Связанные огнём

Ночь окутывала город мягким сумраком, улицы были пустынными, а фонари бросали длинные тени. В квартиру Эмили раздался стук. Она открыла дверь и застыла на мгновение: перед ней стоял Ной, с явными следами того, что он выпил слишком много. Его взгляд был мутным, но в нём горел огонь эмоций.

— Эмили... можно войти? — прохрипел он, немного покачиваясь.

Она колебалась. Утро было свежо в памяти — ссора на станции, гнев, напряжение... Но что-то внутри подсказывало: пусть он придёт. Она открыла дверь и отпустила его внутрь.

Ной сел на диван, опершись руками на колени, пытаясь собраться. В груди его всё бурлило: ревность, страх потерять Эмили и осознание собственных чувств, которые он давно пытался держать под контролем.

— Эмили... — начал он тихо, с трудом подбирая слова. — Я... я должен тебе сказать. Я люблю тебя. Без тебя... моя жизнь пуста. Всё теряет смысл.

Эмили отшатнулась на шаг, ошарашенная. Она думала, что между ними был только секс — простая физическая близость, без обязательств, без эмоциональной привязанности. Её мир перевернулся.

— Ной... — выдохнула она, стараясь найти слова. — Я... я думала, что для нас это только... только физическое.

Ной резко поднял взгляд, глаза полны откровенной боли и страсти:

— Нет! — почти закричал он, — это не только секс! Я... я хочу быть с тобой, не могу без тебя, даже если ты думаешь иначе!

Эмили стояла неподвижно, пытаясь переварить его признание. Её сердце колотилось, смесь удивления, растерянности и неожиданного волнения прокатывалась по телу. Она понимала, что между ними давно возникло что-то большее, чем она хотела признавать.

— Ной... — наконец сказала она тихо, — это... сложно. Мы так долго скрывали всё это, и я не думала, что ты... что это что-то большее для тебя.

Он слегка опустил голову, глубоко вздохнул и посмотрел на неё с нежностью, смешанной с отчаянием:

— Эмили... я знаю, я всё усложнил, но я не могу молчать. Я хочу быть с тобой, не важно, что думают другие.

Эмили поняла, что её мир снова оказался в хаосе. Любовь, страсть, свобода, ревность — всё смешалось в одну бурю. И теперь ей нужно было решить, как дальше жить, какие чувства выбрать, и на что она готова пойти ради собственного счастья.

— Разведись.

— Что?!

— Разведись, если я так дорога тебе.

— Ты же знаешь, это невозможно.

— Тогда что ты предлагаешь? Трахаться всю жизнь в кладовке, боясь, что нас раскроют в любой момент? Ты же понимаешь, что будет, если кто-нибудь узнает о нас. Нас уволят, твоя жена тебя бросит...

— Раньше тебе это не мешало! — разозлился Ной.

— Раньше я думала, что это просто физическое, — тихо сказала Эмили, пытаясь удержать голос ровным, — и мне хватало наших мгновений... но теперь я понимаю, что хочу чего-то большего. Не хочу больше жить в тайне, в страхе.

Ной замер на мгновение, словно пытаясь осознать её слова. Его глаза метались между гневом и отчаянием.

— Ты говоришь, что хочешь чего-то большего... — пробормотал он, почти для себя, — а что я должен сделать? Всё, что я могу, это быть с тобой тайком. Всё остальное — невозможно.

— Именно! — отрезала Эмили, её голос наконец обрел твёрдость. — И если тебе действительно важно быть со мной, тогда придётся принимать решения. Иначе мы оба продолжим страдать.

Ной тяжело вздохнул, опустив голову. Он знал, что за его спиной семья, репутация, обязанности... и всё это теперь столкнулось с её словами.

— Я не могу продолжать жить в тайне, Ной. Если ты не готов... тогда всё это конец.

Его глаза загорелись, губы сжались, а дыхание участилось. Внутри бурлила ярость, смешанная с отчаянием: он чувствовал, что теряет контроль над ситуацией, над ней, над своими эмоциями.

Ной схватил Эмили за шею, отчего та потеряла дар речи. Она попыталась вырваться, но он прижал её к стене и подпёр коленом, чтоб та не могла брыкаться.

— Да как ты смеешь так со мной разговаривать, шлюха? — заорал на неё он.

Эмили замерла, сердце колотилось, дыхание участилось. Слова Ноя звучали как выстрелы, и напряжение в комнате висело буквально в воздухе. Она почувствовала, что его ярость способна разрушить всё вокруг, но при этом оставалась на месте, встречая его взгляд.

— Ной... пожалуйста...

— Заткнись! 

Через пару минут она уже не сопротивлялась, он стянул с нее блузу, и она осталась в белом кружевном лифчике. Очень скоро он и лифчик с нее сдернул и начал целовать ей грудь. А потом залез ей в брюки, и она застонала. Он хотел и брюки с нее стянуть, но она заплакала, тогда он взялся за свою ширинку. Спустил брюки и трусы до колен.

— Умоляю, не надо.

— Я знаю, ты этого хочешь. 

А он знай нашептывает ей, какая она красивая и все такое, вложил ей в ладони свой член и начал двигаться туда-сюда.

Потом он пригнул ей голову, и Эмили стала целовать его член. А сама все еще плакала. Но вскоре умолкла, потому что он засунул член ей в рот — в такой позе не поплачешь.

После ухода Ноя Эмили осталась одна в тишине квартиры. Сердце бешено колотилось, дыхание было прерывистым, мысли путались. Она чувствовала смесь ужаса, шока, растерянности и внутренней пустоты. Внутри неё возникла тревога, будто весь мир перевернулся, а привычные опоры исчезли.

Сначала она не могла пошевелиться, не могла говорить — только слушала собственное дыхание и чувствовала, как дрожь пробегает по телу. Было ощущение, что границы её собственной жизни нарушены, и эта уязвимость делала её одновременно злой и подавленной.

В голове всплывали вопросы: «Почему это произошло? Как я допустила это? Могу ли я когда-нибудь снова доверять?» — каждый из них резал сердце, оставляя тяжесть в груди. Она ощущала смесь стыда и страха, не потому что что-то сделала неправильно, а потому что её жизнь больше не казалась ей безопасной.

И вместе с этим была и ярость — ярость на самого Ноя, на обстоятельства, на ситуацию. Внутренний голос шептал: «Никто не должен так с тобой обращаться. Никто не может контролировать тебя.» Но злость переплеталась с беспомощностью, создавая тяжёлый клубок эмоций, который невозможно было распутать.

Ной же глубоко вздохнул, чувствуя смесь триумфа и самодовольства. Его план, который заключался в том, чтобы держать ситуацию под контролем, сработал — он ощущал, что имеет власть над обстоятельствами.

— Она слишком боится последствий, чтобы рассказывать кому-либо, — подумал он, улыбаясь про себя. — Любые её шаги могут обернуться против неё самой. Я знаю её слабые места, её прошлое, её страхи... Всё это остаётся моей «картой».

Он был доволен собой не потому, что хотел причинить физический вред, а потому что понимал: эмоционально и психологически он держит ситуацию под контролем. Любая попытка Эмили действовать против него встретит сопротивление или последствия, и он мог использовать это в своих интересах.