Глава 1. A.C.A.B.
Добрая, будь со мной до конца, ёщё сильней с каждым днём любить готов...
Shami
Я лишился девственности, когда мне было 13 лет. Понимаю, возраст не совсем подходящий, должно быть раньше, но хотя бы что-то. Борзый и Серый сделали это ещё в десять и при встрече всегда ржали надо мной, называя неоттр*ханой шлюхой. Но сейчас всё изменилось. Сейчас меня стали уважать и даже, можно сказать, приняли как лидера в нашей стае.
Это случилось на старой хате Митяя. Мы как всегда завалились к нему без приглашения, прихватив с собой пару банок Rеvо. Митяй громко выругался, явно не желая нас здесь видеть, достал косяк и нервно закурил, словно Конор Макгрегор. Потом разделил своё курево с нами, показывая тем самым, что смирился с нашим присутствием. Наша убогая жизнь стала на крупицу лучше. Очень часто к Митяю приезжали «гости», которых мы вообще не знали. Они приезжали обдолбанные, обнюханные. Как потом оказалось, это были его друзья, которым он просто был должен. Мы должны были убирать за ними. Так мы отрабатывали свой долг. Вот и сегодня, я сидел на парапете балкона, курил и думал о прекрасном. Блядь! Я был ещё тем романтиком. Сидел один и жопой чуял, что на меня пялится тёлка. Я вполне считал себя красивым малым, особенно гордился своими светлыми густыми волосами. Она подошла и достав пару мелких алтушек1, сунула мне в карман. Чего? Она была старше, я её не знал. Я был настолько пьян, что эта баба казалась мне даже симпатичной, не смотря на её утиный нос, подтёкшую тушь на глазах и жир на боках. Она засунула свою руку мне в штаны. Я вопросительно посмотрел на неё, понимая, что она бареха2. Тогда я ещё не знал, почему, когда прижимаешься к девушке, то пенис встаёт, хотя ты её не хочешь.
– А ты «эль-мохнатый шмель»?- пошутил я.
Её рот расплылся в кривой улыбке и я увидел пару гнилых чёрных зубов. Она молча достала мою «вафлю» и потёрла в руках. Я даже не сопротивлялся, а только почувствовал возрастающее напряжение и приятное покалывание в области таза. Пульсация внизу живота, заметно усилилась, когда она наклонилась и, почти проглотив мой член, стала его сосать. Тогда я ещё не знал, что такое эрекция, хотя братва часто рассказывала об этом. У меня даже не было стремления к проникновению в тело этой женщины, зуб даю! И когда мой «половой зверь» полностью стоял, как абакумыч3, она засунула его в себя, в свою мохнатку и стала энергично раскачиваться туда-сюда. Мне даже не надо было ничего делать! В момент наступления оргазма у меня зазвенело в ушах. Ну впрочем вот и вся романтика... Я тогда даже не представлял, что такое оргазм. Я тогда даже не помнил, что это был мой совсем не первый раз.
Митяй всегда брал нас на дело. Это были мелкие или крупные кражи.
– Если стоимость похищенного имущества превышает 210 грн, наступает уголовная ответственность – говорил он, стараясь всегда воровать по мелкому.
Он уже сидел, он знал, он был старше.
– В соответствии со статьей 185, – продолжал он, – тайное хищение чужого имущества карается штрафом от 50 до 100 грн или общественными работами на срок от 80 до 240 часов, или исправительными работами сроком до двух лет, или арестом сроком до 6 месяцев, или лишением свободы сроком до трех лет.
Митяй говорил, что детей не будут наказывать за кражи, поэтому водился с нами, малолетками. Помню как только перешли к нему, мы околачивались в заброшенном корпусе завода «Краян». Митяй рассказал нам тогда, как сидел в Пермской воспитательной колонии:
– За малейший косяк могли выкинуть с четвертого этажа. Помню, парень случайно взял чужой пакетик чая, так его за это избили до крови, потом завернули в сырую простынь с солью — и дальше били. Или, например, наудачу выбивали кадык и резко вставляли обратно, а администрации было пофиг на это – до тех пор, пока прокуратура и правозащитники не взялись, после жалоб родителей. Было так, что мама к ребенку приезжала, а он весь в синяках или еще хуже – инвалид. Избивали и начальники, и блатные. Учились все отлично, потому что активисты чуть что — били. Не было никакого режима, был беспредел со стороны ментов. Делали так, чтоб им удобно было. Я как-то ночью пошел покурить в туалет, и как раз был обход. Меня за это в одной пижаме зимой закрыли на всю ночь в прогулочный дворик. УДО (условно-досрочное освобождение) давали тем, у кого были деньги. Чтобы уйти по УДО, нужно было выделить на ремонт чего-то — или плазму, например, операм купить. Летом 2016 года мы начали бунтовать, так в колонию завели ОМОН и забили всех до полукомы, а генералы ГУФСИН смотрели, как нас колошматят, с улыбкой на лице. На следующий день ходили гуськом с песней по периметру зоны. Малолетняя колония — это реально урок, который никогда не забудешь, и будешь делать все, чтобы не попасть туда еще раз. Потому что «малолетка» — это п*здец, и как-то не хочется второй раз. С работой после срока сложно. У себя в городе я так и не смог устроиться. Никуда не берут, даже грузчиком. Узнают, что судим, и говорят: «До свидания». Потом я встретил Герыча и мы переехали сюда, в Одессу. Это была его родина. Уже здесь Герыч познакомил меня с культурой A.C.A.B.a, которая плотно вошла в мою жизнь. Слушая Митяя, я, Борзый и Серый тряслись от страха, одновременно испытывая чувства гордости, ведь мы находились в компании «великого законника», который прошёл через многое. Для нас Митяй был неким сверхчеловеком, который вытащил с того света, дал кров над головой, опеку и защиту.
– Что ещё за A.C.A.B–шмакаб? – издал глупый смешок Серый. Я дал ему подзатыльник, готовясь поколотить:
– За базар ответишь!!
Я испытал «испанский» стыд. Мне стало неловко за своего друга. Мне почему-то казалось, что я в ответе за него. Словно это я высмеял главаря акабовцев, а не он.Ещё три недели назад мы просили укрытия. Мы были словно те дохлые щенки, грязные и облезлые, испуганные и оторванные от всего мира. Мы прятались от мусоров и сотрудников детдома. А, он, великий Митяй принял нас, безоговорочно принял! А теперь Серый прилюдно оскорблял их устав.
– Да, брось ты, Малина, он ещё малец неопытный. – Митяй был как всегда «снисходителен» к малышам, потом он обратился к рослому 18-ти летнему амбалу. – Горыныч, втолкуй ему.
Горыныч, он же Герыч или Герман начинал свой занудный рассказ:
– В Англии (да и не только в ней) шахтеры, добывавшие уголь практически голыми руками, всегда чувствовали себя ущемленными в правах. Им не хватало зарплаты, их семьи голодали, а дети умирали. Да и сами они часто становились жертвами несчастных случаев в шахтах. Все это способствовало тому, что периодически вспыхивали бунты против владельцев предприятий. А поскольку богачей всегда защищала полиция, на таких «акциях протеста» шахтеры начали кричать «All cops are bastards», что означало «все копы – ублюдки», выражая тем самым не столько ненависть к конкретным служителям порядка, сколько ко всей системе в целом.
Герман рассказывал, протягивая слова. Создавалось впечатление, что он ленив на столько, что и слова ему лень произносить. Видимо поэтому он часто молчал. Герыч был грузный и нерасторопный, но весьма толковый. Наверно, исходя из этого, Митяй и сделал его своей правой рукой.
– А.C.A.B. – значит, все мусора – шлюхи. – заметил Митяй и все заржали.
Потом главарь продолжил, обращаясь к нам:
– Жить надо пацаны, по понятиям. Понятия – это наша жизнь. Жить нужно не как пидоры, а как настоящие люди. Помогать арестантам, кидать им грев4. С мусорами, козлами и пидорами, не общаться, не дружить, не здороваться за руку. С шерстью всякой не общаться. В общем, не делать то, что западло. Это всё "наши" чётко знают. Сейчас почти все живут, как пидоры. Пацаны в городе носят косички, как бабы, тоннели в ушах делают, сережки носят, волосы красят. Невозможно отличить от настоящих пидоров. Настоящим пацанам лучше не носить яркие вещи, особенно красное. Лучше не жрать колбасу, морковку. Красное жрать нельзя – это цвет "шерстяной" масти. "Шерсть" – это те, кто помогают мусорам, красные повязки надевают в зонах.
– Настоящими ворами рождаются, а не становятся. – добавил он через минуту.
В банде Митяя было одиннадцать подростков от 9 до 18 лет (среди которых семеро детдомовцев). Мы собирались разными составами и в большинстве случаев, находились в состоянии алкогольного опьянения. Мы крали продукты в магазинах, личные вещи из дачных домов. Кое-что из украденного - присваивали, кое-что - продавали для покупки спиртного. Самый мелкий из нас, его так и звали Малой, влезал в форточки и открывал нам дверь изнутри. Ему было девять и он был худосочным словно скелет.
Жёлудь был бабочником5, его выпускали на дело первого. Он шастал по району в поисках жертв и занимался карманными кражами. Габела был банщиком6, он орудовал вокзалами. Вокзалы были, по истине, прибыльным местом. За вокзалы у нас всегда велись бои с бандой А.У.Е., это были наши враги помимо мусоров. Если они ловили нас на своей территории, тожестоко избивали. Базары, торговые точки, продуктовые магазины, вещевые прилавки и мелкие лачуги были нашей территорией. А вот вокзалы, жилые комплексы, пляжи, заправки, торговые центры, аэропорт и торговый порт были в их власти. Они существенно утесняли наши права. И мне это никогда не нравилось, но Митяй велел нам не нарываться и беречь свою шкуру. Нас было всего одиннадцать, и мы были «зелёнкой» в воровском мире. А их человек под пятьдесят, они орудовали здесь, ещё с 2010-х.
Герыч как-то рассказывал, что в 90-х в Одессе заправляла ОПГ7 Стояна, самая многочисленная и самая грозная. В нее входило более ста человек. Люди Стояна практически все погибли, из-за войны за передел сфер влияния. Они воевали с людьми другого криминального авторитета того времени, по кличке Ангел. Стоян бежал в США, однако в 2000-х вернулся в Одессу. Начиная с 2000-х в банде сменилось несколько лидеров. Все они гибли от рук конкурентов. Между тем ОПГ продолжала "крышевать" бизнес, совершать заказные убийства, заниматься наркоторговлей. В 2008 силовики арестовали ее основных участников, в том числе успевших перебраться за границу. Все приговорены к длительным срокам.
Что касается А.У.Е., то это были настоящие отморозки и урки8. Воруя, мы никогда не угоняли машины и не совершали разбойные нападения на граждан. А вот они увозили своих жертв на машине в лес, где угрожали потерпевшим расправой и выбивали деньги. Помимо вымогательства денег, похищения людей и нанесения телесных повреждений за их бандой числилась продажа наркотиков.
* * *
На следующее утро мы сидели на окнах, среди полуразваленных кирпичей заброшенной базы футбольного клуба «СКА», в который ещё недавно ходил Сима, и играли в американку9. Потом зашёл Митяй и повелительным жестом указал на дверь. Мы поняли, что надо идти на дело, но целый день прождали в заброшенных промышленных складах Парки(ул. Парковая) на Сахарном, пока уберутся А.У.Е.шники. Они как назло рыскали возле нас.
Район "Сахарного посёлка", где обитали мы – окраина Одессы. Этот поселок уже как-бы Одесса, но не совсем – до центра далеко, а муниципальные власти особо не заморачивались над благоустройством этого района. Здесь издавна селились заробитчане из сёл, которые приезжали в крупный областной центр в поисках лучшей жизни. Многие из бывших приезжих, приложив все силы, поднимались вверх по социальной лестнице и переезжали в более респектабельные районы города. Однако большая часть так и осталась "на Сахарном". Улицы здесь напоминают лабиринт из одноэтажных домов, так как изначально поселок представлял собой самострой, планировки никакой не было. На окраинах "Сахарного" до сих пор можно встретить убогие лачуги, построенные из "того что было". Собственно, район "Сахарного" – не самый неблагополучный из окраинных поселков Одессы. Есть и хуже, например, так называемый поселок ПМС – заброшенная путевая машинная станция Одесской железной дороги поблизости от автотрассы Одесса – Киев. В таких поселках до сих пор нет ни канализации, ни централизованного электроснабжения. Жители ПМС – бывшие путейцы, которые до сих пор живут в полупрогнивших вагонах, приспособленных под жилье. С дощатыми общими туалетами типа "М/Ж" на много "очок" и заваленными мусором окрестностями. "Сахарный поселок" – для нас это уже цивилизация.
–Тихо, не высовывайся! – заметил Сима Люркера – правую руку главаря ауешников и Джема – его шестёрку.
Оба парня были одеты неприметно – серые китайские куртки, черные штаны и серые кроссовки. Они то и дело "солидно" сплевывали сквозь зубы. Походка у обоих парней была враскачку.
– Пусть валят от сюда! – разозлился я, выглядывая из-за угла полуразвалившейся кирпичной стены. Я как всегда зажигался от одной спички, но моя вспышка быстро угасала. Я был импульсивным и в приступе гнева мог натворить много чего. Мне нужен был кто-то, кто вовремя меня смог бы остановить. Таким человеком был Сима. Если Борзый и Серый во всём слушались меня, то я прислушивался к Симе.
– Ищут на ком отыграться, слышал вчера у них произошла стычка с мусорами, пару человек были задержаны – усмехнулся друг. Его взгляд был сосретодоченным, почти отстранённым, но уголки губ едва улыбались мне. Это в нём мне очень нравилось, он всегда улыбался. Больше никому, только мне. Это было только моё. Он был только мой друг.
С Симонькой (Миша Гершкович) я познакомился уже здесь, в компании Митяя, он был славным малым, в какую бы передрягу я не попадал, он всегда приходил на помощь. Он был маленького роста, глаза карие, лоб высокий, нос с едва заметной горбинкой. Волосы каштановые, слегка кудрявые. Наверно среди всех акабовцев он выделялся именно волосами, т.к. у всех остальных они были сострижены почти под ноль. И такой был устав у Митяя, но Гершковича не трогали как и меня. Он был «мозгом» нашей банды. Всегда задумчивый и отрешённый, но что-то в нём было такое, что бросалось в глаза. Что-то неуловимое. И это мне нравилось в нём. Что-то, что роднило нас, делало братьями. Некая тень печали, тоски и грусти. Тонкий с широкими плечами, но совсем не крепкого телосложения. Он был не способен переносить все трудности нашей бандитской жизни и часто проводил время в одиночестве. Я давал ему время на одиночество, не досаждая ему. Хотя часто и выводил из него. Сима был старше меня на год, но мне всегда казалось, что среди нас двоих старше я. Характер его был мягким, не задиристым. А вот ростом он не вышел, где-то 1 м 70 см, не больше. Что касается меня, то начиная с 11 лет я стал усиленно расти, словно гриб после дождя, и сейчас уже был 1 м 85 см. Точных цифр я не знал, помню как с пацанами раздобыли рулетку и давай вольтаваться10. Точно могу сказать одно, я был одним из самых высоких среди нас, выше был только Длинный. Тогда в 11 лет, мне казалось, что весь мир ополчился против меня, даже собственное тело. Но сейчас мой рост казался мне поводом для гордости.
– Я даже видел на некоторых браслеты.11 – вмешался Серый.
– Браслеты? Ты где шатался?? – меня разозлило, что он ходил где-то втайне от нас. Я взял его за ворот серой засмаленной курточки и притянул к своему лицу.
–Да, отвянь ты! Просто проходил мимо!– грубо ответил мне Серый и ответно взял меня за шиворот.
Я удивился. Он впервые применил против меня силу.
– Брата обидешь, лес из багажника увидешь! – заступился за меня Борзый, рознимая нас. Хотя Борзый и Серый дружили до меня, но Борзовский сегодня был на моей стороне.
К вечеру стало совсем тихо и мы вышли «чистить» продуктовый магазин возле «радужки», домов известных своей разноцветной окраской.
– Блядь, снова бакалея?! Тряпки нужны, я уже и так обносился–возмущался я Симе и уже пожалел, поскольку меня услышал Митяй.
– Завтра будут вам тряпки! – спокойно отреагировал он. – А сегодня вино, кино и казино! Интеллигент (он так часто называл Симу) и Малина – вы на стрёме.
Малиной нарекли меня уже здесь, из-за того, что я однажды отпинал одного мальца, который оскорбил Митяя, у него же на глазах. После этого он признал меня «грозой» Малиновского района, где мы кантовались, и нарёк Малиной. Хотя до этого Борзый и Серый называли меня просто Мирон.
– Кисель – отвлекаешь кассиршу – приказывал Митяй, – Длинный – заклеиваешь камеру, Жёлудь и Габела – выносят спиртное, Борзый и Серый сметайте всё сьестное, да побольше! Малóй – по мелочи: жвачки, презы. Ну а мы займёмся кассой. – указал он на Герыча.
Всё закончилось очень быстро. Я помню как впервые на деле, два года назад, чуть не наложал, так уж мне было стрёмно воровать. Помню как тряслись коленки от страха у нас троих, а теперь ничего, привыкли. Первым из магазина вышел Жёлудь, он шёл вразвалку своей привычной походкой, вытягивая из потайных карманов куртки две банки пива и протягивая нам.
Сима недовольно поёжился:
– Не люблю я Ваше пиво, мне бы Pepsi..
– Все пацаны пьют пиво! Пора отвыкать от детских напитков. Ты мужик или баба? – сунул я ему в руку банку, стараясь научить друга взрослой жизни.
–...в итоге сделал, как последний еблан.. – ругался Гера с Серым, выходя из продуктового.
Я чувствовал ответственность за поступки Серого.
– Чё, блядь, ты там уже натворил, Лёва? – обратился я к другу по детдому.
Но Серый не успел ничего ответить, как ребята стали выходить один за другим.
– Ну что, Соньки золотые ручки, у кого какой улов? – подошёл Габела с Длинным.
– Пожар12, пацаны! Бежим! Кассирша оклемалась! – крикнул нам Митяй и вслед за ним из магазина выбежали Малой, Борзый и Кисель.
Мы побежали в сторону детской площадки и скрылись на хате Герыча. Митяй и Горыныч, развалились в украденном кожаном кресле, подсчитывая улов. Все пили спиртное, курили косяки, слушали блатную музыку, громко ругались, веселились и делили награбленное. Сима снова отстранился и я решил развеселить друга.
–Ты снова сосёшь свой Pepsi!? – возмущался я, протягивая ему банку энергетика.
– Что ты к нему привязался, Мирон. – толкнул меня в бок Борзый.– Отвянь от человека.
Только Борзый мог пнуть меня в бок, ему было позволительно, всем остальным этот жест дорого бы обошёлся.
– Нет, вкус Revo совсем не тот...– задумался Сима о вкусовой гамме разных напитков.
– Вкус как вкус, пузырьки что ли не те? – прыснул я ему в лицо и заржал, но быстро остановился, заметив, что Сима грустит:
– Ты чего такой хмурной?
– Да ничего, родителей вспомнил. – решил он сделать лицо попроще, но его голос предательски дрогнул.
– А я своих даже не помню. Сейчас совсем ничего не помню из прошлой жизни, только кошмары мучают по ночам. – говорил я, делая глоток энергетика из банки. И тогда ужасные воспоминания снова отступали, кошмары прятались по чёрным углам, а на душе становилось так легко и безоблачно. – Каково оно, жить с родителями? – вдруг непонятно почему спросил я.
Сима минуту подумав, ответил:
– Очень хорошо. Беззаботно. Счастливо. Знать, что тебя любят и ты кому-то нужен, по-моему самое лучшее чувство на свете.
Словарь вора:
1 – мелкие деньги;
2– женщина, постоянно готовая к совершению полового акта;
3– ломик для отжима запоров двери;
4 – недопустимые внутренним тюремным распорядком вещи, продукты питания, предметы первой необходимости и вещества, которые предназначены для нелегальной переправки в места лишения свободы;
5 – лицо, совершающее карманные кражи;
6 – вокзальный вор;
7– организованная преступная группировка;
8– уголовники, бандиты, преступники и воры;
9 – игра на желания, спор в котором проигравшая сторона обязана выполнять все требования выигрывшей;
10–сходить с ума;
11–наручники;
12 – опасность.