сжала мои пальцы, будто ища поддержки.

— Ну вот твой шанс, — шепнула я ей. — Хочешь — пойду рядом.

— Нет... я попробую сама, — выдохнула Мила, собравшись с силами.

Мы подошли к парням. Лео сразу обнял меня за плечи, а Райдер посмотрел на Милу чуть дольше, чем следовало бы. Его взгляд был внимательным, но не холодным.

— Что вы там шептались? — с прищуром спросил он.

Мила открыла рот, но тут же замялась. Я заметила, как её пальцы дрогнули.

— Мы... просто обсуждали, когда двигаемся дальше, — ответила я вместо неё.

Лео хмыкнул:
— Ну, тогда решено. Сегодня ближе к вечеру выдвигаемся. Но сначала нужно всем отдохнуть и набраться сил.

Райдер посмотрел на Милу ещё раз, на этот раз чуть мягче.
— Если что-то случилось... скажи мне. Я хочу знать.

Она резко отвернулась, пряча глаза. Но я успела заметить, что её щеки вспыхнули алым.

Я сбросила с плеча руку Лео. Тц, я не такая доступная, пусть добивается... — мелькнула дерзкая мысль. — Фу, нет, о чём я думаю...

— Давай уйдём, Лео, — тихо сказала я. — Им нужно поговорить.

Он чуть удивился, но послушно кивнул. Я положила руку на плечо Райдера и, наклонившись ближе, шепнула ему прямо в ухо:

— Она ревнует тебя. Сделай что-нибудь.

Райдер замер, словно не сразу поверил моим словам, и только коротко кивнул. После этого я вместе с Лео направилась к остальным.

Мы ушли, оставив Милу и Райдера наедине.

Мила стояла, нервно перебирая пальцы, будто решала — сбежать или остаться. Райдер молчал, но его взгляд не отпускал её.

— Так... — наконец начал он, — ревнует, значит?

Мила резко вскинула глаза.
— Что? Это она тебе сказала?

— Неважно, — он шагнул ближе. — Мне важно — правда ли это.

Мила отвернулась, пытаясь спрятать румянец.
— С чего мне ревновать? Ты ведь можешь делать, что хочешь.

— Но всё же ревнуешь, — мягко сказал он, почти утвердительно.

Она замолчала. На миг показалось, что между ними повисла глухая стена. Но Райдер вдруг вздохнул и приблизился.

— Знаешь, я не люблю играть чувствами. Если я сказал, что люблю тебя, значит, я это имел в виду.

Мила обернулась. Её глаза были широко раскрыты.
— Но зачем тогда... Скай? Куртка?

Райдер поднял взгляд.
— Она была замёрзшая. Всё. Я помог бы любому. Но если это причинило тебе боль... прости.

Мила сжала кулаки.
— Я просто... я боюсь, что ты уйдёшь. Что я тебе надоем.

— Ты глупышка, — Райдер встал и подошёл к ней ближе. — Скажи, как я могу устать от тебя? Ты — самая упрямая, самая колючая, самая настоящая. Именно за это я и влюбился.

Она всхлипнула и, не выдержав, обняла его. Райдер тут же крепко прижал её к себе.

— Больше никогда так не думай, — прошептал он. — Я с тобой.

Мила закрыла глаза и впервые за долгое время позволила себе расслабиться.

А я издалека наблюдала эту сцену вместе с Лео. Он ухмыльнулся:
— Ну что, твоё вмешательство сработало.

— Ещё бы, — хмыкнула я, стараясь скрыть улыбку

Мила уткнулась лбом ему в грудь, пытаясь справиться с комом в горле. Райдер чуть наклонился, его руки крепче обвили её.

— Больше никогда не думай, что я могу уйти, — его голос стал низким и хриплым.

Она подняла голову, и их взгляды встретились. Всего миг — и этого оказалось достаточно. Райдер наклонился, Мила тоже не отстранилась. Их губы соприкоснулись, сначала робко, но уже через секунду поцелуй стал горячим, жадным. Он словно копил все эти чувства и теперь, наконец, позволил им вырваться наружу.

Мила ответила ему так же страстно, пальцы её вцепились в его рубашку, а Райдер прижал её ещё ближе, будто боялся потерять. В этом поцелуе было всё: ревность, злость, страх, любовь и наконец долгожданное облегчение.

Когда они отстранились, дыхание обоих было сбивчивым. Мила посмотрела на него, её щеки горели.
— Ты... ты ненормальный.

Райдер усмехнулся, проводя пальцем по её щеке.
— Возможно. Но я ненормален только ради тебя.

Она закатила глаза, но губы её снова дрогнули в улыбке, а потом она сама потянулась и поцеловала его вновь — уже без всяких сомнений.

Где-то вдалеке послышался тихий смешок. Это были я и Лео — мы как раз обернулись и, увидев сцену, поспешили отвести взгляды, чтобы не мешать.

— Ну, — хмыкнул Лео мне на ухо, — теперь можно официально считать, что у нас в команде новая парочка.

Я прыснула от смеха, стараясь не выдать себя.

****

Их поцелуй длился долго, будто время остановилось. Всё вокруг исчезло — холодный воздух, снег, стены заброшенного домика. Оставались только двое: Райдер и Мила. Когда они наконец оторвались друг от друга, дыхание обоих было прерывистым, глаза блестели в полумраке.

Мила первой нарушила тишину.
— Райдер... а что если мы не выберемся? — её голос дрожал, но не от холода.

Он нахмурился, внимательно глядя на неё.
— Не говори так.

— Я серьёзно, — она опустила взгляд, сжав пальцы на его груди. — Мы постоянно рискуем, вокруг одни враги... Я не знаю, выдержу ли потерю ещё кого-то.

Райдер поднял её лицо, заставляя встретиться глазами.
— Мы выберемся. Я сделаю всё, чтобы защитить тебя. Даже если придётся умереть за тебя.

— Не говори «умереть», — перебила она резко, её глаза блеснули слезами. — Я не хочу, чтобы ты жертвовал собой ради меня.

Он улыбнулся чуть печально и провёл ладонью по её щеке.
— Тогда давай договоримся. Если мы выйдем из этой истории живыми, я первым делом украду тебя от всех и больше никогда не отпущу.

Она невольно рассмеялась сквозь слёзы, ткнув его в плечо.
— Украдёшь? А меня кто спросит?

— Тебя я уже спросил, — он вновь наклонился ближе. — И, кажется, услышал ответ.

Мила закусила губу, но не отвела взгляда. В её глазах впервые за долгое время мелькнула искра надежды. Она снова обняла его, прижимаясь к нему так, будто боялась, что если отпустит — он исчезнет.

Где-то в стороне Лео и Мальи тихо наблюдали за этой сценой, стараясь не мешать. В воздухе витала тишина, наполненная чем-то большим, чем просто словами.

***

Через некоторое время они вернулись к нам. Мы с ребятами болтали о всяком неважном — нужно было хоть как-то избавиться от напряжения. Спустя полчаса мы выдвинулись дальше. Было уже совсем темно, и только снег отражал редкий свет луны. Думаю, прошло часа два, прежде чем мы добрались до наших палаток.
Странно — они были в таком же состоянии, в каком мы их оставили. Ничего не тронуто, ни единого следа посторонних. Казалось даже, будто времени здесь вовсе не прошло.
Мы быстро развели костёр, чтобы согреться. Уселись плотным кругом вокруг огня и, как в первый день нашего похода в горы, начали жарить зефир. Только теперь с нами был ещё и Андрей Сергеевич.

— Андрей Сергеевич, — я повернулась к нему, — расскажите что-нибудь о себе. Какую-нибудь историю... смешную, интересную. Что-то из вашей жизни.

Он чуть приподнял брови, будто не ожидал такого вопроса. Несколько секунд молчал, разглядывая пламя костра. Его руки, скрещённые на груди, дрогнули, и он вздохнул.

— Знаете... — начал он неуверенно, — я не из тех, кто любит рассказывать о себе.

— Но всё же, — вставил Лео, кивая ему. — Мы столько времени проводим вместе, а о вас почти ничего не знаем.

Скай добавила, хитро улыбнувшись:
— Это нечестно. Мы-то уже все свои тайны успели выдать.

Андрей Сергеевич опустил взгляд, провёл ладонью по лицу, словно борясь сам с собой. Было видно — он колебался. Но в итоге тяжело вздохнул и сказал:

— Ладно... одна история у меня есть. Только не ждите от неё слишком многого.

Мы притихли. Огонь потрескивал, искры поднимались вверх и растворялись в темноте.

— Давным-давно, когда я был моложе вас... — начал он, и в его голосе впервые прозвучала лёгкая улыбка. — Я однажды решил доказать друзьям, что умею ездить верхом. На деле же я тогда видел лошадь только издалека.

— О, это уже звучит как начало катастрофы, — ухмыльнулся Ноа.

— Именно, — хмыкнул Андрей Сергеевич. — Я подошёл к животному, уверенный, что всё просто. Забрался в седло и... в тот же миг оказался в снегу. Лошадь даже не двинулась с места, просто слегка качнула спиной — и я вылетел, как мешок сена.

Ребята дружно рассмеялись. Даже Мила с Райдером, которые всё ещё держались чуть поодаль, не смогли сдержать улыбок.

— А хуже всего было то, — продолжал он, — что я лежал в снегу и делал вид, что это так и задумано. Знаете, типа: «Я просто проверял, насколько мягко падать».

— Гениально! — захохотала Скай. — Представляю ваши лица!

— И друзей, — добавил он. — Они смеялись до слёз.

Мы ещё долго смеялись над этой историей, и в тот момент напряжение действительно стало слабее. Впервые за долгое время Андрей Сергеевич выглядел не строгим и недосягаемым, а простым человеком, своим.
Через некоторое время мы отправились спать. Эта ночь прошла спокойно, что меня очень порадовало. На следующий день утром нога Скай чувствовала себя значительно лучше, и она уже могла идти сама. Мы снова двинулись вперёд — нам нужно было добраться до лагеря всей группой. Мы должны были встретиться там же, где оставили всё три дня назад.
По пути произошло много смешных моментов. Мы рассказывали друг другу истории, смеялись, поддразнивали. Каждый раз я замечала, как Райдер и Мила смотрят друг на друга — в их взглядах было столько нежности, что это было невозможно не заметить. Иногда они даже держались за руки. Это выглядело так мило, что сердце радовалось за них обоих.

Я и правда была счастлива видеть её такой — счастливой. А он... он стал для неё чем-то большим, чем просто друг или напарник. Я чувствовала это.

— Эй, — Скай подбежала ко мне и ткнула пальцем в бок, — ты что такая задумчивая? Улыбайся, а то подумают, что ты планируешь очередную тайную миссию.

— Может, и планирую, — ответила я с лёгкой усмешкой.

— Ну тогда хотя бы предупреди нас заранее, — хмыкнула она и побежала вперёд к Ноа.

Мы шли по узкой тропинке среди высоких елей. Снег всё ещё ложился на ветви, но теперь не такой густой, как раньше. Казалось, что сама природа решила дать нам немного отдыха.
Лео догнал меня и, не сказав ни слова, поправил на моём плече лямку рюкзака. Его пальцы коснулись моей руки, и от этого прикосновения по коже пробежал лёгкий холодок, будто он передал мне часть своего внутреннего напряжения.

— До лагеря осталось не так уж и много, — сказал он негромко. — Но у меня плохое предчувствие.

Я подняла глаза на него.
— Ты думаешь, там что-то произошло?

Он пожал плечами.
— Я не думаю. Я чувствую.

Я глубоко вдохнула, стараясь не поддаться панике. Радость, которую я только что испытывала, медленно уступала место тревоге.

— Да, всё бу... — мой голос дрогнул на полуслове, и я не смогла продолжить.
Пронзительный взгляд обжёг меня, словно лезвие. Это снова вернулось — ощущение, что кто-то следит за каждым моим шагом, прожигает меня своим внимательным, бдительным взглядом. Если бы взгляды могли убивать, я бы уже давно лежала без движения, холодной и пустой.

Я невольно ускорила шаг и обернулась. В нескольких шагах позади шёл Лео. Его фигура казалась спокойной, но что-то в его взгляде настораживало. Он был рядом, но будто отдалённый, словно держал меня в поле зрения не просто как спутницу, а как цель, за которой нужно следить.
Он не сказал ни слова, только слегка наклонил голову, будто давая понять: я всё вижу. От этого по моей спине пробежал холодок.

— Ты что-то хотела сказать? — наконец тихо спросил Лео, не сводя с меня глаз. Его голос прозвучал слишком ровно, но я заметила — в нём таилась какая-то тёмная нота, настораживающая.

Я почувствовала, как сердце забилось быстрее. Мне хотелось ответить резко, бросить что-нибудь в ответ, но слова застряли в горле. Вместо этого я просто покачала головой и отвернулась, делая вид, что ничего не произошло.
Но внутри меня нарастало странное чувство. Будто Лео знает больше, чем говорит. Будто он видит во мне то, чего не вижу я сама.
Я отвернулась, делая вид, что его взгляд на меня больше не влияет, но сердце всё равно билось так сильно, что я боялась — он услышит этот бешеный стук.

Вдруг шаги Лео ускорились. Я почувствовала, как он подошёл ближе, почти вплотную. Его тень легла поверх моей, и мне стало трудно дышать.

— Ты умеешь прятать слова, — тихо произнёс он, наклоняясь к моему уху. — Но глаза... они никогда не врут.

От его голоса у меня побежали мурашки по коже. Он говорил спокойно, почти ласково, но в каждом слове слышалась угроза — будто он видел меня насквозь.
Я замерла, не решаясь сделать шаг. Лео задержал взгляд на моём лице ещё мгновение, а потом, как ни в чём не бывало, пошёл дальше, оставив меня в полном замешательстве.
Я провела рукой по волосам, пытаясь унять дрожь. Что он имел в виду? И что именно он увидел во мне такого, о чём даже я сама не догадывалась?..

Я шла позади, стараясь не ускорять шаг и не выдать того, что внутри меня всё ещё горит. Но чем дальше мы уходили, тем сильнее мысли о Лео сжимали голову. Я пыталась отвлечься: слушала, как Райдер и Мила смеются впереди, как Скай рассказывает Андрею Сергеевичу что-то смешное о школе, но всё это тонуло в моём собственном шуме.

Он видел мои глаза. Он сказал, что они не врут...

Мне хотелось бросить всё и подбежать к нему, потребовать объяснений. Но я боялась. Боялась услышать что-то, что изменит всё.

Шаги сами ускорились, и через минуту я поравнялась с Лео. Он даже не обернулся, но я чувствовала, что он знает — я здесь, рядом. Его плечи напряжённые, осанка прямая, будто каждый его шаг отмерен заранее.

— Лео... — мой голос прозвучал тише, чем я хотела. Он не остановился, но слегка повернул голову, и я увидела его профиль — резкий, красивый, непоколебимый. — Что ты имел в виду?

— Когда? — его голос был спокоен, слишком спокоен.

— Там... — Я набралась смелости и посмотрела ему в глаза. — Ты сказал, что мои глаза не врут.

Он усмехнулся уголком губ, но эта усмешка была лишена радости.

— Я всегда читаю людей по глазам. Ты не исключение.

— И что ты прочитал? — спросила я, чувствуя, как дыхание сбивается.

Он наконец остановился. Остальные уже ушли чуть вперёд, мы остались позади, и только ветер шевелил листья вокруг. Лео обернулся ко мне полностью. Его взгляд был слишком пристальным, слишком тяжёлым.

— Ты боишься, — сказал он тихо. — Но не меня. Себя.

Эти слова пронзили меня насквозь. Я хотела возразить, но он поднял руку и коснулся моих волос, будто невзначай убирая прядь с лица. Движение было почти нежным, и от этого стало только хуже.

— Ты боишься признать то, что чувствуешь, — продолжил он. — А ещё больше боишься, что я уже всё понял.

Я отпрянула, сердце бешено колотилось. Хотелось крикнуть, что он не прав, но в глубине души я знала — каждое его слово точное.

— Ты ведёшь себя так, будто я обязан добиваться тебя, — Лео склонил голову чуть ниже. Его голос стал низким, обволакивающим. — Но, может быть, тебе самой хочется, чтобы я перестал играть и просто взял то, что хочу?

Я не могла ответить. В горле застрял ком. Его слова звучали как вызов, как обещание и как угроза одновременно.

И тут впереди раздался голос Милы:

— Эй! Вы чего там отстали?

Я отшатнулась от Лео, словно пойманная на чём-то запретном. Он, наоборот, даже не двинулся, только медленно отвёл взгляд, будто ему всё равно. Но я видела — ему не всё равно.

Мы снова пошли вперёд, но теперь между нами повисло электричество. Каждый шаг казался мучением.

Через час мы уже были у входа в лагерь. Там стояли и те группы, которые пошли вместе с нами, но, как я помнила, тогда мы разделились.

— Эй, Мальи Картер! — послышался знакомый голос. Я повернула голову и увидела Ливию. О боже... снова она. Ну зачем мне это сейчас?

— Ну что, не потерялась там? — продолжила она с насмешкой.

— А я смотрю, ты всё же потеряла свои шпильки, — я указала на её кроссовки и добавила: — Ты же выходила в лагерь на каблуках. Что у тебя там случилось?

Ливия резко дёрнула уголком губ, будто её задели за живое. Она всегда любила демонстрировать свою безупречность и превосходство, а тут вдруг её оружие обернулось против неё.

— Это... — она кашлянула, пытаясь вернуть уверенность, — просто практичнее. В отличие от некоторых, я умею подстраиваться под обстоятельства.

— Подстраиваться? — я приподняла бровь. — Или просто устала притворяться, что тебе удобно в этих каблуках?

Около нас начали останавливаться ребята из других групп, чуя назревающий конфликт. Кто-то даже хихикнул. Ливия заметила это и злобно посмотрела на меня, её лицо вспыхнуло.

— Знаешь, Картер, — она прищурилась, — даже если я сниму каблуки и надену самые обычные кроссовки, я всё равно буду смотреться лучше, чем ты.

Я уже открыла рот, чтобы ответить, но почувствовала, как кто-то легко коснулся моего плеча. Обернувшись, я увидела Лео. Его взгляд был серьёзным, почти угрожающим, хотя говорил он спокойно:

— Хватит.

Он посмотрел на Ливию так, что та невольно попятилась. И впервые за всё время я увидела, что её надменность дала трещину.

— Мы все устали, — добавил Лео твёрдо. — Лучше держи свою энергию на то, чтобы дойти обратно, а не тратить её на пустые перепалки.

Ливия сжала губы, но промолчала. Её глаза метали молнии в мою сторону, но она отвернулась и пошла к своей группе, громко что-то говоря подругам.

Я вздохнула с облегчением, но внутри всё равно кипело. Мне хотелось закричать, что она всегда лезет в мою жизнь, но я промолчала. Лео всё ещё стоял рядом, его рука скользнула чуть ниже моего плеча, задержавшись на секунду дольше, чем нужно.

— Спасибо, — прошептала я.

Он лишь коротко кивнул, но в его взгляде было слишком много невысказанного.

И вот мы снова оказались у лагеря, но теперь вокруг нас сгущалось напряжение не только от усталости. Казалось, что этот день ещё далеко не закончен.

Мы направились в наш домик и принялись разбирать вещи. С девочками мы зашли в комнату и решили первым делом переодеться. Наш выбор пал на парные свитера, которые мы когда-то вместе покупали, только у каждой был свой цвет. У меня он был нежно-коричневого оттенка, словно айс-латте. Свитер был безумно мягким, с длинными рукавами и слегка прикрывающий бёдра, но я часто заправляла его под штаны не до конца, чтобы это выглядело аккуратно. У Милы он был персикового цвета, а у Скай — чёрного.

Когда мы вышли на кухню, нас встретил знакомый голос:

— Ого, да у вас сегодня парный лук, — сказал Ноа, хитро улыбнувшись. Райдер и Лео лишь кивнули в знак согласия.

— Вам очень идёт, — добавил Лео, задержав на мне взгляд чуть дольше, чем нужно. Его глаза на мгновение стали мягче, и я почувствовала, как щеки предательски заливаются теплом.

— Особенно тебе, Мальи, — неожиданно сказал Ноа, явно пытаясь задеть Лео. — Этот цвет делает тебя ещё... — он на секунду замялся, но всё же закончил: — нежнее, что ли.

Я прикусила губу, не зная, как реагировать, но Лео лишь метнул на него предупреждающий взгляд.

— А ты, Мила, в своём просто светишься, — вмешался Райдер, обращаясь к ней. Его голос был мягким, и я заметила, как щеки Милы моментально порозовели. Она смущённо опустила взгляд, но в уголках её губ заиграла улыбка.

— Скай, тебе тоже очень идёт, — добавил он, обернувшись к ней. — Чёрный всегда подчёркивает твою уверенность.

Скай отмахнулась рукой, но я видела, что ей приятно.

В комнате на мгновение стало тепло и уютно, будто мы вернулись в то время, когда всё было проще и безопаснее. Мы все засмеялись, и напряжение последних дней будто отступило хотя бы на несколько минут.

На улице раздался громкий голос. Видимо, это одна из вожатых говорила в мегафон:

— Все собирайтесь у костра! — её звонкий голос разносился по территории лагеря.

Я наспех надела кроссовки и вышла на улицу. Через некоторое время мы уже все сидели у костра — вся наша группа, которая раньше ходила в горы, и те, кто оставался в лагере. Нас снова разделили на две группы: сначала старшие идут в горы, потом младшие. Думаю, это сделали из-за того, что у вожатых слишком много обязанностей и им проще вести нас по очереди.

Я почти не слушала, что именно они объясняли, но взгляд сам нашёл её. Ливию. Мою врагиню. Она сидела напротив, и мне показалось, что она буквально преследует меня.

— Ну надо же, Картер снова в центре внимания, — громко сказала Ливия, сделав вид, будто обращается к подруге, но слова были явно для меня. — Как всегда, думаешь, что все вокруг крутится только вокруг тебя?

Я стиснула зубы, чувствуя, как в груди начинает закипать.

— Лучше молчи, Ливия, — ответила я холодно. — У тебя слишком много слов и слишком мало дел.

Она усмехнулась, откинувшись на руки.
— Ага, а у тебя, наоборот, слишком много пафоса. Ты хоть понимаешь, что все твои «подвиги» никому тут не нужны? Никто не верит в твои сказки о том, как ты «спасала» или «руководила».

Костёр потрескивал, и все замерли, наблюдая за нашей перепалкой. Никто не вмешивался — даже Лео, который сидел неподалёку, будто специально отвёл взгляд.

— Зато, в отличие от тебя, я хотя бы не прячусь за чужими спинами, — парировала я. — И не притворяюсь тем, кем не являюсь.

— Ха, ты серьёзно? — Ливия резко подалась вперёд, её глаза сверкнули. — Ты просто боишься, что однажды останешься одна. Без своих мальчиков-телохранителей и подружек. И тогда все увидят, кто ты есть на самом деле.

Мои пальцы сжались в кулаки, но я удержалась, чтобы не сорваться и не наброситься на неё. Я знала, что именно этого она и ждёт — зрелища.

Я медленно выдохнула и прищурилась.
— Если бы ты тратила столько же сил на то, чтобы быть человеком, а не ехидной тенью, возможно, у тебя было бы хоть немного друзей.

Вокруг костра раздались приглушённые смешки. Я заметила, как Мила улыбнулась, прикрыв рот ладонью, а Ноа еле сдерживал смех. Ливия вспыхнула от злости, её лицо стало ярко-красным, но она не нашла, что ответить.

Я отвернулась, показывая, что разговор окончен.

Когда костёр стал догорать, все начали расходиться по домикам. Вожатые что-то обсуждали между собой, ребята смеялись, переговаривались, но я ощущала чей-то взгляд у себя в спине. Я знала — это Ливия.

— Эй, Картер, — её голос раздался позади. Он был холодный и колкий.

Я обернулась, но ничего не сказала. Просто пошла дальше, не желая больше тратить на неё ни секунды. Однако её шаги ускорились.

— Стоять! — крикнула Ливия и сорвалась с места.

Я почувствовала, как воздух сжался вокруг меня. Она замахнулась рукой — явно намереваясь ударить. Всё произошло за долю секунды. Я даже не успела увернуться.

Но вдруг кто-то резко схватил меня за талию и рывком притянул к себе. Я оказалась спиной к широкой груди, а перед моим лицом промелькнула рука Ливии, удар пришёлся в пустоту.

— Ты с ума сошла? — голос Лео прозвучал низко и гневно. Его глаза сверкнули, когда он встретил взгляд Ливии.

Она замерла, её лицо перекосилось от злости.
— Отпусти её, это не твоё дело! — выкрикнула она.

Лео держал меня крепко, его ладонь ощущалась на моей талии. Моё сердце билось слишком громко, казалось, он тоже слышит его стук.

— Ещё хоть раз попробуешь её тронуть — тебе придётся иметь дело со мной, — произнёс он тихо, но так твёрдо, что у Ливии по спине явно пробежал холодок.

Я подняла голову, и наши взгляды встретились. Его лицо было близко, слишком близко. Я чувствовала его дыхание на своей щеке. Лео не отпускал меня, даже когда Ливия отступила, закусив губу от бессилия.

— Ты об этом пожалеешь, Картер, — прошипела она и ушла прочь, оставив нас вдвоём.

Только тогда Лео чуть ослабил хватку, но не полностью.
— Ты в порядке? — спросил он, глядя прямо в глаза.

— Я... да, — выдохнула я, чувствуя, как щеки предательски горят.

Лео медленно убрал руку, но взгляд его оставался всё таким же напряжённым, будто он ещё не отошёл от мысли, что кто-то хотел причинить мне боль.

— Больше не отходи от меня одна, — сказал он тихо, и в его голосе не было ни просьбы, ни приказа. Это было что-то другое.

— Я в состоянии сама позаботиться о своей безопасности, Лео, особенно с такими, как Ливия, — резко бросила я.

— Я видел, — коротко усмехнулся он, и взгляд его стал тяжёлым. — Видел, как ты "позаботилась".

— Вообще-то я... — я запнулась, не сумев закончить фразу. Мой голос дрогнул, а взгляд непроизвольно скользнул к его рукам, всё ещё державшим меня.

Он снова притянул меня ближе, наши лбы соприкоснулись, и я замерла.
— Что себе позволяешь ... — слова застряли в горле, дыхание сбилось. — Ты, козёл... — я уже собиралась оттолкнуть его, но он перебил.

— Я вижу, как ты "заботишься" о себе, позволяя другим замахиваться на тебя, — его голос был низким и обжигающим.

— Но она не ударила меня, — возразила я.

— Не ударила, потому что я притянул тебя, — ответил он, не сводя глаз.

— Если бы не притянул, я бы увернулась, — сказала я, но внутри дрогнула от собственных слов.

— Если бы не притянул — ты бы уже лежала после её удара, — отрезал Лео.

— Её удар не может быть настолько сильным, чтобы я упала, — упрямо процедила я, хотя сердце билось всё сильнее.

— Да? — он наклонился ещё ближе, почти касаясь моих губ. — Хочешь проверить?

Между нами оставались миллиметры. Я чувствовала его дыхание, и это сводило с ума. Я не хотела этого... или, возможно, не была готова признаться, что хочу.

"Мы ведь уже целовались... и он правда умеет это делать..." — пронеслось в голове, и я резко оборвала эту мысль, будто обожглась.

Я отодвинула его ладонью в грудь, давая понять, что не позволю.
— Не смей.

На его лице мелькнула едва заметная усмешка, но в глазах вспыхнуло что-то опасное. Он чуть отстранился, хотя и не отпустил меня полностью.

— Ты сама не знаешь, чего хочешь, Картер, — прошептал он. — Но однажды всё равно признаешь.

Я резко вырвалась из его рук и отвернулась, стараясь не показать, как дрожат пальцы.

— Блин, девочки, я хочу кушать. Пойдёмте в столовую, — предложила Скай.

— Если честно, я тоже уже хочу есть, — согласилась я. — А ещё надо бы забрать Милку и Тифи.

— Да идём уже в столовку, а животных забирать не надо.

— Что? — удивилась я.

— Я их отправила домой, — спокойно ответила Мила.

— Ты рофлишь?

— Да нет же! Я позвонила папе, объяснила всю ситуацию, и он забрал их.

— Когда ты успела?

— Пока вы с Лео там о чём-то разговаривали.

Я тяжело вздохнула, но решила больше не спорить.

— Ну ладно, пошли уже в столовку.

Мы втроём вышли на улицу и направились в сторону столовой. Вечерний воздух был свежим, пахло костром и еловыми ветками.

— А под какую песню мы будем танцевать? — спросила я, чтобы сменить тему.

— О, кстати! — оживилась Мила. — Можем выбрать Milkshake. Там довольно миленький танец, если бы вы его видели.

— Да ну, Мила, — покачала головой Скай. — Давай что-нибудь другое. Например, как Gabriella. Давайте станцуем что-нибудь откровенное.

Я удивлённо приподняла брови.

— Кстати, неплохой выбор, — задумчиво сказала я. — « Gabriella» действительно подойдёт для чего-то более смелого.

— Скай, ты меня удивляешь, — Мила засмеялась. — Откуда у тебя такие развратные идеи?

— А что? — Скай хитро улыбнулась. — Иногда надо показывать, что мы не просто милые девочки в свитерках.

Мы уже почти дошли до столовой, и разговор незаметно перешёл в шутки и смех. Я заметила, что внутри у меня появилось странное ощущение — предвкушение. Может быть, конкурс действительно станет чем-то особенным для нас?

Когда мы вошли внутрь, столовая уже была почти заполнена: кто-то громко смеялся за длинными столами, кто-то делился историями из похода. А в углу я заметила знакомый взгляд — и на мгновение задержала дыхание.

Лео сидел рядом с Райдером и Нао. И как только наши глаза встретились, он чуть приподнял уголок губ в лёгкой, почти невидимой улыбке.

Я поспешно отвела взгляд и сделала вид, что выбираю место за столом.

Мы с девочками быстро определились с едой. Я не хотела плотно ужинать, поэтому остановила свой выбор на курином филе. Дождавшись, пока Мила и Скай тоже сделают заказ, мы отправились за столик. Наш привычный столик с мальчиками уже был занят другими ребятами, поэтому пришлось сесть отдельно — по трое.

— Всем приятного аппетита! — бодро сказала Мила.

— Боже, это так вкусно... — восхищённо пробормотала Скай, едва попробовав кусочек.

— Да, правда вкусно, — согласилась я, кивая.

Через пару минут я вдруг заметила, что очень хочу чего-то сладкого.

— Девочки, подождите меня, — сказала я, откладывая вилку. — Я сейчас, пойду куплю что-нибудь попить в автомате.

Я встала и направилась к автомату. Глаза сразу зацепились за банановое молоко — мой любимый напиток. Я выбрала его и приложила карту, но экран мигнул красным: «Недостаточно средств».

— Серьёзно? — выдохнула я, уже собираясь развернуться и уйти с пустыми руками.

Но вдруг рядом протянулась мужская рука. Карта легко коснулась терминала, и через секунду банановое молоко упало вниз.

Я обернулась — рядом стоял Лео. Он поднял бутылку и протянул её мне, его взгляд был спокойным, но в уголках глаз играли лёгкие искры.

— Держи, — коротко сказал он.

— Эм... спасибо, но... — я смутилась, не зная, куда деть руки. — Ты не должен был...

— Разве? — он слегка наклонил голову, глядя прямо в мои глаза. — Я видел, как ты на него смотрела. Было бы преступлением лишить тебя бананового молока.

Я тихо рассмеялась, пытаясь скрыть смущение. В груди защекотало что-то тёплое.

— Ладно... но это я тебе потом верну, — пробормотала я, забирая бутылку.

— Посмотрим, — хмыкнул Лео и, не добавив ни слова, развернулся и пошёл обратно к своему столу.

Я осталась стоять на месте ещё пару секунд, держа в руках холодный пластик и ощущая, как моё сердце стучит быстрее, чем обычно.

Я вернулась к нашему столику, стараясь не встречаться глазами ни с кем, и села, поставив банановое молоко перед собой. Скай сразу прищурилась, заметив бутылку.

— Ого, а это откуда? — спросила она с хитрой улыбкой.

— Купила, — отрезала я слишком быстро, чем только сильнее выдала себя.

Мила прыснула от смеха.
— Купила? Ты уверена? А то я что-то видела, как один высокий брюнет подошёл к автомату и расплатился за тебя.

Я вздрогнула и чуть не поперхнулась, открывая молоко.
— Это... не то, что вы думаете!

— Ага, конечно, — Скай подперла подбородок рукой и посмотрела на меня так, будто читала все мои мысли. — Интересно, почему у нас никто не оплачивает напитки, а у тебя — пожалуйста.

Мила театрально вздохнула:
— Да уж, это надо иметь особое обаяние. Не иначе.

— Вы обе ненормальные, — я закатила глаза, пытаясь скрыть, что щеки мои уже горели. — Он просто случайно оказался рядом.

— Конечно, случайно, — Мила хитро протянула. — Вот прям случайно оказался там же, где и ты.

Скай склонилась ближе и шепнула так, чтобы услышала только я:
— Ты заметила, что он на тебя смотрит? По-другому. Не как на всех.

Я уставилась в бутылку молока, делая вид, что ужасно увлечена этикеткой.
— Скай... прекращай, — пробормотала я.

Но внутри меня всё смешалось: смущение, лёгкая радость и что-то тёплое, будто крошечный огонёк зажёгся где-то глубоко в груди.

Мальчики, сидевшие неподалёку, время от времени бросали взгляды в нашу сторону. Лео, как будто чувствуя, что о нём говорят, на секунду поднял глаза и поймал мой взгляд. Он слегка улыбнулся краем губ — и тут же отвёл взгляд, будто ничего не произошло.

Скай, заметив это, едва не прыснула от смеха.
— Ох, всё ясно, — прошептала она, наклоняясь к Миле. — Тут явно что-то назревает.

Мила заулыбалась и заговорщически подмигнула мне:
— Главное, не отпугни его, Мальи. А то он слишком красивый, чтобы отпускать такие подарки судьбы.

Я уткнулась в стол, чувствуя, что дальше спорить бесполезно.

Лео оплатил покупку Мальи и вернулся за столик, но глаз с неё не сводил. Он сам не понимал, почему так — неужели он мог влюбиться в неё? Или это всего лишь какая-то иллюзия? Он не знал. Да и в мыслях постоянно прокручивал аргументы против самого себя: «Она сама не понимает, чего хочет. Зачем я думаю о ней?» Но отрицать правду было сложно.

Она раздражала его — и в то же время умудрялась успокаивать. Когда Мальи была рядом, он чувствовал странное спокойствие и уверенность, будто она под защитой, и это давало ему силы. Но стоило ей оказаться в опасности — как с Ливией — он сорвался. Даже не понял, как оказался рядом и притянул её к себе, не дав ударить. В тот момент ему отчаянно захотелось её поцеловать. Но она оттолкнула его — и это задело. Задело глубоко, больно.

Страх, который он испытал тогда, не отпускал. Казалось, что с ней может случиться что-то в любой момент. Поэтому он держал её в поле зрения, даже когда не подавал вида. Когда увидел, как она подошла к автомату, заметил, как её лицо из радостного вдруг померкло. Подошёл ближе и увидел надпись «недостаточно средств». Даже не думая, протянул карту и оплатил её напиток.

Обычно Лео никогда просто так не оплачивал девушкам покупки. Да, у него было много девушек, но почти каждая использовала его ради статуса или денег. Он видел это, терпел, а потом бросал, потому что ни одна не вызывала в нём настоящих чувств. Никогда он ещё не влюблялся по-настоящему. А сейчас... сейчас он сам не понимал, что с ним творится.

После того как он оплатил молоко, Лео вернулся к парням и сел за стол, скрестив руки на груди, делая вид, что ничего особенного не произошло.

— Йоу, братан, да ты газ, — протянул Ноа, ухмыляясь и отхлёбывая свой напиток.

— Ты что, реально влюбился в неё? — с интересом спросил Райдер, всматриваясь в него.

Лео усмехнулся краем губ и ответил резко:
— Говорит тот, кто сам втюрился в её подругу. Помню, как ты весь день прожужжал мне уши про то, какая она красивая, как ты хочешь с ней познакомиться... а на деле только сидел и глазками хлопал.

Райдер нахмурился, откинулся на спинку стула.
— Я хотя бы не делаю вид, что меня не тянет к ней, — сказал он тихо, но с нажимом.

Ноа прыснул со смеха, глядя то на одного, то на другого.
— Ооо, пацаны, вот это жара! Давайте честно, вы оба влипли.

Лео бросил на него тяжёлый взгляд, от которого Ноа сразу прикрыл рот ладонью, но ухмылка никуда не делась.

А в это время Мальи сидела за соседним столиком с девочками, и, хоть пыталась вести себя спокойно, в голове у неё не выходил момент с автоматом и то, как Лео просто так, без слов, помог ей.

Мы сидели с Милой и Скай за отдельным столиком, болтая и доедая свои блюда. Я старалась вести себя так, будто ничего необычного не произошло, но мысль о том, как Лео неожиданно оплатил мой напиток, всё равно не выходила из головы.

— Ну, ну... — протянула Мила, прищурившись, когда я сделала первый глоток бананового молока. — Даже не пытайся скрывать улыбку.

— Какая ещё улыбка? — я нахмурилась, тут же прикрывая губы стаканчиком.

Скай фыркнула и наклонилась ближе:
— Не прикидывайся, мы всё видели.

— Что вы видели? — я поставила напиток на стол и сложила руки на груди.

— То, как Лео оплатил тебе молоко, — в голосе Скай звучало откровенное веселье. — И то, как он смотрел на тебя.

— Он вообще-то просто стоял рядом, — пробормотала я, пытаясь отвести взгляд.

— Ага, «просто». С такой нежностью? — Мила закатила глаза и тихо засмеялась. — Да он на тебя так смотрит, будто сейчас подскочит, возьмёт на руки и унесёт куда-то.

— Мила! — я возмущённо ткнула её локтем. — Хватит нести чушь.

— Это не чушь, — упрямо продолжила она, — это факт. Причём факт, который все замечают.

Я опустила глаза, чувствуя, как щеки начинают предательски гореть.

Скай подхватила подкол:
— Даже парни уже начали спорить насчёт этого. Ноа так вообще чуть со смеха не подавился.

— Что?! — я резко подняла голову. — Вы что, издеваетесь?

— Ага, — спокойно ответила Мила, жуя кусочек хлеба. — Но согласись, тебе же нравится это внимание.

Я открыла рот, чтобы возразить, но слов не нашлось. Потому что глубоко внутри... мне и правда нравилось.
Вдруг резко нахлынули воспоминания. Воспоминания о детстве, которые так больно кололи изнутри. Когда-то я думала, что лучше моего отца у меня никогда никого не будет. Он всегда казался самым любящим, самым надёжным человеком. Он поддерживал меня, баловал, играл со мной, смеялся... Он был моим героем.
Он одинаково заботился и обо мне, и о моём брате: водил нас в игровые парки, покупал сладости и игрушки, делал всё, чтобы мы были счастливы. Я верила, что так будет всегда. Но однажды всё рухнуло. Мама застукала его на измене. А потом он сам подал на развод. Он разрушил всё — десять лет отношений, всё наше счастье.
Я тогда была ребёнком, всего десяти лет, и не понимала, почему так больно. После его ухода мама впала в глубокую депрессию. Она перестала улыбаться, часами смотрела на старые фотографии, где мы ещё были вместе, где он обнимал её и держал нас с братом за руки. Она скучала по нему, даже после того, что он сделал.
Помню, как к нам приехала тётя Амели из Лос-Анджелеса. Она поддерживала маму, поднимала её с колен, буквально вытаскивала из этого бездушного состояния. А рядом со мной и братом всегда была моя старшая сестра Тора. Я благодарна им обеим. Именно они помогли нам снова встать на ноги. Именно благодаря тёте мама смогла устроиться на работу, выйти из депрессии, снова начать жить.

Воспоминания нахлынули, как вода, срывающаяся с водопада. Я видела перед глазами тот день, когда нам было весело. Мы гуляли вчетвером в парке — я, брат, мама и отец. Был день рождения брата. Мы смеялись, бегали, ели сахарную вату и мороженое, отец покупал нам всё, что мы только просили. В тот момент я была счастлива. Я тогда ещё не знала, что именно он потом это счастье и разрушит.

Я зажмурилась, пытаясь вытолкнуть эти картины из головы. Сердце сжималось от противоречий: когда-то я любила его всем сердцем, а теперь ненавижу всей душой.

— Мальи... — тихо позвал Лео, заметив, что я погрузилась в свои мысли.

Я резко открыла глаза и встретилась с его взглядом. Он смотрел на меня внимательно, даже слишком внимательно.

— Ты сейчас о нём думаешь? — спросил он хрипловатым голосом.

— Да, — выдохнула я, чувствуя, как горло сжимает. — И именно поэтому я не хочу, чтобы ты с ним встречался. Ты не обязан лезть в это.

Лео чуть нахмурился и подался вперёд.
— Но он твой отец. Если он опасен, то я тем более должен...

— Нет! — я резко перебила, и мой голос дрогнул. — Лео, пойми... он разрушил всё. Он предал нас, предал маму, меня, брата. Семь лет — он не появлялся! Ни разу не позвонил, даже алименты не заплатил. Он не отец. Для меня его не существует.

Лео хотел что-то сказать, но я подняла руку, не давая ему вставить слово.
— Ты не должен тратить на него ни времени, ни сил. Я не хочу, чтобы он снова вторгся в мою жизнь через тебя. Если он попытается... я сама с этим разберусь.

Между нами повисла тишина. Лео смотрел на меня долго, пристально, будто пытался понять, насколько глубока моя рана. Потом он вздохнул и чуть кивнул.

— Ладно. Если ты не хочешь — я не встречусь с ним. Но только одно знай: если он хоть пальцем тронет тебя или попытается снова вмешаться, я не дам ему шанса.

Я чуть заметно улыбнулась — впервые за всё это время.
— Спасибо.

И в тот момент я поняла: впервые в жизни рядом со мной есть тот, кто готов стать настоящей защитой. Не предать. Не уйти.

После разговора я сидела молча, уставившись в стол, и чувствовала, как внутри всё ещё клокочет злость и боль. Воспоминания не отпускали, давили на грудь тяжёлым камнем. Я даже не заметила, как пальцы начали дрожать, а дыхание стало неровным.

— Эй, — тихо позвал Лео и положил ладонь на мою руку. Его прикосновение было неожиданным, но тёплым. — Ты не обязана держать всё в себе.

Я глубоко вздохнула, но лишь сжала губы. Не хотелось снова говорить о нём.

— Так, — внезапно раздался голос Райдера, и он встал из-за стола, хлопнув ладонями. — А ну хорош, не будем превращать столовую в драмтеатр. Давайте-ка срочно поднимать настроение нашей леди.

— И как же ты собрался это сделать? — скептически приподняла бровь Скай.

— Сейчас увидишь, — ухмыльнулся Райдер и достал из кармана... два пластиковых стаканчика. — Объявляю конкурс: кто быстрее выпьет воду из столовского кулера и не закашляется!

— Ты серьёзно? — фыркнула Мила, но уже тянулась за стаканчиком. — Ну ладно, если это ради Мальи...

Ноа моментально вскочил:
— Я в деле! Готов побеждать!

Они налили себе воды, и началось соревнование. Райдер и Ноа хрипели, задыхались, но упрямо пытались опередить друг друга, в итоге половина воды оказалась на их рубашках. Я невольно прыснула от смеха, прикрыв рот рукой.

— Боже, вы два идиота, — смеясь, выдохнула Скай. — Даже проигрывать умудряетесь одинаково нелепо.

— Это была разминка! — сипло возразил Райдер и, кашлянув, показал пальцем на Ноа. — Он меня подрезал!

— Сам ты подрезал! — не уступал Ноа.

Мила закатила глаза, но тоже не удержалась от смеха. Она наклонилась ко мне и шепнула:
— Видишь, как они дурачатся? Ради тебя стараются.

Я улыбнулась, и напряжение внутри будто немного спало.

И тут Лео, который всё это время молча наблюдал, неожиданно поднялся и встал прямо напротив меня.
— Ладно, я тоже попробую, — сказал он спокойно, взял стакан и залпом выпил целиком, даже не моргнув.

— Ого! — удивлённо воскликнула Скай. — А ты зверь!

— Да ладно! — возмутился Райдер. — Это нечестно! Ты даже не моргнул!

Лео пожал плечами и, глядя прямо на меня, спокойно сказал:
— Видишь? Иногда всё проще, чем кажется. Главное — не бояться сделать вдох и идти до конца.

Я застыла, вглядываясь в него, и поняла, что он говорил не про воду.

— Ну всё, — хмыкнул Ноа, — пафосный момент испортил наш чемпион. Мальи, смейся срочно, а то вся философия коту под хвост.

Я не выдержала и расхохоталась. Настоящий, звонкий смех прорвался сквозь тяжесть, и ребята дружно заулыбались.

— Вот это другое дело, — облегчённо сказал Райдер. — А то у меня уже почти вены на лбу вздулись, пока я пытался быть клоуном.

— Почти? — фыркнула Скай. — Ты и без этого клоун.

И все снова засмеялись.

Я почувствовала, как становится легче. Впервые за долгое время я не думала о прошлом. Я просто сидела среди них — и понимала, что я не одна.

Смех не утихал, даже когда мы уже доедали. Я чуть наклонилась вперёд, вытирая слёзы от смеха, когда рядом раздалось спокойное:

— Достаточно.

Я подняла глаза и встретилась с Лео. Он стоял прямо напротив, руки скрещены на груди, но взгляд был сосредоточен только на мне. Все вокруг моментально стихли, будто почувствовали, что сейчас произойдёт что-то странное.

— Чего ты такой серьёзный? — попыталась отшутиться я, но не успела.

Лео подошёл ближе, одной рукой опёрся о спинку моего стула, другой осторожно, но уверенно приподнял моё лицо за подбородок. И прежде чем я успела хоть что-то сказать, его губы коснулись моих.

В столовой разом воцарилась тишина. Полное молчание. Даже ложки перестали звенеть.

Поцелуй был не резким, не грубым — наоборот, мягким и тёплым, но при этом властным. Я замерла, сердце забилось в ушах так сильно, что казалось, его слышат все.

Когда он наконец отстранился, я едва смогла вдохнуть. Лео при этом смотрел спокойно, как будто только что сделал самую обычную вещь.

— Теперь ты знаешь, что я хочу, — тихо сказал он, но так, что слышали все за нашим столом.

— ЧТО?! — взвизгнула где-то сбоку Ливия.

Я обернулась и увидела её. Ливия стояла неподалёку с подносом в руках. Лицо было искажено смесью ярости и шока. Глаза расширены, губы дрожат. Она сжала кулаки так, что костяшки побелели.

— Ты... ты шутишь?! — сорвалось с её губ. — Лео! Ты серьёзно?!

Он даже не посмотрел в её сторону. Всё его внимание оставалось на мне.

— Это... неправильно, — продолжала Ливия, голос сорвался почти на крик. — Она? Она?! А как же мы?

— "Мы" никогда не существовало, — сухо ответил Лео, наконец бросив на неё короткий взгляд.

Скай прыснула от смеха, прикрывая рот ладонью. Райдер округлил глаза, явно не веря, что Лео решился на такое публично. Ноа только присвистнул.

А я... я сидела с раскрасневшимися щеками и пыталась понять: это сон или реальность?

Ливия же, не выдержав, резко развернулась и выбежала из столовой, громко хлопнув дверью.

— Кажется, у нас будет новая война, — пробормотала Мила, глядя мне прямо в глаза.

Я всё ещё чувствовала тепло его губ, но моё лицо горело от смущения. Тишина за столом давила так сильно, что хотелось провалиться сквозь землю.

— Лео... — я наконец выдохнула, голос чуть дрогнул. — Что это было?

Он не отводил от меня взгляда, и мне стало только тяжелее выдерживать этот прицел.

— То, что ты должна была понять уже давно, — спокойно ответил он, будто это было самое очевидное в мире.

— Лео! — не выдержала я и посмотрела прямо в его глаза. — Мы же... мы же даже не...

— А зачем слова? — перебил он, чуть наклонившись ко мне ближе, но уже не касаясь. — Я не собираюсь прятать то, что чувствую.

Скай нервно хихикнула, толкнув Милу в бок, та только пожала плечами и прошептала:

— Ну, хотя бы честно.

Райдер закатил глаза, Ноа едва сдерживался, чтобы не прокомментировать, но всё же шепнул с ухмылкой:

— Йоу, да у нас тут мелодрама.

Я же сидела, сжав пальцы в кулаки под столом, чтобы не показать, как трясутся руки.

— Лео, — тихо сказала я, стараясь держать голос ровным. — Ты не можешь просто так... при всех...

— Могу, — ответил он твёрдо. — Потому что мне всё равно, кто и что подумает. Главное, что ты знаешь.

Сердце ухнуло вниз. Я опустила взгляд, не зная, что сказать. В груди всё сжалось: то ли от злости, то ли от того, что слова застряли где-то глубоко внутри.

И в этот момент в дверь снова вошла Ливия, с красными глазами, но с высоко поднятой головой. Она посмотрела прямо на меня и процедила:

— Это ещё не конец.

В столовой воцарилась мёртвая тишина.

Даже несмотря на то, что Ливия была моей заклятой врагиней, видеть её в таком состоянии я не могла. И сама не понимала, почему в тот момент встала и подошла к ней.

— Ливия... что с тобой? — спросила я осторожно.

Она вскинула голову, её глаза блестели от слёз, но голос дрожал не от слабости, а от злости и обиды.

— Ты спрашиваешь, что со мной? — её губы искривились в горькой усмешке. — А разве это не очевидно? Всё лучшее всегда достаётся тебе, Мальи. Всегда. Моя мать всю жизнь ставила тебя в пример. «Посмотри на неё, какая она умница, как хорошо учится, как правильно себя ведёт». Знаешь, что она мне говорила? Что лучше бы ты была её дочерью.

Эти слова прозвучали, как удар. В груди кольнуло неприятное чувство — не злость и не радость от её признания, а странная тяжесть.

— Ливия... — я тихо выдохнула. — Ты думаешь, я виновата в том, что твоя мама так говорит? Поверь, мне тоже не всегда просто.

— Да что ты понимаешь?! — резко выкрикнула она, кулаки её дрожали. — У тебя всё есть! Друзья, поддержка, даже Лео! А я... я всегда в тени. Даже здесь, даже сейчас... ты отняла у меня его!

Я покраснела, оглянувшись на ребят: Лео сидел неподвижно, взглядом буравя стол, Райдер нахмурился, Ноа прикусил губу, чтобы не ляпнуть чего-то лишнего, а Скай и Мила переглянулись — у них в глазах читалось сочувствие.

Я сделала шаг ближе к Ливии и почти шёпотом сказала:

— Я никогда ничего у тебя не отнимала. Я не просила, чтобы меня ставили тебе в пример. Я не просила, чтобы Лео... — я запнулась, чувствуя, как сердце бешено колотится, — ...смотрел на меня так.

Ливия задыхалась от своих эмоций. Её плечи дрожали, но во взгляде оставалась ярость.

— Не ври! — прошипела она. — Тебе нравится, что все вокруг только и делают, что восхищаются тобой.

— Нет, — я покачала головой. — Я просто... живу. Я не враг тебе, Ливия.

Её губы дрогнули, будто она хотела что-то сказать, но в этот момент Лео поднялся из-за стола. Его голос прозвучал низко и твёрдо:

— Достаточно.

Он встал между нами, но не для того, чтобы прижать меня к себе, как раньше, а чтобы прекратить ссору.

— Никто никому ничего не отбирал, — сказал он, глядя прямо на Ливию. — Просто ты слишком долго видела в ней соперницу, а не человека.

Ливия сжала зубы, резко отвернулась и почти выбежала из столовой.

Я стояла, чувствуя, как дрожат колени. Все вокруг молчали, даже Ноа на этот раз не решился вставить своё слово.

— Мальи, ты в порядке? — тихо спросила Мила, положив руку мне на плечо.

Я кивнула, но внутри было пусто и тяжело.

Лео, что ты творишь? — воскликнула я, но он лишь дерзко усмехнулся, будто его поступок был самым естественным в мире.
Я не стала слушать его объяснений и бросилась вслед за Ливией. Да, она была мне неприятна, и вряд ли мы когда-то сможем стать подругами, но оставить её в таком состоянии я просто не могла.

Ливия выбежала из столовой так быстро, что я едва поспевала за ней. Коридоры казались длиннее обычного, стены сливались в смутное пятно, а сердце колотилось так, будто я совершала какой-то безумный поступок. Я догнала её лишь у лестницы на второй этаж.

— Ливия! — окликнула я. — Подожди, пожалуйста!

Она остановилась, но не обернулась. Её плечи дрожали, будто от злости, но я чувствовала — там была и боль.

— Отстань, — прошептала она. — Тебе мало того, что он выбрал именно тебя? Тебе мало того, что все вокруг всегда на твоей стороне?

Я сделала шаг ближе.
— Послушай, я... я сама не знала, что он так сделает. Я не просила его.

Ливия резко обернулась. Её глаза блестели — то ли от слёз, то ли от огня, что горел внутри.
— Ты думаешь, это что-то меняет? — её голос сорвался. — Всю жизнь я слышала одно и то же: «Смотри на Мальи, учись у Мальи, будь как Мальи!» Даже мама говорила: «Жаль, что ты не такая, как она». Понимаешь? Даже моя собственная мать ставила тебя выше меня!

Мне стало тяжело дышать. Я не знала, что сказать. Все мои попытки оправдаться казались бессмысленными.

— Ливия... — тихо начала я. — Мне очень жаль. Я не хотела отнимать у тебя... всё.

— Но ты отняла, — перебила она. — Даже то, что я считала своим последним шансом. Лео...

Я закрыла глаза на миг, потом собралась и сказала:
— Тогда давай так. Я поговорю с Лео. Разберусь. Но, пожалуйста, не вини меня за то, чего я сама не хотела.

Ливия молчала. Я видела, как она борется сама с собой. Её кулаки сжались, но через секунду она выдохнула и, не сказав больше ни слова, поднялась по лестнице наверх.

Я осталась стоять одна. В груди было чувство, будто я потеряла что-то важное, хотя сама толком не понимала, что именно.

И именно в этот момент рядом оказался Лео. Он подошёл так тихо, что я вздрогнула, услышав его голос за спиной.
— Ты опять пытаешься всех спасти, да?

Я резко развернулась.
— Лео, что это было?! Зачем ты поцеловал меня прямо перед всеми? Ты хоть понимаешь, что сделал?

Он посмотрел прямо мне в глаза, и его взгляд был серьёзен, без привычной усмешки.
— Да. Я всё понимаю. Я сделал это, потому что устал скрывать.

— Но... — я запнулась. — Но это же не только между нами. Ты видел, как отреагировала Ливия!

Лео сжал челюсти.
— Ливия... — он отвернулся. — Я знал, что она меня неравнодушна, но я никогда не давал ей надежды. Никогда. Если она сама решила, что у нас что-то может быть — я не виноват.

— Ты всё равно сделал ей больно, — сказала я твёрдо. — И мне тоже.

Лео шагнул ближе.
— Тебе?

— Да! — выпалила я. — Потому что я не люблю, когда всё решают за меня.

Его губы дрогнули, будто он хотел что-то ответить, но в этот момент к нам подбежали остальные. Райдер и Ноа переглядывались, явно пытаясь понять, что происходит. Мила и Скай выглядели обеспокоенно.

— Всё нормально? — спросила Скай, переводя взгляд с меня на Лео.

— Нет, — ответила я, прежде чем Лео успел что-то сказать. — Абсолютно ненормально.

— Всё нормально? — осторожно повторила Скай, её голос звенел, словно тонкая струна.

— Нет, — ответила я, даже не пытаясь скрыть раздражения. — Абсолютно ненормально.

Лео стоял рядом, высокий, упрямый, будто непоколебимая стена. Его взгляд был тяжёлым, почти вызывающим. Я чувствовала, что он готов спорить со мной до конца, но не здесь, не при всех.

— Может, вы объясните, что произошло? — вмешался Райдер. Он скрестил руки на груди и посмотрел на нас с таким видом, будто уже был готов вынести приговор. — Мы только что видели, как Лео демонстративно целует тебя посреди столовой, а потом Ливия выбегает в слезах. И теперь вы стоите здесь, будто мир рушится.

Я сжала руки в кулаки.
— Именно так всё и было, Райдер. И я до сих пор не понимаю, зачем он это сделал.

— Потому что я больше не собираюсь притворяться, — резко сказал Лео. Его голос был низким и твёрдым, в нём не осталось ни капли сомнения. — Я устал прятать то, что чувствую.

— И ты решил показать это самым... громким способом? — я вскинула брови. — Прямо перед всеми? Ты хоть подумал о том, как это воспримут?

— А почему я должен всё время думать о других? — вспыхнул он. — Я всегда обязан учитывать чужие чувства, а свои зарывать поглубже?

В коридоре повисла тяжёлая тишина.

— Вы оба перегибаете, — тихо сказал Ноа. — Лео, ты мог выбрать другой момент. А ты, Мальи... ты могла бы хотя бы попробовать понять его.

Я повернулась к нему.
— Понять? Я понимаю. Но я не могу закрывать глаза на то, что рядом есть люди, которым больно.

— Ливия, — тихо сказала Мила. — Она ведь убежала. Я думаю... с ней всё плохо.

У меня сжалось сердце. Да, я знала, что Мила права. В её словах прозвучала тревога, которая и без того терзала меня с момента, как Ливия сорвалась с места.

— Я пойду её искать, — сказала я твёрдо.

— И я, — сразу же добавила Мила.

— Нет, — вмешался Райдер. — Одной идти тебе нельзя. Мы все пойдём.

— Нет, — покачала я головой. — Если толпа ринется за ней, она только сильнее оттолкнётся. Дайте мне попробовать сначала.

Лео шагнул вперёд.
— Тогда я пойду с тобой.

Я резко обернулась к нему.
— Нет. Ты — последняя причина, по которой она захочет меня слушать.

Лео сжал губы, но промолчал. Я знала — его это задело, но сейчас это было неважно.

⸻

Я поднялась на второй этаж и свернула в длинный коридор общежития. В голове мелькали десятки мыслей, но главное — я чувствовала, что должна её найти. Я знала Ливию достаточно, чтобы догадаться: она не пошла к подругам, не спряталась в комнате отдыха. Нет, когда ей было плохо, она всегда искала место, где могла бы остаться одна.

И я нашла её там, где и ожидала: у окна в конце коридора, за тяжёлой бархатной шторой. Она сидела на подоконнике, обхватив колени руками, и смотрела куда-то вдаль.

— Ливия... — осторожно произнесла я.

Она вздрогнула, но не повернулась.
— Я же просила оставить меня в покое.

Я подошла ближе и остановилась рядом.
— Я не могу.

— Конечно, — её голос дрожал от сарказма. — Ты всегда не можешь. Ты всегда должна быть в центре, всегда должна вмешаться, даже когда никто тебя не просит.

Я села рядом, оставив между нами расстояние.
— Может быть. Но я не могу спокойно смотреть, как тебе больно.

Она засмеялась — коротко, горько.
— Тебе смешно?

— Нет. Просто... забавно, что ты говоришь это. Ты, Мальи, которая всегда получает всё. Учителей, друзей, внимание. А теперь и Лео.

— Но я его не просила, — ответила я тихо. — Я не знала, что он это сделает.

Ливия резко обернулась ко мне, её глаза блестели от слёз.
— И что? Это что-то меняет? Ты ведь ему нравишься. Всегда нравилась. Я видела это. И знаешь, что самое ужасное? Я всё равно продолжала надеяться.

У меня сжалось горло.
— Мне очень жаль.

Она замолчала, уткнулась лицом в колени. И в тот момент я впервые поняла: её злость на меня была не только из-за Лео. Это было гораздо глубже. В её словах звучали годы накопленных обид и разочарований.

Я протянула руку и осторожно коснулась её плеча. Она не оттолкнула меня, и это уже было чем-то.

⸻

Мы сидели так ещё долго, пока наконец не пришли остальные. Райдер первым нашёл нас, потом подтянулись Ноа, Скай и Мила. Лео держался в стороне, будто не решаясь подойти.

— Мы должны поговорить все вместе, — сказал Райдер. — Сейчас.

Мы вернулись в комнату, которая служила нам чем-то вроде штаба. Внутри было тихо. Я села у стены, Ливия — напротив. Остальные расселись полукругом.

— Хорошо, — начал Райдер. — Мы не можем позволить себе раскол. Мы команда. Но если мы будем ссориться из-за чувств, всё разрушится. Так что давайте честно. Лео, объяснись.

Лео выпрямился. Его голос прозвучал уверенно:
— Я поцеловал Мальи, потому что устал скрывать свои чувства. Да, возможно, это был неправильный момент. Но я не жалею, что сделал это.

— А ты, Мальи? — спросил Ноа.

Я глубоко вдохнула.
— Я... не знала, что он решит так поступить. И да, я злюсь. Потому что это выглядело как решение за меня. Но... — я посмотрела на Лео и поймала его взгляд. — Я не могу отрицать, что он мне небезразличен.

Тишина. Я чувствовала, как сердце колотится, а слова повисли в воздухе.

Ливия резко поднялась.
— Вот видите? Всё решено. Как всегда.

— Нет! — я тоже поднялась. — Ничего ещё не решено. Я не хочу, чтобы это разрушило нас.

Мы долго спорили. Райдер пытался нас урезонить, Ноа говорил спокойно и рассудительно. Скай обнимала Ливию, пока та снова не сорвалась на слёзы. Мила держала меня за руку, когда мне самой хотелось заплакать.

В конце концов, договорились о простом: мы остаёмся вместе как команда. Мы не позволим чувствам разрушить то, ради чего собрались.

Поздно ночью я вышла во двор. Воздух был свежим и холодным. Я думала, что останусь одна, но рядом оказался Лео. Он прислонился к стене и молча смотрел на звёзды.

— Ты опять за мной следил? — спросила я с усталой улыбкой.

— Нет, — он пожал плечами. — Просто хотел побыть один. Но, похоже, нам это не судьба.

Мы замолчали. Тишина была не неловкой — скорее напряжённой, наполненной словами, которые ещё не были сказаны.

— Лео, — наконец начала я. — Я злюсь на тебя. Очень. Но ещё больше я злюсь на себя. Потому что, несмотря на всё... я не могу перестать думать о тебе.

Он повернулся ко мне, его глаза блестели в темноте.
— Тогда зачем бороться?

— Потому что есть Ливия. Потому что есть команда. Потому что я боюсь.

Лео подошёл ближе. Его ладонь осторожно коснулась моей руки.
— Я не прошу тебя решать прямо сейчас. Я просто хочу, чтобы ты знала: я никуда не уйду.

Я посмотрела на него, и в груди всё сжалось. Я знала: это только начало.

Мальи поднялась с места, где только что сидела рядом с Лео, и устало провела рукой по лицу.

— Я пойду. Мне нужно побыть одной, — тихо сказала она и, не дожидаясь ответа, развернулась к выходу.

Дверь за ней мягко закрылась. Внутри остались Райдер и Лео.

— Ты понимаешь, что всё осложнил? — первым заговорил Райдер. Его голос был твёрдым, но без злости. — Ты влюбился в девушку, у которой и без того жизнь непростая.

— Я знаю, — отрезал Лео. — Но я не собираюсь отступать.

— Даже если придётся встретиться с её отцом? — Райдер прищурился. — Тем самым человеком, которого она ненавидит?

Лео медленно выдохнул.
— Да. Если это нужно, я встречусь с ним.

Райдер нахмурился.
— Она этого не простит.

— Я сделаю так, чтобы простила, — упрямо ответил Лео. — У меня нет выбора.

Они не знали, что за дверью, в полутёмном коридоре, стоит Мальи. Она вернулась за забытым шарфом , но, услышав своё имя и слово «отец», остановилась. Сердце ударилось о рёбра. Каждое их слово резало по живому.

«Встретиться... с ним? Зачем? Как он может?..» — мысли путались, а руки дрожали.

Она не стала входить. Просто медленно отступила назад, не издав ни звука, и ушла прочь по коридору.

Я шла по коридору, будто по тонкому льду. Каждый шаг отдавался в ушах гулким эхом. Сердце колотилось так сильно, что казалось, оно вот-вот вырвется наружу.

«Он правда сказал это? Правда собирается встретиться с ним?»

Слова Лео не выходили из головы. Встретиться с отцом... С тем, кто разрушил всё. С тем, кто оставил меня и маму, кто выбросил нас, как ненужную вещь.

Я опёрлась о холодную стену и закрыла глаза. Перед глазами сразу встали воспоминания: мама в слезах, сестра Тора, прижимающая меня к себе, и та пустота, которая поселилась внутри после его ухода. А теперь Лео... Лео, которому я доверять начинала больше, чем себе, собирается добровольно шагнуть туда, куда я зареклась никогда не возвращаться.

«Зачем? Ради чего? Чтобы доказать, что он сильнее меня? Что знает, как правильно? Или... чтобы сам убедиться, что мой отец — ничтожество?»

Я не понимала. И от этого боль только усиливалась.

Слёзы предательски защипали глаза. Я провела рукой по лицу, не позволяя им скатиться. Нет. Я не дам им власти надо мной. Я слишком долго училась держаться, чтобы рухнуть от одного разговора за закрытой дверью.

И всё же обида сверлила изнутри. Лео мог просто спросить. Просто поговорить. Но вместо этого он решил за меня. Решил, что знает лучше.

Я стиснула зубы.
— Ты не имеешь права... — прошептала я в пустоту.

Пальцы дрожали, когда я достала телефон из кармана. Хотелось написать Милe или Скай, рассказать всё, но в тот момент я поняла — я не могу. Никому не могу. Это слишком личное.

Я глубоко вдохнула, выпрямилась и пошла дальше. Шаг за шагом, лишь бы не разрыдаться прямо здесь, среди этих пустых стен.

«Хорошо. Пусть он встретится с ним, если так сильно хочет. Но я тоже сделаю свой выбор. И этот выбор не в его пользу».

Сердце предательски кольнуло. Я понимала, что лгу сама себе. Что стоит ему появиться рядом, протянуть руку или снова поймать мой взгляд — и вся моя решимость рухнет.

И всё же в этот момент я хотела верить в собственные слова. Хотела чувствовать себя сильной. Независимой. Неприступной.

Я ускорила шаги и вышла на улицу. Холодный воздух сразу ударил в лицо, отрезвил, но внутри стало только тяжелее.

Был уже вечер. На улице по-прежнему было холодно, становилось всё холоднее и холоднее. Я быстро направилась к нашему домику. Зайдя внутрь, первым делом выпила стакан воды, стараясь согреться хотя бы изнутри. После этого пошла в комнату, переоделась в пижаму и забралась в кровать.

Мысли роем кружили в голове. Я не понимала, куда себя деть, как успокоиться. Почему? Почему он решил всё сам? Почему даже не поговорил со мной? Разве это не моя жизнь? Разве не я должна решать, стоит ли вообще вспоминать о нём?

Я сжала в руках край одеяла, как будто оно могло удержать меня от разрыва изнутри. Может быть, он придёт позже. Может быть, мы поговорим. Я очень хотела верить в это, хотя сама же понимала — разговор будет тяжёлым, болезненным.

Стук шагов за дверью заставил меня насторожиться. Сердце тут же забилось быстрее. Кто это? Лео? Или кто-то из девочек?

Дверь приоткрылась, и в комнату заглянула Мила.
— Ты уже легла? — спросила она шёпотом, стараясь не разбудить никого, если кто-то отдыхал.
— Угу, — кивнула я, отворачиваясь к стене.

Она сделала пару шагов внутрь и села на край моей кровати.
— Ты выглядишь странно... Что-то случилось? — её голос был мягким, но настойчивым.

Я на секунду задумалась: стоит ли рассказать? Но язык будто прирос к нёбу. Я только пожала плечами.
— Всё нормально. Просто устала.

Мила чуть прищурилась, явно не поверив, но больше не стала допрашивать. Она погладила меня по плечу и тихо сказала:
— Если что, ты знаешь, что можешь всё рассказать. Я рядом.

Я сжала губы, чтобы не сорваться. Не заплакать. Она улыбнулась и вышла, прикрыв за собой дверь.

Оставшись одна, я закрыла глаза. Тьма под веками смешалась с моими мыслями, и перед внутренним взором тут же всплыло лицо Лео. Его глаза, в которых всегда горела какая-то непонятная сила. Его голос, который мог раздражать и успокаивать одновременно. Его поступки — непредсказуемые, резкие, но всегда такие, что не оставляли меня равнодушной.

Я вздохнула.
«Ну почему ты решил за меня?.. Почему не пришёл сейчас? Может быть, ты всё ещё там, с Райдером...»

Эти мысли постепенно начали укачивать меня, и я даже не заметила, как сон медленно начал накрывать, хотя сердце всё ещё ныло от тяжёлых мыслей.

Выйдя из комнаты, Мила направилась к остальным ребятам — а точнее, именно к Лео. Она прекрасно понимала, что в таком состоянии её лучшая подруга оказалась только из-за него, и никто другой не мог оказаться на её месте. Мила сильно переживала за неё, за её моральное состояние. Раньше Мальи держалась бы как камень, как скала, ничем не выдавая слабости. Но любовь... Любовь всё усложнила. Мила знала, что её подруга влюблена в Лео, даже если сама Мальи этого ещё до конца не осознавала. И именно эта любовь делала её более ранимой, более наивной.

Выйдя на улицу, она сразу же увидела Лео.

— Лео, тебе нужно поговорить с ней, — сказала она твёрдо.

— Что? — нахмурился парень. — С кем?

— С Мальи. Тебе нужно поговорить с ней, и это не обсуждается.

А ведь и правда. Даже Ноа недавно говорил ему то же самое.

«Бро, тебе стоит с ней поговорить», звучал в мыслях голос друга.
«Ты видишь, в каком она состоянии. Ты не должен идти встречаться с её отцом без её ведома. Это неправильно».

Внутри Лео чувствовал: ребята были правы. Ему действительно не стоило идти к её отцу, тем более — втайне от неё. Но когда? Когда он должен поговорить с ней?

— И когда же мне с ней говорить? Прямо сейчас, что ли? — раздражённо бросил он.

— Да, прямо сейчас, — вмешалась Скай.

— Иди, — согласилась Мила. — Она в комнате. Просто лежит. Иди поговори, пока она не уснула. А мы будем тут, на улице.

— Вообще-то тут холодно, — проворчал Райдер и, взглянув на милу , добавил: — Малышка, разве тебе не холодно?

— Давайте лучше пойдём в дом, в нашу комнату, — предложила скай. — Пусть они поговорят, а мы подождём.

— Хорошая идея, — кивнул Ноа.

Лео провёл ладонью по лицу и глубоко вздохнул. Он чувствовал, как раздражение переплетается с тревогой, а вместе это превращалось в тяжесть, давящую на грудь. Ему всегда было проще решать всё силой, действиями, но когда дело касалось Мальи, его сила вдруг превращалась в слабость.
Шаги по снегу казались слишком громкими. Каждое движение напоминало поход к чему-то неизбежному. Он остановился перед дверью, провёл рукой по холодной деревянной поверхности и лишь тогда понял, что сердце бьётся слишком быстро.

Он приоткрыл дверь.
В комнате царила полутьма: единственный источник света — лампа у кровати, её тёплый мягкий свет ложился на лицо Мальи. Она лежала на спине, глядя в потолок, но взгляд был пустым, словно её мысли находились далеко за пределами этой комнаты.

— Мальи, — тихо произнёс он.

Она не шевельнулась. Только ресницы дрогнули, когда его голос прорезал тишину.

— Ты спишь? — спросил он осторожно.

— Нет, — её голос прозвучал едва слышно.

Лео закрыл дверь и сел на край кровати. Между ними нависла пауза, слишком тяжёлая, чтобы просто так разорвать её.

— Мне сказали... что я должен поговорить с тобой, — начал он. — Но я и сам понимаю: мы не можем молчать.

— Поздно, — она повернула голову к нему. В её глазах отражалась боль, которую она пыталась скрывать последние дни. — Ты всё равно сделаешь так, как решишь.

Лео нахмурился.

— Это неправда. Я... — он запнулся, пытаясь подобрать слова. — Ты для меня не просто часть этой истории, не просто свидетель. Ты... — он провёл рукой по волосам, сжав пальцы в кулак. — Ты стала для меня тем, ради кого я вообще держусь.

Мальи горько усмехнулась.

— Ради кого держишься? Лео, завтра ты можешь уйти на встречу и не вернуться. Ты можешь исчезнуть, как исчез мой брат. Ты даже не понимаешь, как это — ждать и не знать, жив ли дорогой тебе человек.

В её голосе прорвалась дрожь.

Лео ощутил, как его собственное сердце будто сжимается в тисках. Он хотел обнять её, но понимал: сейчас любое неверное движение разрушит всё.

— Я понимаю, — сказал он твёрдо. — Я видел, как людей отнимает смерть. Я видел, как враги забирают то, что дорого. И я знаю: если я не встречусь с твоим отцом, всё станет ещё хуже.

— А ты подумал, что для меня хуже уже есть? — её глаза сверкнули. — Хуже — это жить и каждый день бояться, что тебя убьют.

Тишина снова повисла между ними. Но теперь она была другой — напряжённой, как натянутая струна.

Лео наконец протянул руку и коснулся её ладони.

— Я не обещаю, что всё будет легко, — сказал он. — Но я обещаю тебе одно: я не дам никому забрать тебя у меня. Ни отцу, ни врагам, никому.

Мальи замерла. Слёзы подступили к глазам, но она сжала губы, не позволяя им упасть. Она знала: доверять ему — значит идти по краю пропасти. Но в то же время сердце тянулось к нему так, как никогда ни к кому.

Она повернулась к нему ближе.

— Если ты уйдёшь без меня, — прошептала она, — я никогда тебе этого не прощу.

Лео почувствовал, как что-то внутри него надломилось, но одновременно стало ясным: она не просто боится за него. Она хочет быть рядом, какой бы опасной ни была дорога.

Он притянул её к себе, позволив ей уткнуться лицом в его плечо. Её дыхание было горячим, быстрым, и он понял — впервые за долгое время она позволила себе быть слабой рядом с ним.

— Тогда пойдём вместе, — тихо сказал он, обнимая её крепче. — Я не смогу бороться за нас, если ты останешься в стороне.

Мальи закрыла глаза. Её пальцы вцепились в его рубашку, словно она боялась, что он исчезнет.

— Только не оставляй меня, Лео, — прошептала она.

— Никогда, — ответил он твёрдо.

За дверью послышались приглушённые голоса — ребята явно обсуждали, сколько времени они уже вдвоём. Но ни Мальи, ни Лео не обращали на это внимания. В этот момент они были только вдвоём, в комнате, где, наконец, все стены, что они строили между собой, начали рушиться.

И это был только первый шаг — шаг к чему-то, что изменит не только их, но и всю войну, в которой они оказались.

Я не знала, сколько мы сидели вот так. Его руки держали меня так крепко, будто боялись отпустить. Он медленно отстранился, но пальцев с меня не снял, а потом неожиданно наклонился и мягко коснулся моих губ лбом. Сердце в груди ухнуло, и я, закрыв глаза, позволила себе на секунду забыть обо всём.

Лео хотел что-то сказать, я чувствовала это по его дыханию, по тому, как он чуть приподнял голову. Но он не успел.

Дверь с грохотом распахнулась, и на пол рухнул Ноа. Я даже вздрогнула от неожиданности.

— Ноа! — рыкнул Лео, резко обернувшись.

Я только моргала, не веря своим глазам. На полу, потирая локоть, сидел Ноа, виновато ухмыляясь. А за ним из-за двери показались Скай и Мила. Их лица были красные — то ли от смеха, то ли от смущения. Чуть поодаль, в коридоре, стоял Райдер, делая вид, что он тут вообще случайно.

— Вы... подслушивали?! — я приподняла бровь, не зная, то ли смеяться, то ли злиться.

— Н-ну... — Ноа развёл руками. — Мы просто хотели убедиться, что у вас всё нормально.

— Беспокоились, ага, — Лео поднялся и двинулся к нему шаг за шагом.

Я знала этот его взгляд. Сейчас Ноа пожалеет.

— Эй-эй-эй, спокойно! — замахал руками Ноа, пятясь назад. — Ладно, ладно, мы подслушивали, но только чуть-чуть!

— То есть до половины? — язвительно бросила Мила.

Я бы рассмеялась, если бы не чувствовала, что уши у меня уже пылают.

Скай прикрыла рот ладонью, пытаясь скрыть улыбку.

— Ребята, серьёзно, — вздохнула я. — Вы могли просто подождать внизу. Это было бы намного проще.

— Мы пытались! — пробормотала Скай. — Но тишина была подозрительная...

— Да уж, — вставил Райдер, лениво облокотившись о дверной косяк. — Если бы я не знал, что вы разговариваете, подумал бы, что тут совсем другое происходит.

— Райдер! — я почувствовала, как щеки у меня загорелись ещё сильнее.

— Что? — прикинулся он удивлённым. — Я ничего такого не сказал.

Ноа фыркнул, и я уже точно знала — они будут подкалывать меня до конца жизни.

Лео резко захлопнул дверь и посмотрел на них так, что смех сразу сник.

— Если ещё раз сунетесь не туда, куда не надо, пожалеете, — его голос звучал так, что я даже сама на секунду напряглась.

— Отлично, — хмыкнула Мила. — Угрожать друзьям — шикарное решение.

Я опустила голову, чувствуя, как во мне снова закручивается вихрь эмоций. А Лео посмотрел на меня уже иначе, мягко, и тихо сказал:

— Мы потом продолжим.

Я кивнула, стараясь не выдать, как бешено стучит сердце.

— Ладно, — подала голос Скай, — давайте спустимся. Нам нужно решить, что делать дальше.

— Особенно насчёт твоего отца, Мальи, — добавил Райдер уже серьёзно.

И от этих слов вся лёгкость тут же улетучилась. Наступила тишина, и я поняла: разговор, от которого я так бежала, всё равно найдёт меня.

— У меня есть примерный план, — сказала я, собравшись с мыслями. — Я позвоню маме и скажу, что передумала, и встречусь с ним. Но в этот момент вы будете рядом. Не на виду, чтобы папа вас не заметил, а неподалёку. Я не знаю, о чём он захочет говорить... и не знаю, что может случиться. Если будет опасность — вы сможете вмешаться.

В комнате повисла тишина. Все смотрели на меня так, будто я только что предложила шагнуть в клетку со львом.

— Мальи, — первой нарушила молчание Скай, её голос дрогнул, — ты уверена, что это хорошая идея?

— Нет, — я честно покачала головой. — Но другого выхода я не вижу. Если я продолжу отказываться, он всё равно найдёт способ. Лучше встретиться на моих условиях, чем ждать, когда он сам появится неожиданно.

Лео, сидящий напротив, мрачно нахмурился. Его взгляд был тяжёлым, почти сердитым, но я знала — это не злость на меня, а злость на всю ситуацию.

— Я не хочу, чтобы ты вообще его видела, — резко сказал он. — Но если уж ты решила, я не позволю, чтобы ты пошла туда одна.

— Для этого я и прошу вас быть рядом, — тихо ответила я.

— Ладно, — вмешался Райдер, почесав затылок. — Значит так: мы распределим роли. Я и Ноа будем неподалёку, как будто случайно гуляем. Мила и Скай тоже будут рядом, но подальше. А Лео... — он перевёл взгляд на него, — тебе придётся быть ближе всех.

— Даже не обсуждается, — хрипло ответил Лео.

Я вздохнула. Внутри всё клокотало. Я не знала, правильно ли поступаю, и было страшно представить, как снова увижу того, кто разрушил моё детство. Но где-то глубоко внутри жила надежда: может быть, я хотя бы получу ответы.

— Хорошо, — я крепче сжала руки, чтобы скрыть дрожь. — Тогда завтра я позвоню маме.

Все кивнули, и я почувствовала, как атмосфера в комнате стала напряжённой, будто мы готовились к какой-то операции. И, наверное, это и правда была операция — только сражаться предстояло не с оружием, а с моими собственными демонами.

Мы ещё долго разговаривали, а затем решили лечь спать — ведь уже было поздно, а завтра предстоял довольно длинный день: сначала репетиция танца, потом выступление, а под вечер нужно будет позвонить маме и договориться о встрече с отцом. Я не хотела встречаться с ним сразу же, как только приеду домой. Хотелось хотя бы несколько дней, чтобы отвлечься и развеяться.