Тайны незапамятных времен

Наконец добравшись до точки назначения, Алекс ощущал внутреннюю пустоту после последней встречи. Повидав великие тайны прошлого и соприкоснувшись с теми, чье место среди звезд, его сердце теперь всегда будет стремиться в загадочную, светлую даль бескрайних просторов вселенной. Печальные раздумья прервал включившийся видеоряд. Голос искусственного интеллекта-бортового компьютера звучал неподдельно грустно: «Поздравляю с прибытием в конечную точку. Вам удалось преодолеть столько непосильных для обычного человека смертельных опасностей, что...» - Отмена! И без тебя на сердце тяжко, а тут ты еще - мотиватор самоявленный...
Благо, все издержки предыдущих прыжков на это время не распространялись.
Все эти рандомные размещения в самых дурацких местах, каких придется, были неизбежной издержкой для калибровки, ради этого одного времени, которое и является возможно последней надеждой для всего человечества...
Тут было все выверено с точностью до каждого метра. В размещении капсулы рядом с локацией, на которой в момент ареста будет находиться Иисус со своими учениками. Благодаря страницам Священного Писания наверняка известно, что в ту ночь в Гефсиманском саду Иисус пришел в сад со всеми одиннадцатью учениками, а Иуда, как известно, ушел, чтобы предать Его. Однако Иисус отошел от большинства из них, взяв с Собой только троих-Петра, Иакова и Иоанна. Эти трое были с Ним в момент молитвы, когда начался арест. Евангелия сообщают, что арест произошел в Гефсиманском саду сразу после Тайной вечери, которая, согласно христианской традиции, была вечером.
Ученики с Иисусом отправились в сад после захода солнца, уже в темноте. Библейские тексты упоминают, что Иуда и пришедший с ним отряд несли «факелы и светильники», что явно указывает на темное время суток. Таким образом, арест был совершен в ночное время, вероятно, после полуночи. Это было сделано намеренно, чтобы избежать волнений среди народа, который симпатизировал Иисусу.
В эту эпоху основные ориентиры вокруг Гефсиманского сада были природными и монументальными. Сам сад находился на склоне Елеонской горы, которая была целиком покрыта оливковыми рощами. Отсюда и пошло ее название, на греческом языке Елеон что означает масло, в данном случае-добываемое из растущих на ней маслин. Напротив Гефсиманского сада, через долину Кедрон, возвышалась величественная Храмовая гора со Вторым Иерусалимским храмом. Это было самое грандиозное сооружение того времени, и его было видно издалека. Храм служил основным ориентиром для всего города. На склонах горы располагались многочисленные гробницы, высеченные в скалах. И последнюю роль в точной ориентации играла ограниченность площади сада. Гефсиманский сад не был бескрайним лесом, а представлял собой обширную, но все же вполне лимитированную оливковую рощу, что снижало радиус поиска самого Иисуса максимум до нескольких сотен метров. Жаль, конечно, что пришлось потерять разведывательный дрон. Но, видно, именно на этот случай Алекс был обязан выучить наизусть все местные особенности и ориентиры. Поэтому, располагая стратегически необходимым запасом времени, он строго следуя инструкциям, сходил в окрестности Крепости Антония, чтобы подготовить там почву для варианта «Б». На случай, если не удастся выдернуть Иисуса в момент самого ареста, то согласно Евангелиям, после ареста Иисус был передан иудейским судом римскому на рассвете, примерно в пять - шесть часов утра. Дословно: «когда настало утро». Тяжеловесная громада крепости Антония доминировала над святой красотой Второго Храма. Она была не просто рядом, а привязана к нему, будучи построенной как раз для контроля над Храмом и предотвращения мятежей. С ее стен римские солдаты могли видеть все, что происходило на Храмовой горе. Поэтому проникнуть в крепость было не вариантом. А когда Иисус был переправлен из иудейского суда к римскому, было точно известно, как и то, что он ступил на тот самый мост. Соответственно, мощный взрыв в глубокой расщелине в своем эпицентре вызовет сильное землетрясение, которое создаст замешательство. Скорее всего, в это время все окрестности еще были окутаны густым туманом и до капсулы оттуда бежать не более пятисот метров... В общем, запасной вариант имел тоже не слабое право на осуществление... Облачившись в заранее подготовленные одежды данной эпохи, Алекс не привлекая никакого внимания, сходил в окрестности Крепости и выкинул в неприметно находившуюся рядом с мостом расщелину относительно компактный, но очень тяжелый взрыв-пакет. И никуда особо не торопясь, пошел, строго следуя инструкциям, выполнять задание, которое скорее всего и являлось его жизненным предназначением... Евангелия говорят, что после Тайной вечери Иисус с учениками «вышли и пошли, по обыкновению, на гору Елеонскую». Это был хорошо известный маршрут, который они использовали не раз. Путь вел из города, через Кедронскую долину, к склону Масличной горы, где и находился Гефсиманский сад. Это была самая обычная дорога, которая отлично просматривалась из Кедронской долины, где под сенью деревьев, укрывшись от посторонних глаз, можно было спокойно их встретить и незаметно проводить дальше к самому месту ареста. И вот он наконец-то-тот самый эпохальный момент. Они идут? Двенадцать фигур!

В том самом месте и в это самое время, где тысячи дорог сошлись в одну точку, для того чтобы свершить нечто великое-творящее судьбы всей земли. Это было до невозможного невообразимым, созерцать историю, которую знает любой мало-мальски образованный человек, живший с тех пор на земле. Это было неимоверным, заставляющим оцепенеть шествие Иисуса и писавших библию апостолов... Эта история являлась настолько неприкосновенной, что никогда и ни под какой угрозой Алекс не посмеет в нее вмешаться, чтобы хоть как-то нарушить ход сложившейся навеки легенды.
И никогда бы не вмешался, развернулся бы сейчас и ушел в свой сидящий на пороховой бочке мир, который, глядишь, разберется и без подобных вероломных вмешательств...
За исключением того момента, что возвращаться ему теперь уже больше некуда...
Их мир пал. Абстрагировавшись с самых первых минут прибытия в эту эпоху, он наконец-то позволил просочиться разрывающим изнутри чувствам.
Подобно взрыву атомной бомбы, ярче тысячи солнц, горела внутри всеиспепеляющим пламенем эта несносная боль по миру, в котором он родился и вырос, где были все, кого он любил и просто знал...
С самого начала прибытия искусственный интеллект-бортовой компьютер включил для него заранее заготовленное видео. Которое совместным решением запускавших серию его перемещений ученых было запрограммировано к показу именно в это время. Посмотри он это ранее и непонятно как его испытанная в самых тяжелых условиях фронта психика отреагирует на ранее неведомую и ни с чем не сравнимую трагедию-падение абсолютно всего...
Но и не показать ему это было нельзя, во-первых, чтобы понимал, что возвращаться больше некуда. Что, возможно, будет единственным стимулом к принятию дальнейших инструкций, согласно которым место для возврата на капсуле было всего для одного человека...
А во-вторых, чтобы не ограничивал себя всякими «а если бы», которые непременно будут мешать при принятии радикальных решений, как минимум, таких как вмешательство в историю.
Вернее будет сказать - в ту ее часть, неприкосновенность которой является свято-нерушимой. Усердно все это время скрываемое ежесекундными усилиями воли и самоконтроля воспоминание все же вырвалось наружу. Или в силу того, что напряженное ожидание-не самый лучший способ отвлечься. Или же привыкшее только к рациональным действиям подсознание, не дав слабине взять верх над разумом, намеренно извлекло этот ужас, так усердно затолканый в самые отдаленные закоулки сознания. А если верить в судьбу, то именно сейчас ей угодно выдать эту эмоцию ради свершения какой-то дальнейшей миссии.
И о самом наглядном примере подтверждения данной теории спустя годы один из великих апостолов напишет: Когда появился отряд, все ученики оставили Его и убежали (Матфей 26:56). Это был момент, когда они были охвачены страхом. А эта неконтролируемая эмоция и была как раз частью проведения Судьбы, так как их миссией было уйти намного позже, и только после того, когда они распространят по Свету Слово Божье.
На системном дисплее вспыхнул ролик, и арамейская речь полилась в воздух. Кроме Алекса, это видео было адресовано и Иисусу. На экране разворачивались события, произошедшие непосредственно перед запуском цепной реакции квантовых скачков, необходимых для его путешествия и каждая секунда становилась ударом.
На Земле началась ядерная война.
Аэропорт. Громкоговорители разорвали тишину экстренным предупреждением о ядерном ударе. На мгновение все замерло-люди, машины, даже дыхание. Автобусы с пассажирами встали, а в их ретрансляторы, как и в самолетные, со всех радиочастот долетал голос, вещающий о том, что все обречены. Формально, конечно, это было объявление тревоги, но по существу: Тревога объявляется, когда есть шанс на выживание и необходимо действовать. Это призыв к спасению. Обреченность же-это состояние, когда никакие действия уже не помогут. Это не сигнал, а констатация конца. В случае ядерного удара это уже не тревога, а тихое объявление о неминуемом финале. Вскоре в небе, высоко над ними, показалась яркая точка, стремительно летящая к городу-это была ракета, несущая ядерную боеголовку.
Паника хлынула волной. Толпа металась, давила друг друга. Где-то кричал ребенок, а с эскалатора столкнули старика, что поднялся к панорамному окну, оставив жену ждать с багажом. Он упал прямо рядом с ней. Истошный крик пронзил воздух. Автобусы срывались с места, неслись прочь от взрыва. Те, что стояли ближе к ограждению, пробивали его и уходили в ночь. Самолеты взлетали хаотично, врезаясь друг в друга. Некоторые оторвались от земли без пассажиров, один сорвался с трапа, не дождавшись, пока все заломятся внутрь. Люди в панике, продолжали лесть на трап и падать с него, как в фильмах про зомби апокалипсис. Гигантский боинг переехал автопогрузчики и автобусы с людьми, сметая их со своего пути-единственная альтернатива взлетной полосы. Он отрывался от земли, чудом не врезавшись в автобус, водитель которого уже умер от инфаркта. Самолет чиркнул по крыше и, мотнувшись, набрал высоту, оставляя за собой искореженное шасси. Внезапно в борт врезался такой же огромный боинг. Тем временем мимо мелькающих трапов, ограждений и взлетающих самолетов к своему сверхзвуковому лайнеру несся кортеж бронированных автомобилей. Его хозяин нес на руках пятилетнюю дочь, рядом с женой, которая держала на руках еще совсем маленького ребенка. Телохранители помогали их пожилым родителям.
Рядом с их самолетом в полной растерянности стоят два работника аэропорта, парень и девушка в униформе с бейджиками.
Секундного взгляда , было достаточно, что бы разглядеть ту непомерную тоску и испуг в их глазах.
Поднимаясь по трапу хозяин самолета им кричит:
- Скорее поднимайтесь! Как раз есть два места.
И уже краем глаза замечает, как в заплаканные и до смерти перепуганне глаза, омраченные ужасом обреченности, вмиг просветляются проблеском счастливой надежды.
Обратившись к тому по имени, он сказал:
- Ты лучший в мире пилот! Спаси всех нас!
Самолет взлетал в сторону взрыва, резко ускоряясь, вдавливая всех в спинки сидений. Разминулся с несколькими боингами, резко сбросив скорость и облетев еще один. И повернувшись, он устремился прочь от города. Один он вырвался из этого хаоса. Сверхзвуковая скорость позволила ему обогнать летящее облако самолетов. Он сильно вырвался вперед, когда позади все смела ядерная волна. Самолет трясло, его корпус оплавлялся, но он держался. Бортовые приборы сообщали о высоком уровне радиации. Издалека показался гриб ядерного взрыва, и пронеслась ударная волна. Но они вырвались, и фрагментально поплавившийся от радиоактивной волны корпус все еще полностью сохранял герметичность. Будучи единственными, кому посчастливилось на этом сверхбыстром, суперсовременном самолете вырваться за пределы обреченного, свалившегося на него сотнями килотонн взрыва города. Выпорхнуть оттуда удалось столь стремительно, что по правому борту уже начал виднеться соседний город. На который также опускалась ядерная бомба. За считанные мгновения поднялся еще один гриб от ядерного взрыва, достигая высоты более пятнадцати километров-намного выше максимального предела для полета пассажирских самолетов. Вторая ударная волна летела навстречу первой.
В роскошном салоне частного самолета царила атмосфера радостной эйфории по поводу удачного ухода от ядерного взрыва. А из кабины было видно, как ударная волна, разгоняя облака, летит им навстречу.
Самолет смело как пушинку, один миг и он превратился в факел, а на следующий уже в пепел.

В ожившем страшном сне, транслируемом с экрана, средоточие ядерных грибов показывалось в планетарном масштабе, накрывая всю страну, континент, полушарие, а затем и весь шар. Города превращались в пепел. Огромные участки суши и целые острова уходили под воду.
Выпустившая ядергые ракеты подлодка,стремительно опускалась на максимально возможную глубину. Так как океан вокруг нее кипел.
Ни кому из конструировавших субмарину инженеров и в страшном сне не могло прийти в голову, приспособить ее к тому, что моря и океаны будут кипеть.
Поддавшаяся сильному перегреву обшивка издавала странные звуки . Показывались их переживания, членов экипажа. На их лицах выступала испарина, мимо проплывали сварившиеся в кипящей воде киты, дельфины и глубинные рыбы.
Опустившись на запредельную глубину, они обрели спасение. Треск обшивки прекратился, температура стабилизировалась. Молодые члены экипажа наивно радовались, что выжили. Но капитан, глядя на монитор, сухо произнес: - Лучше бы мы не выжили. Все, кого мы знали, мертвы. И мы умрем, максимум через девять месяцев, когда закончатся запасы. Весь экипаж остолбенел. А в следующее мгновение, словно в знак освобождения от целого года, проведенного в этом адском заточении, наполненном тоской по всем ушедшим близким, неминуемым исходом которого непременно станет голодная смерть... Обшивка милосердно треснула, и огромный поток воды под колоссальным давлением смял реактор. Атомный взрыв реактора за долю секунды не оставил от экипажа даже атомов. Но об этом уже оставалось только логически домысливать, так как трансляция оборвалась просто погасшим светом экрана.

Затем показывалась орбитальная станция. Член экипажа в шоке произнес:
- А ведь мы могли бы быть сейчас тут. Напарник сухо ответил:
- Лучше бы там и были... Наши дети, родители, вообще все близкие. Они мертвы.

Затем на экране пылал большой небоскреб. Десятки спасателей, пожарных и медиков забегали внутрь на верную смерть, чтобы спасти людей. Камера вертолета показывала, как с крыши эвакуируют людей. Рядом приземлялся санитарный вертолет. Из него выбегала бригада скорой помощи, бежала вниз. Неожиданно небоскреб складывался гармошкой, вместе с вертолетами и машинами, погребая под собой всех, кто был рядом. Затем камера перенеслась к горящему детскому дому. Маленький мальчик помогал детям выбраться. Огонь разгорался, но он снова и снова забегал внутрь, помогая им спастись. В очередной раз забежав, раздался взрыв, который цепляет камеру. Последним кадром стал вид начавшего разлетаться здания. Во время всего ужасающего видеоряда на арамейском лилась речь.
Голос, принадлежащий одному из ученых-руководителей проекта машины времени, говорил Иисусу о том, что люди заслуживают шанс на спасение.
И что среди нас есть светлые и добрые, которые жизнью своей готовы не только рисковать, но и поступиться, ради спасения других.
В разных странах люди штурмовали резиденции правительств, требуя прекратить войну.
Закадровый голос говорил, что человечество просит дать им шанс, который они непременно оправдают. Ведь развязали это все не они, а находящееся у власти меньшинство, привыкшее считаться только со своими интересами.
Показывался командный центр, откуда произошел запуск машины времени. Рядом с ученым сидел высокопоставленный священнослужитель. Оказалось, что Земля уже уничтожена.
Те множественные тряски, предшествовавшие запуску, были не частью рабочего процесса, а чередой ядерных взрывов.
И в итоге расщепивший все на атомы, запланированный взрыв реактора, неизбежный при выбросе энергии, необходимом для запуска капсулы. Лицо Алекса поникло, из глаз катились слезы. Перед ним больше не стоял судьбоносный выбор. Сама собой отпала дилемма, вмешаться ли в прошлое, что бы это ни натворило страшных дел. Хуже точно не будет. Поэтому надо действовать максимально решительно и без оглядки. В лучшем случае-успешно совершенная миссия, спасшая человечество. А в худшем-мертвее, чем сейчас в его времени, земля все равно уже не станет...
В голове возникли образы его дома. Любимая стоит у окна. Во дворе лает собака. Она смотрит на набережную, а с другой стороны-на оживленную улицу. Небо тихое и безмятежное над морем, а над улицей появляется ярко горящая ядерная ракета. Человеческая масса, смешанная с машинами, бежит в противоположную от ракеты сторону. Машины бьются друг о друга, люди спотыкаются. Ракета летит. На узкой дороге под его домом спешно едет минивэн. В том же направлении несется огромная военная машина, сшибая минивэн с дороги. Машина опрокидывается, и из окна вылетает маленькая девочка. Любимая инстинктивно бросается вниз, чтобы помочь, но замирает. Она видит, как поднимается гриб, и мощная ударная волна, сметая все, летит прямо на нее. В голове девушки проносится поток мыслей: «Неужели это все?» Вдруг она ощутила, что уже была в том сне, который так часто рассказывал Алекс, где они под звездным небом, идут по кромке прибоя. Это точно по-настоящему возможно это и есть рай а может - следующая жизнь. Но главное они - вместе и счастливы.
Голосом, полным немыслимой надежды, она произнесла:
- Это все! Но наша жизнь-вечна. Мы всегда будем вместе.
Этот внезапно возникший образ заливается ярким светом и только нежный и такой родной голос эхом вторит: «Я жива, я тут. Мы вместе»... Действовать было не страшно. Единственное, что могло еще страшить-был сам факт смерти. Страшнее всего из вообразимого-было умирать атеистом. А именно индийские Боги и подорвали, бывшее достаточно сильным, религиозное видение Алекса.
Никак не отпускала мысль, что те, кому на протяжении всей дальнейшей разумной истории человечества молятся и воздвигают целые храмы, а главное, о ком думают в контексте посмертия-являются такими же людьми, как и он сам. Просто жившими в эпохе более развитых технологий, принеся на которые на землю, они рослыли Богами.
Мальчишка из эпохи «Карт Древности», чью жизнь он спас, подобрав того в смертельно раненого в джунглях и отнеся в капсулу для процедуры регенерации, точно так же мог считать его Богом.
И у него на то было не меньше оснований, чем у жителей древнего Индостана, которые соприкоснулись с межзвездными скитальцами и воздвигли их в культ Богов Ведической эпохи.
Самое страшное-это опасение, что после смерти тебя сейчас не станет и все. Прекратится твое биологическое существование, как будто его никогда и не было вовсе. Это и есть он-самый сильный из всех возможных ужасов-страх небытия. Испуг за себя и своих близких, сублимированный совокупностью всех наихудших переживаний-никогда не жить и больше не встретиться. На пороге целой вечности, которая непременно будет бесконечно течь, ничем не ограниченная в своем величии.
Будут гореть миллиарды звезд, рождаться и гаснуть целые галактики, зарождаться и проходить новая жизнь. Но самое ужасное-что все это будет без тебя. Ты этого, естественно, не увидишь. С этими мыслями Алекс и вернулся к реальности.
Судя по накалу интонаций и приближению к Иисусу солдат и стражников, возглавлявших приехавший его арестовывать отряд, наступал самый ключевой момент. Действительно, как и было указано в священном писании, Иуда привел целую когорту солдат. Собравшись в длинную шеренгу, светом факелов они освещали всю рощу, намного дальше ее видимых пределов. Благо, были с подветренной стороны. Это давало весомые шансы компенсировать практически полную, незапланированную растрату тяжелого арсенала.
По напряженному движению ученика, больше всего походившего на Петра, Алекс понял, что сейчас случится тот самый момент.

Не выходя из укрытия, он тихо бросил за спины отряду, находившемуся в радиусе обозрения, гранаты. Которые обильно и длительно выделяли мощный нервно-паралитический газ. Кроме того, они должны были отрезать отряд от основных сил противника и надолго обездвижить основную часть. Итак, одна за одной, в нужном месте приземлились четыре гранаты. Они укутали всю колонну своими едкими клубами газа. Увлеченные перепалкой, солдаты не заметили ни звука гулкого приземления тяжелых предметов, ни даже сильного шипения, которое те испускали. В тот самый момент на землю обрушился ливень, и тяжелые капли, будто молот, забили по листве. Охранник еврейского епископа резко шагнул к Иисусу. Вот и Петр достает свой меч, навсегда отметившийся на страницах всемирной истории. Охранник протянул руку, чтобы схватить Иисуса. Петр замахивается. Алекс досылает третью гранату в подствольный гранатомет. Петр наносит тот самый знаменитый удар.
И как это бывает в бою - время обрело другой ход, и падение крупных капель замедлилось. Меч плавно двинулся в сторону головы нападавшего...
И начинается выход Алекса. Сквозь замершие в воздухе капли, над головами воинов пролетела граната. Меч отсек стражнику ухо. В тот же миг из ближайших кустов, стреляя из короткого, очень скорострельного автомата, появляется Алекс. Пули одна за другой поражали впавших в оцепенение воинов. Позади раздался мощный взрыв гранаты. Кто-то из воинов метнул копье, но Алекс увернулся. Еще одно копье зацепило бедро. В сторону кинувших эти копья полетела граната подствольника, разметая все в клочья. На него бежали с мечами. Их выкашивали пули, пробивая навылет по несколько человек, сквозь щиты и доспехи. Сразу несколько копейщиков из задних рядов начали синхронно замахиваться для броска, но повернуть ствол в их сторону намного быстрее, чем им, задействовав все группы, выполнить необходимый замах с броском. Попавшая прямо в их скопление граната разрывает их и рядом стоящих. Часть солдат с перепугу бегут в сторону своих, но падают как подкошенные, стоит им только очутиться в испускаемой гранатами заслонке из нервно-паралитического газа.
В спину об бронежилет сильно ударятся стрела или копье, вообще не важно, быстрый разворот и короткая очередь, занимают буквально мгновения.
Тактическое окошко на шлеме показывает движение из находящихся поблизости кустов. Этот солдат, видно, отошел туда по нужде еще в начале боя и только сейчас включился. Краем глаза Алекс замечает резкое движение, характерное для метания копья. Короткая очередь валит и его как подкошенного, но оставшееся незамеченным в темноте копье пролетело свой заданный путь и воткнулось строго поверх бронежилета.
Сердце сделало один сильный удар и замерло. Понимая, что остались считанные секунды, Алекс развернулся в сторону оставшихся на поле боя и быстро выпустил в сторону шевелившихся пару очередей и последнюю подствольную гранату. Ее он выпускал уже падая лицом вниз. Но было такое ощущение, что вроди попал. Время приобрело свой нормальный ход. Смертельно раненым он, лицом вниз, рухнул на землю.
В олове звучали мысли: «Этого не может быть. Ведь Бог меня ведет». Перед глазами замелькала жизнь. Взгляд упирался в близко лежащий римский меч, так и не выпущенный мертвой хваткой своего владельца. Как же не хотелось, чтобы это было последним, что суждено видеть перед смертью.
Кто-то начал переворачивать его на спину. Плохо, если это будут солдаты... Над собой он увидел лицо Иисуса. Приложив немалое усилие, дрожащей рукой, удалось нажать кнопку активации на наручном лэптопе. Неподалеку вспыхнул яркий свет специально заготовленной подсветки двери капсулы. Еле хрипя, он обратился к Иисусу на арамейском языке:
- Господи, следуй за этим светом. Только ты можешь спасти всех людей.
Эту фразу он заучил еще задолго до экспедиции... оказалось, что на такой вот случай.
Иисус без удивления взглянул в сторону яркого света капсулы, пробивавшегося сквозь листву, деревья и большие капли дождя. С доброй улыбкой он произнес: - Моя миссия здесь, и ты ее знаешь. Твоя же миссия-донести до людей увиденное. Его палец указал на сердце, в проекции которого, кстати была боди-камера. Ну и как это понимать?
«Фартовый» начал агонизировать. Картинка начала резко терять резкость, как следствие-оптический эффект, который на миг высветил сплетенный из белого света контур лица Иисуса. Все вокруг начало затухать. Спокойный, отстраненный голос прозвучал в голове: «Все, я умер. Передо мной Иисус. Значит, жизнь после смерти есть. Вот он Бог, значит, есть и жизнь после смерти». Темнота сгустилась до кромешной. Образ, сплетенный из света, тоже начал затухать. Последняя, крайне тревожная мысль: «Или это последний образ, который успела запечатлеть сетчатка? Предсмертная галлюцинация, которую изобретает умирающий мозг как иллюзию последней надежды?
То, что я очень хотел бы видеть. Ведь и древние индийские Боги оказались людьми, а кто-то также мог верить, что они заберут его в посмертие, которого кажется, не существует...» Обреченность последних слов, отдалялась безжизненным эхом:
«Все, конец! Меня нет! Пустота...»
Сознание окончательно погасло, а вместе с ним и жизнь. Как Алекс больше всего и боялся, его не стало. Он себя не ощущал, не мыслил, а следовательно, и перестал существовать... Навсегда прощаться с родственниками и умирать страшнее всего, когда ты-атеист. Поэтому самая великая сила, даваемая любой религией, это прежде всего-надежда. Которая, как ни прискорбно, действительно умерла последней, за что ей огромное спасибо. Ничто бы так не сгладило страх, как удалось ей. Крупные капли дождя гулко бились о землю. Сидевший над Алексом Иисус отвел взгляд от безжизненного тела своего неудавшегося спасителя. Его рассеянный взгляд был обращен в никуда, просто перед собой... «Обычный растерянный парень, которому выпала столь тяжкая доля. Он очень необычный и просветленный, вообще не такой как все, но все равно такой же смертный.
-И умрет он так же безвозвратно, как и я...
подумал Алекс.
-Стоп! Я это вижу! Я мыслю! Вид открытого созерцанию со стороны сидящий над его покинутым жизнью телом Иисус, начал отдаляться, словно точка, из которой наблюдал Алекс, начала подниматься ввысь.
Иисус развел руки в стороны ладонями кверху, поднимая лицо к небу. Дождь замедлился. Большие капли замерли в воздухе, полностью остановившись, и спустя мгновение стали двигаться в обратном направлении. Иисус едва слышно прошептал какие-то слова, и мир вокруг него попятился, запуская время в обратном порядке.
Алекс с изумлением наблюдал, как его тело, не слушаясь, сначала перевернулось лицом вниз, затем встало. Из груди вылетало копье, вернувшись обратно в свои кусты. Тела воинов, словно марионетки, вставали с земли. Разорванные в клочья солдаты собирались обратно. Осколки гранаты, складываясь воедино, обратно поглощая в себя взрыв, уже целой гранатой возвращались обратно в подствольник. Павшие воины оживали, пули вылетали из их тел и одна за другой влетали обратно в дуло короткого, очень скорострельного автомата, который держал в руках Алекс. Словно призрак, он исчез в ближайших кустах и в тот же миг граната, которая пролетела над головами, вернулась в подствольник. А отсеченное ухо стражника, взлетев обратно с земли, прирастало на место, и меч Петра вернулся в ножны. И все полностью остановилось. Взметнувшаяся за мечом рука Петра замерла в полудвижении. Капли дождя повисли в воздухе, лицо охранника, искаженное гневом, застыло в неподвижности. Единственным, вне хода застывшего времени, был Иисус. Глядя в глаза стоящему в своем укрытии Алексу, он произнес:
- Я пришел, чтобы вы сеяли жизнь, а не собирали жатву смерти. Ведь Отец сотворил вас, чтобы каждое сердце было наполнено любовью, а не гневом.
Живите так, чтобы каждый ваш вдох был молитвой, а каждый шаг-шагом к миру. Затем, улыбнувшись своими безмятежно добрыми глазами, тепло добавил: - Ступай! На все Воля Отца Нашего Небесного. Время приобрело свой нормальный ход. Все схватились за оружие, но Иисус властно их остановил. Сказав Петру: - Возврати меч твой в его место, ибо все, взявшие меч, от меча и погибнут.
И все безропотно его послушались. Он поднял с пола ухо и прирастил его на место. Все стояли в оцепенении. Иисус обратился к ученикам, приказав оставить его, объяснив, что воля Божья на то, чтобы он пошел с этими людьми.
Досмотрев, как они уходят, Алекс деактивировал гранату и пошел восвояси. Идя под немыслимым впечатлением, он, словно во сне, сел в капсулу.
И естественно, прослушав отчет о полном невмешательстве в это нерушимое, священностью своей великой миссии, прошлое-отдали команду к старту. В ту эпоху космических технологий, где люди, только начав свой путь к звездам, уже напрочь забыли о том, кто их создал, а главное- зачем...
Когда звук и свет слились воедино, сознание, вопреки опыту предыдущих скачков, не отключилось а оставаясь по-прежнему ясным, внимало пришедшим откуда-то Свыше истинам, которые, словно нашептывал, столь знакомый голос...
«Бог всемогущ. Ему принадлежит каждый атом во Вселенной, бесконечность времени и пространства. Бог-это все, Бог-это и есть мы, все что с нами происходит и всегда будет происходить».