Вечеринка
Небоскрёб Старка, спящий Нью-Йорк за стеклянной стеной казался нереальным, гирляндой из огней и тишины. Внутри же конференц-зала на одном из верхних этажей Башни Мстителей атмосфера была плотной, наэлектризованной, словно перед грозой.
За большим стеклянным столом, на котором проецировались голограммы медицинских показателей и схем ДНК, собрались те, кто решал судьбы мира. Но сегодня предметом обсуждения была не инопланетная угроза, а одна хрупкая четырнадцатилетняя девочка.
Тони Старк развалился в кресле во главе стола, нервно постукивая запаянной гаечным ключом ручкой по столешнице. Он только что закончил краткий, саркастичный и намеренно упрощённый отчёт об их находке.
— ...так что, подводя итог этого весёлого дня, мы не нашли бездомного щенка. Мы нашли, скажем так, живой, дышащий Большой Взрыв в форме подростка с трагичным взглядом и склонностью к непроизвольной телепортации. Вопросы?
На другом конце стола Стив Роджерс сидел с идеально прямой спиной, его руки были сложены перед собой. Его лицо, обычно являвшее собой образец спокойной уверенности, было серьёзным и озабоченным. — Вопрос один, Тони. Что это значит? Для неё. Для нас.
— Это значит, что гипотеза о том, что мы — венец творения, трещит по швам, — парировал Старк. — У нас в гостях следующий шаг эволюции. Или, как любят говорить по другую сторону Атлантики, «следующее поколение». Только с бонусом в виде возможности сложить пространство как салфетку.
На экране позади него возникло увеличенное изображение ДНК Одри с синими квантовыми метками. Брюс Бэннер, сидевший по правую руку от Тони, нервно поправил очки.
— Это... сложнее, чем «следующее поколение», Стив, — начал он своим тихим, учёным голосом, привлекая всеобщее внимание. — Её способности не являются мутацией в общепринятом смысле. Это... симбиоз. Её тело с рождения было не просто биологическим организмом, а сложнейшим интерфейсом, проводником для фундаментальных сил вселенной. ГИДРА не дала ей силы. Они сорвали с этой силы предохранители.
Наташа Романофф, наблюдавшая за всем с своей обычной, слегка отстранённой проницательностью, медленно провела пальцем по поверхности стола, вызывая новые данные.
— Интерфейс, который можно использовать как оружие, — констатировала Наташа Романофф без эмоций. — Вопрос в том, кто будет им управлять. Мы... или кто-то ещё. Мы уже видели, к чему приводят эксперименты Штрукера, когда попадают не в те руки. — В её голосе прозвучала лёгкая, но узнаваемая для всех горечь. Все мысленно вернулись к экрану, к двум другим подопытным — парню, который носился как пуля, и девушке, что заглядывала в головы.
С экрана на них смотрело лицо Марии Хилл. — Именно. И это подводит меня к следующему вопросу. Статус? Является ли мисс Хендрикс гражданином США? Или, учитывая её уникальную природу и обстоятельства, мы рассматриваем её по протоколу, аналогичному протоколу для Максимофф? То есть, как лицо, пострадавшее от экспериментов враждебной организации, но представляющее потенциальную угрозу до выяснения уровня её лояльности.
— О, отлично! — Тони язвительно хлопнул ладонью по столу. — Давайте сразу приплетём сюда тех двоих! Потому что ситуации ну совсем идентичны. Парень-пулемёт и девочка-нейрохирург, которые добровольно встали под знамёна нацистской организации, чтобы отомстить лично мне, — и ребёнок, которого пять лет назад вырывали из семьи и пытали в подвале. Да, Хилл, я прямо вижу размытую грань. Совсем не очевидно, что здесь нужен совершенно другой подход.
— Подход определяется уровнем угрозы, Старк, а не её биографией, — холодно парировала Хилл. — Максимофф были взрослыми людьми, принявшими осознанное решение. Их способности, насколько мы знаем, имеют ментальную и физиологическую природу. Ваш же «Фактор Хендрикс», по вашим же словам, — это аномалия пространства-времени в человеческой оболочке. Угроза другого порядка.
— И что ты предлагаешь? — вклинился Стив, его голос был твёрдым, но спокойным. — Найти для неё камеру покрепче? Одри — не Ванда и не Пьетро. У неё не было выбора. И она уже проявила себя не как угроза, а как жертва, которая способна на сострадание. Она спасла жизнь Клинту.
— Один добрый поступок не отменяет годы подготовки и промывки мозга, Капитан, — не сдавалась Хилл. — И способности Максимофф мы хотя бы могли примерно оценить. Мы знали, с чем имеем дело. Здесь же... — она сделала выразительную паузу, глядя на голограмму ДНК, — мы имеем дело с фундаментальной физикой, у которой случилась истерика. Мы не можем предсказать её действий.
— Может, и не можете, — раздался низкий, уверенный голос Тора. Все взгляды обратились к нему. — Но я чувствую разницу. Сила Максимофф... она была острой, направленной, сотканной из гнева и боли людей. Сила этой девочки... она древняя. Безличная. Как сила тессеракта. С ней нужно обращаться не как с солдатом или преступником. С ней нужно обращаться как с принцессой из древнего рода, обладающей опасным и прекрасным даром, который она только учится контролировать.
— Спасибо, точка зрения Асгарда принята к сведению, — сухо парировала Хилл, быстро возвращая разговор в практическое русло. — Но это не отменяет необходимости в протоколе. Наблюдение. Обучение. Контроль.
— Хорошо, — неожиданно согласился Тони. — Вот мой протокол. Протокол «Попечитель». Я принимаю на себя официальную опеку. Она остаётся здесь. Мы обеспечиваем её безопасность, образование и адаптацию. Мы учим её контролировать её дар. А вы, Хилл, обеспечиваете нам внешнее прикрытие и отшиваете любых любопытных. Все выигрывают. Она получает шанс на жизнь, а мы получаем... ну, вы видели её тесты. Она может стать самым ценным союзником. Более управляемым и куда более мощным.
Он посмотрел на каждого. — Голосуем. Все, кто против того, чтобы дать ребёнку шанс вместо того, чтобы обращаться с ней, как с лабораторной крысой, молча сидите. Все, кто за, — он поднял свою руку с гаечным ключом, — делают вот так.
Голосование прошло единогласно. Хилл, повозражав ещё минуту для протокола, с обречённым вздохом согласилась.
— Ну что ж, — нарушил молчание Тони, вскакивая на ноги. — Я пойду сообщу нашему «фактору», что она официально принята в семью. Надеюсь, она не станет устраивать истерик. Джарвис, пришли Пеппер мой счёт за ремонт того этажа. Пусть добавит его в папку «Воспитание подростка». Ожидаю, что к концу года она будет толще, чем отчёт Конгрессу о Битве за Нью-Йорк.
— Постой, Старк, — окликнул его Стив. — Ты же не собираешься просто вот так взять и вывалить на неё всё это. Опека, протоколы, ожидания. Она только начала приходить в себя.
Тони остановился в дверном проёме, повернулся и сделал своё знаменитое «лицо озадаченного гения». — Капитан, а что я, по-твоему, должен сделать? Сесть с ней в кружок, спеть Kumbaya и сплести браслеты дружбы? О, подожди, я знаю! — он щёлкнул пальцами. — Я приглашу её на вечеринку.
В зале повисло недоумённое молчание.
— На... вечеринку? — медленно переспросил Брюс, снимая очки.
— Да, Брюс, на вечеринку! — Тони широко развёл руки. — Такое светское мероприятие, где люди едят канапе, пьют что-то слишком дорогое и притворяются, что им хорошо вместе. Помнишь? У нас как раз запланирована одна на завтра. По случаю нашего блистательного рейда на Штрукера и успешного изъятия его игрушки. И, если память мне не изменяет, вы все обязались присутствовать. Даже ты, Пунктуальность-на-ногах, — он кивнул в сторону Стива.
— Тони, это не самое подходящее время, — вмешалась Наташа. Её взгляд был красноречивее любых слов. Она не готова.
— Напротив, самое то! — парировал Старк. — Что лучше социализирует травмированного подростка? Скучные сеансы терапии с незнакомым дядькой в очках? Или вечеринка с кучей таких же странных, сверхмощных и социально неадекватных личностей, которые к тому же не понаслышке знают, что такое «похищение и опыты»? — Он бросил взгляд на Брюса. — Это будет групповая терапия с канапе и диджеем. Идеально.
Стив потер переносицу, явно представляя себе все возможные катастрофические сценарии. — Ты действительно думаешь, что заставлять ее находиться в комнате, полной незнакомых людей, шуму и хаосу — это хорошая идея? Мы же не знаем, как её способности среагируют на стресс.
— Во-первых, это не «комната полная незнакомцев», это её новые соседи по дому, которые, надеюсь, к тому времени уже перестанут пялиться на неё как на экспонат в музее. Во-вторых, — Тони сделал паузу для драматического эффекта, — это лучший стресс-тест из возможных. Контролируемая среда. Мы все здесь. Если её силы выйдут из-под контроля — а они выйдут, мы все это знаем — то лучше, чтобы это случилось здесь и сейчас, под нашим присмотром, а не когда она сбежит в панике в центр Манхэттена.
— В его безумии есть своя логика, — неожиданно поддержал его Тор, задумчиво потягивая воображаемую бороду. — На Асгарде юных воинов часто испытывали на пирах, дабы проверить их выдержку перед лицом излишеств и веселья. Тот, кто не мог владеть собой среди друзей, едва ли мог владеть собой в битве.
— Спасибо, о, Мудрый Праотец, — отозвался Тони. — Вот видите? Это не я придумал. Это проверенная временем традиция викингов. Ну, или асгардцев. Какая разница.
Мария Хилл на экране выглядела так, будто её сейчас стошнит. — Старк, если это твоя идея, то я уже жалею, что согласилась. Я прослежу, чтобы на тот вечер все ближайшие к Башне бригады скорой помощи были в состоянии повышенной готовности.
— Прекрасно! Пусть тоже поучаствуют в групповой терапии, — невозмутимо парировал Тони. — Итак, вопрос решён. Я иду приглашать Золушку на бал. Остальным советую придумать, как вы будете объяснять ей правила игры в «Монополию», когда она нечаянно телепортирует отель в другую галактику.
Он вышел, на этот раз окончательно, оставив команду в тишине.
Наташа первая нарушила молчание, глядя на закрытую дверь. — Он прав насчёт одного. Контролируемая среда — это хорошая идея. Плохая идея — позволять ему быть контролёром.
— Мы все будем там, — сказал Стив, и в его голосе звучала решимость. — Мы будем присматривать за ней. И за ним. И постараемся сделать так, чтобы её первая вечеринка не стала последней для половины города.
Брюс вздохнул и снова надел очки. — Я, пожалуй, подготовлю лёгкие седативные. На всякий случай. Для всех.
А Тони тем временем шёл по коридору, уже составляя в голове план. Вечеринка. Идеально. Ничто так не лечит душу, как хороший сарказм, мартини и вид того, как Тор пытается объяснить смертным правила игры в пив-понг. А если Одри хоть раз за вечер расслабится и улыбнётся — это будет большей победой, чем все их протоколы и сканы ДНК вместе взятые.
***
Тони постучал костяшками пальцев в дверь, выдержав паузу ровно в три секунды — ровно столько, сколько, по его расчетам, требовалось, чтобы не казаться навязчивым.
— Войдите, — донёсся тихий голос.
Дверь бесшумно отъехала. Одри сидела на краю кровати, уставившись в планшет с уравнениями Тони. Комната была стерильно чиста, как будто её никто не занимал. Ни единой личной вещи. Ни безделушек, ни фотографий, ни книг. Только казённые стены, казённая мебель и девочка, пытавшаяся сделать это место хоть немного своим.
— Ну как, нашла мои ошибки? — спросил Тони, заходя и оглядывая комнату с преувеличенной деловитостью. — Не стесняйся, критикуй. Мне полезно для смирения.
— Вы ошиблись в расчёте квантового туннельного эффекта на пятой странице, — без обвиняков ответила Одри, не отрываясь от экрана. — И использовали устаревшую константу. Я внесла поправки.
Тони фыркнул, подходя поближе и заглядывая через её плечо. — Ну конечно, использовал. Это же черновик 2012 года. Я тогда был молод и глуп. — Он помолчал, наблюдая, как она листает страницы. — Слушай, насчёт этого всего... Команда провела совещание. По поводу тебя.
Она медленно подняла на него глаза. В её зелёных глазах вспыхнула мгновенная, животная тревога, которую она тут же погасила, но он успел её заметить.
— Расслабься, тебя не депортируют на необитаемую планету. Пока что, — поспешил он добавить. — Решили, что ты остаёшься здесь. Со мной. Я, так уж и быть, беру на себя официальную опеку. Поздравляю, у тебя теперь есть законный представитель в виде эксцентричного миллиардера с манией величия. Мечта любой американского подростка.
Она смотрела на него, явно пытаясь понять, где здесь подвох. — И... что это значит?
— А это значит, что пора начинать вести себя как нормальный ненормальный подросток. Ходить на уроки контроля над сверхспособностями, жаловаться на опекуна и... ходить на вечеринки.
Одри поморщилась, как будто он предложил ей съесть мыло. — На вечеринки?
— Именно! — Тони уселся рядом на кровать, развалившись с видом закадычного друга. — завтра здесь, в Башне, будет скромное собрание по случаю нашего недавнего рейда. Будет еда, музыка, какие-то скучные люди... ну, ты поняла. Обязательное мероприятие для всего персонала. И для тебя тоже.
Она молчала, переваривая информацию. Её взгляд скользнул по своей серой футболке и спортивным штанам — единственной одежде, что у неё была.
— У меня... нет ничего, чтобы надеть, — наконец выдавила она, и в её голосе прозвучала не подростковая драма, а констатация жуткого факта её нынешней жизни. У неё не было ничего. Вообще.
Тони отмахнулся, как от пустяка. — Пф, ерунда! Это же не выпускной в Йеле. Дресс-код — «не пижама». Но, — он поднял палец, видя её скептический взгляд, — если это так принципиально... У меня есть на примете один дизайнер. Гениальный, кстати, вкус. Немного занята, правда, управлением моей корпорацией и моей же личной жизнью, но для такого случая я уверен, что она освободится.
Он подмигнул. — Пеппер уже в курсе насчёт тебя. И, скажу по секрету, она уже заказала пару вариантов на выбор. Ей не терпится с кем-нибудь пошопиться, а я, как ты понимаешь, не самый благодарный объект для этого.
Одри смотрела на него, и понемногу ледяная скорлупа вокруг её сердца дала ещё одну трещину. Это было не протокольное решение. Это было... человеческое.
— Я... я не умею на вечеринках, — тихо призналась она. — Я не знаю, что говорить. Что делать.
— Абсолютно ничего делать не нужно! — воскликнул Тони. — Главное правило — не телепортировать скучных собеседников в открытый космос. Пока придерживаешься его — всё будет отлично. Ну, и maybe не пытаться разобрать на атомы апельсиновый сок. В остальном — просто будь собой. Ну, той версией себя, которая пока не представляет угрозы для международной безопасности.
Он встал и направился к выходу. — Пеппер заглянет к тебе завтра с утра с каталогами. Притворись, что тебе не всё равно, какой длины должна быть юбка, и она будет на седьмом небе от счастья. Договорились?
Одри кивнула, всё ещё выглядевшей ошеломлённой.
— Отлично. Тогда добро пожаловать в семью, звездочка — Он уже был в дверях, когда обернулся. — И да... спасибо, что поправила мои старые ошибки. Приятно знать, что моё наследие в надёжных руках.
Дверь закрылась. Одри осталась одна. Её взгляд упал на планшет с уравнениями, затем на пустые стены, а затем на её собственное отражение в тёмном экране. На её лице, бледном и серьёзном, медленно, неохотно проступила неуверенная, почти невидимая улыбка.
У неё не было ничего. Но завтра утром к ней должна была прийти Пеппер Поттс с каталогами одежды. Чтобы выбрать платье на вечеринку.
***
На следующее утро в дверь Одри постучали с другой, непривычной ритмичностью — лёгкой, деловой, но не лишённой тепла.
— Открыто! — крикнула Одри, не отрываясь от планшета с игрой, которую ей скачал Джарвис по просьбе Тони. «Чтобы мозги не перегрелись», — сказал он.
Дверь открылась, и на пороге появилась Пеппер Поттс. Она выглядела так, словно сошла со страниц того самого глянцевого журнала, которым когда-то управляла её мать. Идеальный деловой костюм, собранные волосы и тёплая, но сдержанная улыбка. В руках она держала не каталоги, а несколько вешалок с одеждой в защитных чехлах.
— Привет, Одри. Я Пеппер. Тони сказал, что у тебя небольшой кризис с гардеробом перед завтрашним вечером, — её голос был спокойным и ободряющим, без намёка на жалость. Она вошла и, оценивающим, но добрым взглядом окинула комнату. — Я принесла несколько вариантов на выбор.
Одри бросила взгляд на чехлы и скептически подняла бровь. Выражение лица у неё было точь-в-точь как у Тони, когда ему показывали неудачный прототип. — Он сказал, что дресс код— «главное, не пижама». Я так понимаю, это его высшая планка для формальных мероприятий?
Пеппер рассмеялась. — О, поверь, для него и это достижение. Но мы с тобой можем позволить себе немного больше. — Она развесила платья. Их было три. Первое — классическое маленькое чёрное платье. Второе — платье цвета ночного неба с лёгким шиммером. Третье — с асимметричным кроем и оттенком зелёного, который идеально повторял цвет её глаз.
— Вариант номер один выглядит так, будто я собираюсь читать некролог на чьих-то похоронах. Желательно, на своих, — сразу отрезала Одри, указывая на чёрное платье.
— Вычеркиваем, — без споров согласилась Пеппер. — Слишком уныло для вечеринки, где Тор будет пытаться объяснять правила пив понга смертным.
Одри фыркнула, и уголки её губ дрогнули в почти улыбке. Она примерила «звёздное» платье. Смотрелось неплохо, но...
— Блёстки. — Она скривилась. — Привлекает слишком много внимания. Будто я очень стараюсь понравиться, но не знаю как.
— Согласна на все сто, — кивнула Пеппер. — Остаётся третий вариант. Держу пари, он — твой.
Изумрудное платье с открытым плечом оказалось тем самым. Когда Одри надела его, она замолкла, разглядывая себя в зеркале. Платье сидело безупречно, подчёркивая её хрупкость, но и скрытую силу.
— Ну что? — спросила Пеппер. — Идёт?
— Выглядит так, будто я знаю, что делаю, — наконец выдавила Одри, и в её голосе прозвучало лёгкое удивление. — Даже если это неправда.
— Именно этого мы и добивались, — улыбнулась Пеппер. — Отлично сидит. Цвет твой. Ты только посмотри на себя.
Одри молча смотрела на отражение. В её глазах читалось нечто большее, чем одобрение. — Тони увидит счёт и телепортирует меня в открытый космос.
— Пусть попробует, — парировала Пеппер. — Я лично буду за этим следить. С моей стороны это акт восстания. Он вечно ворчит, что я трачу слишком много на благотворительные гала-ужины. — Она подошла ближе и поправила складку на плече. — Одри, серьёзно. Ты прекрасно выглядишь. Все будут в восторге.
— Они будут в ужасе, что ходячая катастрофа в платье подбирается к канапе, — пробормотала Одри, но уже без прежней горечи, скорее с привычной ей едкой иронией.
— Тогда просто не опрокинь на себя фондю, и всё будет идеально, — пошутила Пеппер. — Правила просты: ешь, пей, старайся не телепортировать ничего дорогого. Если кто-то надоест — просто найди меня. Или найди Брюса, он обычно прячется у еды. Или просто уйди. Это не тест на профпригодность.
Одри кивнула, наконец отрываясь от зеркала. — Ладно... Похоже, это оно. Спасибо. Правда.
— Всегда пожалуйста, — Пеппер повернулась к уходу. — О, и Одри? Рада, что ты здесь.
Дверь закрылась. Одри осталась одна перед зеркалом. Она сделала шаг назад, потом покрутилась, наблюдая, как ткань развевается вокруг её ног. На её лице появилось странное, неуверенное выражение — не улыбка, но и не привычная маска безразличия. Что-то среднее. Что-то новое.
— Ну что же, — прошептала она своему отражению. — Поехали.
***
Причесав расческой свои еще волосы и в последний раз критически взглянув на свое отражение в зеркале, Одри сделала глубокий вдох. Девочка в отражении — в том самом изумрудном платье — смотрела на нее с серьезным, почти испуганным выражением. «Просто дыши», — прошептала она сама себе.
Она вышла из своей комнаты в уютную, теплую зону общего проживания Мстителей. Здесь пахло кофе, старой бумагой и чем-то неуловимо электронным — словом, домом. На массивном диване валялась забытая кем-то книга, на столе стояла кружка с недопитым кофе.
Вечеринка была здесь же, на верхних этажах. Музыка доносилась не оглушительной волной, а приглушенным, комфортным гулом, смешанным с обрывками смеха и звоном бокалов из-за тяжелой двустворчатой двери в гостиную.
Одри замерла в нескольких шагах от нее, положив ладонь на прохладную деревянную поверхность. Из-за двери доносился гул голосов, сдержанный смех, щелчок бокалов. Она слышала низкий, уверенный бас Тора, что-то рассказывавшего, и короткий, язвительный смех Тони в ответ.
Ее сердце колотилось. Она чувствовала себя так, будто стояла на краю пропасти, готовясь сделать шаг в неизвестность. Эти люди за дверью — они были командой, семьей. А она была чужой. Случайным находкой, опасной девушкой в платье.
Она сжала руку в кулак, чувствуя, как знакомое покалывание энергии пробежало у нее под кожей. Контроль. Главное — контроль.
Сделав еще один глубокий вдох, она выпрямила плечи. Платье было ее доспехом. Сарказм — ее щитом. А ее ум — единственным оружием, в котором она была уверена.
Она так и не двинулась с места, застыв в нерешительности перед дверью, за которой кипела жизнь, звучал смех и лязгала посуда — обычные звуки обычной вечеринки, которые казались ей сейчас громче любого взрыва.
Переминаясь с ноги на ногу, Одри подошла к группе у барной стойки. Тони, Тор, Роуди и Мария Хилл стояли с бокалами. Рассказ Роуди как раз подходил к концу.
— ...Беру я танк, лечу с ним ко дворцу Генерала, бросаю под ноги, и такой: «Бум, у вас что-то упало!»
Тони усмехнулся, Тор вежливо улыбнулся. Мария Хилл, чей холодный и оценивающий взгляд сразу заметил Одри, не выразила ничего.
— Это вся история? — спросил Тор.
— Да она... она про Воителя.
— О, тогда смешно, — с наигранным энтузиазмом ответил Тор.
В этот момент Одри, собравшись с духом, вклинилась в разговор с лёгкой, почти насмешливой улыбкой, глядя на Роуди:
— А по мне не очень смешно. Я Одри. А вы..?
Роуди, немного смутившись, но быстро оправившись, улыбнулся ей.
— Роуди. Я Воитель, приятно познакомиться.
Тони, наконец оторвавшись от телефона, ухмыльнулся, глядя на Одри.
— Роуди, кажется, твоя история только что получила независимую оценку. Одри, это Джеймс Роудс. Роуди, это Одри. Наш новый... специалист по трезвым оценкам.
Одри парировала его взгляд с внезапно проснувшимся остроумием, в котором слышался отзвук его же манеры:
— Я просто сказала как есть. Если хотел смеха — может нужно было добавить про падающего дрона или орущего генерала. Просто совет на будущее.
Роуди рассмеялся, а Тони одобрительно поднял бокал. Даже на лице Марии Хилл мелькнула едва заметная, сдержанная улыбка. Одри почувствовала, как напряжение спадает. Она нашла свою ноту. И это сработало.
— Так что Пеппер? Не приедет? — спросил Роуди, поворачивая свой бокал.
— Нет, — коротко и почти неслышно ответил Тони, глядя куда-то поверх голов собравшихся.
— Да, и где твоя Джейн? Где все дамы-то, джентльмены? — с лёгкой насмешкой в голосе спросила Мария Хилл, переводя взгляд с Тони на Тора.
— Сбежали, — тихо, но отчётливо прошептала Одри, стоявшая чуть поодаль.
Тони фыркнул, будто эта реплика вернула его в реальность.
— О, мисс Поттс у нас нынче магнат международного масштаба, — произнёс он с напускной гордостью, в которой, однако, слышалась горечь. — У неё график расписан на год вперёд.
— А я даже не знаю, где сейчас Джейн, — задумчиво и без тени обиды сказал Тор. — Её труды по схождению миров создали ей всемирную славу. Она в постоянных разъездах.
— Кстати, Пеппер возглавляет крупнейший технический конгломерат планеты, — повернулся Тони к Тору, словно вступая в негласное соревнование.
Тор промычал что-то неразборчивое, глядя на своё шампанское.
— Такой размах, — с притворным свистом сказал Тони.
— Говорят, Джейн хотят дать Нобелевскую, — вклинился Тор, поднимая голову.
Одри закатила глаза с таким драматизмом, на который способны только подростки.
— Мы поняли, что ваши дамы крутые и заняты чем-то важным, пока их мужчины меряются своим эго.
— Верно, видимо, и правда сильно заняты, пока вы тут оба меряетесь, кхм... — Мария Хилл искусственно закашлялась на последнем слове, поднимая бровь. Она обменялась понимающим взглядом с Роуди.
Роуди с облегчением кивнул, и они с Марией отошли от барной стойки, оставив Тони, Тора и Одри в небольшом треугольнике неловкости.
Тор, проводив их взглядом, обернулся к Тони и с непоколебимой уверенностью заявил:
— А Джейн круче.
Девушка снова закатила глаза, но на этот раз уголки её губ дрогнули в сдержанной улыбке. Эти двое вели себя как дети на площадке, и в этом было что-то странно утешительное.
Одри, оставив «мальчиков» выяснять, чья возлюбленная достигла больших высот, двинулась дальше по залу. Её путь лежал мимо небольшой группы гостей, собравшихся вокруг Роуди. И снова до неё донеслись знакомые слова:
— ...Беру я этот танк, лечу ко дворцу Генерала, бросаю под ноги, и такой: «Бум, у вас что-то упало!»
На этот раз история была встречена взрывом смеха. Роуди, сияя, стоял в центре внимания, довольный и победоносный. Одри невольно закатила глаза. «Всё дело в аудитории», — подумала она с лёгкой усмешкой и направилась к барной стойке.
За стойкой, с лёгкостью жонглируя шейкером, стояла Наташа Романофф. В светлой блузке и с безупречно уложенными волосами она выглядела как часть обстановки роскошного клуба, а не как супергерой на вечеринке коллег.
— Сможешь сделать что-нибудь, от чего не захочется телепортировать кого-нибудь в другое измерение? — спросила Одри, опускаясь на барный стул.
Наташа метнула на неё быстрый оценивающий взгляд, уголки её губ дрогнули.
— Полагаю, «Мохито» без алкоголя справится с этой задачей. Или ты уже успела надоесть нашей мужской части команды? — она кивнула в сторону Тони и Тора.
— Они сами себя прекрасно развлекают, меряясь своими... достижениями, — Одри сделала небольшую паузу, прежде чем сказать последнее слово.
Наташа коротко рассмеялась, её движения были точными и выверенными, когда она начала наливать в бокал содовую и сок лайма.
— Это их любимый вид спорта. Не обращай внимания. Ты держишься молодцом. — Она поставила перед Одри бокал с зелёноватым напитком, украшенным мятой. — Для первого раза.
Одри взяла бокал, почувствовав лёгкую прохладу.
— А что, бывает и хуже?
— О, детка, — Наташа облокотилась на стойку напротив нее, и её взгляд стал немного отстранённым. — Ты даже не представляешь.
Одри фыркнула, выглядя заинтересованной, и сделала первый глоток. Напиток оказался на удивление свежим и вкусным.
— Так что, — продолжила Наташа, её голос стал тише, — просто помни: все мы здесь когда-то были новичками. И у всех были свои... неудачные дебюты. Главное — пережить их с минимальными потерями. И желательно без участия танков, — она снова кивнула в сторону Роуди.
Впервые за этот вечер Одри почувствовала, как по-настоящему расслабляется. Возможно, Наташа была права. Возможно, всё действительно было не так страшно.
— Так у вас с доктором Бэннером отношения? Или пока всё только начинается? — спросила Одри, делая глоток своего мохито. Вопрос повис в воздухе таким же прямым и неукрашенным, как и её предыдущие реплики.
Наташа, которая как раз протирала стойку, замерла на секунду. Её пальцы слегка сжали ткань. Это было мгновенное, почти невидимое напряжение, которое заметил бы только тренированный глаз — или крайне наблюдательный человек, каким и была Одри.
— Откуда такие догадки? — спросила Наташа, её голос сохранил лёгкость, но в нём появилась стальная нить осторожности. Она не подтверждала и не отрицала.
Одри пожала плечами, вращая бокал в руках.
— Наблюдаю. Вы смотрите на него иначе, чем на остальных. А он старается не смотреть на вас, когда вы в комнате. Это базовая психология. Плюс, вы единственная, к кому он прикасается, не вздрагивая. Если бы это был только страх перед Халком, он бы отстранялся ото всех одинаково.
Уголок губ Наташи дрогнул в чём-то среднем между улыбкой и усмешкой.
— Ты очень внимательна. Возможно, даже слишком для своего возраста.
— Меня пять лет учили читать людей, — холодно парировала Одри. — Сначала — чтобы выжить. Теперь, видимо, это стало хобби.
Наташа наклонилась через стойку ближе, её голос стал тише, интимнее, предназначенным только для Одри.
— Тогда вот тебе урок для продвинутых, а не для выживания. Некоторые вещи не требуют обсуждения. Их просто... знают. Или не знают. И это нормально.
Одри задумалась на мгновение, затем кивнула.
— Поняла. Значит, «пока всё только начинается», но это никого не касается.
На этот раз Наташа рассмеялась по-настоящему, коротко и тихо.
— Что ж, с анализом ты справляешься лучше, чем некоторые опытные агенты. — Она выпрямилась и снова налила себе воды. — Но совет на будущее: в светской беседе лучше начинать с погоды. Сразу к делу подходят только на допросах.
— Погода сегодня хорошая, — тут же откликнулась Одри с мёртвой панорамой. — А теперь вернёмся к интересному.
Наташа покачала головой, но во взгляде у неё читалось скорее одобрение, чем раздражение.
— Ладно, ладно. Просто запомни: Брюс — сложный человек. И некоторые темы для него... болезненны. Так что давай оставим его мои отношения за скобками. Договорились?
— Договорились, — согласилась Одри, понимая, что получила не ответ, а нечто более ценное — намёк на доверие и границу, которую пока не стоит переступать. Она допила свой коктейль. — Спасибо. За напиток и за урок.
— Всегда пожалуйста, — улыбнулась Наташа, и на этот раз её улыбка была искренней. — Теперь иди, пообщайся ещё с кем-нибудь. Только, ради всего святого, не спрашивай Стива, девушка у него есть.
— А что, у него её нет? — не унималась Одри, подняв брови с преувеличенным недоумением. — Сколько ему? Лет девяносто? Девяносто пять? Я читала, что его разморозили. Думала, в его время девушки ждали парней с войны с пирогами, а не спасали мир самостоятельно.
Наташа выдавила сок из очередной дольки лайма в свой бокал с невозмутимым видом.
— Во-первых, не девяносто, а чуть за сто. Но кто считает? — она бросила на Одри насмешливый взгляд. — А во-вторых, у Стива отношения не с девушкой, а со всей планетой. Он её слишком долго спасал, это накладывает отпечаток. И да, пироги он действительно любит. Но это не значит, что он ищет ту, кто будет их печь.
Одри задумалась на секунду.
— То есть он... слишком идеальный для отношений? Слишком занят спасением человечества, чтобы ходить на свидания?
— Скажем так, — Наташа отпила свой коктейль, — он старомодный романтик. Ищет ту самую. А в нашем мире шансы встретить «ту самую» между вторжением инопланетян и атаками роботов-убийц стремятся к нулю. Плюс, он всё ещё немного живёт в сороковых годах. Девушки с нашей самостоятельностью его немного... смущают.
— Понятно, — Одри кивнула с внезапной серьёзностью. — То есть проблема не в возрасте, а в образе мышления. Интересно. А у тебя в файлах Щ.И.Т.а есть для него подходящие кандидатки? Или это уже выходит за рамки миссии?
Наташа фыркнула, почти подавившись напитком.
— Миссия «Устроить личную жизнь Капитана Америка» пока не входила в мои задачи, нет. Но если вдруг понадобится, я знаю, кого нанять в помощники. Твой аналитический ум явно справится.
— Я даже табличку могу составить, — с мёртвой панорамой предложила Одри. — «Критерии для идеальной партнёрши Стива Роджерса: умеет печь пироги, не боится инопланетян, готова мириться с его одержимостью спортивным этикетом».
— И чтобы могла при необходимости принять командование операцией, пока он отбивается щитом, — добавила Наташа, и в её глазах блеснула искорка веселья. — Слишком высокие требования? Возможно. Вот поэтому он и один.
Одри улыбнулась. Это была странная беседа, но в ней было что-то освежающее.
— Ну, тогда желаю ему удачи. Найти такую — это похлеще, чем победить Гидру.
— О да, — согласилась Наташа, кивая. — Определённо. А теперь иди, развейся. И если увидишь Стива, можешь спросить его о пирогах. Но про свидания — не советую. Он покраснеет до корней волос, и Капитан Америка сгорит от стыда прямо на месте. А нам потом придётся объяснять это прессе.
Одри сдержанно хихикнула, соскальзывая с барного стула.
***
Гости давно разошлись, в просторной гостиной остались только свои. Воздух пах остывшей едой и лёгкой усталостью после вечеринки. Клинт, бледный, но оживший, развалился в углу дивана с бутылкой безалкогольного пива. Наташа сидела рядом, свернувшись калачиком, с чашкой чая. Тони расхаживал по комнате с бокалом виски, а Тор, восседая в кресле, с нежностью держал на коленях Мьёльнир.
— Да это трюк, — вдруг заявил Клинт, указывая бутылкой на молот. — Сто процентов. Какой-то асгардский фокус.
— Да нет, нет, не скажи, — покачал головой Тор, но в его глазах заплясали весёлые искорки.
— «Только лишь достойнейшему дарована сила поднять»? — скептически продекламировал Клинт. — Уж нам-то мозги не пудри. Там у тебя кнопка какая-то, или отпечаток пальца.
Тор громогласно рассмеялся.
— Что ж, ну тогда изволь, лучник! Испытай судьбу!
— Ну, давай, давай, — тут же подхватил Тони, останавливаясь и с интересом наблюдая. Все взгляды устремились на Клинта.
— Что? Серьёзно? — удивился Бартон, медленно поднимаясь с дивана.
— Помни, Клинт, не поднимется, не переживай, — с сарказмом подбодрил его Тони.
— Я ж этот фокус видел сто раз, — пробормотал Клинт, подходя к Тору и с недоверием разглядывая молот. Он театрально сплевал в ладони, потеребил их и сконцентрированно взялся за рукоять. Он напрягся, мышцы на руках вздулись, он даже упёрся ногой в пол, но Мьёльнир не дрогнул ни на миллиметр.
— И что-то так и не понял, как ты это делаешь, — рассмеялся он, возвращаясь на своё место.
— Лучше промолчи, — сказал Тони.
— Вперед, Старк, твой выход, — сказал Клинт.
Тони встал.
— Кто я такой, чтобы не принять брошенный мне вызов? Чистая физика. — Он подошел к молоту и начал тянуть. — Значит, тот, кто поднимет, станет царём Асгарда?
— Да, конечно, — сказал Тор, кивая.
— Закреплю за собой право первой нощи, — процедил Тони сквозь зубы, напрягаясь. Он тянул и тянул, но ничего не вышло.
— Я сейчас, — сказал Тони и вышел из комнаты. Я засмеялась, посмотрев на него. Он вернулся с надетой на руку перчаткой от костюма. Но и так ничего не вышло.
Потом подошёл Роуди, чтобы помочь ему, также в перчатке от костюма.
— Ты там тянешь или как!? — спросил он у Тони.
— Мы в одной команде? — просипел Тони.
— Хоть сделай вид, ну! — сказал Роуди.
Потом подошёл Брюс и тоже начал тянуть, но, как и у всех, ничего не вышло.
Потом Стив. Молот сдвинулся лишь на миллиметр, и по лицу Тора промелькнула тень удивления, но никто, кроме нас двоих, этого не заметил.
— Вдова? — спросили все.
— О нет, нет, я в конкурсах не участвую, — сказала она и глотнула пива из бутылки.
— Одри? — спросил Тор, его взгляд стал серьёзным и заинтересованным.
Все замолчали, смотря на меня. Она сидела в тени, наблюдая. Мьёльнир был не просто молотом. Девушка чувствовала энергию, что исходила от него — древнюю, могущественную.
— Ну ладно, мне стало интересно, — сказала Одри и встала с дивана.
Девушка подошла к Мьёльниру. И не стала напрягаться. Просто положила руку на рукоятку, чувствуя, как её магия резонирует с моей собственной силой. Она не тянула его. А просто... позволила реальности признать его вес несущественным. И молот поднялся в моей руке так же легко, как пёрышко.
В гостиной воцарилась абсолютная, оглушительная тишина. Все смотрели на меня с открытыми ртами. Даже Тор замер, его лицо выражало чистейшее изумление.
Повертела молот в руке, ощущая его идеальный баланс, и посмотрела на бога грома с приподнятой бровью.
— Чёрт возьми. Я же теперь королева Асгарда, да?