Предисловие
Папа юной девушки сидел на кухне и рассматривал их семейную фотку. На ней ему улыбались его погибшая жена, скончавшаяся при родах, и дочь Лили. Лили было 16 лет, кудрявая брюнетка, очень похожая на свою мать. Рози - мама Лили всегда мечтала, чтобы её дочка поступила в Невермор - в школу для изгоев, но к сожалению она этого никогда не увидит.
Отец предался воспоминаниям. Дочь всегда расспрашивала папу о своей маме.
- Пап, а за что ты полюбил мою маму? - спросила маленькая девочка, лежа в теплой кровати.
- За её храбрость и смелость, она не была похожа не на одну из девушек, которых я когда-либо встречал, - ответил ей её папа, гладя по макушке свое маленькое сокровище.
У отца потекла слеза из его глаза, он впервые после смерти своей любимой пролил слезу. Ведь характер его погибшей жены передался и их дочке.
*От лица Лили*
Школьный день тянулся бесконечно. Лили сидела за партой, делая вид, что слушает учителя, а сама мысленно уже была дома. Ей хотелось только одного - тишины, свободы и немножко приключений. Когда она наконец вошла в родные стены своей квартиры, первое, что бросилось в глаза, - это связка ключей, лежащая на полке. Металл поблескивал в лучах заходящего солнца. Ключи от папиной машины.
Лили замерла. Сердце забилось быстрее. Папа, наверное, ушёл к своему другу - он часто так делал. Никто не заметит, если она всего на часик сядет за руль. Ведь он сам учил её - осторожно, терпеливо, держа её руки на руле, поправляя движения. Ей нравилось чувствовать себя рядом с ним сильной и взрослой. Мама умерла при её рождении, и отец всегда был её единственной опорой, её вселенной. Может быть, поэтому Лили так сильно хотела доказать себе, что она тоже может справиться.
Она взяла ключи. Пальцы дрожали, но внутри уже горел огонёк решимости. Машина стояла во дворе, тёмная, будто хранившая секреты их семейных поездок. Когда двигатель завёлся, Лили на мгновение задержала дыхание. Вот оно - ощущение свободы, о котором она так мечтала.
Она выехала на дорогу. Вечерний город жил своей жизнью: прохожие спешили домой, фонари зажигались один за другим. Лили включила любимую песню и прибавила громкость. Мелодия разлилась по салону, и ей показалось, что мир вдруг стал ярче, легче. Она улыбнулась, чувствуя себя почти счастливой.
Но счастье - вещь хрупкая. Вдруг прямо впереди, на освещённой полосе дороги, мелькнула крошечная тень. Котёнок. Он сидел, испуганно прижав уши, и смотрел прямо на машину.
Лили вскрикнула. Сердце ухнуло вниз. Она резко дёрнула руль влево, даже не подумав о том, что будет дальше. В следующее мгновение яркий свет фар ослепил её, резкий визг тормозов разорвал воздух.
Бац! - и мир исчез.
Мелодия оборвалась, как перерезанная нить. Звуки, краски, движения - всё померкло. Лили словно упала в пустоту, где нет ни страха, ни боли.
*В настоящее время*
Тишина в доме была такой плотной, что каждый вздох отдавался эхом. Часы на стене мерно отстукивали секунды, и казалось, будто они отсчитывают не время, а пустоту. Отец сидел, обхватив голову руками, и не мог ни думать, ни дышать как прежде. Мир рухнул, и единственная его опора исчезла во мгле.
И вдруг - резкий звонок телефона.
Звук пронзил комнату, как выстрел. Мужчина вздрогнул, пальцы судорожно вцепились в подлокотник стула. Секунды тянулись мучительно долго, прежде чем он, собрав в кулак последние силы, поднялся и пошёл к телефону. Шаги отдавались тяжело, будто он шёл не к звонку, а к собственному приговору.
Он взял трубку.
- Алло?..
На другом конце линии раздался голос, спокойный и уверенный - врач. Тот самый, который лечил Лили.
- Успокойтесь... Ваша дочь жива. Она... будто восстала из мёртвых. Её состояние стабилизируется.
Мужчина не поверил своим ушам. Мир качнулся. Он схватился за край стола, чтобы не упасть. В груди что-то обожгло: надежда. Хрупкая, как утренний иней.
Но врач продолжил:
- У Лили появился посетитель. Он просит разрешения войти к ней.
Отец замер.
- Кто?..
На мгновение в трубке повисла тишина. И затем прозвучало имя, от которого кровь застыла в жилах:
- Директор школы «Невермор».
Телефон едва не выскользнул из рук. Сердце колотилось так сильно, что казалось, сейчас прорвёт грудь.
- Не пускайте его! - выдохнул он резко. - Что бы ни случилось, не впускайте... Я скоро буду.
Он опустился на стул, всё ещё сжимая трубку, словно она была единственной связью с дочерью. Внутри боролись страх, гнев и непонимание. Что могло понадобиться директору у постели Лили? Почему именно сейчас?
И где-то глубоко в душе отец почувствовал: это только начало...