Контракт с врагом

Время в подвале тянулось как смола. Минуты? Часы? Я сидела, прижавшись спиной к ледяной стене, обхватив колени руками. Тряслась. Не только от холода. От страха. От унижения. От боли в животе, где его кулак оставил синяк-напоминание. Мой телефон лежал в луже, разбитый сапогом того, что поменьше, после моей отчаянной попытки схватить его. Надежда испарилась.

Двое похитителей – Ной (крупный, туповатый) и Оуэн (нервный, с бегающими глазами) – орали друг на друга. Их план трещал по швам.

– Я ж говорил, дура ничего не знает! – визжал Оуэн, мечась по тесному пространству. – Надо было сразу к старику! Или к самому Кроу дать знак! Шантаж!

– Заткнись, сопляк! – рычал Ной. – Кроу знак? Он нас как мух прихлопнет! А старик – тряпка, сольется в полицию! Она – ключ! Дочь! Жена! Он за нее заплатит! Или компромат выложит!

– Но она не знает! – Оуэн ткнул пальцем в мою сторону. – Видишь? Совсем тряпка! Напугали – и все! Надо...надо ее убрать. Быстро. И валить.

Слово "убрать" прозвучало с такой будничной жестокостью, что меня вырвало. Прямо на грязный пол. Слезы текли ручьем, смешиваясь с рвотой. Я не могла остановиться. Страх парализовал.

– Видишь? Гадит! – Ной брезгливо сморщился. – Ладно. Раз не знает... Тогда план Б. Звони Кроу. С ее телефона. Говори – выкуп. Два миллиона долларов. Наличными. Час на сборы. Место...– он задумался.

Оуэн, бледный, поднял мой разбитый телефон. Экран треснул, но подсветка мигнула. Он тыкал дрожащими пальцами.

– Не...не надо, – прохрипела я, понимая, что это смертный приговор. Дэмиен не заплатит. Он не станет рисковать из-за вещи. Он рассчитает риски. И откажет. А они...они меня убьют. От безысходности. – Он он не даст денег...– выдохнула я.

– Заткнись! – Ной замахнулся. Я вжалась в стену, закрывая лицо руками.

В этот момент снаружи раздался звук. Неожиданный. Резкий. Металлический скрежет тормозов. Потом – глухой удар. Крики. Лай собаки (откуда собака?). Оуэн вздрогнул, выронив телефон.

– Что это?!

– Копы? – Ной метнулся к забитому окну, пытаясь заглянуть в щель. – Не видно...Оуэн, глянь!

Оуэн осторожно приоткрыл дверь будки, выглянул. И в тот же миг его отшвырнуло назад, как тряпичную куклу. Он влетел внутрь, сбив Ноя с ног, и рухнул без сознания. В дверном проеме, заливаемом тусклым светом с набережной, стояла фигура.

Высокая. Широкая в плечах. Темное пальто развевалось на ветру, как крылья хищной птицы. Я не видела лица – свет бил сзади. Но я узнала осанку. Узнала эту леденящую ауру ярости, которую можно было почувствовать кожей даже через несколько метров.

Дэмиен

Он вошел. Не спеша. Но каждый его шаг отдавался гулко в тишине, наступившей после падения Оуэна. Его карие глаза, обычно такие холодные и не читаемые, сейчас горели. Не льдом. Темным, почти черным пламенем чистой, неконтролируемой ярости. Он смотрел на Ноя, который, ругаясь, пытался подняться, нащупывая что-то за поясом (нож?).

– Ты...кто? – прохрипел Ной, отползая назад.

Дэмиен не ответил. Его взгляд скользнул на меня. На секунду. Я сидела, прижавшись к стене, в грязи и рвоте, с распухшим от слез лицом, с волосами, прилипшими ко лбу и щекам. В его глазах мелькнуло что-то – шок? Боль? – но тут же было поглощено адским огнем. Он вернул взгляд на Ноя.

– Ты, – его голос был тихим. Смертельно тихим. Хриплым от сдерживаемой ярости. – Ты тронул ее.

Это не был вопрос. Это был приговор.

Ной выхватил нож. Длинный, грязный клинок блеснул в полумраке.

– Отойди, падла! Я тебя...

Дэмиен двинулся. Неожиданно быстро для своего роста. Как пантера. Удар. Не кулаком. Открытой ладонью, ребром, в горло. Ной захрипел, отлетел к стене, роняя нож. Дэмиен был на нем мгновенно. Он подхватил его за куртку, оторвал от стены и со всей силы всадил кулаком в живот. Тот же удар, что получила я. Только в тысячу раз сильнее. Ной сложился пополам с булькающим стоном. Дэмиен не остановился. Еще удар. В лицо. Хруст кости. Еще. Методично. Жестоко. Без звука, кроме глухих ударов плоти и хрипов похитителя. Это был не бой. Это было избиение. Хладнокровное. Смертоносное.

– Хватит! – крикнула я, не узнавая собственный голос. – Дэмиен, хватит! Ты убьешь его!

Он замер. Кулак, окровавленный, занесенный для следующего удара, дрожал в воздухе. Он медленно повернул голову ко мне. Его дыхание было тяжелым, неровным. В темных глазах все еще бушевал адский огонь, но теперь в них читалась и борьба. Борьба с самим собой. С тем зверем, которого он выпустил наружу. Он посмотрел на Ноя, безжизненно повисшего в его хватке, на окровавленное лицо. Потом резко отпустил. Тело рухнуло на пол.

Он повернулся ко мне. Шагнул. Я инстинктивно вжалась в стену, закрывшись. Не от него. От всего. От крови. От насилия. От этого кошмара.

– Ада... – его голос сорвался. Он опустился передо мной на одно колено, не касаясь. Его пальто было забрызгано грязью и...кровью? – Ада, ты...ранена?

Я не могла говорить. Только тряслась. Он снял перчатки (безупречные кожаные перчатки, теперь испачканные), его большие руки осторожно, как будто боясь сломать, коснулись моего лица, отодвигая мокрые пряди волос. Его пальцы были теплыми. И дрожали. Так же, как мои.

– Где болит? – спросил он тише. Его глаза сканировали меня, выискивая повреждения. Остановились на синяке под ребрами, где джемпер задрался. Его челюсть сжалась. – Живот?

Я кивнула, не в силах выдавить звук. Он снял свое пальто, тяжелое, теплое, и накинул его мне на плечи, закутывая. Запах его одеколона, дорогого мыла и...чужой крови ударил в нос. Меня снова затрясло.

– Тихо, – прошептал он. Его рука, огромная и сильная, легла мне на спину, не прижимая, просто поддерживая. – Тихо, медвежонок. Все. Все кончено.

Медвежонок. Это детское прозвище из таблоидов. Он никогда так меня не называл. Сейчас это прозвучало...нелепо. Страшно. Неуместно. И почему-то...спасло от истерики. Я затихла, уставившись в его карие глаза, в которых еще не погасло пламя ярости, но уже читалось что-то другое. Нежность? Паника? Вина? Я не понимала. Я не верила своим глазам. Не верила его руке на спине. Не верила, что он здесь. Что он пришел. Что он...убивал за меня.

Снаружи послышались сирены. Голоса. Шаги. Дэмиен не повернулся. Он все так же смотрел на меня, его лицо в полумраке будки было резким, бледным, с каплями чужой крови на щеке.

– Они...они говорили про папу...про какие-то документы... – прошептала я, цепляясь за факты, чтобы не сойти с ума.

– Знаю, – коротко ответил он. Его глаза стали жестче. – Остатки банды с "Hartford Industries". Думали, что ты что-то знаешь. Ошиблись. Больше не ошибутся. – В его голосе прозвучало окончательное обещание. Обещание мести. Не деловой. Личной.

Полицейские ворвались в будку. Фонари ослепили. Дэмиен встал, заслонив меня от света и любопытных взглядов своим широким торсом. Он заговорил с ними властно, отдавая приказы. Но я почти не слышала. Я сидела, закутанная в его теплое пальто, пахнущее им и ужасом этой ночи, и смотрела на его спину. На руки, которые только что ломали человека. Которые сейчас осторожно держали меня. Я не чувствовала ненависти. Не чувствовала ничего, кроме оглушающей пустоты и леденящего вопроса: Кто ты, Дэмиен Кроу? И что мне теперь со всем этим делать?

(создала свой тг канал, так что подписываетесь, буду выкладывать туда небольшие отрывки. https://t.me/nayacrowe)