Эпилог
Десять лет спустя Топкие Болота не узнать. Когда-то мрачные и окутанные магическим туманом, теперь они цвели буйством красок, переливаясь всеми оттенками зелени, золота и лазури. Магия и природа сплелись в гармоничном союзе: по глади озёр скользили светящиеся лепестки, деревья пели на ветру, а воздух был полон благоухания и чар.
Кейт стояла на утёсе, возвышавшемся над долиной. Её волосы, теперь с лёгким отливом серебра, струились по спине, лаская кожу. За плечами мерцали прозрачные крылья — дар Малефисенты. Они были меньше, чем у той, но сотканы из чистой любви и силы, переданной от матери к дочери. Они позволяли Кейт не только летать, но и чувствовать магию мира — дыхание природы, шёпот древних духов, силу жизни.
— О чём думаешь, моя королева? — раздался знакомый голос за спиной.
Диаваль приземлился мягко, как всегда. Его чёрные перья с проседью, лицо — чуть усталое, но светящееся. В его глазах не угас блеск — озорной, тёплый, живой. Он подошёл, обнял её за талию.
— О прошлом. О будущем. О тебе, — ответила Кейт, переплетая пальцы с его.
Они долго стояли молча. Под их взглядом простиралось не только их королевство, но и мост, соединяющий две земли. Вдалеке сиял белый замок Авроры и Филиппа. Мост — символ нового мира, где магия и люди жили не в страхе, а в уважении.
Малефисента давно перестала быть затворницей. Теперь она путешествовала, исследуя дикие земли, находя и возвращая к жизни забытые уголки магии. Но всегда возвращалась. Потому что здесь были те, кого она называла семьёй.
— Иногда мне кажется, что всё это — сон, — прошептала Кейт. — Что я вот-вот проснусь в домике с тётушками, и всё исчезнет.
— Тогда пусть этот сон никогда не кончается, — сказал Диаваль и поцеловал её в висок.
Снизу донёсся звонкий смех. К ним бежала девочка лет семи. Её густые чёрные волосы развевались за спиной, а яркие зелёные глаза сияли магией. За ней, хлопая крошечными крыльями, летел воронёнок.
— Мама! Папа! Бабушка Малефисента прилетела! — закричала девочка.
Кейт опустилась на колени, подхватила дочь в объятия.
— Рави, милая, сколько раз я говорила: не бегай у обрыва!
— Но я не упала! — гордо ответила та. — Я умею балансировать!
— Такая же, как ты, — усмехнулся Диаваль, поднимая дочь на руки. — И такая же упрямая.
— Он говорит, Рави чуть не упала три раза, — перевёл он, глядя на воронёнка.
— Предатель, — прошипела она, ткнув пальцем в птичку.
Они все рассмеялись. Рави была особенной. Не только потому, что могла превращаться в ворона и говорить с животными, но и потому, что несла в себе две природы. Малефисента утверждала: такая кровь рождается раз в тысячу лет.
К ним подошла Аврора с сыном. Мальчик робко смотрел на Рави и Диаваля, в его глазах плескалось восхищение.
— Сестра, — прошептала Аврора и обняла Кейт. — Сегодня особенный день.
— Я это чувствую. Но неужели вы все…
— Мы пришли отпраздновать. Прошло десять лет с того дня, как проклятие пало, и два мира слились в один.
Рядом появился Стефан. Старый, согбенный, но спокойный. В его глазах не было больше ярости — лишь покой.
— Дочь, — сказал он тихо. — Прости. И спасибо.
Кейт прижалась к его груди, позволяя себе на секунду быть маленькой девочкой.
Праздник длился до глубокой ночи. Поляна была освещена магическими огнями, феи и люди кружились в танце, дети смеялись и играли в догонялки. Малефисента наблюдала издали, как настоящая королева.
Поздно ночью Диаваль отвёл Кейт к утёсу. Он достал маленькую коробочку, чёрную, с вырезанным пером на крышке.
— Подарок, — сказал он.
Внутри — ожерелье. Перо, чёрное, оправленное в серебро. Первое его перо, то самое.
Кейт задохнулась от воспоминаний.
— Ты всё это время хранил его…
— Потому что с того дня я знал, что хочу быть с тобой.
Он застегнул ожерелье на её шее, и Кейт, глядя в его глаза, вдруг ощутила, как мир исчезает. Только он, она, и лунный свет.
— Диаваль…
— Кейт, я хочу, чтобы этой ночью ты принадлежала только мне.
Она не ответила — только накрыла его губы поцелуем. Глубоким. Настоящим. С губами, дрожащими от желания. Он подхватил её на руки, как тогда, десять лет назад, когда спас. Но теперь они были королём и королевой своей судьбы.
Они укрылись в их доме среди ветвей, в комнате, залитой мягким светом. Кейт расстегнула его рубашку, кончиками пальцев касаясь шрамов и изгибов. Он — снял с неё платье, поцелуями покрывая каждый дюйм кожи, будто хотел запомнить навсегда.
— Я люблю тебя, — прошептал он. — Навсегда.
— И я. Только ты. Мой ворон.
Той ночью они были не просто супругами — они стали единым целым. Их тела двигались в ритме, заданном самой природой: мягко, страстно, с доверием и нежностью. Она кричала его имя, он звал её своей судьбой. Снова и снова.
Когда всё стихло, Кейт лежала на его груди, слушая биение сердца. Диаваль гладил её волосы.
— Ты знаешь, — сказал он, — иногда мне кажется, что я всё ещё тот ворон, которого приручили.
— А я всё ещё та девочка, что смотрела на тебя с восхищением. Мы не изменились. Мы просто стали собой.
На рассвете Малефисента взмыла в небо. Она пролетела над Топкими Болотами, улыбаясь. Где-то внизу спали её дочери, внуки. Дом. Семья.
У подножия того самого утёса, где когда-то началась их история, выросло новое дерево. Его кора сияла зелёным, а листья тихо шептали имена. Тех, кто любил. Тех, кто прощал. Тех, кто верил.
И если подойти к нему с чистым сердцем и прошептать самое заветное желание… Оно обязательно сбудется. Потому что в этом мире, где истинная любовь разрушает проклятия и возрождает леса, возможно всё.
Абсолютно всё.