Хиксберли

Каждый день, как Лизз выздоровела, проходил схоже с прошедшим: весело и интересно. Однако каждый день мы узнавали и находили что-то новое. Мы не скучали. «Словно родные» – вертелось в голове, как заезженная пластинка. Мы не заметили, как видеть друг друга, стало обыденностью, обычаем. Казалось, что мы с самого рождения дружили. Поэтому дни летели быстро и незаметно.

Пролетели незаметно и  2 года. После счастливых двух лет общения и дружбы, во время которых никто не задумывался о плохом и даже о том, что могут появиться недопонимания, они постучались в наши двери.

В этом году в наш класс пришло много новых личностей от приятных до не вызывающих доверия. Возможно, в тот момент я и открыла у себя талант: видеть людей насквозь. Я чувствовала малейшее изменение в поведении. Так и случилось с одной девочкой. Одной из немногих.

В начале учебного года я не обратила должного внимания. Однако, когда она стала лезть и внедряться в мою жизнь, я четко заметила.

Началось все с того, что она подошла ко мне с Бетти. До этого она старалась подружиться со всеми в классе: принесла дорогие и интересные вещи. Все дети сбегались к ней. Чтобы попросить поиграться или просто посмотреть. Меня же подобного рода вещи не интересовали.

– Вероника Чилберли, – представилась она, подойдя ко мне с Бетти. Что-то мне сразу не понравилось в ее характере...но что?

– Давайте дружить? – «улыбка, словно у дьявола» – так показалось мне. Но я и Элизабет, только из-за того, что подруга была не против, приняли ее предложение.

Так стали проходить дни... Вероника нагло щемилась в нашу дружбу с Элизабет. Меня это неимоверно бесило! Но Лиззи не переставала хорошо со мной дружить. Однако мы часто были не в ладах с Чилберли. Позже я поняла, что она ужаснее сатаны. Мерзость...

Как-то мы вдвоём: я и Бетти – собрались на чаепитие. Смеялись и обсуждали все, что произошло. Но как-то проскочило мимоходом:

– Знаешь, она мне не нравится...

– О ком ты, Айлин? – удивилась подруга.

– Вероника Чилберли. С ней что-то не так.

– Мне кажется: ты надумываешь...– Элизабет всегда была доброй душой. Я очень ценила в ней это, поэтому не стала без доказательств спорить об обратном.

Только стоило вспомнить Веронику, как служанка в доме Бетти сообщила о какой-то гостье. Кто-то постучался, а после на порог зашла она. Вероника Чилберли. Я сильно удивилась и посмотрела на подругу. Та явно тоже не приглашала ее, но мягко процедила:

– Пускай зайдет, – И она пригласила мою ненавистницу за стол. Вероника ярко и фальшиво улыбалась Бетти. Мы пили чай, но стоило на секунду отлучиться за вкусностями в другую залу Лиззи, как Вероника показала истинную натуру.

– Айлин, ты глупа... Элизабет никогда не поверит тебе, если скажешь гадости обо мне. Ты уже проиграла. – Как же она меня бесила! Дрянь.
– Смотри чтоб у самой горб от злости не вырос, – я очень ценила Бетти и хотела обойти конфликты без рукоприкладства.

Раздался звонкий шлепок.

Я оторопела. След от ладони Вероники залился красным на моей щеке. Она ударила меня.

– Как ты...!? – уже замахнулась ответить я, как в комнату зашла Элизабет. Перед ней развернулась эта картина и далеко неправильным положением.

– Айлин! Что ты делаешь? – от ужаса посмотрела на меня подруга. Я убрала руку.

– Она первая начала! Она ударила ме...

– Айлин! Я не ожидала от тебя такого, – я явно предстала перед ней в ужасном свете. Но меня подставили! Меня подставила эта Вероника!

Злость кипела внутри, пока моя Бетти заботилась и спрашивала все ли в порядке не у меня... Моя Бетти!

– Ты мне не веришь?..

– Я не могу верить, ведь не видела с самого начала. Просто извинись перед ней.

– Но я не ви...!

– Мисс Лоу! – серьезно посмотрела на меня она. Я не хотела терять подругу, даже, если она была не права, даже, если я невиновна.

– Мне очень жаль... – в горле встал ком, костяшки, сжатые в кулаках, побелели. – Я, пожалуй, пойду.

Я откланялась и молча покинула поместье подруги. Так больно мне еще не было. Тихо наворачивались слезы на глазах. Вероника, она посеяла семя раздора в нашей дружбе. Ненавижу...

Подобных случаев было потом еще несколько. В каждом из таких меня выставляли дурой и чудовищем. Начинало рождаться недопонимание...

В один из дней я наведалась в поместье Элизабет, потому что хотела с ней прогуляться по аллее. Однако дверь открыла служанка и с сожалением передала, что мисс Колин занята, что не сможет. Я злилась на Бетти, на себя и не хотела понимать.

– Почему? Почему?.. Почему? —я спрашивала слугу и спрашивала. Она мне отвечала уважительную причину, но я эгоистично продолжала хотеть встретиться.

Элизабет тоже от того уставала и просто переставала называть причину. А я злилась. Злилась на нее. А потом на себя за то, что так глупо себя веду.

Мы стали ссориться и не понимать друг друга. Мы даже не хотели разобраться, спокойно поговорить. Но всегда мирились. Мне по-прежнему грела душу улыбка Бетти. Я по-прежнему хотела видеться с ней и дружить...

Мы снова поссорились. Причиной опять была Вероника, которая поранила мою руку своими ногтями. Выставила, будто я ее оскорбляю словами за не за что и подставила. Я видела, как Элизабет хочет удержаться между нами, не ранить ни одну из нас. Ей самой было трудно. Но я снова просто вернулась домой.

Я сидела дома и наблюдала через окно за звездами. Гнев постепенно стихал, и я задумалась.

– Как глупо, – осознавала свою вспыльчивость я. Я печально улыбнулась и заметила самую яркую звезду. На фоне других она выделялась: все были тусклые, а она сияла так ярко, что, казалось, освещает мою раму окна. И я мысленно увидела в звезде Элизабет. Точно такая же... Яркая, чарующая и всегда освещает дорогу.

Быть может, в этот самый момент я и приняла ее такой, какой она являлась. Я осознала: мы не идеальны. Я – упёртая и иногда эгоистичная, она – наивная и занятая. Но сейчас я осознала: это я в ней и люблю. За это, за нее я готова забыть о своей гордости, достоинстве. Я хочу оставаться подле нее. Хочу обсуждать мелочи, делиться проблемами, разделять радость и горе, угощать чаем, крепко обнимать и никогда не отпускать...

Она всегда понимала меня и любила. Ее искренность взяла верх над моим эгоизмом. И вспышка света пронеслась сквозь сердце. Она иногда занята – и это нормально, она верит каждому – и это нормально, я буду оберегать ее. Она не винит без доказательств – я хочу быть как она. Я стану для тебя щитом, твоим рыцарем, твоим платком для слез, твоим теплом в мороз, твоей улыбкой в печали...

Сквозь ночную тьму, пока теплый ветер трепал мои локоны и тюль на окне, сквозь это я увидела необъятный простор, поле. Такое свободное и красивое. Когда я закрывала глаза, уже лежа на кровати, не задумываясь шепнула:

– Хочу подарить тебе все, Элизабет, и это поле...

Не заметила, как сомкнулись глаза.

Не забыв о желаниях на утро, я резко вскочила и отчего-то решила, что хочу встретиться с Лиззи. Сейчас, перед школой.

Я быстрым движением завязала локоны в пучок так, что они свободно лежали на плечах. Надела хорошенькое темно-синее платье в фиолетовую крапинку и побежала исполнять желание. Перед выходом я заметила через окно, что поле, которое ночью было окутано тьмой, сейчас залито ярко-желтыми цветами. С весной расцвели прекрасные цветы – одуванчики.

«Я подарю тебе поле...»

Я забежала на этот луг, обогнув пару деревьев, и собрала пышную охапку этих желтых цветов. Радостно бежала я сквозь легкий ветер, мимо торговых лавок, домов и прохожих. Меня не волновало, что волосы и вовсе растрепались, а я неприлично обгоняю прохожих. Я бежала к ней. К моей Элизе...

Поправив прядку, я постучала в дверь ее дома и принялась ждать с волнением. Ожидание будоражило кровь, а от представления, как я вручу ей букет, замирало сердце. «А какая будет ее реакция?», «А что она скажет?..».

Дверь распахнулась – и на пороге оказалась моя Бетти. Душа ушла в пятки, а улыбка, казалось, дотянулась до ушей.

– Мисс Элизабет, этот букет вручается вам! – удивленное лицо подруги расплылось в улыбке. Я поспешно обняла Лиззи, всучив букет.

– Прости меня, Бетти... Я так глупо себя вела. Я не хочу ранить тебя, не хочу отпускать. Ты мне дорога... – Подруга крепко прижала меня к себе, искренне и тепло улыбаясь.

– И ты прости... Я лишь недавно увидела, что Вероника делает и ужаснулась. Мне очень стыдно, что не замечала этого раньше и винила тебя... Я ужасн... – Я ее перебила:

– Все не идеальны...– мы посмотрели друг на друга и улыбнулись. Мои мысли равны ее, мои чувства равны ее, моя улыбка – ее улыбка.

Мы вместе направились в школу. Теперь уже и я, и она понимали: все совершают ошибки, даже самые похожие в чем-то отличаются и даже так мы преодолеем все преграды. Мы не отпустим друг друга.

– Ты специально всучила мне одуванчики, чтобы я их соком вымазалась? – шутила она. Я лишь усмехнулась и в шутку ответила:

– Конечно!

– А ты знаешь, что из одуванчиков делают салат?

– Правда?

– У меня матушка однажды делала, а потом я жука нашла. – Мы смеялись. Я была счастлива как никогда. Она со мной и большего не надо.

– Из этих еще раз салат приготовишь.

Мы медленно уходили по дорожке.