Глава 3 - Врата Рёдана
Горы Рёдана тянулись словно изломанные кости древнего титана. Вершины скрывались в вечной мгле, даже солнце не смело пробиваться сквозь плотный туман. Где-то там, среди пропастей и разломов, ждали Врата — место, где, по преданию, демоны и охотники когда-то заключили хрупкий союз… и где, как верили, он был предан.
Руми стояла у края обрыва, прислушиваясь к звуку ветра. Её внутренняя сила отзывалась резонансом — сфера под кожей билась в такт дыханию земли.
— Здесь. Они здесь, — прошептала она.
Сзади подошёл Джину. Он почти не говорил в пути. Глаза его были затуманены чем-то тяжёлым, будто воспоминаниями, которые он не решался тронуть.
— Эти врата открываются не только кровью. Они требуют правды, — тихо сказал он. — Ты готова?
Руми молча кивнула. Но внутри знала: никто не готов к тому, что может оказаться по ту сторону истины.
---
Разделение путей
У подножия гор группа разделилась. Майстер, Зоя и Романс направились в соседнюю деревню — по легенде, там когда-то жили те, кто охранял путь к Вратам. Остальные — Руми, Джину, Абби, Мира и Бэби — продолжили путь к вершине.
Зоя оглянулась перед тем, как исчезнуть за поворотом. Её взгляд пересёкся с Майстером. Он заметил это — тонкий, почти невидимый жест, будто она хотела сказать что-то важное, но оставила это внутри.
— Мы вернёмся, — сказал он. — Живыми.
— Лучше вернись собой, — прошептала она, уже не слыша, но зная: он понял.
---
Секреты хранителей
Деревня оказалась почти вымершей. Остались только старики — без глаз, с языками, заменёнными железными пластинами. Они не говорили. Но слышали.
Романс, чувствуя, как магия вибрирует под землёй, коснулся рун на полу старого дома. Стены раскрылись, и Зоя первой увидела гравюры: силуэты, сражающиеся в огне и пепле. В центре — фигура с крыльями, стоящая между армиями. Подпись: «Он предал свет ради неё».
— Это... Руми? — выдохнула Зоя.
— Нет, — тихо сказал Романс. — Это её мать.
---
Путь в глубину
Тем временем в горах снег сменился тьмой. Врата Рёдана стояли, словно стражи другой реальности — высеченные из чёрного камня, покрытые языками, которых уже никто не помнил.
Руми подошла первой. Сфера внутри неё начала светиться — неярко, но устойчиво. Камень под её ладонью застонал, будто пробуждаясь от тысячелетнего сна.
— Кровь признана, — сказал голос.
— Я хочу знать, кто он, — проговорила она. — Кто был моим отцом.
— Тогда смотри.
И она увидела.
---
Откровение
Вспышка. Комната в полумраке. Демон с глазами цвета ночи держит на руках младенца. Женщина — охотница с белыми волосами — плачет. Он целует её в лоб и исчезает в тенях, оставив за собой клятву: «Когда придёт время, она меня найдёт. Или уничтожит».
Руми отшатнулась. Лицо демона было… знакомым.
— Джину, — выдохнула она.
Он отвернулся. Его руки дрожали.
— Ты знал?
— Подозревал. Но не хотел верить.
— Он… мой отец?
— Нет, — проговорил Джину с болью. — Он был моим братом.
---
Раны глубже клинков
Руми молчала. Слова падали в её разум, как камни. Боль в груди — не от открытия, а от того, что это делало её с Джину. Их судьбы теперь сплелись не только действиями… но и кровью.
— Почему ты молчал? — спросила она, не отводя взгляда.
— Потому что я боялся, что, если ты узнаешь… исчезнешь. Что я стану для тебя частью проклятия, а не спасения.
— А если бы я исчезла? Не зная? — её голос был мягким, но острее лезвия.
Он приблизился. Его рука легла на её щёку. Он не говорил. Только смотрел. И в этом взгляде было всё: любовь, боль, страх, надежда.
— Я здесь, — прошептала она. — И пока ты рядом… я выдержу.
---
В тени гор
Пока они возвращались, небо над вершиной почернело. Раздался крик. Абби сорвался с места — Мира исчезла.
— Её забрали, — прорычал он. — Они наблюдали за нами всё время.
Сквозь мглу показался силуэт в красной маске. Он стоял у края обрыва.
— Если хотите её вернуть, найдите Четвёртую Печать, — сказал он. — Иначе потеряете не только её, но и себя.
Абби метнулся вперёд, но фигура исчезла, оставив за собой запах пепла и крови.
---
Конец главы 3: Осколки прошлого
У подножия гор команда собралась вновь. Зоя и Майстер принесли хроники — имя матери Руми было записано рядом с демоном, ставшим предателем. Это изменяло всё.
Руми сидела у костра, прижавшись к Джину. Её пальцы держали его ладонь — крепко, будто только в этом тепле она могла не распасться.
— Ты не мой враг, — прошептала она. — И никогда им не будешь.
— Тогда доверься мне. Мы найдём Миру. И Четвёртую Печать.
— А потом?
— А потом... мы встретимся с ним. С тем, кто разрушил всё. С твоим отцом.
Тишина вокруг звенела, будто сама ночь прислушивалась к их словам.
И где-то, в другом мире, мужчина с глазами, похожими на глаза Джину, открыл древнюю книгу и прошептал:
— Она близко. Моё дитя. Моё проклятие.