Контракт с врагом

"Домой". Это слово висело в воздухе лимузина всю дорогу из часовни, обволакиваясь тишиной, которая была уже не враждебной, а...хрупкой. Как тонкий лед на луже после грозы. Он не пытался говорить. Сидел, откинувшись на спинку сиденья, с закрытыми глазами, но я чувствовала – не спит. Его высокий силуэт был напряжен, пальцы слегка барабанили по колену. Я смотрела в окно на мелькающие огни ночного города, чувствуя странную пустоту вместо привычной ненависти. Под свитером отца все еще дрожали колени, но уже не только от холода и страха. От осознания: война объявлена оконченной. А что дальше?

В пентхаусе нас встретила непривычная суета. Одри, растерянная и испуганная, суетилась во круг меня. Охранник Джаспер докладывал Дэмиену что-то тихо, бросая на меня быстрые, оценивающие взгляды. Дэмиен кивал, отдавал короткие распоряжения, его голос был низким, усталым, но собранным. "Механизм" снова включился, но работал как-то...тише.

– Прими горячую ванну, – сказал он мне, не глядя, снимая мокрый пиджак. – Одри завтра приготовит чай. С корицей.

Не приказ. Не предложение. Констатация необходимости. Но в ней не было привычного давления. Я молча кивнула и ушла в свою ванную. Горячая вода смывала грязь, холод часовни, остатки слез. Но не смывала тяжесть разговора. Его слова: "Я сам – приобретение. Вещь..." – эхом отдавались в такт струям воды. Кто "купил" его? Отец? Мир бизнеса? И что сделало его таким – циничным, жестоким, способным на ту подлость со словами?

Утром я вышла на кухню позже обычного. Он уже сидел за столом. Безупречно одетый в свежую рубашку и брюки, но тени под темными карими глазами выдавали бессонную ночь. На столе стояли две чашки кофе. И...вазочка с палочками корицы.

– Утро, – сказал он, откладывая планшет. Голос ровный, но без льда.

– Утро, – села я напротив, взяла свою чашку. Мой кофе – черный, крепкий. Его – тот же. Мы молча пили. Неловкость витала в воздухе, густая, как пар от кофе. Говорить о вчерашнем? Делать вид, что ничего не было?

– Спасибо за кофе, – нарушила я тишину. – И...за корицу.

– Не за что, – он отпил глоток. Потом, не глядя на меня: – Ты...как себя чувствуешь?

– Живая, – ответила я честно. – Уставшая. Но...живая. А ты?

Он поднял глаза. Удивление? Да, он не ожидал вопроса.

– Работаю, – он постучал пальцем по планшету. Потом добавил, глядя в чашку: – Бессонница – старый знакомый. Ничего нового.

Опять тишина. Но уже не такая тягостная. Мы пили кофе. Ели тосты (я все же взяла один). Дышали одним воздухом без желания проткнуть друг друга взглядом.

– Насчет вчерашнего...– начал он наконец, осторожно. – Твои слова...про то, чтобы "увидеть, что под пеплом". Я...– он запнулся, искал слова, что для него было непривычно, – я не умею...показывать. Но я не буду мешать тебе смотреть. И...– он сделал паузу, – я постараюсь не подбрасывать дров в пепел.

Это было...максимально честно для него. Признание своей неловкости в чувствах. И обещание не саботировать хрупкое перемирие.

– Договорились, – кивнула я. – А дрова...мы, наверное, еще не раз подбросим по инерции. Старые привычки.

На его губах дрогнуло нечто, отдаленно напоминающее улыбку. Микроскопическое. Но настоящее.

– Вероятно, – согласился он. И впервые за долгое время утренний кофе не был отравлен ядом.

--------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

София ворвалась в нашу тихую гавань перемирия как торнадо в розовых кроссовках. Она примчалась на следующий день после моего возвращения, игнорируя все звонки охраны на входе ("Я подруга хозяйки! Или вы хотите, чтобы я устроила сцену?!"), и влетела в гостиную, где я пыталась читать.

– АДУЛЯЯЯЯ! – ее вопль заставил меня вздрогнуть и чуть не уронить книгу. – Живая! Целая! Я чуть не поседела! Что это было?! Весь город гудит! "Скандал века на балу Кроу!" "Жена олигарха сбежала в слезах!" "Крах сказочного брака?" – она плюхнулась на диван рядом, схватив мои руки. Ее глаза, цвета весеннего неба, сканировали мое лицо с профессиональным (для Софы) вниманием сплетницы. – Говорят, ты назвала его монстром при всех! И он стоял как идиот! Правда? И куда ты сбежала? Почему не позвонила?! Дэмиен даже ко мне приходил тебя искать!!

Я не могла не рассмеяться. Ее энергия, ее бесшабашная забота были глотком свежего воздуха после тяжелых дней. Я рассказала. Все. Без прикрас. Про слова Эвелины. Про свой срыв. Про бегство на кладбище. Про его поиски. Про разговор в часовне. Про его признания в жестокости, в боли, в том, что он сам чувствовал себя "вещью". Про перемирие.

София слушала, разинув рот. Розовая кофта казалась еще ярче на фоне нашей сдержанной гостиной.
– Вау, – выдохнула она, когда я закончила. – Это же...это же уровень мыльной оперы! Но страшной такой. Реальной. – Она нахмурилась. – И ты веришь ему? Про то, что он не подставлял твоего папу? Про то, что он...этот..."раненый зверь"?

– Не знаю, Соф, – честно ответила я. – Верю ли я каждому слову? Не знаю. Но верю, что он сказал правду свою. Ту, на которую способен сейчас. И...да. Я видела его там. В часовне. Мокрого, грязного, сломанного. Это не было игрой. Он искал меня. И...ему было больно. От моих слов. От своих поступков.

– Значит, дракон таки растаял? – София подняла бровь. – Хотя бы частично?

– Не "растаял", – поправила я. – Сдал позиции. Заключил перемирие. А что под льдом...пока не ясно. Может, камень. Может, вулкан. Может...что-то живое. – Я пожала плечами. – Я не жду чудес. Я просто...перестала биться головой о стену. Устала.

– Понимаю, медведица, – София обняла меня за плечи. – И поддерживаю. Хотя...– ее глаза хитро блеснули, – если он снова начнет нести чушь про "вещи", ты дашь знать? У меня есть запасная банка розовой краски и отличная идея для его безупречного "Астона"!
Мы рассмеялись. По-настоящему. Как в старые времена. Она осталась на обед (Дэмиен, к моему удивлению, не возражал, лишь велел повару приготовить "что-нибудь не слишком диетическое для гостьи"). За едой София безжалостно допрашивала меня о деталях жизни в "золотой клетке" теперь, после перемирия. Я рассказывала про утренний кофе с корицей, про неловкое молчание, про его фразу про "пепел". София хохотала, качала головой и периодически восклицала: "Да он романтик, под коркой льда!".

Когда она ушла, оставив после себя хаос крошек и ощущение нормальности, я поняла, как мне не хватало этого. Простоты. Дружбы. Возможности выговориться без страха быть неправильно понятой или использованной. София была моим якорем в прошлой жизни. И, кажется, останется им в этой, новой, пока еще неясной.

(создала свой тг канал, так что подписываетесь, буду выкладывать туда небольшие отрывки. https://t.me/nayacrowe)